Условия ученичества

Условия ученичества

Условия для вступления в духовное ученичество не могут устанавливаться кем-либо по собственному произволу. Они вытекают из сущности тайноведения. Как человек, не желающий брать в руки кисть, не может стать художником, так не может пройти духовного ученичества и тот, кто не пожелает исполнять необходимых требований оккультных учителей. В сущности, оккультный учитель ничего не может дать, кроме советов. В этом смысле и надо принимать все, что он говорит. Он прошел подготовительные пути, ведущие к познанию высших миров. Он из опыта знает, что для этого необходимо. От свободной воли каждого зависит, хочет ли он идти тем же путем, или нет. Если бы кто-то стал настаивать на том, чтобы учитель сообщил ему духовное обучение, а сам бы при этом не пожелал исполнять условий, то подобное требование было бы похоже на просьбу: научи меня рисовать, но избавь от необходимости притрагиваться к кисти. Оккультный учитель никогда и не сможет что-либо предложить, если навстречу ему не выступит свободная воля воспринимающего. Но надо отметить, что одного только общего желания иметь высшие познания будет недостаточно. Такое желание будет, конечно, у многих. Но кто руководствуется только им, не желая вникнуть в особые условия оккультного ученичества, тот ничего не сможет достичь. Об этом должны помнить те, кто жалуется на трудности оккультного ученичества. Тот же, кто не желает или не может исполнять строгих условий, должен временно отказаться от оккультного обучения. Условия эти хотя и строги, но не жестоки, и следование им не только может, но и должно быть свободным поступком.

Тому, кто не примет этого во внимание, требования оккультного обучения легко могут показаться насилием над душой или совестью. Ибо все обучение основано здесь на совершенствовании внутренней жизни; и оккультному учителю приходится давать советы, затрагивающие внутреннюю жизнь. Но если что-то требуется осуществить как результат свободного решения, то в этом не может быть усмотрено насилие. Если бы кто-то потребовал от учителя: поделись своими тайнами, но оставь меня с моими привычными ощущениями, чувствами и представлениями – то он желал бы совершенно невозможного. Он хотел бы только удовлетворить свое любопытство или любознательность. Но при таком подходе сокровенное знание никогда не может быть достигнуто.

Теперь приведем поочередно условия, которые необходимо соблюдать духовному ученику. Нужно отметить, что здесь не требуется совершенное выполнение любого из этих условий, но исключительно лишь стремление к таковому. Полностью выполнить условия не удастся никому; но вступить на путь их выполнения может каждый. Все зависит лишь от воли, убежденности, определяющих вступление на этот путь.

Первое условие таково: ученик должен обратить внимание на поддержание своего телесного и душевного здоровья. Первоначально степень здоровья человека зависит, конечно, не от него самого. Но стремиться помочь себе в этом отношении может каждый. Только здоровый человек способен к здоровому познанию. Правда, и нездоровому человеку не отказывается в духовном обучении; но от ученика требуется, чтобы у него была воля к здоровой жизни. В этой области человек должен достичь возможно большей самостоятельности. Доброжелательные советы других, большей частью непрошеные, которыми одаривают обычно каждого, как правило, совершенно излишни. Каждый должен стараться заботиться о себе сам. В физическом отношении задача заключается, скорее, в устранении вредных влияний, чем в чем-либо другом. При исполнении наших обязанностей нам, конечно, часто приходится браться за вещи, неблагоприятные для нашего здоровья. И человек должен суметь, в случае необходимости, поставить долг выше заботы о собственном здоровье. Но от сколь многих вещей можно отказаться при доброй воле! Во многих случаях долг должен стоять превыше здоровья, нередко даже превыше жизни; но наслаждение у духовного ученика – никогда! Для него оно может быть только средством для здоровья и жизни. В этом отношении необходимо быть вполне честным и правдивым перед собой. Аскетический образ жизни ни к чему не приведет, если он проистекает из тех же побуждений, что и другие наслаждения. Кто-то может находить в аскетизме такое же удовольствие, какое другой находит в вине. Но пусть он не надеется, что такой аскетизм будет ему чем-либо полезен для достижения высшего познания. Многие склонны все трудности, возникающие при продвижении в указанном направлении, отнести за счет своего жизненного положения. Они говорят: «В моих жизненных условиях я не могу развиваться». В других случаях изменение жизненных условий для многих действительно может оказаться желательным, но в целях оккультного обучения этого никому не следует делать. Для данной цели нужно, чтобы человек именно в том положении, в котором он находится, делал все, что только возможно для своего телесного и душевного здоровья. Всякий труд может быть полезным для человечества в целом, и гораздо больше величия выявит человеческая душа, уяснив себе всю меру необходимости мелкой и, может быть, даже неприглядной работы для этого целого, чем если станет думать: «Эта работа слишком ничтожна для меня, я призван к другому». Особенно важным для оккультного ученика является стремление к совершенному духовному здоровью. Нездоровая душевная и умственная жизнь по меньшей мере удаляет его от путей к высшим познаниям. Ясное, спокойное мышление, верное ощущение и чувствование являются здесь главной основой. Особенно ученик должен быть далек от склонности к фантазерству, возбужденности, нервности, экзальтации, фанатизму. Он должен усвоить здоровый взгляд на все обстоятельства жизни; уметь уверенно разбираться в жизни; он должен спокойно давать самим вещам говорить к себе и воздействовать на себя. Он должен суметь везде, где это нужно, воздать должное жизни. Любая неумеренность и односторонность должна быть устранена из его суждений и ощущений. Если это условие не будет выполнено, духовный ученик вместо высших миров окажется в мире собственной фантазии; свои излюбленные мнения он будет ставить выше самой истины. Духовному ученику лучше быть «трезвым», нежели экзальтированным и фантазером.

