Глава 9 Дисфункция на перекрестке

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 9

Дисфункция на перекрестке

Истина сделает нас свободными… и очень грустными.

Свами Бияндананда

Мы с вами вроде бы и сказали «прощай» четырем моделям апокалипсического мифовосприятия, но… Эти модели все еще с нами, и они несут нас на безумной скорости по неверной дороге. Несмотря на то что они развенчаны современной наукой, за ними стоят влиятельные организации, созданные специально для того, чтобы пропагандировать парадигму научного материализма. Со временем эти организации стали жить собственной жизнью, и, как это бывает с любыми живыми организмами, ими движет биологическая тяга к выживанию и воспроизводству. В данной главе мы поговорим об институциональных факторах нашей культурной дисфункции — знание о них поможет избежать грозящей нам катастрофы на перекрестке.

Девальвация Америки

История научного материализма отражена в истории Соединенных Штатов Америки, страны, зародившейся в эпоху философского просвещения, для которой было характерно равновесие между духовной и материальной сферами. Как мы уже видели, отцы-основатели Соединенных Штатов были людьми глубоко духовными и чутко прислушивались к вечной мудрости как западного мира, так и коренных народов Северной Америки. Они создали на удивление эффективные институциональные структуры правосудия и самоуправления, — во всяком случае, достаточно эффективные, чтобы те проработали два столетия.

Исполненные разума и света документы, которые лежат в основе нашего государства, являются жизнеутверждающими в самом глубоком смысле этого слова. Во времена, когда люди почти всего цивилизованного мира жили под властью монархов и военачальников, основатели США предложили воистину радикальную концепцию, согласно которой у всех людей есть право на жизнь, свободу и счастье. В течение прошедших с того времени двух столетий народы, пребывавшие под гнетом правительств, исповедующих принцип «Кто сильнее, тот и прав», видели в Декларации независимости источник света, путеводную звезду и пример для подражания.

И вот сейчас, через двести с лишним лет, многие люди склонны считать, что Соединенные Штаты деградировали: если раньше наша страна была маяком свободы, то ныне многие видят в ней просто очередную жаждущую власти империю — вооруженную и опасную. Неужели другие страны просто завидуют свободным американцам, как о том твердит правительство? Или имеющиеся у нас драгоценные свободы уже ужаты до такой степени, что так называемая «независимая пресса» нашей страны уже просто не хочет или не может обращать внимание на теневые стороны Америки?

Находясь у своих истоков, Америка воплощала в себе самое лучшее, что можно было предложить миру: неотъемлемые права и свободы человека (по меньшей мере для белых мужчин). Однако по мере того, как поиск счастья превратился в погоню за материальными богатствами, эти идеалы отошли на второй план. Так что же пошло не так? И как это случилось?

Смена Бога

Как мы видели, каждая базовая парадигма приносит с собой волну перемен и новых истин. Монотеизм во времена идолопоклонства и предрассудков принес ощущение порядка и сосредоточенность на духовной стороне жизни. Научный материализм стал глотком свежего воздуха в мире, где царила удушливая религиозная иерархическая система, проповедовавшая крайне жесткие верования. При этом во время каждой «смены Бога» что-то приобреталось, а что-то утрачивалось. Так, когда на смену аграрным общинам пришло индустриальное общество, разорвались общинные связи, служившие основой повседневной морали.

Помните: наука как чистое знание не несет представлений о том, что нравственно, а что безнравственно. Она нейтральна в отношении ценностей. В результате, когда научный материализм освободил людей от законов Библии, возник моральный вакуум. А поскольку моральный вакуум противен человеческой природе, что-то должно было заполнить образовавшуюся пустоту. К сожалению, под влиянием теории Дарвина на место монотеистической морали пришли законы человеческих джунглей, — законы, за которыми не стоит никакой моральный кодекс.

Как следствие, медленно, но неумолимо мир перешел под начало нового бога, обладающего огромной светской властью и предлагающего нам нечестивую троицу: материализм, деньги и машину. Теперь мы не просто поклоняемся материальным ценностям, но признаем их в качестве своего спасителя. И хотя реальность непрестанно свидетельствует об обратном, в общественном сознании упорно сохраняется вера в то, что деньги дадут нам счастье, оружие — безопасность, лекарства — здоровье, а новая информация — мудрость.

Хорошая новость: эти дисфункциональные явления не заложены изначально в человеческой природе, но порождены некоторыми бесчеловечными мыслями, которые были запрограммированы в нас и возведены до уровня верований. И первый шаг к удалению догматических дисфункциональных программ состоит в том, чтобы признать наличие связи между ложными парадигмами, которые считаются истинными, и институциями, созданными для их поддержки. Памятуя высказывание Эйнштейна «Поле — единственный фактор, управляющий частицами», представьте себе, что поле состоит из незримых верований, тогда как частицы представляют собой институциональные структуры, которые воплощают в себе те или иные истины и превращают мысли и верования в вещи.

Второй шаг состоит в том, чтобы осознать, насколько велико влияние таких институций. Они формируют модели поведения, которые затем принимаются за фундаментальные составляющие культуры. Эти институции влияют на людей через промышленность, правительства, школы и различные организации, специализирующиеся на формировании и развитии верований. Иными словами, речь идет о значительной части ментальной и физической структуры общества.

