Глава 10. Человек рожден в Дао

Глава 10. Человек рожден в Дао

Рыбы рождаются в воде, человек рождается в Дао. Если рыбы, рожденные в воде, находят глубокую тень в пруду и заводи, все их потребности удовлетворены.

Если человек, рожденный в Дао, погружается в глубокую тень бездействия, чтобы забыть об агрессии и беспокойстве, у него есть все, что нужно, и его жизнь спокойна.

* * *

Потребности можно удовлетворить – но не желания. Желание – это потребность, сошедшая с ума. Потребности просты; они исходят от природы. Желания очень сложны, они не исходят от природы, а создаются умом. Потребности появляются от мгновения к мгновению, они возникают из самой жизни. Желания не существуют от мгновения к мгновению, они всегда направлены в будущее. Они не создаются самой жизнью, а проецируются умом. Желания – это проекции, это, на самом деле, не потребности. Это первое, что следует понять, и чем глубже вы это поймете, тем лучше.

Что такое желание? Это движение ума в будущее. Потребность принадлежит данному мгновению: если вы голодны – это потребность, и ее нужно удовлетворить. И она может быть удовлетворена, здесь нет никакой проблемы. Если вы ощущаете жажду, вы ощущаете ее здесь и сейчас, вам нужно поискать воду. Эту потребность нужно удовлетворить – это жизненная потребность. Но желания не таковы. Вы желаете стать президентом страны. Это не потребность, это амбиция, это проекция эго в будущее. Или вы желаете рая – это тоже в будущем; или вы желаете Бога – это тоже в будущем. Запомните: потребности всегда здесь и сейчас – они реально существуют. А желания никогда не бывают здесь и сейчас – они не существуют в реальности. Они существуют лишь в мыслях, в уме. Их невозможно осуществить, потому что сама их сущность состоит в том, чтобы двигаться в будущее.

Они в точности как горизонт. Кажется, что земля соединяется с небом совсем неподалеку: это так очевидно, можно дойти до этого места пешком. Но вы можете идти целую вечность, а расстояние будет оставаться тем же самым, земля будет соединяться с небом где-то впереди. И вам никогда не удастся достигнуть того места, той точки, где земля встречается с небом. Они никогда не встречаются. Это лишь видимость, то, что индусы называют майей: это так выглядит, но это не так. Так кажется, если вы стоите на некотором расстоянии. Чем ближе вы подходите, тем больше понимаете, что это не так. Горизонт отодвигается все дальше, и расстояние между ним и вами все время остается одним и тем же.

Расстояние между вами и вашим желанием все время остается одним и тем же. Как вы можете его осуществить? Если вы желаете иметь десять тысяч рупий, то, возможно, когда-нибудь вы их получите; но к тому времени, как вы их получите, это желание снова уйдет вперед, изменившись в десять тысяч раз. У вас есть тысяча рупий; желание требует десять тысяч. Теперь у вас есть десять тысяч; желание требует сто тысяч. Расстояние остается тем же самым. Возможно, у вас есть сто тысяч, – никакой разницы. Снова в десять раз больше, желание останется тем же самым.

Потребности просты, их можно удовлетворить. Вы чувствуете голод и едите; вы чувствуете жажду и пьете; вы чувствуете, что вас клонит в сон, и идете спать.

Желания очень хитрые и сложные. Вы расстроены, но не из-за потребностей. Вы расстроены из-за желаний. А если желания будут забирать у вас слишком много энергии, вы не сможете удовлетворять и свои потребности тоже, потому что кто будет их удовлетворять? Вы движетесь в будущее, думаете о будущем; ваш ум мечтает. Кто останется здесь, чтобы удовлетворять обычные повседневные нужды? – вас здесь нет. И вам хочется остаться голодным, но достичь горизонта; вам хочется отложить свои потребности, чтобы вся энергия направилась в желание. Но в результате вы обнаруживаете, что желание не осуществилось, а поскольку потребности оставались в забвении, в итоге вы превращаетесь в развалину. А потерянное время уже не вернуть; вернуться назад невозможно.

Есть история, которую рассказывают об одном старом мудреце по имени Менций. Он был последователем Конфуция и умер в очень, очень глубокой старости. Кто-то спросил у него: «Если бы вам дали еще одну жизнь, как бы вы ее прожили?»

Менций ответил: «Я бы обращал больше внимания на свои потребности и меньше внимания на свои желания».

Это понимание придет и к вам тоже. Однако оно всегда приходит очень поздно, и тогда жизнь уже не в ваших руках. Если бы вам дали еще одну жизнь…

Потребности прекрасны; желания уродливы. Потребности служат телу; желания происходят из психологии. Но посмотрите на ваших так называемых святых и мудрецов: они всегда осуждают ваши потребности и всегда помогают вам проецировать ваши желания. Они говорят: «Что вы делаете? Просто едите, спите, впустую тратите свою жизнь? Постарайтесь достичь рая! Рай – это высшее желание. Рай ждет вас, а вы тратите свою жизнь на заурядные вещи – на простое прозябание. Вставайте и бегите, потому что осталось совсем немного времени. Достигайте! Стучитесь во врата рая! Достигните Бога! Хватит просто стоять здесь».

Они всегда осуждают ваши потребности и всегда помогают вашим желаниям. Именно поэтому мир стал таким уродливым – каждый полон желаний, и ничьи потребности не удовлетворяются. Тем, что можно удовлетворить, пренебрегают, а то, что удовлетворить нельзя, поддерживают. Таково человеческое страдание.

