7. ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
7. ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
И умру я глубоким старцем, осыпанным
почестями, и цари будут оплакивать меня.
Я Леонардо да Винчи.
Мэнли Уэйд Уэлман,
«Дважды во времени»
Некоторые весьма солидные учёные предложили ввести термин «эффект Леонардо да Винчи» для обозначения интуитивного ощущения будущего, естественного его предсказания. Тема Леонардо да Винчи — гостя из будущего — является классической темой для научно-фантастической литературы, и можно назвать по крайней мере десятка два новелл и романов, где она упоминается.
Я бы хотел попросить моих читателей принять на время участие в игре и принять на веру гипотезу о том, что Леонардо действительно явился из будущего. И я думаю, что читатель будет вознаграждён за этот «временный отказ от своей недоверчивости», о котором говорил Колридж.
В биографии Леонардо да Винчи есть ряд бесспорных для всех моментов, даже если учесть, что в ней много и белых пятен.
Леонардо да Винчи родился в 1452, а умер в 1519 году. Он был не просто гомосексуалистом, но к тому же ненавидел женщин, а сам процесс воспроизведения жизни внушал ему отвращение.
Леонардо — художник, немного скульптор, а главным образом инженер. Наилучшим из посвящённых ему трудов является книга французского автора Габриэля Сеайя «Леонардо да Винчи, артист и учёный», написанная в 1892 году.
Источником для нашего последующего повествования послужат не научно-фантастические рассказы, а абсолютно достоверные факты, установленные, в частности, благодаря газетам, а также «Дневникам» самого Леонардо да Винчи. И я думаю, что выводы, к которым приведёт нас данное исследование, будут весьма оригинальными.
Прежде всего, Леонардо является первым экологом. Экология, наука о связи и взаимодействии различных форм жизни, несмотря на все те нелепости, которые происходят из-за неё сегодня, — наука полезная и, весьма вероятно, необходимая для нашего выживания. Леонардо был первым, кто описал экологическую систему.
Главная его идея основана на круговороте воды. Вода для него является кровью Земли, источником всякой жизни, основным и наиважнейшим элементом всех существ растительного или животного происхождения. Он постоянно возвращается к этой мысли в своих «Дневниках» и в своих записях.
Невозможно представить, как он пришёл к такому выводу, но он знал, что человек на 90 % состоит из воды. И это так. Вода для него — это начало и конец. Он представляет себе череду потопов и описывает один из них в произведении, которое можно квалифицировать как первый научно-фантастический рассказ.
Идея воды — это его наиважнейшая идея, ось, вокруг которой вращается его мысль. Более того, это единственный достоверный элемент, на который мы можем опираться в познании психологии Леонардо. Действительно, психоанализ Фрейда был полностью отвергнут другим выдающимся психоаналитиком Мейером Шапиро.[20] Это заставляет нас вспомнить удачное высказывание Бертрана Рассела:
«В психоанализе реальность — это то, что думают психоаналитики, а вымысел — то, что думают пациенты».
Что думал о себе сам Леонардо, нам неизвестно. Когда он говорит о себе тому или иному возможному меценату, он называет себя исключительно военным инженером. Тот факт, что он занимается живописью и рисунком, для него кажется незначительным. Можно подумать, что там, откуда он явился, все в совершенстве владеют живописью и рисунком, и, следовательно, таланты в этой области не имеют большого значения.
Экология — наука сегодняшнего дня и, возможно, ещё в большей мере дня завтрашнего. О круговороте воды стало известно сравнительно недавно, и к тому же есть опасения, что вследствие современной промышленной деятельности он претерпел серьёзные изменения. В результате чего рассматривается вопрос о восполнении дефицита пресной воды за счёт опреснения морской с возможным использованием при этом атомной энергии.
Всё в большей мере проблемы сегодняшнего дня соприкасаются с работами Леонардо. До нас дошли некоторые из его конкретных проектов. Например, для того чтобы положить конец затянувшейся войне между Флоренцией и Пизой, он предложил проект поворота русла Арно, лишая таким образом Пизу реки. Значительно позднее, для достижения победы над Египтом, обдумывался проект поворота Нила.
Круговорот воды вызывает пророчества. Но с самого начала Леонардо пророчествует. Серия записей, сделанных в Милане и относящихся к 1494 году, носит название «Пророчества».
Чтобы избежать любых неприятностей, в частности с Церковью, Леонардо пишет: «Я пророчествую здесь о жестокостях, которые будут совершены в отношении животных». Вполне очевидно, что это ничего не стоящий ораторский приём. Почему учёный, который не отступал ни перед вскрытием, ни перед вивисекцией, столь заинтересовался бы участью животных?