Третий шаг — идентифицировать и назвать воплощения этих институциональных структур в современном обществе. Тут важно осознавать, что каждая из моделей мифовосприятия, которые мы исследовали и разоблачили выше, служит идеологической основой для развития тех или иных институциональных образований.

— Вера в то, что имеет смысл лишь материальное, привела к тому, что в храмах обосновались менялы.

— Вера в то, что выживает наиболее приспособленный, привела к доминированию принципа «кто сильнее, тот и прав».

— Вера в то, что все записано в наших генах, дала начало нездоровой системе здравоохранения.

— Вера в то, что эволюция представляет собой случайный процесс, привела к созданию оружия массового отвлечения функция которого — отвлекать людей от осознания врожденных сил, данных им Природой.

Исследуя соответствующие институции, мы обнаруживаем, что все они зарождались в условиях более или менее строгого функционального равновесия между духом и материей, но постепенно утрачивали свою функциональность по мере того, как удалялись от точки равновесия. Таким образом, в свое время все они были ценны, но затем потеряли свою ценность, уступая место следующим системам мышления или верованиям.

Проанализировав развитие каждой из институций, мы можем отчетливо увидеть, как эволюционируют ныне ответы на наши вечные вопросы:

1. Как мы сюда попали?

2. Зачем мы здесь?

3. Если мы уже здесь, то как извлечь из этого обстоятельства наибольшую пользу?

Менялы в храме

Во времена Иисуса фарисеи были правящим классом в еврейском обществе. Согласно Новому Завету и хроникам историка Иосифа Флавия, они разработали сложную систему оплаты за молитвенные услуги. Чтобы прийти на пасхальную службу, следовало заплатить полшекеля; у входа в храм сидели менялы, которые взимали эту плату, а также продавали скот и голубок для жертвоприношений, угодных Господу.

В Евангелиях описан лишь один случай, когда Иисус гневался: он взял плеть и прогнал из храма менял, опрокинув их столы и рассыпав монеты. Можно представить себе, что сказал бы Иисус сейчас, когда менялы расселись не только у храмов, но установили свои будки едва ли не на каждом шагу, чтобы взимать плату за ресурсы, которые некогда были совершенно бесплатны и реально обеспечивали людям жизнь, свободу и возможность стремиться к счастью. Скажите, сколь толстую плетку использовал бы Христос в зале заседаний совета директоров компании, претендующей на владение всеми семенами всех сельскохозяйственных культур в мире? И насколько сурово отчитал бы Он американцев, — а ведь 83 % из них называют себя христианами, — за то, что они и слова не сказали против такого вопиющего посягательства на естественные права всего человечества?

Нашествие Monsanto

Слово хуцпа на идише обозначает вопиющую наглость. Традиционно ее иллюстрируют анекдотом, в котором парень, убивший своих родителей, просит суд о снисхождении на том основании, что он сирота. Но кажется, у этого парня появился серьезный конкурент.

В свое время фирма Monsanto прославилась тем, что производила смертоносный гербицид Agent Orange, использовавшийся во время войны во Вьетнаме. Сегодня Monsanto — одна из крупнейших транснациональных химических агрокомпаний в мире. В списке ее продукции есть генно-модифицированная канола[40] под названием «округлая готовая канола». Когда ветер переносит пыльцу с этих генетически модифицированных растений на соседние поля, где растет обычная канола, происходит ее опыление. Как следствие, модифицированные гены переходят к потомству обычных растений и они оказываются практически идентичными «округлой готовой каноле». Когда такое происходит, Monsanto подает в суд на фермеров, которым принадлежат соседние поля, за то, что те используют модифицированные гены, не платя за них.

Компания Monsanto, владеющая 674 биотехнологическими патентами (фактически речь идет о собственности на жизненные формы), разработала уникальную бизнес-модель. Покупая у компании генетически модифицированные семена, фермеры подписывают соглашение, согласно которому они не имеют права запасать выращенный урожай или высаживать полученные от урожая семена в следующие годы. Иными словами, фермеры обязуются покупать у Monsanto семена каждый год. Чтобы обеспечить соблюдение этого соглашения, Monsanto наняла целую армию шпионов и следователей, которым приказано следить, чтобы никто несанкционированно не высаживал ее семена — ни намеренно, ни случайно. По данным журналистов Дональда Л. Баррета и Джеймса Б. Стила, компания Monsanto инициировала тысячи расследований и завела сотни тяжб. Большинство фермеров настолько запуганы задействованными фирмой юридическими ресурсами, что предпочитают платить, даже не пытаясь защититься, независимо от того, правы они или виноваты.

Семена, запасаемые на фермах, всегда были основой сельского хозяйства; на сегодняшний день они составляют от 80 до 90 % всего посевного материала. Однако у Monsanto свои планы. Как пишет Джеффри М. Смит в своей книге «Семена обмана», Monsanto мечтает о мире, где 100 % всех семян будут генно-модифицированными и запатентованными. Отчасти они движутся к своей цели путем запугивания фермеров. Другая стратегия состоит в том, чтобы покупать компании, торгующие обычными семенами. В течение двухнедельного периода в 2005 году Monsanto приобрела компанию Seminis, которая контролировала в США 40 % рынка семян салата-латука, томатов и других овощей, а также Emergent Genetics — третью по величине компанию, торгующую семенами хлопка.