Чжуан-цзы выступает за потребности. Удовлетворяйте их и не просите себе желаний. Просто отбросьте саму эту идею, потому что будущего нет; есть только настоящее. И как оно прекрасно! Когда вы чувствуете голод, вы едите – будущего нет – и когда вы настолько присутствуете в еде, она сама по себе становится раем. Именно это говорит Иисус: «Не думайте о завтрашнем дне. Посмотрите на полевые лилии: они не накапливают, не думают, не беспокоятся о будущем. Они цветут здесь и сейчас. Посмотрите на цветущие лилии – завтрашний день сам о себе позаботится. Просто будьте здесь и сейчас. Этого мгновения достаточно; не требуйте большего».

Это подлинный мудрец – тот, кто живет в мгновении, для кого данного мгновения достаточно. Он реализован. Для него не существует рая, он сам – рай. Для него не существует Бога, он сам божествен. Это будет очень трудно, поскольку все, что я говорю, противоречит многим векам обучения и отравления. Ешьте, когда вы голодны, и пусть в этот момент еда станет празднованием. Празднуйте! Поскольку, кто знает, в следующий раз вас может уже не быть. Возможно, не будет ни голода, ни этого прекрасного хлеба. Возможно, не будет жажды – или этой реки. Пейте ее! Будьте настолько сосредоточенными здесь, чтобы время остановилось. Ведь время не движется – движется ваш ум. Если вы пребываете в данном мгновении, полностью сосредоточены и наслаждаетесь им всем своим существом, время останавливается. Нет движения времени, нет горизонта и нет бега за ним. Но каждый спешит, чтобы настигнуть горизонт.

Случилось так, что Мулла Насреддин попал в больницу. Хирург, который собирался его оперировать, заявил: «Мы здесь большое значение придаем скорости и не тратим времени зря. После операции, в самый первый день, вы должны будете в течение пяти минут ходить по палате; на следующий день – в течение получаса во дворе больницы; на третий день – длительная часовая прогулка. Мы здесь не теряем времени зря. Жизнь коротка, а время – деньги. Его нужно экономить».

Мулла Насреддин сказал: «Всего один вопрос – вы не будете против, если на время операции я прилягу?»

Каждый спешит. Куда вы так торопитесь? Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-то куда-то добрался? Вы слышали о ком-нибудь, кто куда-то добрался благодаря спешке, благодаря нетерпению, благодаря скорости? Мы слышали о нескольких людях, достигших цели благодаря остановке, но никогда не слышали, чтобы кто-то достиг ее благодаря бегу. Будда остановился и достиг; Иисус остановился и достиг; Чжуан-цзы остановился и достиг. Ваша цель у вас внутри, идти больше некуда. Но желание ведет вас в отдаленные земли, в отдаленные времена, в отдаленные точки пространства. И чем больше вы охвачены желанием, чем больше торопитесь, тем больше вы продолжаете упускать самих себя – разочарованные, потрепанные, вы просто превращаетесь в развалину, прежде чем умрете.

Но в этой развалине по-прежнему присутствует желание. Вы накопили целую жизнь переживаний, желаний, и ваш ум говорит: «Вы потерпели неудачу, потому что прикладывали недостаточно усилий. Посмотрите, другие преуспели. Посмотрите на соседей, они преуспели; а вы потерпели неудачу, потому что бежали недостаточно быстро. В следующий раз будьте готовы».

Вы собираете весь этот настрой в семя, а затем рождаетесь снова, и весь порочный круг начинается заново. Куда вы идете? Есть ли куда идти? Ведь даже если вы куда-то доберетесь, вы по-прежнему останетесь собой. Даже если в это самое мгновение вас сделают президентом этой страны или какой-нибудь другой страны – вы думаете, что-нибудь изменится? Вы останетесь тем же самым – тем же самым неудовлетворенным существом, тем же самым амбициозным существом, таким же напряженным, с тем же самым страданием, с теми же кошмарами.

Однажды Мулла Насреддин постучался в дверь к своему психиатру. Психиатр спросил:

– В чем проблема?

Мулла Насреддин ответил:

– Меня мучает кошмар, который повторяется каждую ночь. Помогите мне! Я не могу спать, он стал для меня тяжким бременем. Нужно что-то делать!

Насреддин действительно был в беде, его глаза были воспалены, а все тело выглядело так, как будто он не спал много, много месяцев.

Поняв, что случай серьезный, психиатр сказал:

– Расскажите, расскажите мне об этом кошмаре. О чем он?

Насреддин ответил:

– Каждую ночь мне снится сон, ужасный сон. Во сне я оказываюсь на острове с двенадцатью прекрасными женщинами.

Психиатр удивился:

– Я не вижу здесь никакой проблемы. Что в этом ужасного? Двенадцать прекрасных женщин, и вы с ними, один! Что в этом ужасного?

Насреддин вздохнул:

– Вы когда-нибудь пытались любить двенадцать женщин, в одиночку, на острове?

Но вы любите двенадцать тысяч женщин. Каждое желание – это женщина. И вся ваша жизнь превратилась в кошмар – столько желаний, столько горизонтов, столько мест, куда нужно добраться прежде, чем жизнь закончится. Вот почему вы так торопитесь – вы не можете быть нигде. Вы продолжаете бежать, бежать и бежать до тех пор, пока просто не упадете в объятья смерти; таков конец всех ваших усилий.

Прежде всего, запомните, что потребности прекрасны.

И в этом состоит различие между другими мудрецами, так называемыми мудрецами, и Чжуан-цзы – потребности прекрасны, желания уродливы. Вот в чем отличие: потребность происходит от тела, а желание создается умом. Животные, птицы, деревья счастливее, потому что у них нет ума, который может желать; они счастливы, где бы они ни находились. Они живут и умирают, но никогда не мучаются; напряжение отсутствует.

Это первое, о чем следует помнить: различие, ясное различие между желаниями и потребностями. Принимайте потребности, в них нет ничего неправильного, но отбросьте желания – в них неправильно все, потому что они не позволяют вам быть здесь и сейчас. А это единственно возможное существование. Другого существования нет. Цветите, как полевые лилии, пойте, как птицы на деревьях, будьте дикими, как дикие звери.

