Глава 7 От «избранности» к «сверхсчеловеку»
Глава 7
От «избранности» к «сверхсчеловеку»
Цель оправдывает средства. — «Туле» помогает Гитлеру. — Четыре птицы из одного гнезда. — Фюрер перенимает магию доктрин. — полет Гесса к «братьям». — итальянский дубль.
Итак, в самой сердцевине Европы возник особенно жестокий и агрессивный режим. Он ширился, вовлекал в свои ряды соседей, оккупировал их, если они не подчинялись, готовил, а затем и развязал всемирную войну, стоившую неимоверных жертв. Возникает вопрос: в каких отношениях были руководства Германии и Италии с масонами, их верхушкой. Общеизвестно утверждение, что фашизм и Гитлер были враждебны масонству. Кто не помнит их обвинений по поводу «еврейско-масонского заговора западных плутократий»? Антимасонство нацистов считается почти аксиомой, как и их антисемитизм. В связи с этим вспоминают, как еще на заре рождения гитлеровских доктрин Адольфу Гитлеру подсунули так называемые «протоколы сионских мудрецов», в которых обосновывалась идея всемирного «еврейского заговора». Эта фальшивка, к которой, по общему убеждению, приложила руку царская полиция, появилась в Петербурге в самом начале этого века. Она была привезена Гитлеру будущим теоретиком расизма Розенбергом.
Розенберг знал, что «протоколы» являются фальшивкой, сфабрикованной при участии царской охранки. Они первоначально были приведены в книге С. Нилуса «Великое в малом» и приписывались первому конгрессу сионистов в Базеле в 1897 году. Дело, однако, кончилось скандалом. Выяснилось, что в «протоколах» приводятся выдержки не из речей на базельском конгрессе, а из книги Мориса Жоли, изданной в 1864 году в Бельгии. Называлась она «Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье, или Политика Макиавелли в XIX веке глазами современника». Книга трактовалась как сатира на амбиции Наполеона III и была запрещена во Франции.
Сходство несомненно. Вот отрывки из «сионских протоколов» С. Нилуса:
«Мы посеем такое к ним (администрации государств «гоев»-неевреев) отвращение, что народы предпочтут покой в крепостном состоянии правам пресловутой свободы… Все государства замучены; они взывают к покою. Но мы не дадим им мира, пока они не признают открыто нашего интернационального сверхправительства…»
«Мы одурачили, одурманили и развратили гоевскую молодежь»…
«Наш пароль — сила и лицемерие… Насилие должно быть принципом, а хитрость и лицемерие — правилом для правительств… Поэтому мы не должны останавливаться перед подкупом, обманом и предательством, когда они должны послужить нашей цели».
«В разнице способности мышления между гоями и нашими можно ясно узреть печать избранничества и человечности в отличие от инстинктивного, животного ума гоев. Они зрят, но не предвидят…»
А вот как звучит «диалог» Жоли:
«Распространяя зависть и ненависть, борьбой и войной, даже напуская голод, нищету и бедствия, мы доведем людей до такого состояния, что единственным выходом для них будет полное подчинение нашему господству.
Мы оболваним, соблазним и погубим молодежь.
Мы не остановимся перед подкупом, вероломством, предательством, если это послужит осуществлению наших планов. Наш пароль: сила и лицемерие!
В своем арсенале мы несем необузданную амбицию, жгучую жадность, беспощадную жажду мести, неутолимую ненависть. От нас исходит эманация страха, всеохватывающего ужаса».
Но дело не только во внешнем сходстве отрывков книги Жоли и «протоколов». Дело в существе текста Жоли. Сатира ли это? Или циничный, наглый манифест, от которого попахивает серой? Что за фигура — сам Жоли?
Морис Жоли, насколько известно, был членом ордена «розенкрейцеров», откуда вышли в конце XIX века в Англии, а затем и в Германии сатанинские ложи, включая «Золотой рассвет» и другие оккультные общества.