В действительности же сегодня любому грамотному человеку ясно, что на самом деле это пророчество есть не что иное, как подробное описание концентрационных лагерей!
Мне хочется избавить читателя от этого описания, но при желании его можно найти в «Атлантическом кодексе» среди четырёх тысяч листков с рисунками и текстами, написанными мелким почерком. В этих листках мало личных мнений Леонардо о тех или иных вещах, за исключением нескольких соображений о важности математики, в особенности для инженера. Леонардо не был творцом в области математики, он не продвинул вперёд эту науку. Но, подобно тому, как это делал в более позднее время Альберт Эйнштейн, он необычайно талантливо умел найти для математики её практическое применение.
И всегда относился к себе как к инженеру и практику.
Более того, он пытался применить свои методы инженерии к живописи и другим видам искусства.
Леонардо делает описание совершенных, с точки зрения логики, машин, которые невозможно было сконструировать в то время. Единственное, чего не хватает ему для их создания, — это шарикоподшипника. И едва ли прозвучит как парадокс мысль о том, что современная технология, в частности, в таких областях, как самолётостроение и автомобилестроение, — это Леонардо да Винчи плюс шарикоподшипник.
Его изобретения поражают воображение. Прежде всего, это его летательные аппараты, которые, в отличие от других подобных изобретений того времени, не машут крыльями, как птицы. Летательные машины Леонардо походят либо на вертолёты, либо на аэроглиссеры, либо на планеры. Последние вполне можно сконструировать сегодня при условии наличия катапульты для их запуска или самолёта для разгона. Известно, какую важную роль играли планеры во время второй мировой войны. В Германии был даже собран планер, способный транспортировать танк весом в сорок тонн!
Совсем недавно стало известно, что в Израиле создан сверхзвуковой планер. Высказывается единодушное мнение о перспективности и важности аэроглиссеров. И всё же удивительно, что человек, живущий в XVI веке, был настолько хорошо с ними знаком!
Мы также находим у Леонардо описание танков, парашютов и подводных лодок. Кроме того, говорят, что у него были и другие работы, которые ему якобы пришлось уничтожить ввиду их чрезмерной опасности.
Сочту уместным привести здесь случай из моей личной практики. Во время моей работы над телевизионным сериалом «Границы Возможного», который мы делали в сотрудничестве с Анри Виларом, в части, озаглавленной «Битва за шестой континент», я вообразил, что Леонардо да Винчи уничтожил свою рукопись, где приводилось описание возможного погружения на большую глубину без скафандра, благодаря применению специальной газовой смеси. Я передал этот текст для сериала в понедельник.
На следующий день я узнаю из газет, что эта выдуманная мной рукопись действительно существовала и недавно была похищена с выставки в Турине. Ещё одно подтверждение тому, что всякое, даже посмертное, вторжение Леонардо да Винчи вносит смятение во Время!
Леонардо описывает также человека-амфибию, скафандры, военные машины, пушки, пулемёты. В записке, адресованной одному из его будущих меценатов, герцогу Людовико Сфорца, Леонардо пишет:
«Ваше сиятельство, я внимательно изучил труды всех, кто считает себя мастером пиротехники и военных машин, и готов представить Вам мои секретные изобретения».
Далее он приводит их внушительный список:
очень лёгкий и очень прочный мост;
ряд стенобитных орудий, предназначенных для разрушения фортификаций противника;
орудие типа мортиры, стреляющее огромным количеством мелких камней и производящее дым, терроризирующий противника;
потайной ход, который может быть сооружён бесшумно;
замаскированные вагоны, за которыми можно скрыть передвижение целых армий.
В записке приводится также подробное описание гигантских арбалетов, катапульт, легко перезаряжающихся пушек.
Далее в своей записке Леонардо замечает: «В мирное время я, как и любой другой, занимаюсь скульптурой и рисованием. Я предлагаю вам, Ваше сиятельство, сделать для вас фигуру лошади из бронзы в честь вечной памяти вашего отца, принца и сиятельного семейства Сфорца».
Мы видим, что здесь Леонардо посвятил всего несколько строчек своим талантам живописца и скульптора, зато довольно пространно описал свои способности в области военной инженерии. Хотя — и это представляется весьма достоверным — он никогда не проходил специальной подготовки.