И не слушайте отравителей. Наслаждайтесь простыми телесными потребностями. Сколько у вас потребностей? Нужна пища, нужна вода, нужна тень, нужно любящее сердце – вот и все. И если бы не существовало такого огромного количества желаний, весь мир мгновенно превратился бы в сад Эдема. Из-за желаний мы не можем обращать внимание на простые потребности. И посмотрите… даже животные могут удовлетворить свои потребности, а человек – не может. Почему человечество бедно? Не потому, что земля бедна, а потому, что человечество безумно; большую часть энергии оно вкладывает в желания. Полететь на Луну кажется более важным, чем накормить бедняков. Какая польза от полета на Луну? Что вы там будете делать?

Но такова вся направленность ума. На деньги, которые Америка потратила на полет на Луну, можно было бы накормить всю Азию; все отсталые страны можно было бы сделать развитыми. И что вы приобрели, достигнув Луны? Теперь на Луне есть американский флаг – вот в чем состоит это приобретение. А ведь там даже нет никого, кто мог бы его увидеть! И теперь целью являются другие планеты. Луна завоевана – теперь нужно завоевать другие планеты. К чему это лунное безумие? К чему это лунатическое сумасшествие?

Слово «лунатик» очень удачное. Оно происходит от слова «луна». Сумасшедший – это всегда человек, одержимый луной, подверженный влиянию луны; луна всегда была целью всех безумцев. Впервые они достигли цели, достигли Луны.

Но что вы от этого получили? Когда вы достигаете Луны, цель смещается дальше, горизонт уходит дальше. Теперь вы должны добраться до другой планеты – а затем до следующей планеты. Зачем зря тратить так много энергии и жизни?

А так называемые религии продолжают осуждать ваши потребности. Это стало их девизом – «не наслаждаться» означает «быть религиозным». «Ешь, пей и веселись» – вот что они осуждают. Всякий раз, когда им хочется кого-нибудь осудить, они говорят: «Его вера – „ешь, пей и веселись“».

Но Чжуан-цзы говорит: «Ешьте, пейте и веселитесь». Если вы можете быть в этом тотально, то вы пришли к Дао; ничего больше не требуется. Будьте простыми, позволяйте природе вести вас и никуда ее не подталкивайте. Не становитесь солдатом, воином, борцом с жизнью. Сдайтесь жизни и позвольте жизни происходить через вас. Это первое.

Второе: каждый все время ищет безопасность. Но в таком случае вы ищете невозможное. А всякий раз, когда вы ищете невозможное, вы встречаетесь с разочарованием. Быть в безопасности невозможно, это не в природе вещей. Небезопасность – это сама душа жизни. Небезопасность – это самый ее вкус: как море на вкус соленое, точно так же и жизнь везде, где бы вы ее ни попробовали, на вкус небезопасна. Только смерть безопасна. Жизнь должна быть небезопасной по самой своей сути. Почему?

Все живое все время изменяется; только мертвое никогда не меняется. Везде, где есть изменение, есть и небезопасность. Что означает изменение? Изменение означает движение от известного в неизвестное. А в основе любой небезопасности – ваше желание уцепиться за известное.

Посмотрите на это с такой точки зрения: ребенок находится в утробе матери. Если он хочет оставаться в безопасности, то лучше уцепиться за утробу и не выходить наружу. Можно ли обеспечить себе более безопасную ситуацию, более безопасное положение, чем вечное пребывание в утробе? Для ребенка не существует ответственности – ни беспокойства, ни работы, ни офиса, ни проблем, которые нужно решать. Все решается автоматически. Ребенку даже не нужно самому дышать, за него дышит мать. Сердце ребенка бьется благодаря сердцебиению матери; материнская кровь постоянно питает ребенка. Практически, он пребывает в раю. Можно ли представить себе лучший рай, чем утроба? – комфортная, сонная; ни единое сновидение не промелькнет в этом безмолвном сне. А затем происходит рождение! И психологи говорят, что рождение очень травматично, потому что ребенка вышвыривают вон, с корнем вырывают его из безопасности. Удобный дом, самый удобный… мы так и не смогли создать ничего подобного. Не проникает никакой шум; как будто мира вообще не существует. Ребенку не нужно делать никакого выбора и становиться разделенным; нет ни обучения, ни воспитания. Он просто наслаждается собой, как будто он – центр всего мира.

А затем вдруг происходит рождение! Это травма! Впервые в жизни ребенок сталкивается с небезопасностью. Теперь он должен дышать; теперь он должен плакать, когда чувствует голод, когда хочет пить, когда ему неудобно. Ему приходится что-то организовывать для себя, приходится начинать о чем-то беспокоиться. Если матери нет, он беспокоится. Он промок, он все плачет и плачет, и никто не приходит.

Так появляется напряжение, небезопасность; ребенок всегда боится, что мама может его бросить. А мать всегда угрожает: «Слушайся меня, а то я тебя брошу». Матери угрожают детям даже так: «Слушайся, подчиняйся, а то я умру». Это угроза. Ребенок дрожит до самого основания. Ему приходится подчиняться, приходится соглашаться, приходится становиться фальшивым и носить маски. Ему приходится играть роли – даже если ему не хочется улыбаться, он должен улыбаться, когда приходит мать. Он вынужден превратиться в политика и заботиться о том, как к нему относятся другие; в противном случае он не будет чувствовать себя в безопасности.