Известно, что Розенберг вчитывался в текст «протоколов» прямо-таки с болезненным интересом. В его книге «Миф двадцатого века» целые страницы синхронно совпадают с текстами Жоли и «Протоколов Сиона». Вот характерный отрывок:
«Мы, избранные, мы единственные люди. Наши умы выдают подлинную власть духа; ум остальной части мира чисто инстинктивен и животен…
Мы так разрисуем несправедливости чужих правительств, создадим такую к ним неприязнь, что народы тысячу раз согласятся на рабство, которое гарантирует им мир и порядок, чем станут довольствоваться своей хваленой свободой».[95]
О чем говорят эти совпадения? О том, что теория избранности, избранных рас, народов, теория сверхлюдей имеют сходные корни. Они вошли составной частью и в масонские доктрины, а пользоваться ими могут разные отряды расистов. Отсюда нюансы в отношении фашизма к масонству.
Французские исследователи утверждают, что Гитлер «не вел в отношении масонов политику планомерной ликвидации, проводившуюся в отношении евреев».[96]
Резиденция «Великого Востока» французских масонов на улице Кадэ в Париже стала резиденцией «Зихерхайт-динст», контрразведки, где делами против масонов ведал лейтенант Мориц.
Контроль над масонами имел, однако, любопытную направленность. Гитлеровцы постоянно были заняты поисками «спрятанных сокровищ». Даже в момент военного крушения они собирались направить на подводной лодке специальную экспедицию к берегам Южной Франции, чтобы попытаться найти какие-то особые масонские ценности, представлявшие для верхушки нацизма, по-видимому, не только материальное, но и культовое значение. «Что они искали? — спрашивает французский автор. — Действительно ли они верили в существование легендарных сокровищ «храмовников», в гипотетическое богатство теософических обществ, наследников «катаров» из Монсегюра, в котором находят прообраз сказочного дворца, где помещался Грааль?»[97]
Гитлер и Священный Грааль древних рыцарей-«храмовников», воспетый Эшенбахом в XII веке? Параллель выглядит неуместной. Но мы уже говорили, что у иных явлений древние корни.
В мире существуют самые парадоксальные связи. Попробуем в них разобраться. И тогда, может быть, станет яснее, откуда у нацистов взялся древний буддийский знак «солнечного колеса» — свастика, откуда у эсэсовцев появился их зловещий череп с костями и была ли какая-нибудь связь между нацистами и тем явлением, которое мы прослеживаем в этой книге.
Вопрос о связи нацизма с оккультными силами Европы, самой Германии, с масонскими культовыми традициями различного толка возник не сегодня. На Нюрнбергском процессе среди военных преступников фигурировал полковник СС Вольфрам фон Зиверс. Он возглавлял «Аненэрбе», оккультное бюро нацистов, над которым шефствовал Гиммлер, руководитель эсэсовцев. В недрах этого учреждения совершались неслыханные зверства — здесь мучили людей особенно садистскими способами, вырывали им внутренности, проводили зловещие обряды, похожие на шаманские. Для кадровых эсэсовцев бюро разрабатывало особые обряды принесения клятв, вроде «Ритуала удушающего воздуха». Отборных палачей из организации учили «мужеству» — выстоять минуту голым по пояс перед разъяренными овчарками; взорвать гранату на своей каске, снять шкуру с живой кошки, не повредив ей глаза, и т. п., после чего тот или иной кандидат считался «приобщенным».
Упоминались на процессе малопонятные журналистам названия Агарти и Шамбалы, мистических центров буддизма. В зале они воспринимались скорее иронически, чем всерьез. Картина гитлеровских зверств не укладывалась в один ряд с такой терпимой религией, как буддизм, и вообще с какой-либо верой. Фон Зиверс был казнен. Тому же, чем занималась «Аненэрбе», не было дано большой огласки. А ведь на Западе были люди, которые могли многое рассказать об использовании атрибутов масонской мистики. Легче было ссылаться на параноический характер Гитлера и тем объяснять засилье медиумов, астрологов и гадалок при его ставке. Культивирование языческих культов Вотана — Одина объяснять как атрибуты, присущие группе шовинистов с неуравновешенной психикой.
На деле замалчивание использования нацистами оккультной стороны было вызвано, прежде всего, боязнью разоблачения ее роли в подготовке безумия нацизма.
