ГЛАВА XXII ВАН ЭЙДЕН

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА XXII

ВАН ЭЙДЕН

В докладе, прочитанном 22 апреля 1913 года, доктор ван Эйден говорит:

С 1896 года я изучал свои сновидения, записывая самые интересные из них в дневнике. В 1898 я стал вести отдельные записи снов особого типа, казавшиеся мне наиболее важными, и продолжаю делать это по сей день. Всего я собрал около 500 снов, 352 из которых относятся к упомянутому особому типу.[137]

«Особый тип снов» — это, конечно, осознанные сны. Ван Эйден рассматривает предположение, что сновидения зависят от физических ощущений, и делает следующие выводы:

В результате тщательных наблюдений я пришел к убеждению, что, как правило, физическое состояние сновидца никак не влияет на характер сновидений, за исключением нескольких редких случаев в момент пробуждения, или в сновидениях, которые я классифицировал как патологические, — на их содержание повлияли лихорадка, несварение желудка или отравление. Эти случаи составляют абсолютное меньшинство. Как наблюдатель, могу сказать, что я находился в добром здравии на протяжении всего времени наблюдений. У меня не было никаких существенных жалоб нервного или соматического характера. Как мой сон, так и пищеварение обычно хороши. Тем не менее, у меня бывали ужаснейшие кошмары, когда я был здоров и бодр, и восхитительные мирные сны на борту корабля во время шторма или в спальном вагоне поезда… Таким образом, я считаю, что в состоянии сновидения телесные ощущения не могут проникать в сознание прямо, но только в психической форме символа или образа.[138]

Ван Эйден настаивает на возможности сохранения полной памяти в сновидениях и волевого контроля над ними:

Могу только сказать, что я проводил свои наблюдения во время нормального глубокого и здорового сна, и в 352 случаях полностью сохранял память о дневных событиях и мог действовать целенаправленно, несмотря на то, что спал так крепко, что не воспринимал никаких телесных ощущений.[139]

Ван Эйден четко разделяет ложные пробуждения на два типа. Тип 1 описывается следующим образом:

… Часто мне снится, будто я проснулся и рассказываю свой осознанный сон другому человеку. Этот последний сон относится к обычным снам… Из него я пробуждаюсь в реальном мире бодрствования, совершенно изумленный игрой своего ума. Кажется, будто я проходил сквозь различные уровни, самым глубоким из которых было осознанное сновидение.[140]

Тип 2 ложного пробуждения описывается так:

Нам кажется, что мы проснулись в обычной спальне, и мы начинаем понимать, что вокруг что-то не так. Мы видим странное движение или слышим странный шум, и после этого понимаем, что все еще спим. Во время первого опыта такого сновидения я довольно сильно испугался и пытался, сильно нервничая, проснуться по-настоящему. Думаю, это происходит с большинством людей. Они пугаются, нервничают и наконец просыпаются с учащенным сердцебиением, испариной и т. п.[141]

Интересно сравнить это описания с приведенными выше.

Хотя ван Эйден не обсуждает явно особенностей восприятия в своих осознанных снах, можно сделать вывод, что оно было очень похоже на восприятие в реальной жизни. Анализ осознанных сновидений приводит ван Эйдена к следующим философским заключениям:

Когда мы видим определенные объекты — скажем, голубое небо — мы объясняем это явление чрезвычайно сложным процессом. Чтобы возникло голубое небо, требуются триллионы тончайших вибраций, идущих от солнца и встречающихся с таким замечательным и изящным инструментом, как наша сетчатка и зрительные нервы. И теперь, во время сна, то же самое явление повторяется в точности. Когда я вижу голубое небо в осознанном сновидении, я вижу его так же ясно, ярко и сознательно, как эту бумагу. В чем же разница? Значит, эти триллионы вибраций и замечательная конструкция сетчатки не нужны? Как же тогда создается этот образ?[142]

Эмоциональные особенности осознанных сновидений ван Эйдена описаны в следующем абзаце:

Осознанные сновидения также несут символический смысл… я никогда не замечал в них ничего сексуального или эротического. Их символизм принимает вид красивых ландшафтов, различных световых явлений, солнечного света, облаков и особенно темно-голубого неба. В типичном примере осознаваемого сна я плыву над широкими просторами, среди голубого солнечного неба и с чувством блаженства и благодарности, которое я способен выразить только проникновенными словами признательности и почтения. Иногда эти слова кажутся мне немного высокопарными, но я не могу не повторять их, потому что в сновидениях очень трудно контролировать эмоциональные импульсы. Иногда я определяю то, что вижу, как символ или предупреждение, утешение, одобрение. Появляется облако, или свет становится ярче. Диск солнца мне удалось увидеть только раз.[143]

Отдельно ван Эйден высказывается по поводу качества слухового восприятия в осознанном сновидении:

Ощущение голоса в осознанном сновидении наиболее непостижимо и после многих случаев продолжает удивлять меня. Я говорю так громко, как могу, и хотя прекрасно знаю, что мое физическое тело лежит в глубоком сне, с трудом могу поверить, что этот громкий голос не слышен в мире бодрствования. Тем не менее, хотя я пел, кричал и громко разговаривал в сотнях сновидений, моя жена никогда не слышала моего голоса, а в некоторых случаях могла подтвердить, что я спал совершенно спокойно.[144]