ПУГАЛА НАУКИ I

ПУГАЛА НАУКИ

I

Фанатизм слепого отрицания часто упорнее и опаснее, чем простое высокомерие, и с ним всегда труднее иметь дело. Отсюда – как результат, справедливо вызывающий недовольство, – постепенное и неуклонное крушение старых идеалов и все большее преобладание психо-материалистической [140] мысли; упорное сопротивление и игнорирование большей частью западного общества этих психологических факторов и явлений, воспринятых и убедительно обоснованных с математической точностью меньшинством. Мы часто слышим, что наука является неизбежным врагом любой метафизической теории как способа изучения природы и оккультных феноменов во всех их разнообразных формах, в том числе – в виде месмеризма и гомеопатии.

Мы считаем совершенно несправедливым огульное обвинение истинной науки. Настоящая наука – то есть знание без фанатизма, предрассудка или себялюбия – старается лишь убрать весь мусор, накопленный поколениями лжепроповедников и лжефилософов. Всезнайство – то есть поверхностная ученость, тщеславная, узколобая и эгоистично пристрастная – не в состоянии отличить факт от обманчивой видимости, подобно собаке, которая лает на луну и рычит при виде всего, что выходит за узкие рамки ее понимания. Подлинная наука строго различает обоснованные и поспешные выводы, и истинный ученый вряд ли будет отрицать предъявленный ему факт, каким бы маловероятным он ни казался. Только недостойные служители науки, порочащие ее имя и авторитет и способствующие ее деградации превращением в ширму для своих узколобых предубеждений, должны держать ответ за столь распространенное suppressio veri. К ним применимо едкое замечание, сделанное одним немецким врачом: «Тот, кто отвергает что-либо a priori и отказывается от честной проверки, не достоин называться ученым; нет, даже честным человеком» (Г.Яегер) [141].

Лучшим средством исцеления непредубежденного ученого от хронического неверия будет предъявление ему тех же самых нежелательных фактов, которые он до этого отрицал во имя точной науки, но которые подтверждены на основе ее непреложных законов. Верным доказательством тому является список известных людей, которые, если и не перешли окончательно «с оружием и багажом» в стан «врага», то храбро поддерживали и защищали многие необычные факты из практики современного спиритуализма, если убеждались в их научной реальности. Не надо быть тонким наблюдателем, достаточно иметь непредвзятый ум, чтобы понять, что упрямый ограниченный скептицизм, лишенный золотой середины и совершенно не признающий компромиссов, уже утрачивает свои позиции. Вульгарные концепции о материи Бюхнера и Молешотта нашли своего естественного преемника в крайних измышлениях позитивизма [142], образно охарактеризованного Гексли как «римский католицизм без христианства», а крайние позитивисты уступили сейчас место агностикам [143]. Отрицание и психико-материализм являются первыми отпрысками-близнецами, порожденными молодой точной наукой. По мере ее взросления она будет вынуждена, подобно Сатурну, пожирать своих собственных детей. Бескомпромиссный психико-материализм уже оттеснен к последнему оборонительному рубежу. Он видит, что его идеи – если только можно назвать «идеей» нездоровое желание превратить все, что существует в пределах нашей ограниченной видимой вселенной, в нечто такое, что можно увидеть, почувствовать, попробовать на вкус, измерить, взвесить и, наконец, расфасовать по бутылкам с помощью наших физических органов чувств – рассеиваются, как туман, под лучами неоспоримых фактов и ежедневных открытий, совершаемых в области невидимой и неуловимой материи, чей покров все больше и больше приподнимается с каждым новым научным достижением. Идеи отступают все дальше и дальше; и исследователи областей, где материя, доступная до сих пор восприятию и пониманию нашего физического мозга, ускользает из-под контроля обоих и утрачивает свое название – тоже теряют почву под ногами. Действительно, высокий постамент, на котором до недавнего времени возвышалась грубая материя, фактически разрушается. Основание Дагона [144] рушится под тяжестью новых фактов, ежедневно собираемых нашими отрицателями науки; и поскольку новомодный идол показал свою глиняную основу, а его лживые служители свои «медные лбы», даже Гексли и Тиндаль, двое величайших из наших великих мужей физической науки, признаются, что видели сон и нашли своего Даниила [145] (в лице господина Крукса), растолковавшего им его содержание демонстрацией «лучистой материи». За последние несколько лет загадочная связь слов, жонглирование, подтасовывание и замена научных терминов произошли так незаметно, что едва ли привлекли внимание непосвященных. Если бы мы персонифицировали материю, то могли бы сказать, что в одно прекрасное утро она проснулась и обнаружила себя преображенной в силу. Таким образом, твердыня грубой физической материи была поколеблена в самом основании; и если бы господин Тиндаль был абсолютно и безупречно честен, он должен был бы к настоящему времени перефразировать свой знаменитый белфастский манифест и сказать: «В силе я вижу перспективу и возможность каждой формы жизни». С этого момента началось бы владычество силы и предсказанное постепенное предание забвению материи, так неожиданно отрекшейся от своего всевластия. Материалисты молча и скромно переделались бы в энергетистов.

