Каннибализм и любовь к поэзии

Каннибализм и любовь к поэзии

До сих пор идут споры, ели ли ацтеки себе подобных. Противники этой теории говорят о том, что в империи было весьма развито сельское хозяйство, а белок из выращиваемых маиса и бобов вполне заменял мясо. Например, на озере Тескоко ацтеки создали искусственные острова, или чинампы, на которых выращивали зерновые и садовые культуры – там собирали до семи урожаев в год. На мелководье располагались связанные друг с другом корзины с илом и водорослями, которые по краям обсаживали ивами. Каналы между искусственными островами служили для орошения и транспортировки грузов и поддерживали среду обитания рыб и водоплавающих. Подобные устройства были на многих озерах на территории ацтеков.

Однако чинампы и земли долины Мехико не могли прокормить быстро растущее городское население. В 1519 году в Теночтитлане проживало около 200 тысяч человек! Население современного крупного промышленного центра! В городе Тескоко население достигло 30 тысяч, а в других городах проживало от 10 до 25 тысяч человек. Следует отметить, что в городах была велика доля аристократии, а также значительную часть составляли те, кто также потреблял, но не производил продукты питания: жрецы и военачальники, ремесленники и торговцы, писцы и учителя.

Продукты доставляли в города в качестве дани (дань платилась раз в три месяца или в полгода), а также окрестными земледельцами для продажи на рынке. В крупных городах рынки работали ежедневно, а в небольших – раз в пять или двадцать дней. Крупнейший рынок государства ацтеков находился в городе-спутнике Теночтитлана – Тлателолько. Здесь, по оценкам конкистадоров, ежедневно собиралось от 20 до 25 тысяч человек, и купить можно было все что угодно – от маисовых лепешек или перьев до драгоценных камней и рабов. Тут же предоставляли свои услуги цирюльники, носильщики и судьи, следившие за порядком и честностью сделок.

Недостатка в продуктах питания не было. Кроме дани и товаров местных земледельцев, ацтеки добывали продукты, ловя креветок, изобилующих в озере Тескоко, собирая водоросль спирулину и разных насекомых: сверчков, червей, муравьев и личинок. Разводили ацтеки и домашних животных: в основном индеек и ицкуинтли (порода мясных собак), хотя это мясо предназначалось обычно для особых случаев – выражения благодарности или уважения. Не упускали и случай поохотиться, дичью считались лани, кабаны, утки…

Но все-таки жертвоприношения были неотъемлемой частью жизни ацтеков: людей приносили в жертву в каждый из 18 праздников годового календаря, то есть чаще, чем раз в месяц.

Каждому богу требовался определенный тип жертвы: молодых девушек топили для Шилонен (богини молодого маиса); больных мальчиков жертвовали Тлалоку (богу дождя); а говорящих на науатле пленников предпочитал Уицилопочтли (верховное божество, бог войны). Стать жертвой считалось почетным, и Тескатлипоке (бог ночи и холода, бог воздаяния) принимал ацтеков-добровольцев. Кроме этого каждый год выбирался здоровый красивый юноша, с идеальным телом, который на год становился воплощением Тескатлипоки на земле. С ним обращались как с божеством, предвосхищая и исполняя все его желания, а по прошествии года приносили в жертву богу, воплощением которого его считали.

Главный храм Теночтитлана имел в высоту 46 метров и выглядел как ступенчатая пирамида, увенчанная двумя башнями-святилищами, посвященными Уицилопочтли и Тлалоку. Главный храм громадой возвышался над своеобразной площадью, сформированной из храмов меньшего размера, храмовых школ и жилищ воинов.

Не все жертвоприношения делались у Главного храма, еще часть происходила на островке в озере Тескоко. Согласно разным источникам, в год приносилось в жертву от 300 до 12 000 человек. Но все эти цифры весьма приблизительны, так как установить хотя бы их относительную подлинность пока не представляется возможным.

Помимо людей в жертву приносились специально выращенные ламы, бабочки и колибри. Жертвовали в дар богам и любимые или ценные вещи: их разламывали в честь того или иного бога.

Нормой считалось и самоистязание, когда люди во время специальных церемоний наносили себе раны, выпуская кровь. Кровь в культурах Месоамерики всегда занимала весьма важное место: существует множество мифов, в которых боги науа жертвуют своей кровью ради помощи человечеству.

Но все-таки все эти жертвы – животные, вещи, собственная кровь – были лишь вступлением к жертве главной, человеческой. Кожу и волосы избранной жертвы красили синим мелом. Потом человека приводили на верхнюю площадку пирамиды, укладывали его на каменную плиту, после чего живот трепещущей жертвы жрец вспарывал ритуальным ножом, вынимал трепещущее сердце и поднимал его вверх, к Солнцу. Грудную клетку обсидиановым ножом, которые тогда использовались в империи, раскрыть сложно, и именно потому жертве взрезали живот. После демонстрации сердца его клали в особый каменный сосуд, а тело сталкивали со ступеней пирамиды. Далее тело поступало в распоряжение жрецов. Череп полировали и выставляли напоказ, внутренности скармливали животным, а остальное либо сжигалось, либо, разрезанное на мелкие кусочки, раздавалось в виде сувениров важным людям, либо, и в самом деле, съедалось. Определенно этого мы сказать не можем.