Теперь он больше никогда не будет в такой же безопасности, как в утробе. Что ему делать? Должен ли он цепляться за утробу? А кажется, что ребенок цепляется, что он не хочет выходить наружу. Очень часто требуется помощь врача, чтобы извлечь ребенка – он цепляется всем существом. Он сопротивляется, он хочет оставаться там, где он находится, в известном. А можете вы представить что-то более неизвестное, более незнакомое для ребенка, чем наш мир? Он открывает глаза, и все ему незнакомо, и отовсюду доносятся звуки. Он пугается. А он будет расти, и чем больше он растет, тем больше становится небезопасность. Рано или поздно его отправят в школу – тогда даже дом перестанет быть для него опорным пунктом. И каждый ребенок сопротивляется. Вы не найдете ребенка, который рад идти в школу, – за исключением тех случаев, когда у него дома – ад. Никакой ребенок не хочет идти в школу; он сопротивляется, цепляется за мать, за дом, потому что теперь его подталкивают к другому рождению – его выбрасывают из дома. А потом он начнет цепляться за школу.

Если вы придете в университет и посмотрите, и почувствуете настроение студентов, окажется, что никто не хочет уходить из университета. Бывает много случаев, когда люди бессознательно устраивают все так, чтобы снова и снова проваливаться на экзаменах, потому что университет – это опять безопасность. Отец заботится, присылает деньги, а вы просто живете как принц. Мир пока еще не добрался до вас. Но весь мир втягивает вас в небезопасность, и рано или поздно вы окажетесь вытолкнутыми из университета. Не случайно во всем мире люди называют университет «матерью». Это имеет глубокий смысл. Он – мать; вы по-прежнему ребенок, и общество о вас заботится. Но, тем не менее, вы с каждым днем все больше и больше входите в небезопасность.

В материнской любви есть надежность. Мать будет вас любить, независимо от того, любите вы ее или нет. Это одностороннее движение: она будет вас любить естественно. Но теперь вам придется искать женщину, которая не будет вас любить естественно. Вам придется любить ее. Если вам нужна любовь, вам придется давать любовь. С матерью это было по-другому, все было само собой разумеющимся. Но с другой женщиной так не будет; с этой женщиной вам придется зарабатывать любовь; именно поэтому непрерывно происходит борьба. Мужчина хочет, чтобы его жена была точно такой, как его мать. Но почему она должна быть ему матерью? Она не мать, а жена. И она находится в том же положении – она хочет, чтобы мужчина, муж, был для нее отцом.

Что это означает? Материнская любовь безусловная; эта любовь вам дается, мать делится ею. Отцовская любовь безусловная – он любит вас просто потому, что вы его ребенок; эту любовь нет необходимости заслуживать. Но когда вы входите в мир, вам приходится заслуживать любовь мужа, любовь жены. И в любой момент вы можете ее лишиться. Страх, небезопасность… И поэтому появился брак: из-за того, что влюбленные чувствуют себя небезопасно, они хотят получить юридическую поддержку. И вот их защищает правительство, их защищает общество. А иначе какая необходимость в браке? Если любовь действительно есть, вступать в брак нет необходимости. Зачем? Существует страх: возможно, сегодня любовь есть, но кто знает, что будет завтра? Что вы будете делать, если любовь исчезнет? Куда вы обратитесь? Закон, суд, правительство – все они становятся вашей защитой. Тогда вы можете обратиться в суд и потребовать любви.

Любое общество делает развод как можно более трудным, а вступление в брак – как можно более легким. Это кажется абсурдным, должно быть в точности наоборот. Как можно более трудным следует сделать вступление в брак, потому что два человека входят в неизвестный мир; пусть они подождут, понаблюдают, подумают, поразмышляют, помедитируют. Дайте им время. Лично мне кажется, что следует установить срок, по меньшей мере, три года, прежде чем суд разрешит кому-нибудь пожениться. И я думаю, что в этом случае в брак никто не вступит! Три года! Невозможно! После медового месяца все заканчивается. Люди остаются вместе из-за закона, из-за безопасности и из-за проблем, которые возникнут, если они расстанутся: появились дети… Теперь брак становится ответственностью, а не блаженством, не экстазом.

А общество всегда довольно, если вы обеспокоены и не в экстазе, потому что экстатического человека нельзя эксплуатировать. Только обеспокоенного человека можно эксплуатировать, только обеспокоенного человека можно превратить в раба. Экстатический человек никогда не сможет стать рабом, он слишком опасен для общества. Он мятежен, он не нуждается в обществе – именно это означает экстатическое существо. Ему достаточно одного себя. А раз он не нуждается в обществе, то общество не может ему ничего навязать. Общество хочет, чтобы вы были обеспокоенными, не могли расслабиться; в этом случае вы будете от него зависеть. Тогда вы пойдете в суд и будете смотреть на судью как на какое-то божество. В этом случае правительство, государство, полицейские – все становятся важными, потому что вы обеспокоены. Но если вы экстатичны… Влюбленные могут забыть о них, но женатые люди – никогда. Влюбленные могут забыть о полицейском, он им совсем не нужен. Их любви достаточно. Но когда любовь исчезает, возникает необходимость в полицейском, чтобы удержать их вместе. Нужен полицейский – теперь, если вы расстанетесь, он причинит вам неприятности. И просто чтобы избежать этих неприятностей, люди продолжают жить вместе.

Жизнь опасна, но в этом и заключается ее красота – она небезопасна, потому что небезопасность составляет самую сущность движения, живости, витальности. Чем более вы мертвы, тем в большей безопасности находитесь. Когда вы окажетесь в могиле, опасности больше не будет. Что тогда может с вами случиться? Ничего! Никто не может причинить вам вред, если вы мертвы. Но когда вы живы, вы уязвимы, вам можно причинить вред. Однако я говорю вам: в этом красота жизни. Утренний цветок не может поверить, что к вечеру он исчезнет. Но именно в этом его красота – утром он такой великолепный, такой величественный, император – а к вечеру он исчезает. Только представьте себе цветок, сделанный из камня или пластика, – он остается. Он сохраняется; он никогда не увянет. Но если что-то никогда не увядает, это означает, что оно никогда и не расцветало. Брак – это пластиковый цветок, любовь – настоящий цветок: утром она расцветает, а к вечеру ее больше нет. Брак продолжается, в нем есть постоянство. Но разве может что-то настоящее быть постоянным в этом непостоянном мире?