Второе условие – чувствовать себя членом всеобщей жизни. Выполнение этого условия включает в себя многое. Но каждый может исполнить его лишь по-своему. Если я – воспитатель, и мой ученик не отвечает моим желаниям, то я должен направить свое чувство недовольства прежде всего не на него, а на самого себя. Я должен ощутить себя столь единым с моим учеником, чтобы суметь задать себе вопрос: «Не является ли недостаток в моем ученике результатом моих собственных действий?». Чем обращать свои чувства против него, я лучше подумаю, что мне нужно предпринять, чтобы в будущем ученик мог больше отвечать моим требованиям. Благодаря подобному настрою постепенно изменяется образ мышления человека. Это одинаково проявляется как в самом малом, так и в самом великом. Исходя из подобного настроя, я иначе смотрю, например, на преступника, чем прежде. Я удерживаюсь от осуждения и говорю себе: «Я такой же человек, как и он. Возможно только воспитание, полученное мной в силу внешних обстоятельств, предохранило меня от его участи». Тогда я, пожалуй, приду к мысли, что этот человек, брат мой, был бы другим, если бы мои учителя свой труд, затраченный ими на меня, отдали ему. Я подумаю, что мне досталось нечто, в чем он был обделен, что своим благополучием я обязан именно тем условиям, которых он был лишен. И тогда я буду уже не так далек и от того представления, что я всего лишь член единого человечества и вместе с ним несу ответственность за все происходящее. Сказанное вовсе не предполагает, что подобная мысль должна немедленно перейти во внешние поступки агитационного характера. Она должна тихо взращиваться в душе. Тогда она постепенно отразится и на внешнем поведении человека. Но в этих вещах каждый может начать преобразование, конечно, только с самого себя. Совершенно напрасно было бы предъявлять в духе этих мыслей общие требования ко всему человечеству. Легко составить себе мнение о том, какими люди должны быть; но духовный ученик работает в глубине, а не на поверхности. Поэтому приводить указанное здесь требование оккультных учителей в связи с каким-либо внешним, например, политическим требованием, с которым духовное обучение не может иметь ничего общего, было бы неверным. Политические агитаторы обыкновенно «знают», чего требовать от других людей; о требованиях же к самим себе нет и речи.

С этим непосредственно связано третье условие, необходимое для духовного обучения. Ученик должен суметь пробиться к воззрению, что его мысли и чувства имеют для мира такое же значение, как и его действия. Нужно осознать, что ненавидеть своего ближнего так же губительно, как и ударить его. Тогда я приду также к пониманию того, что, совершенствуя себя, я совершаю нечто не только для себя, но и для мира. Из моих чистых чувств и мыслей мир извлекает совершенно такую же пользу, какую он извлекает из моих добрых поступков. До тех пор, пока я не смогу поверить в эту мировую значимость моей внутренней жизни, я не гожусь в духовные ученики. Только тогда я исполняюсь правильной веры в значимость моего внутреннего мира, моей души, когда работаю над этим душевным таким же образом, как если бы оно, по крайней мере, было столь же действительным, как и все внешнее. Я должен признать, что мое чувство оказывает такое же воздействие на мир, как и все то, что я делаю своими руками.