Существует лишь несколько сообщений о каннибализме во времена конкисты (периода испанского завоевания Америки), но ни одно из них не говорит о широком ритуальном людоедстве. Летопись Рамиреса намекает на то, что каннибализм связан с ритуальными жертвоприношениями: по окончании жертвоприношения мясо с ладоней жертвы отдавалось в качестве дара воину, захватившему ее. Но тут же следует оговорка, что мясо предполагалось есть, но фактически его заменяли мясом индейки.

Кодекс Мальябекиано (собрание ацтекских кодексов, созданное во время конкисты) содержит два рисунка, на которых рядом с другой едой лежит человеческая рука. А в комментарии на испанском языке сказано, что индейцы весьма полюбили завезенную испанцами свинину, так как та напоминала им по вкусу человеческое мясо. Кортес в одном из писем сообщает, что солдаты поймали ацтека, поджаривавшего младенца себе на завтрак. Гомарра пишет, что во время осады Теночтитлана испанцы предложили ацтекам сдаться, поскольку у тех, по сведениям конкистадоров, не осталось еды. Ацтеки же ответили, что сдаваться противоречит их мужеству, но они ждут новой атаки с нетерпением, благодаря ей новые испанцы окажутся в плену и пополнят продовольственные запасы города.

Ацтекские хроники сообщают, что за четыре дня у Главного храма было принесено в жертву около 84 000 пленников. Элементарный подсчет показывает, что для того, чтобы убить столько человек за такой короткий срок, необходимо было убивать по 17 человек в минуту. Многие исследователи поэтому сомневаются в названной цифре, относя ее к военной пропаганде, и дают число жертв в районе около трех тысяч человек. Также они упирают на то, что вряд ли город с населением в 120 000 мог поймать, содержать такое количество пленных, а потом избавиться от такого количества трупов.

Но, с другой стороны, когда энтузиасты-любители начинают подсчитывать, сколько блоков египтяне должны были укладывать в минуту, чтобы за 20 лет построить Великую пирамиду, и получают не менее фантастические по скорости результаты, то их обвиняют в антинаучности. Так что оставим эти разборки без комментариев. Лишь вспомним испанского солдата Берналя Диаса дель Кастильо, утверждавшего в мемуарах, что видел в цомпантли («Стена Черепов» – место, где выставлялись черепа жертв, которые насаживали на шесты) около 100 000 черепов, а в цомпантли города Тлальтелолько, столь же важного, как и в Теночтитлане, было, по его же словам, 60 000 черепов. Однако многие ставят под сомнение и его слова, утверждая, что такое количество черепов не могло поместиться в постройке цомпантли физически.

Другие же сведения на этот счет весьма скупы, так как Кортес, придя в Америку, тут же запретил человеческие жертвоприношения, и испанцы их так и не видели. Также не совсем понятно, были ли человеческие жертвоприношения собственной выдумкой ацтеков, или они позаимствовали их со всей остальной культурой у своих соседей.

Когда же жертвоприношений и «цветочных войн» не было, то занятием, достойным воина, у ацтеков считалась поэзия. Во времена конкисты был проведен сбор поэтического наследия ацтеков, и именно потому небольшая часть стихов дошла и до нас. Одна из наиболее распространенных тем (среди сохранившихся текстов) подобных стихотворений «Что такое жизнь – реальность или сон?», а также возможность встречи с Создателем.

Исследователи ацтекской поэзии утверждают, что в империи существовала свобода слова, и стихи весьма часто противоречили официальной точке зрения на многие внешние и внутренние проблемы.

В подвальном этаже Главного храма находился «Дом орлов», где и собирались ацтекские военачальники, чтобы выпить пенящегося шоколада, покурить табак и посоревноваться в поэзии. Чтение стихов сопровождалось игрой на ударных инструментах.

Во время поэтических сборищ происходили и представления, но нам было бы сложно назвать это действо театром. Это, скорее, было похоже на акробатические этюды под музыку с одновременным прославлением богов – своего рода древняя пропаганда.

Стоит упомянуть и об архитектурных достижениях ацтеков. Через озеро Тескоко в середине пятнадцатого века ацтеки построили мощную дамбу, чтобы сохранить пресную воду для Теночтитлана и защитить город от наводнений. Учитывая то, что вьючные животные, колесо и металлические инструменты были ацтекам не знакомы, стоит признать их исключительно эффективную организацию труда.

Собственно, во времена существования империи ацтеков цивилизация майя уже пришла в полнейший упадок, но, тем не менее, рассказ о соседях интересующего нас народа весьма полезен, так как дает четкое представление о нравах и обычаях тех времен. Но сейчас все-таки давайте перейдем непосредственно к цивилизации майя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.