Покупатели и фермеры во всем мире объединяются, чтобы помешать Monsanto в осуществлении ее планов, но, похоже, у компании есть друзья на самых вершинах власти. Член Верховного Суда США Кларенс Томас в конце 1970-х годов был юридическим поверенным компании Monsanto. А в 2001 году он вынес в деле по генно-модифицированным продуктам постановление, идущее на руку Monsanto и другим компаниям, производящим генно-модифицированные семена.

Можно без конца приводить леденящие кровь истории о том, как каперы[41] приватизации носятся по всей планете с истошными криками: «Мое! Мое! Мое!» Невозможно отрицать, что деньги обладают властью, но эта власть основана на нашем в значительной мере неосознанном согласии с тем, что они достойны править. Заканчивая разговор о Monsanto и иже с ними, вспомним один эпизод из жизни индейского общественного деятеля по имени Вайнона Ла Дьюк. Однажды, когда она рассказала о генной инженерии старейшинам племени оджибве, вожди спросили: «Кто дал им право так поступать?»

Действительно, кто? Читайте дальше.

Великое банкирское ограбление

Чтобы до конца понять, как получилось, что общество дало столько власти не просто деньгам, но спекулянтам, давайте посмотрим, каким образом деньги обрели могущество в эру научного материализма.

Деньги возникли на самой заре торговых отношений. Люди чеканили из золота и других драгоценных металлов монеты, которые представляли товары, имевшие реальную ценность. Вместо того чтобы говорить: «Я дам тебе за твою курицу одну двенадцатую часть своего козла», человек просто платил денежку — и это был очень удобный коммерческий инструмент.

Когда купцы накопили так много денег, что им стало трудно таскать их с собой, они начали хранить монеты у ювелиров, которые давали взамен долговые расписки, или векселя. Так, на банкнотах США есть надпись: «Эта банкнота является законным платежным средством по всем долгам, государственным и частным».

В конце концов ювелиры сделали одно приятное открытие: денег у них на сохранении накопилось много и в каждый момент лишь немногие из купцов высказывали желание забрать свои депозиты. Так родился банковский механизм и, в частности, практика выдачи ссуд в бумажных деньгах на суммы, превышающие стоимость наличного золота в десятки раз. Эта практика лежит в основе деятельности современных банков.

В течение длительного времени церковный закон запрещал ростовщичество, то есть выдачу денег в долг под проценты. Однако в XVI веке состоялась протестантская реформация, и король Генрих VIII смягчил кредитное законодательство в Англии. С тех пор власть денег непрестанно сопровождала цивилизацию на ее пути вглубь материальной сферы.

В течение следующего столетия кредитная политика дешевых денег сменилась политикой дорогих денег, что привело к экономическому кризису в Англии. Пока кредиты были доступными, люди брали взаймы легко и небрежно.

Но в какой-то момент банкиры сказали «Хватит», ужесточили свою кредитную политику и потребовали возвращения кредитов. И люди, взявшие кредит в благодатные времена экономического роста, обнаружили, что не могут выплатить долги банку в оговоренные контрактом сроки. И тогда банкиры стали отнимать у задолжавших бедолаг их залоговое имущество (дома и прочее), выкупая его за сущие гроши, а затем перепродавая с огромной выгодой.

Войны (еще одна золотая жила для банкиров) привели к тому, что Британская Корона к XVII столетию стала самым большим должником в мире. Однако у банкиров нашлось воистину королевское решение этой проблемы: создать Банк Англии, который вопреки своему названию вовсе не принадлежал британскому правительству, но являлся частной компанией, которой владели сами банкиры.

Банк Англии уже в то время безупречно осуществил схему Понци[42] — аферу, когда вера вкладчиков в успех несуществующего коммерческого предприятия подогревается высокими дивидендами, которые первые инвесторы получают из взносов более поздних инвесторов. Банкиры предложили английскому правительству внести в Банк Англии один миллион фунтов. Затем они выдали кредиты на вдесятеро большую сумму (десять миллионов) своим друзьям, которые тут же потратили эти деньги (сделанные из воздуха) на приобретение акций того же Банка Англии. После этого банк согласился ссудить деньги обратно государству — обеспечив себя процентами по кредиту из кармана налогоплательщиков!

Тем временем в Новом Свете экономика процветала. Поскольку драгоценные металлы были редкостью, колонистам пришлось печатать собственную валюту, которую они сами называли «колониальными чеками». Эти бумажки фактически не были обеспечены драгоценными металлами и держались исключительно на том, что люди согласились признать за ними ценность. Колониальная валюта не была основана на долгах, но четко отображала стоимость товаров и услуг без всяких банковских процентов, — что было выгодно всем участникам рынка. Однако несвоевременное хвастовство Бенджамина Франклина привело к тому, что колониальные чеки пришлось отменить, и это приблизило революцию в Америке.

Когда Франклин был с визитом в Англии, его спросили, чем можно объяснить процветание колоний. Он ответил, что видит причину этого процветания в выпуске колониальных чеков, а затем добавил: «Мы управляем покупательной способностью денег и не платим никаких процентов». Королю Георгу и Банку Англии его слов было достаточно, чтобы сделать свои выводы.

В 1764 году английский парламент принял закон о денежном обращении, запрещавший колониям выпускать собственную бумажную валюту в любой форме. Лишившись валюты для ведения повседневного бизнеса, экономика североамериканских колоний вошла в глубокий кризис. В 1766 году Франклин отправился в Лондон добиваться отмены закона, но не преуспел. Утрата Америкой права на выпуск собственной валюты стала основным толчком к войне за независимость и причиной, по которой отцы-основатели так твердо настаивали на том, чтобы в Америке не было национального банка.