Еще до событий, ознаменовавших приход Гитлера к власти, масонолог и романист англичанин Джон Бьюкэн, он же лорд Твидсмюир, предупреждал об опасности воцарения в соседней Германии сатанинской религии, выступающей в сплаве с современной технологией и восточным мистицизмом. Говоря о замешательстве ряда видных масонских авторитетов Англии, других западных стран перед показаниями душегубов из «Аненэрбе» в Нюрнберге, масонский писатель Тревор Равенскрофт писал: «Те, кто знал, хранили молчание. Лидеры оккультных лож и секретных обществ, связанных с формированием мировой политики в Западном полушарии, понимали, что они отнюдь ничего не выиграют от разоблачения сатанинской природы нацистской партии».[98]
По протекции генерала Людендорфа к Гитлеру в 20-х годах были приставлены сбежавшие от русской революции немцы, большей частью выходцы из Прибалтики, — полковник белогвардейской армии Колчака, выходец из семьи тевтонских рыцарей Тальберг, полковник Винберг, бывший адъютант кайзера Вильгельма II генерал фон дер Гольц, а также белогвардейские генералы Бискупский, Авалов, Скоропадский, Шаберский-Борк. Все они входили в организованное фон дер Гольцем общество «Балтикум» (позже «Консул»), опознавательным тайным знаком которого являлась свастика. Одним из неудавшихся мероприятий «Балтикума» — «Консула» была попытка выкрасть из-под Тобольска арестованную царскую семью. Особенно интересовала их царица. Она была дочерью Людвига IV, великого герцога Гессенского. Ее генеалогия уходила к принцу Карлу Гессен-Кассельскому и Фридриху II. Принц Карл брал уроки «таинств» у так называемого графа Сен-Жермена, масона-авантюриста, настоящее имя которого в отличие от его коллеги Калиостро (Бальзамо) так и осталось неизвестным. Карл являлся заместителем гроссмейстера ордена храмовников «строгого чина». Выступая под именем «Возродившегося Льва», он требовал от ордена ни больше ни меньше, как вновь покорить Восток. А под именем Мельхиседек он принадлежал уже к ордену «Посвященные братья Азии», став его гроссмейстером в 1790 году. «Братья» руководствовались буддистскими догмами (в собственной интерпретации), верили в переселение душ, «Ротацию», символом которой являлась все та же свастика. Во время сборищ члены общества ложились на пол, изображая свастику.
Стоит ли удивляться, что и царица Александра Федоровна считала свастику священным знаком? Она ставила ее на тайной переписке с членами «Балтикума» — «Консула», с кругом придворных, а также с лекарем Бадмаевым, лечившим наследника. Она исписала ею и стены дома, в котором содержалась царская семья.
Мы говорили, что в германских землях, особенно в Пруссии, масонство с самого начала носило особенно аристократический и чопорный характер. Начиная с Фридриха II руководили им в основном представители прусской монархии.
Они считали себя духовными наследниками Тевтонского ордена, а масонские доктрины соединяли с завоевательными целями ордена, направленными на захват Востока, главным образом русских земель. В оправдание выдвигали «право» вернуться на земли древней Арианы, из которой когда-то вышли.
По мере роста военного и промышленного потенциала германских земель пангерманские идеологи все более активно извлекали на свет мифы и сказания, легенды и мистические доктрины, чтобы обосновать претензии на всемирное господство.
Толчком к соединению идеи избранности рас с арийской «миссией» стала деятельность Елены Блаватской, урожденной Ган-Роттенштерн, дочери обрусевшего немецкого военного. В 17 лет она вышла замуж за 60-летнего генерала Блаватского, вице-губернатора Эривани, и десять лет странствовала по странам Востока. Затем провозгласила себя «ясновидящей» и стала по-своему толковать восточную мистику. С 1873 года она осела в США, приняла американское гражданство и с головой окунулась в модное «магическое» масонство. Вместе с английским полковником Олкоттом образовала теософическое общество. Ссылаясь на свои связи с загробным миром и космическими «силами», Блаватская написала двухтомный труд «Тайная доктрина» (The secret doctrine. L., 1888. V. 1–2), легший в основу многих разработок о мистическом предназначении «ариев», «озаренных», которым предстоит разбудить «боголюдей», дремлющих во льдах Гималаев. От них будто и произошли древние немцы. Идея высшей расы, «сверхлюдей» с божественными задатками, была заложена.