Тем самым высказано уже, собственно, и четвертое условие; усвоение того воззрения, что истинная сущность человека находится не во внешнем, а во внутреннем. Кто смотрит на себя лишь как на продукт внешнего мира, как на результат физического мира, тот ничего не сможет достичь в духовном обучении. Чувствовать себя душевно-духовным существом – основа такого обучения. Кто обретет это чувство, тот способен различить внутреннее обязательство и внешний успех. Он узнает, что одно не может непосредственно измеряться другим. Духовный ученик должен найти золотую середину между тем, что предписывают внешние условия, и тем, что он сам признает правильным для своего поведения. Он не должен навязывать своему окружению нечто такое, что не может быть принято с пониманием; но в то же время он должен быть совершенно свободен от болезненной склонности делать только то, что может встретить признание среди окружающих. Признания своих истин он должен искать лишь в голосе своей души, честно стремящейся к познанию. Но учиться у своего окружения он должен как можно больше, с тем, чтобы понять, что полезно и необходимо этому окружению. Поступая так, он разовьет в себе то, что в тайноведении называют «духовными весами». На одной чаше весов лежит «открытое» нуждам внешнего мира «сердце», на другой – «внутренняя твердость и непоколебимая выдержка».

Тем самым нам указывается пятое условие: упорство в следовании однажды принятому решению. Ничто, кроме сознания того, что он впал в заблуждение, не может заставить духовного ученика уклониться от принятого решения. Каждое решение есть сила, и если эта сила и не приводит к непосредственному результату в том месте, куда она направлена, она тем не менее производит действие. Результат может иметь решающее значение только в том случае, если побуждением к действию служит вожделение. Но любые действия, продиктованные вожделением, не представляют собой какой-либо ценности для высшего мира. Здесь важна только любовь к данному поступку. В этой любви должно проявиться во всей полноте все то, что побуждает духовного ученика к поступку. И тогда он неустанно, все снова и снова будет претворять свое решение в действие, сколько бы раз его ни постигала неудача. Так приходит он к тому, чтобы, не дожидаясь внешних результатов своих действий, довольствоваться самими действиями. Он учится приносить в жертву миру свои поступки и даже все свое существо, невзирая на то, как мир воспримет его жертву. Кто желает стать духовным учеником, должен быть готов к такому жертвенному служению.

Шестое условие – развитие чувства благодарности ко всему, что дается человеку. Он должен знать, что собственное его бытие есть дар всей Вселенной. Как же много необходимо, чтобы каждый из нас мог получить и продлить свое бытие! Сколь многим обязаны мы природе и другим людям! К подобным мыслям должны быть склонны ищущие духовного ученичества. Кто не в состоянии отдаться этим мыслям, тот не сможет развить в себе всеобъемлющей любви, необходимой для достижения высшего познания. Ведь то, чего я не люблю, не может мне открыться. А каждое откровение должно наполнять меня благодарностью, ибо благодаря ему я становлюсь богаче.

Все описанные условия должны соединиться в седьмом: непрестанно воспринимать жизнь в духе вышеназванных условий. Благодаря этому ученик получает возможность придать своей жизни отпечаток целостности. Отдельные проявления его жизни отныне будут находиться в согласии, а не в противоречии друг с другом. Он будет подготовлен к тому покою, к которому он должен прийти при первых же шагах в духовном ученичестве.

Если у кого-то есть серьезное и честное намерение выполнить эти условия, то он может решиться на духовное ученичество. Он найдет себя готовым следовать приведенным советам. Многое в этих советах кому-то покажется чем-то внешним. Такой человек, пожалуй, скажет, что, по его мнению, ученичество должно было бы протекать в менее строгих формах. Но все внутреннее должно полноценно проявляться во внешнем. И как еще не существует картины, хотя она уже возникла в голове художника, так и невозможно духовное ученичество без своего внешнего выражения. Лишь те игнорируют строгие формы обучения, кому неведомо, что во внешнем должно выражать себя внутреннее. Верно и то, что важен дух вещи, а не форма. Но как форма без духа – ничто, так и дух оставался бы праздным, не сотворив себе формы.

Следование приведенным условиям способно сделать духовного ученика достаточно сильным для выполнения и дальнейших требований, перед которыми ставит его духовное обучение. Не зная этих условий, он будет в недоумении останавливаться перед каждым новым требованием; у него не будет необходимого ему доверия к людям, а на доверии и на истинной любви к человеку должно быть основано стремление к истине. Оно должно быть построено на этом, хотя может проистекать не из них, а только из силы собственной души. И любовь к людям должна постепенно расшириться в любовь ко всем существам и даже ко всему бытию. Кто не выполнит названных условий, у того не будет также и совершенной любви к созиданию, к творчеству, не будет склонности к отказу от всякого разрушения и уничтожения как таковых. Духовный ученик должен стать таким, чтобы никогда ничего не уничтожать ради самого уничтожения, и не только в действиях, но и в словах, в чувствах и мыслях. Радостью должно отзываться в нем всякое возникновение и становление; и он только тогда вправе что-либо уничтожить, если он способен в уничтожении и через уничтожение способствовать утверждению новой жизни. Отсюда не следует, что духовный ученик может безмятежно взирать на то, как буйно разрастается дурное; но он должен даже в дурном стараться отыскать те стороны, с помощью которых он мог бы обратить его в добро. Для него становится все более ясным, что самый верный способ преодоления дурного и несовершенного – созидание доброго и совершенного. Духовный ученик знает, что из ничто нельзя создать что-либо, но что несовершенное можно превратить в совершенное. Тот, кто разовьет в себе склонность к созиданию, приобретет также и способность правильно относиться к дурному.

