Приборы реагируют на мысль

Приборы реагируют на мысль

Среди исследований, которые ведутся по дистанционному воздействию на физические объекты, есть направление, которому придается особое значение. Я имею в виду опыты по воздействию не просто на тот или другой физический объект, а на приборы. В том числе на приборы, которых экстрасенс никогда не видел, и расположенные в местах, где самому ему никогда не приходилось бывать. Причина значения, которое придается таким работам, – это ограниченность информации о подобных экспериментах.

Тем не менее, о некоторых из них я попытаюсь рассказать. Подтверждение, что такое воздействие возможно, было получено совершенно случайно летом 1987 года. В то время проводился опыт с целью узнать, в какой мере возможно бесконтактное целебное воздействие на человека. Проводивший воздействие Евгений Анатольевич Дубицкий находился в Москве. Объекты его воздействия, пациенты, страдавшие разными заболеваниями, – в Софии, на расстоянии двух тысяч километров.

Кроме картины заболевания болгарских врачей интересовали изменения частоты и ритмичности сердечных сокращений у пациентов. Для снятия таких данных использовались микропередатчики с частотой 67 мегагерц, которые находились непосредственно на каждом из пациентов. Радиосигналы о сердечной деятельности исправно поступали с передатчиков и фиксировались приемным устройством.

Однако с момента начала воздействия приемное устройство каждый раз внезапно переставало принимать сигналы. Как только сеанс заканчивался и воздействие прекращалось, прием радиосигналов возобновлялся сам собой. Тщательные поиски какой-либо неисправности, которая могла бы то появляться, то исчезать, результатов не дали. Радиосигналы пропадали, как только начиналось воздействие, и возобновлялись, когда воздействие прекращалось.

Факт такого необъяснимого и полного подавления радиосигнала был зафиксирован в официальном протоколе эксперимента.

Тогда же возникла мысль: а что, если будет сделана попытка направленного воздействия на прибор? Для этой цели болгарская сторона решила использовать прибор «Меттлер» (системы ТА 8000), предназначенный для термоаналитических измерений. В прибор входят компьютер, самописец и калориметр. В калориметре в качестве «рабочего тела» использовалась вода объемом 0,5 см

2. Компьютер может задавать «рабочему телу» любой изотермический режим от – 100€С до + 1000€С. При этом температура поддерживается и измеряется с точностью до 10€С.

Эксперименту сопутствовало немаловажное условие: Дубицкий никогда не видел ни самого прибора, ни его аналогов. Кроме того, он никогда не был в Центральной лаборатории солнечной энергии и новых энергетических источников при Болгарской Академии наук, где установлен прибор, и не знал даже, в каком районе Софии она расположена.

Перед началом эксперимента Дубицкий составил программу воздействий, которая была неизвестна участникам эксперимента в Софии, которые в оговоренное время должны были только регистрировать показания прибора, если они будут меняться. Ими действительно было зарегистрировано несколько пиков такого воздействия.

На ленте самописца осталось три резких пика, четко соответствовавших по времени каждому из трех воздействий. Факт дистанционного воздействия на прибор был доказан. Однако после эксперимента система внезапно разладилась, нарушилась стабилизация, и прибор стал неуправляем.

Когда же прибор был отремонтирован и эксперимент возобновили, при последнем воздействии, как в прошлый раз, система вышла из-под контроля. Теперь сломался полупроводник («цензор») так, что Центру пришлось направить заказ на его замену фирме-изготовителю.

Три момента, как видится мне, можно акцентировать в этой связи: 1) сам факт столь сильного и направленного воздействия на прибор на таком большом расстоянии – две тысячи километров; 2) понижение температуры, что, с точки зрения законов физики, особенно необъяснимо, т. к. если имело место воздействие на «рабочее тело» любых излучений, известных современной науке, это могло бы привести только к возрастанию температуры. 3) сила побочного энергетического выброса.

О таких непредвидимых выбросах и возможных их последствиях я уже говорил.

Серии подобных экспериментов – дистанционное воздействие на приборы – проводили и проводят и другие исследователи. Профессор А. В. Чернетский упоминает опыты, в которых на расстоянии нескольких метров производилось бесконтактное, мысленное воздействие на инфракрасный приемник. При этом прибор фиксировал такое воздействие, которое соответствовало «нагреву» на 20-30 град.