По этой теории, арийцы, появившиеся на крайнем севере (назывались либо древняя Атлантида, либо остров Туле), а затем переместившиеся в окрестности Гималаев, ближе всего стоят к исчезнувшим расам «боголюдей», «космическим» нациям, наделенным сверхъестественными качествами. Они будто бы способны по своему усмотрению формировать человеческие расы. Таким образом, им предлагалось мировое лидерство и подчинение остального человечества.
Вторая половина прошлого века знаменуется декадансом. Идея «заката» цивилизации, «падения богов», предстоящего упадка Запада, угрозы, якобы надвигающейся с Востока, охватывает весьма широкие круги. Увлечение месмерианством, спиритизмом, оккультизмом всех родов, «проповедями мрачного кладбищенства», как называл упражнения масонов Г. В. Плеханов, становится все более интенсивным. Похоже, что, добившись утверждения у власти, обогатившись, буржуазия расставалась со своими либеральными мечтаниями, идеалами юности. Проза чистогана не могла вызвать былого энтузиазма, объединить общество, в котором все более обнажались классовые противоречия. В новой обстановке буржуа были способны множить лишь банальность, посредственность (Александр Герцен замечал в своих «Письмах издалека»: «…мещанство — окончательная форма западной цивилизации, ее совершеннолетие — еtat adulte; им замыкается длинный ряд его сновидений, оканчивается эпопея роста, роман юности…» Он же был встревожен стремлением реакционеров приспособить мистику к современности, так сказать, поставить ее на рельсы науки, соединить молитвы о дожде с барометрами, телеграфы — с четками. «Честный союз науки с религией невозможен, — писал Герцен, — а союз есть».[99]
Набаты новых революций, пришествие пролетариата на арену истории звучали похоронным звоном для богатых классов. Отсюда упадочничество, мистика, уход в средневековье, мечты о «золотом веке». Но наряду с данью мечтам идут лихорадочные поиски новых решений. Все меньше панегириков демократии, все чаще провозглашаются концепции «сильной власти», «железной пяты» как панацеи, которая может вывести мир капитала из кризисов, укрепить его устои. Приобретает все более широкое распространение пропаганда милитаризма, расизма.
Идеи гуманизма, в том числе и облеченные в христианские формы, уступают место надеждам на «сильную личность», «сверхчеловека».
Наиболее ярко этот разрыв с прежней идеологией выразил Фридрих Ницше в своих работах «Так говорил Заратустра», «Человеческое, слишком человеческое», «Антихрист».
В 1883 году, когда Ницше выпустил свой наиболее известный труд «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого», умер Рихард Вагнер, только что завершив цикл эпических произведений, основанных на древнегерманской героике. Последним его произведением явилась опера «Парсифаль».
«Парсифаль», самая длинная, пожалуй, опера Вагнера, была в то же время посвящена и самой долгоиграющей для оккультной Европы теме Святого Грааля, трудноопределимому пределу мечтаний, достижение которого сулило неисповедимое блаженство, несметное богатство и несокрушимое могущество. Миф о Граале и связанном с ним рыцарском «братстве» — ордене «храмовников» был особенно близок «каменщикам», которые стремились произвести свою генеалогию из средневековья и рыцарства.
Легенда о Парсифале, рыцаре, который удостоился стать избранным, войти в «братство Грааля», у масонов не менее почитаема, чем миф о строителе «Соломонова храма». В поэме фон Эшенбаха в зашифрованном виде находят чуть ли не все градации масонских степеней, символы могущества «братства».
Предмет высших желаний рыцарей — загадочный Грааль. Его значение различными авторами истолковывается по-разному. Одни считают, что это чаша, в которой была собрана кровь распятого Христа. Чаша (некоторые видят ее изумрудной) и кровь, обладающие магической силой. Фон Эшенбах приписывает эти свойства некоему камню, который обладает широкой гаммой чудодействия — способен кормить и одевать своих владельцев, одарять их богатствами, исполнять их желания, отдалять смерть, возвращать молодость. В его волшебном огне умирает и возрождается птица Феникс.