Вступающий в духовное ученичество должен уяснить себе, что с его помощью надлежит строить, а не разрушать. Поэтому он должен принести с собой волю к честной, самоотверженной работе, а не к критике и разрушению. Он должен быть способен к благоговению, ибо ему предстоит учиться тому, чего он еще не знает. Он должен благоговейно взирать на все, что раскрывается перед его душой. Работа и благоговение – вот основной настрой, который требуется от духовного ученика. Кто-то обнаружит, что не подвигается вперед в ученичестве, несмотря на то, что он «работает без устали». Это происходит оттого, что работу и благоговение он не понял в их истинном смысле. Работа, которая предпринимается ради успеха, приведет к наименьшему успеху, да и обучение, которое протекает без благоговения, меньше всего подвинет ученика. Только любовь к работе, а не к успеху, ведет вперед. И если ученик ищет здорового мышления и верного суждения, ему незачем сомнением и недоверием отравлять свое благоговение.

Если при восприятии какого-либо сообщения человек не спешит противопоставить ему свое собственное мнение, а встречает его со спокойным благоговением и открытой душой, то это не ведет его вовсе к рабской зависимости в суждениях. Тот, кто уже достиг чего-то в познании, знает, что всем этим он обязан не своенравному личному суждению, а способности спокойно вслушиваться в воспринимаемое и перерабатывать его. Необходимо всегда иметь в виду, что человеку незачем продолжать обучаться тому, о чем он может уже судить. Поэтому если человек намерен лишь судить, то ему незачем учиться дальше. Но в духовном ученичестве важно именно само обучение. Здесь необходима сильная воля к тому, чтобы стать учеником. Если что-либо кажется непонятным, то лучше не судить об этом вовсе, чем судить неверно; лучше временно отказаться от понимания данной вещи. Чем выше человек поднимается по ступеням познания, тем более необходимо ему умение спокойно и благоговейно слушать. Познавание истины, вся жизнь и деятельность в мире духа делаются в высших областях все более тонкими и нежными в сравнении с деятельностью обычного рассудка и с проявлениями жизни в физическом мире. Чем больше «расширил» себя человек в духовном отношении, тем все более утонченный характер принимает предстоящая ему в них деятельность. Поэтому люди и приходят относительно высших областей к столь различным «взглядам» и «точкам зрения». Тем не менее, также и о высших истинах в действительности существует только одно мнение. Прийти же к этому единственному мнению человек может путем работы и благоговения, поднявшись к действительному созерцанию истины. Только тот может прийти к отличающемуся от истины воззрению, кто, не пройдя достаточной подготовки, высказывает суждение, основываясь на своих излюбленных представлениях, привычных мыслях и т. д. Как относительно математического правила существует только одно воззрение, так и относительно вещей высшего мира. Но сначала необходимо подготовиться к тому, чтобы суметь прийти к такому «воззрению». Если вдуматься в это, то условия, предъявляемые духовным учителем, ни для кого не будут содержать в себе ничего неожиданного. Безусловно верно, что истина и высшая жизнь живут в каждой человеческой душе и что каждый может и должен найти их в себе сам. Но они лежат глубоко и могут быть извлечены из своих глубоких недр лишь после устранения препятствий. Как это сделать, об этом может дать совет лишь человек, имеющий опыт в тайноведении. Такой совет дает духовная наука. Она никому не навязывает истины, она не провозглашает никаких догматов; но она показывает путь. Правда, каждый – возможно, только пройдя через многие воплощения, – смог бы и самостоятельно найти этот путь, и все же достигаемое в духовном ученичестве является сокращением пути. Благодаря ему человек скорее достигает того момента, когда он сможет стать деятельным участником в мирах, откуда путем духовной работы ниспосылается помощь и оказывается содействие во благо и развитие человечества.

Здесь было указано на то, что прежде всего надлежало сообщить о приобретении опыта в высшем познании мира. В следующей главе эти сообщения будут продолжены; в ней будет показано, что происходит в высших членах человеческой природы (в организме души – или астральном теле, и в духе – или в теле мысли) во время подобного развития. Таким образом, эти сообщения предстанут в новом освещении, что позволит еще больше углубиться в них.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.