Но несмотря на такое хорошее начало, в течение первых 120 лет американской истории в стране шла самая настоящая битва за то, кому достанется право печатать валюту: банкам или правительству. И по мере того, как путь человечества уходил все глубже в сферу материализма, перевес переходил на сторону банков.

Задумайтесь над следующим фактом: Америка перешла на золотой стандарт в 1873 году, всего через 13 лет после того, как эволюционист Томас Хаксли победил в дебатах против креациониста епископа Сэмюэля Уилберфорса, в результате чего научный материализм возвысился до роли «официального провайдера» истины. И следом сдвиг парадигмы произошел в экономике — на смену христианскому агнцу пришел золотой телец.

Углубление цивилизации в материальную сферу стало значительно сказываться и на других областях жизни. В 1886 году Верховный Суд США якобы вынес решение, в соответствии с которым корпорации получили те же права, что и люди (юридические лица). Фактически корпорация — это аномалия: неживая сущность, получившая свидетельство о рождении (зарегастрированный устав корпорации), которое позволяет ей существовать вечно. Она действует в обществе наравне с людьми, но при этом не связана человеческими нравственными ограничениями.

Но еще более аномально то, что этого судебного решения, которое впоследствии приобрело такое значение, попросту не существует. Фальшивый законодательный акт являлся творческим домыслом (или, скорее, преступным деянием) Дж. С. Бэнкрофта Дэвиса, юриста, дипломата и бывшего железнодорожного функционера, который в 1886 году присутствовал в качестве судебного репортера на процессе «Народ округа Санта-Клара против Южной тихоокеанской железнодорожной компании».

Одна из функций судебного репортера состоит в том, чтобы писать тезисы судебных заседаний. Тезисы — это краткое изложение основных правовых аргументов, использовавшихся судом при вынесении решения по делу. Они представляют собой всего лишь репортерское толкование дела и не являются отражением официальной позиции суда.

Юристы используют тезисы в качестве вспомогательных материалов для быстрого ознакомления с сутью дел и вынесенными решениями.

До дела «Народ округа Санта-Клара против Южной тихоокеанской железнодорожной компании» правовой статус корпораций (а также союзов, церквей и компаний) регулировался Декларацией независимости и 14-й поправкой к Конституции США, в которых ясно сказано, что все перечисленные институции обладают привилегиями, а люди (юридические лица) — правами. Дэвис же в своих тезисах исказил содержание 14-й поправки, написав: «Ответчик как корпорация является юридическим лицом в соответствии с содержанием главы первой 14-й поправки к Конституции Соединенных Штатов; согласно той же поправке, государству в рамках его юрисдикции возбраняется отказывать любому юридическому лицу в защите закона на равных с другими юридическими лицами условиях». Иными словами, он сфабриковал свой отчет о судебном заседании таким образом, чтобы возвысить корпорации от категории субъектов права, которые пользуются всего лишь привилегиями, приписав им такие же права, какие есть у людей.

Характерно, что вопрос о правах корпораций вообще не являлся предметом данного судебного процесса. Сам председатель Верховного Суда Моррисон Уэйтс сообщил, что Верховный Суд «избежал того, чтобы затрагивать конституционные вопросы при вынесении решения по данному вопросу». Но при этом никто не обратил внимания на тот факт, что фабрикация Дэвиса по поводу статуса корпораций как юридических лиц исказила смысл 14-й поправки. Впоследствии на тезисы Дэвиса ссылались во время судебных заседаний по другим делам, и, таким образом, этот подлог обрел статус судебного прецедента.

Тезисы Дэвиса стали огромным шагом по направлению к тому, чтобы вдохнуть жизнь в денежную машину. Уже в 1888 году президент Гровер Кливленд предупреждал: «На фоне достижений большого капитала мы наблюдаем, как гражданин гибнет под железной пятой. Корпорации стремительно становятся хозяевами людей».

Четверть века спустя банкиры одержали решительную победу в битве за контроль над американской валютой. В 1913 году во время рождественских каникул, когда все конгрессмены были на отдыхе, президент Вудроу Вильсон подписал «Закон о федеральной резервной системе», согласно которому некая частная компания получила возможность печатать деньги, обеспеченные долговыми обязательствами государства. Так же как Банк Англии в действительности не являлся банком английского правительства, так и Федеральный резервный банк имеет к нашему федеральному правительству не больше отношения, чем Federal Express[43].

Возможно, Вильсона побудило к такому шагу состояние экономики Соединенных Штатов, описанное им в книге «Новая свобода», которую он издал в том же году: «Мы стали одним из самых слабых, одним из наиболее зависимых правительств в цивилизованном мире — мы руководствуемся не собственным независимым мнением, не своими убеждениями и не пожеланиями большинства, а требованиями и давлением крошечной группки могущественных людей». И хотя, по-видимому, он считал, что «Закон о федеральной резервной системе» поможет стабилизировать экономику Америки, передача ответственности за финансовое благосостояние страны в руки банкиров не предотвратила Великую депрессию, грянувшую шестнадцать лет спустя.