Но ретрограды консервативной науки не так-то просто проникаются новыми идеями. Годами отказываясь называть материю силой, они теперь не желают признать наличие последней – даже когда она была законно признана их знаменитыми коллегами – в таких феноменах, как гипноз, месмеризм и гомеопатия. Они пытаются ограничить потенциальные возможности энергии рамками старых предрассудков. Не касаясь слишком таинственных и необычных проявлений, затруднительных для восприятия большей части, как правило, невежественной и всегда безразличной общественности (хотя и подтвержденных такими светочами науки, как Уоллес, Крукс, Зельнер [146] и др.), рассмотрим только несколько наиболее легко проверяемых, хотя в равной мере отрицаемых фактов. Речь пойдет о вышеназванных отраслях психо-физиологической науки и мнениях некоторых ученых - не входящих в лондонское Королевское Общество [147]. Мы планировали опубликовать в этих заметках высказывания д-ра Шарко о гипнозе – старом месмеризме под новым названием; размышления известного д-ра Густава Яегера о гомеопатии, вместе с некоторыми аргументами и замечаниями по этим вопросам компетентных и непредвзятых французских, немецких и русских исследователей. В них можно будет познакомиться с рассуждениями и положительными отзывами лучших медиков и аналитиков о месмеризме и гомеопатии и удостовериться, что обе эти «науки» уже почти получили признание. Присвоение старым фактам новых имен не означает изменения их природы, подобно тому, как новая одежда не меняет внутренней сути человека. Месмеризм, ныне именуемый «гипнозом» и «электробиологией» – не что иное, как тот же самый животный магнетизм, изгнанный из всех медицинских и научных академий в начале нашего столетия. Чудесные эксперименты, недавно проведенные в больницах всемирно известным д-ром Шарко [148] в Париже и проф. Хайденхайном [149] в Германии, не должны больше оставаться неизвестными для наших читателей, так же, как и новый метод тестирования эффективности гомеопатии – изобретенный проф. Г.Яегером, выдающимся зоологом и физиологом из Штутгарта, и названный нейроанализом.

Но являются ли все эти отрасли науки и факты абсолютно новыми? Думаем, что нет. Месмеризм, так же, как и металлоскопия и ксилоскопия д-ра Шарко, были известны древним; но позднее, на заре нашей цивилизации и просвещения, были отвергнуты самодовольными «мудрецами» тех дней как нечто слишком мистическое и невероятное [150]. Что касается гомеопатии, то вероятность существования закона simila similibus curantur была подтверждена еще при зарождении медицины. Об этом говорил Гиппократ, позднее Парацельс; Халлер [151] и даже Шталь и некоторые другие известные химики того времени не просто намекали на этот метод, а реально обучали ему и вылечили с его помощью нескольких пациентов.

Подобно тому, как алхимия стала химией, так месмеризм и гомеопатия и все остальные, в конечном итоге, станут законными отраслями ортодоксальной медицины. Опыты доктора Шарко с истеричными больными уже произвели революцию в медицинском мире. Гипноз – это явление, занимающее умы всех мыслящих людей нашего времени; и многие видные врачи считают, что в ближайшем будущем он станет наукой, имеющей величайшее значение для человечества. Недавние наблюдения проф. Хайденхайна в другом направлении, которое он назвал «телефонным экспериментом», служат еще одним доказательством постепенного открытия и использования методов, ранее составлявших неотъемлемую часть оккультных наук. Этот профессор доказал, что если положить одну руку на левую часть лба, а другую – на затылок субъекта, то последний, после значительного погружения в гипнотическое состояние, будет повторять слова, произносимые экспериментатором. Это очень древний метод. Когда высокий лама в Тибете хочет заставить ученика говорить правду, он кладет одну ладонь выше левого глаза обвиняемого, а другую – на его голову, и тогда никакая сила в мире не способна остановить поток слов, срывающихся с губ юноши. Ему ничего не остается, как открыть правду. Применяет ли лама по отношению к нему гипноз или месмеризм? Если все подобные факты действительно так долго отрицались, то только по причине их непосредственной связи с оккультными науками, с магией. Но все же их признали, хотя и неохотно. Доктор Риопель из Соединенных Штатов, говоря о гипнозе и признавая этот вопрос «настолько интересным, что у метафизиков есть твердая почва под ногами для продолжения исследований», тем не менее, заканчивает свою статью следующим крайне парадоксальным заявлением:

«Дисциплина, на которую впервые пролил свет Галль, намереваясь доказать, что орган речи имеет определенное положение в мозгу; затем позднее Марк Дакс и Буйо, а еще позднее Брока и многие другие выдающиеся ученые в настоящее время предлагают свои услуги в деле раскрытия тайн спиритуализма и его мнимой связи с психологией под названием «гипноз» («Френологический журнал»).