Короче, в Граале слились мотивы как христианских, так и языческих сказаний, понятия талисмана и философского камня алхимиков. Кое-кто сравнивает его с волшебным камнем библейского пророка Даниила, другие — со сказочными камнями индийских, кельтских, скандинавских и древнерусских мифов и былин. Ради обладания феноменом рыцари идут на любые жертвы, принимают обет безбрачия. Исключения делаются для тех, кому уготована судьба стать королем и продолжать свой род: «Тем из братьев, — говоря словами фон Эшенбаха, — коим дан приказ в какой-нибудь из стран, где нет монарха, по закону державную надеть корону», Нетрудно здесь найти связи и с рыцарскими легендами Англии, поскольку многие из персонажей связаны со двором короля Артура. Поэма восхваляет силу и влияние братства храмовников. Войны их, причем, имели особый смысл, поскольку «им запрещалось воевать, чтоб просто славу добывать…». Грааль, который сам давал знать, кого можно включить в его братство (на камне появлялись и исчезали имена «достойных», чем не компьютер?), был как бы центром особой власти и могущества избранных, моделью огромной и законспирированной власти.
А символом, выражавшим его исключительное могущество, было мистическое копье, которое вносили вместе с Граалем в замок короля Анфортаса, когда там принимали Парсифаля:
Оруженосец в зал вбегает,
И крови красная струя
С копья струится, с острия,
По рукаву его стекая.
И, не смолкая, не стихая,
Разносится со всех сторон
Истошный вопль, протяжный стон.
А это вот что означало:
Все человечество кричало
И в исступлении звало
Избыть содеянное зло,
Все беды, горести, потери!..[100]
Копье с постоянно струящейся кровью, символ содеянного зла и необходимости искупления, в данном случае имело определенный адрес. Считают, что речь идет о копье, которым римский центурион (сотник) Лонгин пронзил грудь Христа, распятого на кресте. Пролитая кровь затем будто бы и была собрана в чашу-Грааль. А сам сотник обратился к христианству и чудодейственно излечился от катаракты.
Волшебные и заколдованные копья присутствуют в легендах разных племен и народов. Например, волшебное копье избрано символом династии Меровингов. Как объясняют авторы книги «Священная кровь и Святой Грааль» Бейджент, Ли и Линкольн, сокровенной тайной масонов, ведущих свое происхождение от рыцарей-«храмовников» и рыцарей-«катаров», является тайна происхождения Меровингов.
Создатели ордена «рамовников», представители малоизвестного, но влиятельного Сионского ордена считали Меровингов прямыми наследниками Христоса, а того, в свою очередь, называли продолжателем рода царя Давида. В программе ордена — восстановление свергнутых Каролингами Меровингов на европейских тронах. (Правда, Каролинги женились в основном на женских представительницах дома Меровингов.) По этим теориям, на роль современных продолжателей рода царя Давида могут претендовать довольно многочисленные представители европейских монархий и аристократии. Авторы ссылались на документы, по которым прослеживали генеалогию магистров Сионского ордена, и на беседы с современными его руководителями, живущими во Франции. Они поместили фотографию господина Анри Плантара, руководителя Сионского ордена-аббатства, снятую в 1982 году.
Запомним эту кажущуюся парадоксальной теорию возвращения Меровингов на высшие посты объединенной Западной Европы. Дело в том, что у нее возникла антитеза, которая иудейский компонент заменила германским.
Вагнер и Ницше в период создания «Парсифаля» совместно совершили паломничество в Вену. Там среди реликвий Габсбургов в Хофбургском дворце выставлено копье Лонгина, воспетое Эшенбахом. Речь идет о его сломанном наконечнике, соединенном медными, серебряными и золотыми нитями. В середину наконечника вплетен гвоздь, которым будто бы был прибит к кресту Христос.
На звание копья Лонгина вообще-то претендует не менее 13 сходных реликвий. Но ту, что находится в Хофбургском дворце, считают наиболее достоверной.