Все настоящее неизбежно будет существовать от мгновения к мгновению. И в этом есть небезопасность: в любое мгновение оно может исчезнуть. Цветущий цветок увянет; взошедшее солнце зайдет. Все изменится. Если вы слишком боитесь небезопасности, то постараетесь принять меры, и этими мерами вы все погубите. Жена – это мертвая возлюбленная, муж – это убитый возлюбленный. В этом случае все постоянно – нет никаких проблем. Но тогда вся жизнь просто тянется.

Я не говорю, что любовь не может быть вечной, – может. Но небезопасность, ненадежность – это ее сущность; ее нельзя сделать неизменной. Запомните: вы должны двигаться от мгновения к мгновению. Если любовь увядает, вам приходится это принять; если она продолжает цвести, вы этим наслаждаетесь. Бывает по-разному. Но вы не можете быть в ней уверены. Разве можно быть уверенным в будущем? Кто знает, будете вы живы или нет? Если даже относительно самих себя вы не можете быть уверены, что говорить о вашей любви?

Но вы все время обещаете, не понимая, что вы делаете. Когда вы любите человека, вам кажется, что вы будете любить его вечно. Это просто чувство данного момента; не превращайте его в обещание. Просто скажите: «В данное мгновение я чувствую, что буду любить тебя вечно, но я не знаю, что я буду чувствовать в следующее мгновение». Никто не может ничего сказать о следующем мгновении, никто не может ничего обещать. Если вы обещаете, вы живете в пластиковом мире. Давать обещания невозможно.

И в этом правдивость, честность любви: она не будет обещать, хотя все хотят получить это обещание, просто чтобы чувствовать себя в безопасности. И чем больше вы боитесь, тем больше требуете обещаний. Именно поэтому женщины больше, чем мужчины, хотят получить обещание; они больше боятся, они естественным образом чувствуют большую незащищенность. Им хотелось бы все сделать неизменным, только тогда они на что-то пойдут. И поэтому вы все время даете ложные обещания, которые невозможно выполнить. Каждое обещание нарушается, и с каждым обещанием разбивается и ваше сердце, и сердце другого человека. И с каждым обещанием что-то исчезает, жизнь становится пустой и бессмысленной; поэзия утрачивается, она превращается в скучную прозу, юридический документ – вы обязаны целовать своего ребенка; это не спонтанно, вы должны это делать, это долг. А долг – это самая уродливая вещь, говорю вам это. Любовь – это самое прекрасное; долг – самое уродливое.

Любовь – это неведомое явление, ею невозможно манипулировать. Долг – это побочный общественный продукт. Теперь жена может сказать: «Ты должен меня любить, это твой долг, и ты обещал!» И вы знаете, что вы обещали. Что вам теперь делать? Если любовь исчезла, или в это мгновение у вас нет настроения любить, или сегодня ночью у вас нет настроения заниматься любовью, что вам делать? Только для того, чтобы сдержать данное в прошлом обещание, вам приходится актерствовать. И вы говорите: «Хорошо, я обещал, это так». Что вы будете делать? Можете вы вызывать у себя любовь по заказу? Возможно ли это? Случалось ли такое когда-нибудь? Можете вы вызывать у себя любовь?

Не можете. Зато вы можете притвориться. Притворство будет становиться все более и более привычным, потому что спонтанность не допускается. И тогда все чувствуют себя обманутыми, потому что притворная любовь не может удовлетворить. Все знают, что она притворная, ее видно насквозь. Вы выполняете все телодвижения, присущие любви, но любви нет. Это как упражнение йоги: телодвижения присутствуют, жесты присутствуют, а сердца нет. Исполняя долг, или действуя по заказу, вы находитесь где-то в другом месте, но вместе с тем вы чувствуете: «Да, я обещал».

И я говорю вам, что это обещание, возможно, было совершенно правильным, но любое обещание относится только к данному моменту. Вы не можете обещать, что завтра вы будете живы; как же вы можете обещать, что будет жива ваша любовь? Вы можете сказать только, что так вы чувствуете в данное мгновение: «Я буду любить тебя вечно, но это мое чувство в данный момент – если в следующее мгновение все исчезнет, что я могу поделать?» Однако безопасность создает проблему. Во всем вам нужна безопасность; именно поэтому все стало фальшивым.

Жизнь небезопасна. Позвольте этой истине все глубже и глубже проникать к вам внутрь, пусть она станет семенем в глубине вашего сердца. Жизнь небезопасна; такова ее сущность, и с этим ничего нельзя поделать – все, что вы попытаетесь сделать, станет ядом. Вы можете только погубить… и чем более безопасно вы будете себя чувствовать, тем вы будете мертвее. Посмотрите на людей, которые действительно оказались в безопасности, окруженные богатством, престижем, дворцами, – вы увидите, что они мертвы. Просто посмотрите на их лица: их глаза выглядят так, как будто они сделаны из камня. Их лица похожи на маски. Движения у них автоматические, они сами в них не присутствуют; они живут, как в клетке, и не текут – застывшие и неподвижные. Они не похожи на реки, танцующие и стремящиеся к морю. Они – мертвые, безжизненные пруды, которые никуда не движутся, никуда не текут.

Каждое мгновение вам приходится сталкиваться с чем-то неизвестным – это небезопасность. Прошлого больше нет, а будущее еще не наступило. Будущее непредсказуемо; каждое мгновение вы стоите на пороге непредсказуемого. Его нужно приветствовать. Каждое мгновение к вам гости приходит неизвестное.