В юности, будучи бедным флорентийцем, он обучился чтению, письму и вычислению на счётах. Затем он становится учеником Верроккьо и вращается исключительно в артистических кругах. Тем не менее он в совершенстве владеет математикой. К тому же он имеет точные знания в области физики и химии.
Более того, он говорит о существовании некого текучего вещества, обладающего большей по сравнению с водой способностью проникновения и являющегося причиной молнии!
Откуда у него эти знания? Более того, когда он их получил?
Историки-искусствоведы и философы, более других изучавшие Леонардо да Винчи, избегают ответа на этот вопрос, не отдавая себе отчёта, насколько он сложен. Так, например, сэр Кеннет Кларк[21] в книге «Леонардо да Винчи» пишет, что Леонардо очень много читал и таким образом приобрёл знания. Ясно, что Кларк очень далёк от науки.
Чрезвычайно сложно, практически невозможно самостоятельно изучить математику. Такие случаи единичны, как, например, Рамануджа. Этот феномен я описал в книге «Утро магов».
С другой стороны, Леонардо превосходно знаком с трудами Архимеда, написанными на греческом языке. Сэр Кеннет Кларк предполагает: «Вероятно, он располагал переводами их на латинский». Но наличие их в то время не доказано. А затем, не отдавая себе отчёта в подобном несовпадении, он добавляет, что сам Леонардо изучил латынь лишь в 1494 г.
Если всё это внимательно изучить, неизбежно приходишь к выводу о том, что свои необычайные познания Леонардо должен был приобрести в некой другой жизни: в его собственной не было ни достаточного времени, ни возможности получить их.
Сэр Кеннет Кларк признает, что «жизнь Леонардо да Винчи — это большая головоломка, которая ещё не разгадана окончательно и о которой многое ещё предстоит узнать. Для этого необходимо иметь громадную эрудицию».
Увы, похоже, что никто из тех, кто изучал Леонардо да Винчи, не имел необходимой для этого огромной эрудиции. Большинство из них, кроме того, очевидно, не были достаточно любознательны и не задавали себе много вопросов. Так, например, сэр Кеннет Кларк в своём труде собственноручно отмечает наличие в «Дневниках» Леонардо набросков птиц в полёте, выполненных таким образом, что для этого было необходимо располагать замедленной съёмкой. В связи с этим он делает следующий вывод: «Без сомнения, зрительные нервы и нервы головного мозга Леонардо значительно превосходили норму, что позволяло ему видеть и зрительно разделять сверхбыстрые движения».
Никто из людей никогда ещё не был наделён настолько чувствительными и быстрыми органами чувств.
В то же время здравый смысл подсказывает нам, что Леонардо да Винчи не мог видеть фильм в замедленной съёмке. Однако, если говорить, о таком персонаже, как Леонардо, будет ли достаточно одного здравого смысла?
Напротив, в том, что касается мнения сэра Кеннета Кларка о необычной, необъяснимой стороне Леонардо, мы можем с ним согласиться. «В «Дневниках» и в записях Леонардо мы находим всё, что говорит нам о его внутреннем мире. Ни один человек не оставил после себя так много свидетельств своего внутреннего мира. И всё же в этом огромном материале нет практически и намёка на какие-либо человеческие эмоции. Нам ничего не известно о его привязанностях, вкусах, о его здоровье, его мнении по поводу происходящих событий».
Возможно, это менталитет другой эпохи, возможно, менталитет другого рода. Те немногочисленные размышления о людях, дошедшие до нас, говорят о его глубочайшем к ним презрении. По его мнению, люди суеверны, они занимаются таким жестоким, отвратительным и глупым делом, как война, и оказываются бессильными перед силами природы.
Поэтому он и предсказывает Потоп, Потоп не только водяной, но также и огненный Потоп. Рисунки, сопровождающие эти записи, устрашают. Леонардо да Винчи к тому же убеждён, что цивилизация периодически погибает. И что это вновь произойдёт. И всё говорит о том, что он знает продолжительность цикла, в котором живёт.
Он ненавидит войну, но, не колеблясь, совершенствует орудия своей эпохи. Однако до некого предела. Вероятно, он уничтожил некоторые особо смертоносные свои изобретения, опасаясь, что они смогут разрушить эту цивилизацию раньше отмеренного ей срока.
Его замечания о математике удивительны для того времени: «Математика — это единственное, в чём можно быть уверенным. Как только какой-либо вопрос становится объектом метафизических дискуссий и учёных споров, следует немедленно оставить его изучение, поскольку в этом случае из подлинно научной проблемы он превращается в пустую болтовню наподобие теологических дискуссий».