Согласно легенде, копье было изготовлено приблизительно за пять веков до нашей эры. Процедура его изготовления (вспомним, как описывается в легендах сотворение древними кузнецами различных магических мечей и щитов) была обставлена таинственными ритуалами. Оружие должно было символизировать магическую силу крови «богоизбранного» народа, поскольку заказ на него поступил от иудейских царей.
После завоевания Иудеи римлянами копье перекочевало к завоевателям. На Голгофе оно в руках Лонгина, как считается, сыграло историческую роль в судьбах христианства. Удар центуриона сократил мучения Иисуса на кресте. И главное — помешал намерениям врагов Христоса перебить ему ноги. Удалось сохранить облик мессии (кости мессии, по пророчеству, не могут быть сломаны). А копье Лонгина было сочтено священным и стало предметом почитания. Копью затем приписали свойство содействовать удачам всех, кто им владел, причем как в добрых, так и жестоких предприятиях.
Тревор Равенскрофт в книге «Копье судьбы» перечисляет владельцев копья: римский император Константин I Великий, узаконивший в 313 году христианство, византийский император Юстиниан, Карл Мартелл, разбивший арабов при Пуатье (732 г.), Карл Великий, коронованный в 800 году императором, семь представителей династии Гогенштауфенов.
Карл Великий (Каролинг) избрал копье своим символом. Владея им, он считал, что правил Европой, ее народами по «божественному праву».
Копьем владела вереница германских монархов от Генриха I Птицелова и Оттона Саксонского до Фридриха I Барбароссы. Фон Эшенбах — певец «копья судьбы» — тоже был немцем. Целые ветви «братства «Грааля», особенно тевтонская и ордена меченосцев-балтийцев, были германскими. И не случайно Вагнер избрал «Парсифаль» с копьем — символом для завершения «кольца» своих опер.
Ницше, однако, разгневался на Вагнера за «христианские нотки» в «Парсифале». Подобно тому как масоны препарировали Библию, приспосабливая христианство под свои цели и ритуалы, так и немецкая ветвь масонства, одержимая идеями германского величия, не преминула дехристианизировать мифы масонства, заставить их работать на «арийскую» тему.
Копье Лонгина магически притягивало многих. Лет через двадцать после того как Вагнер и Ницше совершили паломничество в Вену, чтобы лично увидеть «копье судьбы», Хофбург посетил молодой австриец и испытал около копья состояние, близкое к трансу. Он стал рисовать его на картинках, которые продавал туристам, читал все, что попадалось о его истории, о «Парсифале», читал Ницше и Шопенгауэра, «Фауста» Гёте, «Воспитание человеческой расы» Лессинга, книги о восточных религиях. Все эти книги ютившийся в ночлежках художник получал в лавке некоего Прецше.
Прецше подпитывал молодого человека мистической литературой неспроста. Он занимался оккультизмом и был другом Гуидо фон Листа, основателя местной оккультной масонской ложи, которая своими порочными обрядами вызвала шок в Вене. Ложа объединяла мистиков-пангерманистов, практиковала сексуальные обряды. Обычный для обрядов масонов крест друзья фон Листа заменили свастикой.
Вернувшись в конце XIX века из Мексики, Прецше привез с собой наркотические вещества, вызывающие галлюцинации, наподобие тех, которые проповедовал среди хиппи в США в 70-е годы Тимоти Лиар, «поэт ЛСД. (ЦРУ использовало ЛСД для влияния на психику в ходе программы «майнд контрол» («контроля над разумом»). Тимоти Лиар был причастен к этим «опытам» на живых людях.)
Прецше внушал собеседнику, а им был не кто иной, как Адольф Гитлер, что, принимая наркотические средства и через особые ритуалы, можно развить в себе «трансцендентальное сознание», присоединиться к «универсальным потокам мысли в космосе».
Наиболее полные свидетельства о венском периоде Гитлера дал мистик и масон Вальтер Штайн, выходец из Вены, где он получил степень доктора философии. Штайн сблизился в австрийской столице с Гитлером на базе общего интереса к копью Лонгина, «Парсифалю», событиям и легендам IX века, которыми был навеян труд фон Эшенбаха. Оба узрели в «Парсифале» учение о посвящении в «избранные».