В Индии у нас существует очень красивое слово, которым называют гостя; ни в одном другом языке такого слова нет. Это слово атиши. Оно означает: «тот, кто пришел без предупреждения». Тот, кто пришел, не сообщив даты своего прихода. Атиши означает «неожиданный гость». У него не назначена с вами встреча, он просто приходит и стучит в дверь. Но мы настолько безумны и одержимы безопасностью, что убиваем даже своих гостей. Если гость собирается прийти или приехать, он должен сначала сообщить вам об этом и спросить у вас разрешения – потому что вы должны подготовить для него помещение и сделать другие приготовления. Никто не может просто так неожиданно постучаться к вам в дверь.

На Западе понятие «гость» полностью исчезло; даже если кто-то приезжает, он останавливается в гостинице. Гостей больше нет, потому что Запад в большей степени, чем Восток, одержим безопасностью. Конечно, из-за этой одержимости люди там накопили больше богатства, больше ценных бумаг, больше банковских счетов. Все застраховано, но люди мертвы. Теперь никакой атиши, никакой незнакомец не постучится к вам в дверь – неизвестное к вам больше не приходит. Все стало известным, и теперь вы ходите по замкнутому кругу известного. От одного известного вы переходите к другому, от другого к следующему, а потом говорите: «Почему в жизни нет смысла?»

Смысл возникает из неизвестного, из незнакомого, из непредсказуемого, которое неожиданно стучится к вам в дверь, – цветок, который неожиданно расцветает, когда вы этого не ожидаете; друг, которого вы не ожидали встретить на улице; любовь, которая неожиданно расцветает, хотя вы и не подозревали, что это случится, даже не представляли, даже не мечтали. Тогда у жизни появляется смысл. Тогда в жизни есть танец. Тогда каждый шаг становится счастьем, потому что это не шаг, наполненный чувством долга, а шаг, ведущий в неизвестное. Река движется к морю.

Небезопасность – это сущность Дао. Не создавайте для себя безопасность – таким образом вы отсекаете себя от природы, от Дао. И чем в большей безопасности вы будете находиться, тем дальше от них вы будете. Идите в неведомое и позвольте неведомому следовать его собственными путями. Не принуждайте его, не подталкивайте реку, позвольте ей течь и никому не обещайте достать луну с неба.

А когда вы любите, будьте подлинными и правдивыми. Когда вы любите, будьте подлинными и правдивыми и говорите только: «В данное мгновение я чувствую это; когда наступит следующее мгновение, я тебе скажу»… Как будто вся жизнь заключена в данном мгновении. И я говорю вам: если в данное мгновение вы такие любящие, то в следующее мгновение вы станете еще более любящими, потому что следующее мгновение рождается из данного мгновения. Но это не обещание, не гарантия. Если в данное мгновение вы любили всецело, то в следующее мгновение вы будете любить еще более всецело. Это кажется абсурдным – что может быть больше, чем всецело? Но такое случается.

Жизнь – это абсурд. Если вы любили всецело, подлинно, правдиво и цвели в данном мгновении, то зачем бояться следующего мгновения? Вы будете цвести. Даже если этот цветок увянет, появится следующий. Не беспокойтесь об этом цветке. Жизнь продолжает цвести и в этом цветке, и в том, временами – на этом дереве, временами – на другом. Но жизнь продолжается, цветы увядают. Это означает, что увядает данная форма, а бесформенное продолжает движение. Так зачем беспокоиться? Но вы беспокоитесь, поскольку вы упускаете данное мгновение; именно поэтому вы так боитесь следующего мгновения. В это мгновение вы не любили, вот почему вы принимаете меры предосторожности относительно другого мгновения. В это мгновение вы не жили, вот почему вы так боитесь неизвестного. Вы принимаете меры предосторожности для того, чтобы жить в следующем мгновении. И это порочный круг, потому что и в следующем мгновении вы окажетесь со всеми своими привычками, стереотипами, вы окажетесь в нем со всеми своими мертвыми шаблонами. Вы убиваете данное мгновение, а вместе с ним – и следующее.

Забудьте о будущем. Живите в настоящем и будьте в нем настолько всецело, насколько возможно, тогда все, что возникнет из этой цельности, станет блаженством. Даже если цветок увянет, это будет прекрасно. Вы когда-нибудь наблюдали, как увядает цветок? Он прекрасен. В его увядании есть грусть. Но кто вам сказал, что эта грусть не прекрасна? Кто говорит, что только смех прекрасен? Я говорю вам, что смех неглубок, если в нем нет грусти. А грусть мертва, если в ней нет улыбки. Это не противоположности, они обогащают друг друга.

Когда вы смеетесь с глубокой грустью, в смехе присутствует глубина. А когда ваша грусть улыбается, в ней присутствует экстаз. Жизнь не разделена на ячейки; жизнь питает отвращение ко всякого рода ячейкам. Это ваш ум создает их. Жизнь – это переполнение; она не знает разницы между рождением и смертью; она не знает разницы между цветением и увяданием; она не знает разницы между восходом и закатом. Она движется между этими двумя полярностями. Они – как два берега, а река все время течет между ними.

Не беспокойтесь о будущем. Проживайте данное мгновение настолько полно, что следующее мгновение, которое из него возникнет, станет золотым. Оно само о себе позаботится. Именно это говорит Иисус: «Не думайте о завтрашнем дне; завтрашний день сам позаботится о себе, нет необходимости об этом беспокоиться».

Жизнь небезопасна, и если вы способны жить в небезопасности, то это единственная возможная защита. Человек, который может жить в небезопасности, счастливый человек, потому что он единственный, кто находится в безопасности, под защитой самой жизни. Его безопасность не является делом человеческих рук; его безопасность происходит от Дао, от высшей природы.

