Коллективное сердце термитов

Коллективное сердце термитов

Станислав Лем в своем романе «Хрустальный шар» даёт оригинальное обоснование вековечной вражды термитов и муравьев. Он объясняет враждебные поползновения последних тем, что некогда термиты похитили у муравьев их коллективное «сердце».

На самом деле сердце муравейника, как, впрочем, и термитника — плодоносные самки. Без устали они производят яйца (порой по 2–3 яйца в секунду). От плодовитости цариц зависит благосостояние всего населения подземного города.

Если у муравьев самка хоть и крупнее, чем ее дети и подданные, но вполне сопоставима с ними, то у термитов размеры самки могут в 20 и 30 раз превосходить размеры рабочего. Она, скорее, похоже на жирного моллюска, устроившегося в своей раковине — царской камере. Вокруг нее вечная суета: толпы термитов принимают жвалами яйца и уносят их вглубь термитника, где они на мягкой подушке компоста, пронизанной нитями гриба, будут дозревать как в инкубаторе.

Царь с царицей в окружении подданных.

У другого конца «моллюска», тоже суета. Множество термитов, желающих покормить свою царицу, принесли ей в жвалах капельку полупереваренного грибного супа. Царица с жадностью выпивает протянутые к ней со всех сторон капельки, но ей все мало, — ее маленькие челюсти находятся в постоянном движении.

Грибами кормят только царских особ и молодняк — это привилегированная пища. Рабочие питаются древесиной: день и ночь они пилят, кромсают своими жвалами упругие растительные волокна и набивают свои животы целлюлозой. Переработать такую пищу могут только бактерии, которые обитают в животе у термитов, — благодаря им этот трудноперевариваемый продукт неплохо усваивается. Помогает в деле извлечения питательных веществ из древесины и коллективное пищеварение. Пища проходит через тело рабочего термита и появляется в виде выделений на конце его брюшка. Ее тут же слизывает другой термит и так далее. Пока пища окончательно переварится, она порой пройдет через 100 желудков.

Из темной пасты, которая образовалась в конце коллективной трапезы, термиты сооружают свое гнездо — намертво склеивают ею мелкие частицы почвы и песка. В результате появляются причудливые сооружения, некоторые из них очень внушительны: например, в Африке в некоторых разрушенных термитниках укрываются от непогоды слоны и буйволы. Материал, из которого сделан термитник, необычайно прочен: чтобы разрушить даже небольшой его участок, человеку необходимо прибегнуть к лому и кирке. Как-то и не верится, что столь прочные сооружения сделаны из фекалий. Однако это не мешает энтомологам восхищаться термитником и сравнивать его с городом — площадями, улицами, перекрестками и переходами; в городе термитов поддерживается безукоризненная чистота.

Термит не бывает, как муравей или пчела, личинкой и куколкой, — он сразу рождается термитом. Его отличают от взрослых братьев и сестер лишь микроскопические размеры. Зато термит регулярно в течение жизни растет и линяет, сбрасывая с себя старые хитиновые доспехи и обзаводясь новыми мягкими, которые постепенно твердеют. Чувствуя, что пришло время линять, термит ложится на бочок, запрокидывает голову и лапки, а брюшко выпячивает. Старая «броня» лопается и постепенно сходит с тела. Ее без остатка, видимо в целях гигиены, съедают взрослые термиты. Из внешне одинаковых яиц развиваются рабочие, с небольшой головой, чей удел, презрев праздность, трудиться всю жизнь на благо отчего дома; солдаты, с огромной, равной брюшку бронированной головой и мощными жвалами, а также крылатые особи — потенциальные цари и царицы. Рабочие едят, занимаются строительством и кормят других. Солдаты обороняют от непрошеных гостей коллективный дом. Крылатые рождены для счастья и любви: из всех обитателей подземелья имеют шанс вырваться из него и заложить собственное гнездо, где уже сами будут царями и царицами. В том, что рабочие пожизненно остаются рабочими, а солдаты — солдатами (и те и другие с недоразвитыми женскими и мужскими половыми органами), энтомологи склонны видеть действие веществ, которые рабочие с удовольствием слизывают с боков царицы и кормят ими друг друга и солдат, неспособных самостоятельно питаться. У крылатых свой, грибной корм; сладких царских выделений им не дано попробовать. Иначе не превратились бы они в заколдованных строителей и воинов и не видать им неба как своих ушей.