Гитлер попытался систематизировать символику ступеней посвящения, заложенную в «Парсифале». Так, на первую ступень он поместил ворона, являвшегося постоянным спутником Парсифаля (и Фридриха Барбароссы). Ворон олицетворял «перст судьбы». На вторую ступень претендовал павлин, потом шли лебедь, пеликан, лев. А на высшей, шестой, ступени, Гитлер водрузил орла, птицу, аналогичную имперскому орлу Германии. Орел означал «всемирную судьбу», мировое владычество.
Позже пути Штайна и Гитлера разошлись. По мнению доктора философии Штайна, написавшего ряд работ о «Парсифале» и об отраженных в нем событиях IX века, Гитлер стал «воплощением злых мировых начал», адептом люциферианства, современным Антихристом. Восприняв масонскую схему мифов, Гитлер перетолковал ее в арийском ключе. Так, Христос, по его утверждению, был в основном «арийцем», так же как и Гай Кассий Лонгин — носитель магического копья. (Нацистские идеологи придали понятию арийцев расистское толкование, исходя из того, что образцовыми арийцами должны быть голубоглазые блондины, в то время как в историческом плане Ариана, страна арийцев, была заселена разными племенами, поклонявшимися солнцу или огню. А название «арья» относилось к древним индусам либо иранцам которые, как известно, отнюдь не являлись голубоглазыми блондинами.)
Штайн бежал в Англию, где в годы Второй мировой войны являлся личным советником Уинстона Черчилля и агентом британской секретной службы. Он консультировал британского премьер-министра в той области, которую знал как никто другой, — мистических взглядов в нацистской верхушке. И неплохо угадывал, пользуясь астрологическим календарем, который они когда-то осваивали вместе с Гитлером, когда фюрер сменит того или иного командующего, родившегося под тем или иным созвездием.
Мы уже рассказывали, как те или иные мистики, вроде Блаватской, подпитывали пангерманские круги. Теперь очередь подробнее сказать «о черномагическом» направлении английского «братства». Возрождением средневековой практики черной и иной магии в викторианском обществе Англия, как отмечал Равенскрофт, обязана Роберту Вентуорту Литтлу. Ему пришла в голову мысль теснее соединить масонство с магией, и в 1865 году он создал «Розенкрейцеровское общество», от которого позже отпочковалось дьявологическое масонское направление «Золотой рассвет». Оно не ограничивалось рамками своей страны, делилось на пять «храмов», включая парижские и германские ложи. В его рядах находились, между прочим, нобелевский лауреат В. Б. Иейтс, близкий друг Бернарда Шоу Флоренс Фарр, президент английской Королевской академии Джеральд Келли, королевский астроном Пек, автор «Дракулы» Брэм Стоукер.[101]
Выходит, что наука иногда может смешиваться с мистикой!
Как не вспомнить, что зарождение «братства» в Англии связано с великим магистром, входившим в ложу «Адского пламени»?
В 1892 году Самуэль Лиддел Мазерс порадовал членов «Золотого рассвета» тем, что, пользуясь «техникой» Блаватской, вступил, как он утверждал, в контакт с «иерархией сверхлюдей», «секретными лидерами», которые невидимо меняют ход истории.
Невидимые властители мира будто бы находились в «Великой белой ложе высших адептов». С 1898 года к «адептам» подключился другой английский мистик — Элистер Кроули, выпускник Кембриджа. Основную практику он проходил в Берлине, в местной ложе «Ордо Темпли Ориентис», где практиковались садизм, сексуальные извращения, принесение в жертву животных. Кроули на «сеансах» взывал к Антихристу, Люциферу.
Кроули с энтузиазмом примкнул в Германии к пангерманским мистикам, а затем приветствовал нацистов, приход Гитлера к власти. У себя в Англии он симпатизировал фашисту Мосли. Перед смертью (он отравился наркотиками в 1947 году) Кроули любил говорить: «Перед тем как появился Гитлер, был я».