В ходе другого эксперимента, которым руководили исследователи Г. К. Гуртовой и А. Г. Пархомов, было проведено 70 подобных опытов с воздействием на микрокалориметры. В тех опытах, которые оказались успешны (около половины), был зарегистрирован перепад температуры около 10€С. Мысленно воздействуя на прибор, экстрасенс сначала старался установить с ним связь, а затем создавал яркий образ пламени, погружая туда мысленно «рабочее тело» прибора.

В других опытах проводилось дистанционное воздействие на инфракрасный приемник. Экстрасенс, находясь в нескольких метрах, мысленно воздействовал на него полем руки. При этом в приемнике возникал сигнал, который соответствовал «нагреву» на 20-30 град.

В опытах профессора Чернетского мысленно воздействие проводилось так же на кварцевые часы, имеющие очень высокую стабильность, равную 10 Гц. При таком воздействии регистрировался уход частоты на три порядка. Подобное же воздействие на резисторы вызывало снижение сопротивления на 5%, что также было зафиксировано аппаратурой. Свыше ста опытов по мысленному влиянию на генераторы инфранизких частот также подтвердили устойчивость такого воздействия на так называемый «фликкер-шум».

При этом был отмечен совершенно необъяснимый всплеск шумов через 5-15 минут после окончания воздействия. Я понимаю, сколь неуместен сам термин «необъяснимый» в отношении некой частности, когда слово это куда в большей мере приложимо к феномену во всей его полноте.

В ряде лабораторий, в том числе в советских, проводился эксперимент с магнитометром, также свидетельствующий о возможности волевого воздействия на прибор или то или иное устройство. Сверхпроводящий экран регистрировал искажение эффекта Джозефсона. Экстрасенсу показывали запись выходных данных, после чего он старался представить себе внутреннее устройство прибора и воздействовать на него. Когда он делал это, частота на выходе удваивалась. В одном из опытов, когда экстрасенс, отвечая на вопросы экспериментатора, пытался объяснить, как ему удађтся осуществить это, частота на выходе удваивалась опять уже безо всякого его воздействия.

Кроме лабораторных исследований, достаточно убедительных и многочисленных, существуют и другие свидетельства мысленного воздействия на приборы и технические устройства.

В одном из украинских сел, недалеко от Киева, живет Петр Дементьевич Утвенко, бывший солдат, израненный, прошедший всю войну. Но главное, чем известен он в округе и далеко за ее пределами, – он лекарь и прозорливец. Рассказывают, что когда один из его посетителей стал было против его воли незаметно записывать на магнитофон то, что тот говорил, Утвенко, заметив это, только усмехнулся. Но ничего не сказал. Когда же потом кассету стали прослушивать, на ней вообще не оказалось ни слова, шла только музыка. При следующей встрече незадачливый посетитель повинился и спросил, как удалось тому так воздействовать на запись. Утвенко с готовностью «пояснил»: это было совсем нетрудно, т. к. именно в то время из Киева по радио передавалась музыка. Думаю, в таком ответе не было ни малейшей попытки поставить кого-то в тупик. Ему, Утвенко, делавшему это, все было действительн и понятно и просто. Ну, а если для кого-то это не так, что же, это уже его трудности и проблемы.

В том же ключе, наверное, мог бы ответить на подобное недоумение и шаман индейского племени Шошоне. Европеец-антрополог, заранее предвкушая изумление дикого человека, увешанного лисьими хвостами и колокольчиками, решил сделать его фотографию при помощи «Полароида» – камеры, сразу выдающей готовое фото. Однако, вопреки его ожиданиям, фотоаппарат один за другим стал выдавать засвеченные снимки. Это было невероятно, потому что камера была СОВЕРШЕННО ИСПРАВНА. После третьей такой неудачи подряд, шаман позволил себе усмехнуться:

– А вот сейчас у тебя получится. И действительно, после этих разрешающих слов шамана на четвертой попытке из бокового отверстия камеры вышло фото во всей яркости своих красок. Ни до, ни после этого случая «Полароид» не отказывал ни разу.

Известны случаи, когда такое воздействие на приборы происходит как бы помимо воли самого экстрасенса. Именно такое воздействие послужило причиной того, что в книге этой оказалась не представлена Эльвира Алексеевна Романова. Встречаясь с ней, целительницей и экстрасенсом, с еђ разрешения, как я делаю это обычно, я включил диктофон. Сделав один-два оборота, он тут же остановился. Это было странно, так как перед встречей я поставил новые батареи. К счастью, у меня была с собой ещђ одна пара. Пока я менял их, Романова рассказала, как на телевидении, куда пригласили еђ, таким же образом несколько раз отказывала аппаратура.