О вас заботится жизнь – почему вы так обеспокоены заботой о себе? Зачем отсекать себя от жизни? Зачем с корнем вырывать себя из жизни? Жизнь питает вас, жизнь дышит внутри вас, жизнь живет внутри вас. Зачем так заботиться о себе? Человек, который слишком озабочен собой, – это домохозяин; человек, который не озабочен собой, – саньясин, тот, кто говорит: «Обо мне заботится жизнь». Именно это я подразумеваю под саньясой. Это не отказ от жизни, это отказ от заботы об эго. Это не отказ от жизни, это отказ от беспокойства, озабоченности, от слишком сильного отождествления, от слишком усердного подталкивания реки – вот от чего вы отказываетесь. Река течет сама собой, нет необходимости ее подталкивать. Река принесла вас к этому мгновению, к этому берегу, и она же принесет вас ко многим другим берегам. Зачем беспокоиться?

Птицы не беспокоятся, деревья не беспокоятся. А человек – это самое осознающее существо; почему он должен беспокоиться? Если Дао заботится о скале, если Дао заботится о реке, если Дао заботится о дереве, почему вы сомневаетесь в том, что жизнь позаботится о вас? В данное мгновение вы – наивысшее цветение жизни. Жизнь непременно должна заботиться о вас больше, чем о ком-либо еще. Вами жизнь интересуется больше, потому что на вас больше поставлено: вы – сложная задача. Через вас жизнь обретает сознание; через вас жизнь становится все более и более осознающей. Вы достигаете вершины – жизнь пытается достичь вершины посредством вас. И поэтому жизнь будет заботиться о вас. Не заниматься своим эго и самим собой и позволить жизни действовать – это и есть отречение, и именно это я называю саньясой.

Моя саньяса совершенно другая, нежели старое представление о ней. Старое представление состояло в том, чтобы оставить жизнь, отречься от жизни. Прежнее представление было прямо противоположно моему – саньясин был очень занят самим собой. Вы должны были заботиться о себе, заботиться о своей медитации, о своей йоге, должны были заботиться о своей садхане и о том, чтобы достичь Бога раньше других.

Моя саньяса – в точности противоположна. Я говорю, что не нужно беспокоиться, – вы достигнете Бога, но вы достигнете его не через беспокойство. Вам не нужно даже прилагать усилий. Будьте непринужденными, без усилий. Пусть вся ваша жизнь станет отпусканием, и вы достигнете. Жизнь заботится о вас. Находясь в своих руках, вы в ненадежных руках; находясь в руках Дао, вы в руках матери – наивысшей матери.

А теперь послушайте эти слова:

Рыбы рождаются в воде, человек рождается в Дао.

Чжуан-цзы говорит, что точно так же, как рыбы рождаются в воде, человек рождается в Дао. Вода заботится о рыбах, Дао заботится о вас. Вы – рыбы в Дао, в природе; можете называть это Богом. Чжуан-цзы намеренно, сознательно не использует это слово, потому что оно слишком перегружено огромным количеством всякого вздора. Он просто использует слово «Дао» – более нейтральное слово. В Ведах используется слово «Рит» – «Рит» означает Дао, природу. Человек рождается в Дао – вот почему мы его не чувствуем. Рыбы не чувствуют воду, они слишком глубоко ее знают, потому что они в ней родились. Они слишком долго в ней прожили; они никогда с ней не разлучались. Рыбы вообще не знают, что такое вода. Они в ней передвигаются, в ней живут, в ней умирают, в нее приходят и в ней исчезают, но они не знают, что такое вода.

Говорят, что как-то раз одна молодая рыбка стала очень беспокойной, потому она очень много всего слышала об океане, и ей захотелось узнать, что это такое. Она переходила от одной мудрой рыбы к другой мудрой рыбе. Она искала мастера, гуру. Их было много – у рыб есть свои собственные мастера и гуру. Они рассказали ей много всякой всячины, потому что, когда вы приходите к гуру, тот, даже если он не знает, должен вам что-то сказать, просто чтобы сохранить свое положение гуру. Они рассказали ей много всего об океане, но рыба осталась неудовлетворенной, потому что ей хотелось ощутить его вкус.

Один гуру сказал: «Он находится очень далеко, и до него очень трудно добраться; лишь изредка кто-нибудь достигает океана. Не будь дурой. К этому нужно готовиться на протяжении миллионов жизней. Это не что-то заурядное, это великая задача. Сначала очисти себя и начни выполнять эти асаны»… одну из ступеней восьмеричного пути Патанджали.

Другой был буддистом; он сказал: «Это не поможет. Следуй по пути Будды. Восемь ступеней пути Будды помогут – сначала стань абсолютно чистой, чтобы не осталось никакой нечистоты; и только тогда тебе будет позволено узреть океан».

Еще один гуру сказал: «В эпоху Калиюги, в нашу теперешнюю эпоху, может помочь только распевание имени Рамы. Пой: „Рама, Рама, Рама“ – лишь его милостью можно достичь океана».

И все это время рыба находилась в океане. Она все искала и искала, изучала многие священные писания, сверялась со многими доктринами, консультировалась у докторов, посещала многие ашрамы, но так ничего и не достигла, и начала ощущать все большее и большее разочарование. Где океан? Это превратилось в одержимость.

И вот однажды она встретилась с другой рыбой, совсем обычной рыбой – очевидно, она была такой же, как Чжуан-цзы, просто обыкновенной. Никто никогда не думал, чтобы эта рыба могла быть гуру, только живущим обычной жизнью. Эта рыба сказала: «Не сходи с ума, не будь дурой. Ты уже в океане. Все, что ты видишь вокруг, – это океан. Он не где-то далеко, он очень близко – именно поэтому мы его не видим. – Ведь чтобы что-то увидеть, нужно расстояние; чтобы можно было оглядеться, нужно пространство. – Он настолько близко, что ты не можешь его увидеть; он вокруг тебя, он внутри тебя. Ты – не что иное, как волна в океане – его часть, сгусток его энергии».