«Мнимая связь» кажется удачным и очень уместным выражением. Слишком поздно пытаться исключить трансцендентальную психологию из сферы науки или отделять от нее спиритуалистические феномены, какими бы ошибочными ни могли казаться их ортодоксальные объяснения. Широко распространенное в обществе предубеждение против признания спиритуалистических феноменов, месмеризма и гомеопатии становится настолько абсурдным, что нет смысла уделять ему сейчас серьезное внимание, ибо оно уже граничит с нездоровым упрямством. А причина его проста: длительно поддерживаемое отношение к определенной точке зрения становится, в конце концов, привычным, быстро переходит в убеждение в ее непогрешимости и очень скоро превращается в догму и защищается: не дадим профанам прикасаться к ней!

Какие могут быть разумные основания, например, для дискутирования возможного влияния волевых импульсов одного организма без посредства слов или жестов на действия другого организма?

Не являются ли феномены нашей воли (спрашивает известный русский автор) и ее постоянное действие на наш собственный организм такой же великой загадкой для науки? И все же кто когда-либо помышлял об осуждении или усомнился в подлинности того факта, что воздействие воли производит определенные изменения в функционировании нашего физического организма или что дистанционное влияние природы определенных веществ на другие является научно признанным фактом? Железо в процессе намагничивания начинает действовать на расстоянии; провода, через которые один раз пропустили электрический ток, начинают взаимодействовать на расстоянии; все тела, нагретые до состояния свечения, испускают видимые и невидимые лучи на огромные расстояния и т.д. Почему бы тогда воле – импульсу энергии – не обладать такими же свойствами, как у теплоты и железа? Следовательно, можно научно доказать, что изменения в состоянии нашего организма производят таковые изменения и в другом организме.

Можно привести еще более удачные аргументы.

Хорошо известно, что сила может аккумулироваться в теле и создавать запас так называемой потенциальной энергии: то есть теплота и свет, выделенные во время сгорания древесины, угля и т.д., представляют собой всего лишь излучение энергии, принесенной на землю солнечными лучами и поглощенной, накопленной растениями в процессе роста и развития. Газ любого вида является резервуаром энергии, которая проявляется при сжатии в форме тепла, особенно во время его разжижения.

Так называемый «белый фосфор» [152] (получивший практическое применение в часах со светящимся в темноте циферблатом) обладает свойством абсорбировать излучаемый им свет позднее, в темноте. Гипнотизеры уверяют нас, – и мы не видим веских причин не соглашаться с ними, – что таким же образом их волевые импульсы могут быть зафиксированы на любом материальном объекте, который поглотит и сохранит их до того времени, пока эта же воля не заставит его выделить их обратно.

Но существуют менее сложные и чисто научные феномены, не требующие опытов с человеческим организмом; эти эксперименты, легко проверяемые, не только очень убедительно доказывают существование таинственной силы, о которой заявляют месмеристы и которую адепты применяют практически для получения всех оккультных явлений, но и грозят разрушить навсегда и полностью, до последнего камня, «китайскую стену» тупого отрицания, воздвигнутую физической наукой против нашествия так называемых оккультных феноменов.

Мы имеем в виду опыты месье Крукса и Гуитфорда с лучистой материей и очень хитроумный прибор, изобретенный первым из них и названный электрическим радиометром. Каждый, кто слышал о них хоть немного, может убедиться, насколько практически они подтверждают наши заявления. Господин Крукс в своих наблюдениях над активностью молекул с использованием радиометра (молекулы приводились в движение с помощью излучений, производящих тепловые эффекты) сделал следующее открытие.

Электрические лучи, полученные посредством индукционной искры, – электричество идет от отрицательного полюса и направляется в пространство, содержащее крайне разреженный газ – будучи сфокусированными на платиновую пластинку, расплавляют ее! Электрическая энергия передается, таким образом, в вещество через то, что смело можно назвать вакуумом, и производит в нем сильное повышение температуры, теплоту, способную плавить металлы. Что же является посредником, передающим энергию, ибо в пространстве нет ничего, кроме небольшого количества газа в максимально разреженном состоянии? И сколько, или вернее, сколь мало, как мы убеждаемся, требуется этого вещества, чтобы превратить его в посредника и заставить сопротивляться давлению такого огромного количества силы, или энергии?

Но здесь мы видим совершенно противоположное тому, что предполагали обнаружить. В данном случае, передача силы становится возможной только тогда, когда количество вещества уменьшено до минимума. Из курса механики мы знаем, что количество энергии определяется весом массы вещества в движении и скоростью движения; и с уменьшением массы скорость движения должна быть значительно увеличена, если мы хотим получить тот же эффект.

С этой точки зрения, имея такое бесконечно малое количество разреженного газа, мы вынуждены, – чтобы объяснить колоссальность эффекта, – использовать скорость движения, которая выходит за пределы нашего понимания. В миниатюрном приборе господина Крукса мы оказываемся перед лицом бесконечности, такой же непостижимой для нас, как и та, что существует в глубинах Вселенной. Здесь мы имеем бесконечность скорости, там – бесконечность пространства. Не являются ли эти два трансцендентальных понятия Духом? Нет; они оба материя; только на противоположных полюсах одной и той же Вечности.