Возможно, он был убеждён, что математика и другие точные науки, прочно утвердившись, в один прекрасный день упразднят религию. Странное для того времени убеждение, о котором можно сказать, что оно пришло из будущего.
Ещё одно любопытное наблюдение. Неоднократно он заявляет о том, что ему не хватает времени методично классифицировать свои записи. Всё его время подчинено поиску и накоплению информации. Все его биографы отметили эту страсть, эту жажду информации. Что извлекал он из этой информации? Никто этого не знает. И если он передал эту информацию кому-либо из другого мира или завтрашнего дня, то он предоставил ему наиболее полную картину своего времени.
Некоторые историки упрекают Леонардо в недостаточном синтезе информации. Но это от того, что они забывают, что Леонардо да Винчи не учёный, а инженер. Ему неинтересно обобщать. Поэтому абсурдно упрекать его в том, что его наблюдения не привели его, например, к выводам о кровообращении.
Искусство инженера — это искусство возможного, искусство приводить в соответствие. Инженер не стремится открыть новые науки. Он соединяет уже существующие детали и конструирует пишущую машинку или реактивный двигатель. Что озадачивает лишь патентные бюро, которые выдают свидетельства только на абсолютно новые изобретения. Так, великий немецкий специалист по ракетам Герман Оберт в 1930 году хотел зарегистрировать изобретение звездолёта. Специалисты патентных бюро в этом ему отказали, потому что, как они говорили, оно представляло собой лишь комбинацию старых изобретений: шлюзовые камеры уже существовали в подводных лодках и т. д. Оберта можно было бы упрекнуть, как и Леонардо да Винчи, в недостатке обобщений.
Спрашивается, какую цель преследовал Леонардо да Винчи.
Ответ кажется мне простым.
Он стремится к тому, чтобы узнать как можно больше о нашем мире, как если бы он был новым для него.
В то же время он должен обеспечивать своё существование и зарабатывать на жизнь. А так как знания инженера не приносили ему достаточно средств к существованию, он должен был заняться живописью, сам того не желая.
Один из его ближайших друзей Фра Пиетро делла Новеллара пишет: «Он упорно работает над геометрией и больше не любит свои кисти». Или: «Его занятия математикой настолько отдалили его от живописи, что один только вид кисти приводит его в бешенство».
В том же 1502 году Леонардо, желая избавиться от живописи, поступает на службу к Чезаре Борджиа. Здесь он попадает в сеть интриг до того запутанную, что в ней до сих пор не могут разобраться. Достоверным является лишь то, что 31 декабря 1502 года лучший друг Леонардо Вителлозо Вителли был задушен по приказу Чезаре Борджиа.
Леонардо вынужден скрыться, он возвращается во Флоренцию и вновь берётся за кисть. В последующие три года он много рисует. Затем вновь, в погоне за информацией, углубляется в свои исследования.
Именно в этот период он делает многочисленные записи и пишет их справа налево.
Мой друг Жак Куэль, известный архитектор, считает, что причина, по которой Леонардо писал справа налево, очень проста: он готовил тексты и планы, которые хотел впоследствии напечатать, размножив таким образом свои основные работы во многих экземплярах.
Сделал ли он это? Передал ли он свои знания? Этого никто не знает.
На протяжении всей своей жизни Леонардо, по-видимому, ни разу не подвергался гонениям, а свои анатомические исследования завершил после того, как получил дружеское предупреждение со стороны папы Леона X, после чего продолжил свои работы по вскрытию в церковных больницах, в частности, в больнице при церкви Санта Мария Нуовия во Флоренции.
Следовательно, он вёл свои записи справа налево не для того, чтобы скрыть свои мысли, и не из страха преследования.
Впрочем, если бы ему захотелось что-либо скрыть, он с лёгкостью мог бы воспользоваться своими познаниями в тайнописи, которую считал одной из интереснейших математических игр. Однако он никогда к ней не прибегал. Самые опасные из своих изобретений он уничтожал, а остальные детально описывал.
Мы не уверены, что обнаружены все документы, оставленные Леонардо да Винчи, но те, которыми мы располагаем, наводят на мысль о человеке не отсюда… не из своего Времени.
ПРИМЕЧАНИЕ
Около десяти лет назад совместно с итальянским издательством «Сансон» я создал первую энциклопедию, которую продавали отдельными выпусками. Это стало революцией в издательском деле. Разумеется, я назвал её «Леонардо».