Итак, вот уже скоро сто лет, как печатающаяся в США валюта представляет собой не что иное, как долговые обязательства, и у нас есть очень яркое документальное подтверждение этого факта, написанное красными чернилами[44]. На начало 2008 года государственный долг Соединенных Штатов составлял 10,5 триллионов долларов (более чем по 31 000 на каждого человека, включая младенцев), и он растет с головокружительной быстротой — по 1,85 миллиардов в день. А совокупный долг нашей страны (включая частных лиц, финансовые институции, бизнес и правительство) ныне составляет 53 триллиона долларов.

Стремление к счастью? Похоже, это в прошлом

Индекс «Счастливая планета» — это исследовательская программа, призванная оценить не просто насколько счастливы жители различных стран, но также и во сколько обходится людям это счастье в терминах влияния на экологию и качество жизни в целом. Формула проста:

Коэффициент счастья = (Удовлетворенность жизнью x ожидания от жизни) / влияние на экологию

Иными словами, коэффициент «Счастливая планета» отображает, насколько эффективно та или иная страна превращает ограниченные ресурсы нашей планеты в счастье и благосостояние своих граждан. Соединенные Штаты занимают 150 место среди 178 стран, участвующих в программе, оставаясь далеко позади таких государств, как, например, Эфиопия, Нигерия и Пакистан.

Почему у Соединенных Штатов такой низкий показатель? Причина — в нашем отношении к окружающей среде. По негативному воздействию на экологию планеты мы находимся в числе мировых лидеров. Имея такой же уровень удовлетворенности жизнью и ожиданий от будущего, как средний житель Коста-Рики (эта страна занимает третье место в рейтинге «Счастливая планета»), средний гражданин США использует в четыре с половиной раза больше ресурсов! Вопиющий пример неэффективности! И при этом наша финансовая система продолжает рассказывать байки о радостях потребления, внушая людям нереалистическую надежду, что снова и снова делая одно и то же — ПОКУПАЯ! ПОКУПАЯ! ПОКУПАЯ! — мы можем что-то изменить в своей жизни.

Этот кратчайший путь к экономическому самоубийству (через необузданное потребление ресурсов) находит свое обоснование в еще одном развенчанном мифе: выживает наиболее приспособленный. Загипнотизировав себя коллективной мантрой о том, что лишь нечто материальное может спасти нас от напастей, мы свято уверовали в самую безумную, дорогую и опасную военную машину, какая только была создана в истории человечества. Тем самым мы наделили властью зловещий принцип: кто сильнее, тот и прав.

Кто сильнее, тот и прав

Когда произошла описываемая смена богов, место главного морального ориентира, ранее принадлежащее библейскому закону, было занято законом джунглей. Конечно, это произошло не за один день. К тому же мы вообще не можем сказать, что люди когда-либо действительно жили по библейским законам. Очень и очень давно заповедь «Не убий» превратилась в «Не убий, если тебя некому отмазать».

И вот только в течение XX века войны унесли жизни около 260 миллионов человек. Причем в это число не включены те, кто не погиб, но был изувечен, остался без крова или еще как-то пострадал в результате военных действий. А еще добавьте сюда страхи и психологические травмы, нанесенные этими конфликтами душам жителей планеты.

Страшные человеческие жертвы войн XX века — когда мы впервые провели две горячие мировые войны и одну невероятно дорогостоящую холодную стали платой за то, что нами на официальном уровне было признано наше давнее верование: кто сильнее, тот и прав. Оглядываясь на историю Запада (за немногими исключениями, о которых мы поговорим чуть ниже), мы видим, что насилие и подчинение активно насаждались в людских душах и в окружающем нас мире. Власть сильного утвердилась настолько давно, что люди признали ее естественной.

Человеческая природа или природа бесчеловечности?

Когда мы знакомимся с работами антропологов, исследующих доисторические культуры, миф о врожденной порочности человека начинает вызывать у нас весьма серьезные сомнения — ибо находки ученых свидетельствуют как раз об обратном. В своем фундаментальном труде «Чаша и клинок» историк Риан Айслер ссылается на замечательные открытия археолога Марии Гимбутас. Среди тысяч артефактов, обнаруженных Марией в ходе раскопок доисторических культур, вообще не было оружия! А при раскопках неолитической культуры Катал Хуюк на территории современной Турции британский археолог Джеймс Мелаарт нашел свидетельства того, что ранние аграрные общества были эгалитарными. Мелаарт обнаружил, что размеры домов, их внутреннее убранство и состав похоронных приношений в захоронениях практически одинаковы у всех членов общины, что свидетельствует об отсутствии классовой иерархии и социального расслоения.

В своей книге Айслер особо отмечает, что эти общества были не матриархальными, но эгалитарными. Само название книги «Чаша и клинок» подчеркивает различие между чашей, которая символизирует животворящую и питающую фемининную энергию, и мечом, символизирующим маскулинные властные амбиции.

В случае военного противостояния чаши и меча любой современный «здравомыслящий» человек сделает ставку на меч, поскольку воины с мечами легко возьмут верх над представителями самодостаточной и щедрой культуры чаш. Однако сейчас нам становится все более очевидно, что очень скоро выживание и процветание нашей планеты будет зависеть от того, сумеем ли мы возродить и восстановить животворящую парадигму чаши.

К сожалению, по мере того как цивилизация углублялась и материализм, эта чаша опустела. Возвышение меча и утрата чаши стали результатом утверждения в обществе двух последних базовых парадигм: монотеизма и научного материализма, которые явно отдают предпочтение ян перед инь, активному началу перед пассивным, мужественности перед женственностью. Цена такого перекоса непомерно высока — под угрозой оказалось само выживание нашего биологического вида.