– Как вы понимаете, – пояснила она, – это было не в моих интересах, я вовсе не старалась воздействовать на них. Хотя и могла бы.

Тем временем я сменил батареи, и запись началась. Мы говорили достаточно долго, но велико было мођ разочарование, когда, вернувшись домой, я попытался прослушать запись. После нескольких первых слов дальше шђл сплошной шум. Вернее, какой-то шорох. И я, и она поняли это как перст судьбы и не возобновляли попыток.

Можно ли эпизод этот понимать как ещђ одно из свидетельств того, что в человеке присутствует более чем одно сознание, более чем одна воля?

Я упомянул о том значении, которое, судя по всему, придается самой возможности мысленного воздействия на технические устройства и приборы. Чем может быть вызван такой интерес – мой ответ на этот вопрос, я полагаю, будет неполон, как неполна и неисчерпывающая информация, которой я располагаю. Какие организации, на чьи приборы и в каких обстоятельствах хотели бы воздействовать – не стану об этом ни гадать, ни делать предположений. Вместо этого я позволю себе привести высказывания двух человек, стоящих к проблеме достаточно близко, чтобы не только иметь о ней суждение, но и чтобы просить меня не называть их имен.

Говорит научный сотрудник института, занимающегося космическими исследованиями:

– В чем главная проблема, связанная с аппаратурой, которая работает в космосе? Главная проблема – надежность. Надежность и безотказность – самое слабое звено аппаратуры, которая работает в космосе. А прочность цепи определяется по самому слабому ее звену. На Земле сотни раз мы опробуем каждую систему, каждый ее компонент. При этом – в разных режимах, максимально приближенных к тем, которые возможны в космосе. И все-таки случаются отказы. Я думаю, в открытом космосе существуют факторы, которых мы просто не знаем и которых не можем учесть. Из-за этого приходится каждую систему, по крайней мере, дублировать.

Тем не менее, определить и устранить такую поломку, когда аппарат в полете, необычайно трудно. А если аппарат непилотируемый, то и вообще невозможно. И тогда из-за какой-нибудь ерунды может пойти прахом программа, над которой работало множество Специалистов. Я не говорю уже о стоимости, о тех миллионах рублей, которые при этом тоже погибнут. Поэтому, если бы существовал надежный метод бесконтактного воздействия на аппаратуру на больших расстояниях, это бы очень помогло. Помогло бы в аварийных ситуациях и там, где нет человека. То, что я знаю, делается в этой области, такую надежду дает.

А вот точка зрения человека, который, участвуя в подобных экспериментах, сам воздействует на приборы и устройства.

– В чем для меня смысл всей этой работы? Сейчас мы как бы учимся мысленно воздействовать на тот или другой прибор, на какую-то конкретную его часть. Или просто на показания, что он дает на выходе. В этом деле у нас есть прогресс. Сегодня мы делаем то, чего не могли вчера. Но пока мы воздействуем по одному. Завтра будем делать это группой. У нас были уже такие попытки, но мы очень осторожны, потому что существуют опасности и мы их еще не знаем. Если это удастся, точность и сила воздействия возрастут многократно. Тогда мы, экстрасенсы, могли бы попытаться сделать кое-что и на свой страх и риск. Скажем, не дожидаясь, пока политики договорятся между собой, блокировать ядерные испытания. И под Семипалатинском, и в Неваде, и где угодно еще. Мы сможем сделать это, если нам удастся систематически выводить из строя системы, управляющие такими испытаниями. И тогда, сколько бы генералы ни бились, у них ничего не получится. Принципиально это вполне реальная вещь. А кто делает это, какая группа, генералы никогда не узнают. Ни наши, ни американские. Я потому говорю это, что думаю об этом не я один. И в других странах есть люди, обладающие соответствующими способностями и настроенные так же. То же самое с испытаниями новой военной техники. В перспективе это тоже можно будет блокировать. Ради этой, пусть не ближней, цели я и кое-кто, кого я знаю, согласились участвовать в подобных экспериментах. Есть и другие, которые в них не участвуют. У них свои соображения. Но мы в контакте друг с другом.