Но искательница ей не поверила. Она ответила: «Ты, похоже, сошла с ума. Я посетила многих мастеров, и все они говорят, что он очень далеко. Сначала необходимо очиститься, попрактиковать йогические асаны, воспитать в себе дисциплину, характер, мораль, стать религиозной, пройти через множество ритуалов – и тогда, через миллионы жизней, это случится. Но и тогда, если кто-то и достигает океана, то лишь по милости Божьей».

Но Чжуан-цзы прав: океан вокруг вас. Вы в нем, иначе просто невозможно. Как вы можете жить, если внутри вас не дышит Бог? Кто дышит внутри вас? Кто движется у вас в крови? Кто переваривает вашу пищу? Кому внутри вас снятся далекие сны? От кого исходят поэзия и любовь? Кто бьется у вас в сердце биением неведомого? Кто является музыкой в вашей жизни? Разве возможно, чтобы Бог был где-то далеко? Если Бог далеко, как вы можете быть здесь? Как вы можете существовать? Это невозможно, потому что Бог – это жизнь, а вы – кристаллизация самой жизни.

Вы и есть Бог; возможно, в миниатюре, но вы – боги. И я не говорю, что вы станете богоподобными когда-нибудь в будущем – я говорю: здесь, в это самое мгновение. Неважно, знаете ли вы об этом, но вы – боги; иначе невозможно. Чтобы осознать это, могут потребоваться миллионы жизней; но не потому, что дистанция огромна, а потому, что вы вели себя глупо; не потому, что вы были нечисты, а потому, что вы были невежественны. Никакой практики не нужно, за исключением осознания: просто начните осознавать близкое, просто начните осознавать то, что уже прикасается к вашей коже, то, что пульсирует в сердце, то, что течет у вас в крови, – просто начните осознавать близкое. А чтобы приблизиться к близкому, вы должны жить в данном мгновении, потому что, двигаясь в будущее, вы создаете дистанцию. В этом случае вы отправляетесь в далекое путешествие, а Бог остается здесь; вы оставляете его позади.

Чжуан-цзы говорит:

Рыбы рождаются в воде, человек рождается в Дао. Если рыбы, рожденные в воде, находят глубокую тень в пруду и заводи, все их потребности удовлетворены.

Потребности – да; желания – нет. Если рыба становится политиком – нет. Но рыбы не так глупы, чтобы становиться политиками. Рыбы не так глупы, как люди. Они просто живут, они наслаждаются; они едят, пьют и веселятся. Они танцуют. Они так благодарны за самый маленький пруд, который им дали; они им наслаждаются. Посмотрите на рыб в пруду, как они прыгают, радуются, снуют туда и сюда. Похоже, у них нет ни цели, ни амбиций; их потребности удовлетворены. Устав, они переходят в тенистое место пруда и заводи; они отдыхают. Когда появляется энергия, они движутся и танцуют, плавают и плещутся; когда они опять устают, они уходят в тень и отдыхают. Их жизнь – это ритм покоя и действия. Вы этот ритм утратили. Вы действуете, но отдыха нет. Вы идете в магазин, но никогда не возвращаетесь обратно домой, – даже если вы возвращаетесь, магазин остается у вас в голове. Вы никогда не ищете тени в пруду, в заводи. Именно в этом и состоит медитация – искать пруд, тень. Именно это и есть молитва – переход от деятельности к бездействию. Именно это и есть религия.

Действие… Вы слишком много действовали, вы утратили равновесие; теперь будьте бездействующими, чтобы восстановить этот баланс. Действуйте, но не забывайте, что бездействие так же необходимо, как и действие. Потому что деятельность означает движение в мир, а бездействие означает движение внутрь. Это точно такой же ритм, как и все другие. Днем вы бодрствуете, ночью спите. Это ритм. Днем вы сознаете, ночью становитесь бессознательными. Вы едите, а затем должны несколько часов поститься. Опять возникает голод, и вы едите, и затем снова несколько часов нужно поститься. Если вы будете просто все время есть, то сойдете с ума, а если будете все время поститься, то умрете. Необходим ритм. Ритм противоположностей – это наиболее тайный ключ жизни. Всегда помните о противоположном.

Но ум говорит: «Зачем мне противоположности? Что за необходимость? Зачем быть противоречивым? Если вы можете бодрствовать, то бодрствуйте. Зачем ложиться спать?» Есть некоторые ученые, которые продолжают думать, что если они спасут человечество от сна, то будет сэкономлено больше времени жизни. Они говорят: «Если вы проживете девяносто лет, то тридцать лет будет зря потрачено во сне; это слишком расточительно». Ученые мудрее, чем Дао, – слишком расточительно! И ваш ум тоже скажет: «Да, если можно будет сэкономить тридцать лет, жизнь сильно обогатится». Но я говорю вам: вы просто сойдете с ума. Если тридцать лет вашего сна пропадут, вы, возможно, будете бодрствовать девяносто лет, но вы помешаетесь. Мир превратится в кошмар. Просто представьте себе человека, который не спал девяносто лет! Рядом с таким человеком будет невозможно жить, потому что он никогда не будет расслабленным; он все время будет напряженным. Весь мир превратится в сумасшедший дом – уже превратился!

Необходим ритм: вам нужно бодрствовать и нужно спать. И в жизни сон – не противоположность, он противоположен только в логике. Потому что, если вы крепко спите, утром вы будете способны больше действовать и больше осознавать. Если прошлой ночью вы прекрасно спали, наслаждались глубоким сном, полностью в нем расслабились, совершенно забыли себя, то утром вы встанете полностью обновленными, свежими, полными энергии, чтобы снова погрузиться в действие. И если вы целый день действуете с огромной энергией, не равнодушно и вяло, а действительно активно, вы опять же будете лучше спать. Деятельность, выполняемая тотально, приносит расслабление; расслабление, когда оно тотально, приносит больше деятельности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.