Однако давайте вернемся к отцам-основателям Америки. Когда Бенджамин Франклин и его соратники переделывали под себя политическую структуру Конфедерации ирокезов, они исключили один ключевой элемент индейской культуры, который не имел шансов найти поддержку в племени колонистов. Насколько нам известно, никто даже и не предлагал, чтобы белые американские женщины — Бетси, Марта и Долли, заседали в полновластном Совете Бабушек.

Сколь бы ни были просвещенными наши отцы-основатели, им казалась неприемлемой мысль о том, чтобы дать женщинам духовную власть и реальную возможность объявлять войну или низвергать вождей (хорошо хоть они вообще упомянули о женском начале в Декларации независимости, когда выразили свое уважение к «законам Природы и Бога»). Очевидно, над создателями нашего государства довлели европейские предрассудки, основанные на пяти тысячелетиях унижения и попрания женского начала.

От агнца до Рэмбо

Подумайте, какими бывают последствия, когда в культуре угнетена женская энергия. Помните карликовых шимпанзе бонбоно, о которых мы говорили в главе 7? У других видов шимпанзе самцы объединяются в группы и третируют более мелких по размеру самок. А у бонбоно тесные социальные связи возникают как раз между самками, и эти связи не допускают проявлений агрессии со стороны самцов. При этом нельзя сказать, чтобы самки доминировали над самцами, — просто они противопоставляют свою солидарность мужской силе.

В книге «Истинное богатство народов» Риан Айслер приводит высказывание Элизабет Кэди Стэнтон, общественной деятельницы и активистки раннего этапа борьбы за права женщин: «В мире еще никогда не было по-настоящему добродетельной страны, ибо принижение женщин всегда означает, что река жизни отравлена в самом своем источнике». Эта отрава отчетливо ощущается и в современном американском обществе, где к злу относятся не просто терпимо, но потворствуют ему, не оставляя кротким ни малейшего шанса на выживание. Бедняга Иисус[45]! Если бы Он вернулся сейчас, то не узнал бы Свой собственный образ. За последние два тысячелетия религия ухитрилась превратить Его из агнца в Рэмбо. Из библейских текстов нам известно, что Иисус воплощал в Себе равновесие между маскулинными и фемининными чертами. Он был достаточно силен, чтобы выгнать менял из храма, достаточно вынослив, чтобы вытерпеть казнь на кресте, и при этом проповедовал любовь и благословлял миротворцев. А те Его приверженцы, которые поклоняются «Богу, оружию и мужеству»[46], тратят гораздо больше энергии на духовные атаки против кротких, чем на защиту наследия Христа.

Сила денег соединяется с силой власти

Когда моральный груз любви к ближнему свалился с плеч людей, материалистическое мировоззрение породило самый безбожный из безбожных союзов — альянс силы денег и силы власти.

С момента окончания гражданской войны в США и вплоть до начала XX века корпорации нередко формировали собственные армии, чтобы поддерживать порядок среди рабочих и не позволять им бастовать. Национальное детективное агентство Пинкертона начинало как частная армия, нанятая железнодорожными компаниями для обеспечения безопасности поездов. Позднее другие корпорации использовали их для подавления забастовок. И у знаменитого автомобильного магната Генри Форда было свое военизированное подразделение. Их называли «ребята Беннета» по имени Гарри Беннета исполнительного директора компании Форда, бывшего боксера и отпетого головореза. Ребята Беннета пристально следили за тем, чтобы кроткие так и оставались кроткими и послушными, — в частности, делали все для того, чтобы рабочие не объединились в профсоюз.

Хотя отцы-основатели не одобряли идею регулярной армии, всего через сотню лет после того, как Джордж Вашингтон предостерегал американцев против «союзов, лишающих свободы действий»[47] (при этом он имел в виду союзы с империалистами), вооруженные силы США уже работали на службе у корпораций, стремившихся распространить свое влияние за океаны.

Генерал Смедли Батлер — герой Америки, человек, получивший наибольшее количество государственных наград в истории американского ВМФ, в последние дни своей жизни с огромной горечью высказывался о собственной роли в войнах. Выступая в 1931 году с речью перед Американским легионом (позднее она была опубликована в буклете под названием «Война — это бандитизм»), Батлер сказал: «Бандитизм есть деятельность… осуществляемая для пользы крошечной группки людей в ущерб очень и очень многим…И война представляет собой самый древний, самый доходный и, вне всяких сомнений, самый порочный вид бандитизма. Речь идет о бандитизме международного масштаба, где прибыль исчисляется в долларах, а потери — в людских жизнях».

Война за прекращение войн с войнами не покончит

Довольно скоро после того, как генерал Батлер произнес свою речь, мир втянулся во Вторую мировую «войну за прекращение всех войн». Хотя историки твердят, что это была битва против нацизма, неудобная истина состоит в следующем: немалую роль в эскалации этой войны сыграло стремление Америки отстоять свою империю в Тихом океане. Любопытно, что именно Америка в свое время помогла нацистской армии встать на ноги. Немецкую военную машину взращивала американская индустрия и финансировали американские банкиры, в том числе Аверель Харриман и Прескотт Буш, отец американского президента Джорджа X. У. Буша и дедушка американского президента Джорджа У Буша.