Роение термитов.

Один раз в год в больших семьях нарушается заведенный порядок жизни. Рабочие готовятся выпустить крылатых на волю: покрывают верх термитника, как крышку солонки, дырочками, и через эти дырочки начинают, как дым из трубы, подниматься облака крылатых. Вместе с ними выскакивают из термитника провожающие — рабочие и солдаты, — которые, впрочем, долго не задерживаются на поверхности и через какое-то время возвращаются назад с чувством выполненного долга. Крылатые самки и самцы, только взлетев, тут же опускаются неподалеку. Оно и понятно — их появления давно ждут птицы и звери, собравшиеся со всей округи. Некоторые птицы в дни роения так наедаются термитами, что не могут и рта закрыть.

Любопытно поведение крылатых после полета. Не успев приземлиться, они, широко растопырив крылья, опрокидываются на спину и начинают энергично вращаться, отталкиваясь ножками. Во время этого ритуала крылья легко обламываются и насекомые принимаются искать пару для совместного проживания. Барышня выставляет брюшко и особым запахом привлекает к себе кавалеров. Когда один из них появится на горизонте, барышня приглашает его следовать за собой. Она как бы убегает от него, но и терпеливо ждет, если он замешкался.

Побегав тандемом, парочка выбирает какую-нибудь показавшуюся им уютной щель в земле и, забаррикадировавшись в ней, начинает строить норку — свое будущее жилище. Вскоре у молодых появляются помощники — потомство, вышедшее из первых отложенных самкой яиц. Часть работ по обустройству гнезда, выкармливанию молоди и самой царской пары берут они на свои крохотные плечи. (Любопытно, что царская парочка укладывается на свое брачное ложе всегда головой на восток, а брюшком на запад. Даже если их перевернуть, они тотчас занимают первоначальное положение. Видно, у царственных особ термитов все-таки есть свои ритуалы). Через какое-то время самка толстеет и делается похожей на мать. Супруги перестают добывать корм и поручают заботу о себе своим деткам, которым суждено состариться и умереть в этом гнезде, так и не увидев неба… Их бренные останки, после того как они покинут мрачный мир подземелья для лучшей жизни, будут тут же съедены. Единственное, чего не могут съесть термиты, — это головы своих солдат. Они настолько прочны, что не поддаются утилизации. Их складывают в отдельном помещении термитника, которое напоминает зал в средневековых замках, где хранились воинские доспехи.

В термитнике поддерживается постоянная температура, сглаживающая перепады ночных и дневных температур. В гнезде термитов высокая влажность и большое содержание углекислого газа, которое может превышать норму в 16 раз (для человека это смертельно!). Кроме того, термиты не выносят солнечного света. Для того чтобы пробраться к дереву и превратить его в свою столовую, они строят крытые туннели из того же материала, что и гнезда. Как только герметичность купола термитника по какой-то причине нарушается, насекомые, столпившись у пробоины, стремятся ее заделать; при этом они умудряются не показываться на поверхности.

Все эти удивительные особенности жизни термитов, а также то, что их возраст, согласно палеонаходкам, составляет 400 миллионов лет, позволяют видеть в них обитателей иных эр, доживших до наших дней. Вероятно, предки термитов летали в насыщенной водными парами атмосфере Земли, а клубящиеся над планетой облака надежно защищали их от солнечных лучей, которых так не любят термиты. При этом предки были намного больше своих современных потомков. Кто знает, может быть в далекие протерозойские и палеозойские эры эти существа были разумны каждый по отдельности, а не только всем скопом и строили свои огромные города из чего-то более подходящего, чем их потомки.