После Второй мировой войны США стали мощнейшей сверхдержавой в мире. В отличие от европейских стран и государств Дальнего Востока, территория Соединенных Штатов не подвергалась ни бомбежкам, ни вторжению, ни разрушениям. Однако мир и покой оказался недолговечным, поскольку 14 июля 1949 года Советский Союз провел испытания своей первой ядерной бомбы. В ответ США развязали холодную войну, и этот кармический путь привел нашу страну туда, где она находится сейчас: мы вооружены до зубов, у нас десять триллионов долга и мы чувствуем себя менее защищенными, чем когда бы то ни было.

Советские ядерные испытания в сочетании с тем, что США во время Второй мировой войны применили две ядерные бомбы, убив 220 000 гражданских лиц в японских городах Хиросима и Нагасаки, привели к такому напряжению в мире, какого еще не знала наша цивилизация. Одно дело, когда солдаты сражаются с солдатами при помощи дубин, копий и штыков, и совсем другое, когда какой-нибудь безумный правитель или неуравновешенный военачальник может нажать кнопку, разом швырнув всю планету на съедение атомным грибам. Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Не знаю точно, какое оружие пойдет в ход в Третьей мировой войне, но Четвертую мировую будут нести палками и камнями».

А теперь давайте посмотрим, какие факторы влияли на принятие решений президентом Гарри С. Трумэном после Второй мировой войны. Вскоре после победы производители самолетов стали писать письма своим друзьям из Государственного департамента, сетуя на незавидную судьбу, которая ждет их в условиях мирной экономики. И тогда чиновники Госдепа убедили Трумэна, что активные денежные вливания в военную промышленность предотвратят наступление новой Великой депрессии. С такой постановкой вопроса никто не спорил. Как пишет Ноам Хомский, «дебатов не было, поскольку вопрос решили заранее; но, по крайней мере, этот вопрос был задан: на каких расходах должно сосредоточиться правительство — на военных или на социальных?»

Что касается внешнеполитического курса США, здесь Трумэну приходилось ориентироваться на мнение двух ключевых советников госсекретаря Дина Ачесона, — и их рекомендации в корне противоречили друг другу. Один из них, дипломат Джордж Кеннан имел репутацию убежденного антикоммуниста, однако, получив назначение в Советский Союз, он не увидел никакой военной угрозы Соединенным Штатам со стороны этого государства. Кеннан пришел к выводу, что СССР под руководством Иосифа Сталина стремится восстановиться после войны и не лелеет экспансионистских планов. Это мнение подтверждалось разведданными ЦРУ

Другой советник, Пол Нитце, банкир с Уолл-стрит, занимавшийся инвестициями, верил в то, что ключом к экономической и политической безопасности США является военно-промышленный комплекс. 11 октября 1949 года, менее чем через три месяца после первого советского ядерного испытания, Кеннан предложил, чтобы США и СССР подписали соглашение о том, что они не станут применять ядерное оружие. В тот же день представил свое мнение по атому вопросу и Нитце. Он сказал, что «необходимо пойти на снижение социальных стандартов ради того, чтобы производить больше вооружений».

В начале 1950 года Трумэн поручил Нитце разработать подробный экономический план холодной войны. Составленный Нитце документ назывался «СНБ-68: цели и программы Соединенных Штатов в вопросах национальной безопасности». Все остальное уже история — грустная история о том, как мы продолжали курс, проложенный документом Нитце, который позже назвали «характерным для мышления 1950-х годов».

В разоблачительной книге с очень точным названием «Наркоманы на игле войны» профессор Джоэл Андреас пишет, что с 1948 года США потратили на военно-промышленный комплекс 15 триллионов долларов. Эта сумма превышает стоимость всех заводов, машин, шоссейных и железных дорог, мостов, водопроводных и канализационных систем, аэропортов, электростанций, офисных зданий, магазинов, школ, больниц, отелей и жилых домов в стране вместе взятых.

А если кто-то хочет увидеть, как эти 15 триллионов смотрятся в бухгалтерской отчетности глядите: 15 000 000 000 000 $. Представляете, сколько пуль можно купить?!

Да уж… Некоторый перекос налицо, не правда ли?

Гоблинизация[48]

Несомненно, в мире существуют силы, желающие подорвать мощь Америки. Однако те, кто извлекают из ее мощи собственную выгоду, искусно скрывают и замалчивают мотивы своих противников. Соедините мощь менял с мощью корпораций, добавьте сюда еще мощь самой огромной военной индустрии в истории человечества — и вы получите безжалостно могущественную и совершенно бессовестную машину, алчно пожирающую мировые ресурсы. И мотор этой машины непрестанно издает характерные звуки: «Мое! Мое! Мое!»

Сторонники всемирной экономической интеграции с невинными лицами расхваливают свободную торговлю как благо глобализации. Но было бы точнее, если бы они говорили не «глобализация», а «гоблинизация», поскольку организаторы этого процесса ведут себя исключительно грубо и бессовестно. Банкиры во всем мире получают огромные дивиденды, используя ту же тактику, которую применял Банк Англии и применяет Федеральный резервный банк: делают так, чтобы деньги было легко взять в долг, но трудно вернуть.

Сегодня двумя крупнейшими банками на планете являются Всемирный банк и Международный валютный фонд (МВФ). Обе эти институции сформировались в 1944 и 1945 годах, когда 45 союзных стран попытались привести в порядок мировую финансовую и монетарную систему, расшатанную в результате Второй мировой войны.

По замыслу Всемирный банк должен предоставлять финансовую и техническую поддержку развивающимся странам, а также странам, восстанавливающимся после конфликтов, природных бедствий и гуманитарных катастроф. МВФ следит за глобальной финансовой системой, за обменными курсами и балансом платежей.

Хотя в этих могущественных финансовых институциях состоят почти все государства Земли, критики настаивают на том, что основная задача Всемирного банка и МВФ состоит в защите бизнес-интересов США во всем мире — а эта страна своей политикой и действиями активно способствует сохранению бедности на планете, постоянно держа развивающиеся страны в долговой яме.

В своей книге «Исповедь экономического киллера» общественный деятель Джон Перкинс рассказывает, как он сам работал банкиром-международником и занимался выдачей странам третьего мира огромных, заведомо непосильных кредитов. В результате коммерческие банки и их сообщники, корпорации, зарабатывают миллиарды за счет бедняков. Каким образом? Намеренно ссужая странам больше денег, чем те в состоянии вернуть, чтобы затем, в момент неизбежного дефолта, завладеть их ключевыми экономическими ресурсами. Знакомо звучит? Ну да, это та же самая афера с дешевыми деньгами и дорогими деньгами, которая использовалась ювелирами в Средние века. Пока миром правит жадность, жулики не переведутся.

Но у союза денег и власти есть еще более темная сторона. Перкинс рассказывает: «Вначале в страну посылают экономических убийц с большими деньгами, чтобы они подкупили нужных людей». Если соответствующие официальные лица отказываются продаться, им «разъясняют ситуацию» уже другие люди — настоящие убийцы из ЦРУ, которых Перкинс называет «шакалами».

Как бы отнеслись к участию США в подобного рода делах Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин? Возможно, они спросили бы себя, как получилось, что свободные мужчины и женщины доверили заботу о своем «праве на жизнь, свободу и стремление к счастью» шакалам? Что ж, это произошло в очень болезненный момент истории США. Еще не оправившийся от ужасов Второй мировой войны, запуганный коммунистической угрозой, а еще больше — учениями по гражданской обороне и рассказами о нависшей над планетой ядерной войне, американский народ согласился на ряд компромиссов. Предвосхищая политику «Не спрашивай и не говори», которую практикует современная американская армия в отношении сексуальной ориентации солдат, общественность молча согласилась не спрашивать у правительства, что оно делает для безопасности страны.

Мы вовсе не пытаемся утверждать, что тоталитарные марксистские режимы не представляют угрозы. По самым осторожным оценкам при сталинском режиме в СССР было убито по политическим мотивам 20 миллионов человек, а в Китае при председателе Мао Цзэдуне — вдвое больше. Однако марксистской угрозой воспользовались экономические каперы-пираты, которые наживаются на войнах, извлекая огромную выгоду из подогреваемых ими же страхов.

А есть ли хорошие новости? Да, есть. Дело в том, что еще ни одному человеку или обществу не удавалось преодолеть болезнь или функциональное расстройство, не признав существование проблемы и не поставив себе диагноз. Как писал Экхарт Толле в своей книге «Новая Земля: пробудись для достижения своей жизненной цели», «наивысшим достижением человечества являются не свершения в области искусств, наук и технологий, а умение признавать собственные ошибки и безумства». Так что поздравляю вас! Только что вы предприняли первый маленький, но необходимый шаг к исцелению: признали существование проблемы. А сейчас мы обсудим одну очень нездоровую ситуацию, в которой исцеление уже началось.

Нездоровая система здравоохранения

Ни в одной другой сфере научный материализм не обладает большим влиянием, чем в медицине. Поэтому нет ничего удивительного в том, что сама система здравоохранения сейчас тяжело больна.

Несомненно то, что вам или кому-то из ваших близких современная медицина принесла пользу. И возможно, вы знаете немало людей, которые давно были бы мертвы, если бы не скальпель хирурга, новейшие медикаменты или другие медицинские технологии. Мы уже на клеточном уровне впитали мысль о том, что технологии — это хорошо. И все же, как мы уже не раз убеждались в случаях других моделей мифовосприятия, одни и те же верования могут быть в один момент благотворными (когда они помогают сбалансировать систему), а в другой момент — губительными (когда они нарушают баланс в системе). Тот же самый научный материализм, который некогда дал современной медицине ее волшебные силы, теперь порождает ее величайшие пороки. Фармацевтические компании, главной задачей которых является извлечение прибыли, переориентировали медицину с целительства на вымогательство.

На наших глазах родился и окреп феномен, который журналист Джеки Лоу окрестил «ажиотажной медициной» — речь идет о дорогих быстродействующих лекарствах и медицинских методах, удвоивших за последние двадцать пять лет стоимость лечения в Америке. В 2004 году США потратили на охрану здоровья 1,9 триллионов долларов, что составило 16 % валового внутреннего продукта (ВВП). И что же мы покупаем по такой высокой цене? Только не смейтесь, тем более что ничего смешного тут и нет, — теперь убийцей номер один (или, может быть, номер три) в Соединенных Штатах является не рак, не сердечно-сосудистые заболевания, а сама медицина. Что?!!

В авторитетном Журнале американской медицинской ассоциации (Journal of the American Medical Association) опубликована статья, в которой на основании весьма осторожных оценок сделан следующий вывод: третьей причиной смертности в США являются так называемые ятрогенные заболевания, или «заболевания, развившиеся вследствие медицинского вмешательства».