Другим англичанином, который немало содействовал силам пангерманизма, был человек, которого считали наследником Ницше, — Хьюстон Стюарт Чемберлен (1855–1926).
Сын английского адмирала, с 1882 года он обосновался в Дрездене. Воспитанный прусским гувернером, Чемберлен симпатизировал милитаристскому духу пруссаков. От Гёте и Фихте он перешел к чтению Ницше, работ Вагнера. А в 1899 году опубликовал свою главную работу — «Основы XIX века».
В ней он соединил ницшеанские идеи о возможности выведения высшей расы с положениями об арийской расе господ. Такого рода расу Чемберлен предлагал воспитывать, внушая ей мысль о ее мировом историческом предназначении. Поворотным для истории он считал объединение германского народа после победы над французами вокруг Вильгельма Прусского, Отто Бисмарка и генерал-фельдмаршала Хельмута Карла фон Мольтке. Прусский талант организации, экономические возможности Рура и «могущество германского духа» — таковы, по его мнению, были компоненты, позволяющие надеяться вырастить желанный плод — расу новых «сверхлюдей». «Германский ум должен был повести арийские народы к расовому превосходству и мировому господству», — синтезировал его идеи Равенскрофт.
Кайзер Вильгельм II прочитал его книгу с восторгом и принял при дворе со словами: «Бог послал вашу книгу германскому народу, а вас — мне». Чемберлен в свою очередь назвал Вильгельма III «моим императором и богом». В окружении Вильгельма II, его генералитете Чемберлен видел элиту великих героев «новой расы». Он стал духовным наставником обитателя потсдамского дворца. Чемберлен настолько был приближен к императору, что его стал ревновать сам Мольтке, имевший лавры победителя французов. Мольтке, мистик и масон, интересовался историей Грааля, консультируясь с известным специалистом по Гёте, оккультистом-антропософом Рудольфом Штайнером. Мольтке обвинял Чемберлена в том, что тот пишет свои излияния под влиянием «демонов», в состоянии транса, хотя и сам Мольтке нередко «сообщался с космосом», находясь в прострации.
Чемберлен постоянно посещал (с 1889 по 1909 год) Хофбург, часами рассматривал копье Лонгина и «ощущал дух Времени». Он внушал Вильгельму II необходимость овладеть копьем. Тот собирался убедить австрийского императора прислать копье якобы для демонстрации реликвии, чтобы присвоить ее. Но Франц-Иосиф I (с помощью Мольтке) заподозрил подвох и отказал Вильгельму II.
Чемберлен подогревал его мечты о мировом господстве. Он не изменил своих воззрений даже после разгрома Германии. А с первых шагов Гитлера он почувствовал в нем «новую расу». Будучи уже полупарализованным, Чемберлен увиделся с ним в 1923 году в Байройте, городке, где жил Вагнер. На следующий день Чемберлен писал будущему фюреру: «Одним касанием вы преобразили состояние моей души. То, что в час глубочайшей необходимости Германия способна порождать таких, как Гитлер, доказывает ее жизнеспособность».[102]
И наконец, назовем имя еще одного англичанина, внесшего свою лепту, может быть невольную, в генерирование нацизма. Это весьма известный писатель Булвер-Литтон, автор романа «Последние дни Помпеи». Он написал роман «Грядущая раса», где в фантастической форме описывалось появление «сверхлюдей». По свидетельству Равенскрофта, Булвер-Литтон являлся франкмасоном, членом английского «общества розенкрейцеров». Позже его работы легли в основу «изысканий» нацистской масонской «Светящейся ложи», которая в недрах «Аненэрбе» колдовала над тем, как «воскресить» магические свойства арийской крови.
Раздуванию милитаристских амбиций германского империализма способствовала деятельность общества «Туле гезельшафт», имевшего своей основной резиденцией Баварию и ее столицу — Мюнхен. «Туле» было масонской ложей антисемитского направления, принадлежавшей к созданному в 1912 году «Германскому ордену» («Germanen Orden»). Его основатель, именовавший себя графом Хайнрихом фон Зеботтендорфом, на самом деле был сыном машиниста из Дрездена. Звали его Рудольф Глауэр. Занявшись торговлей, в начале века он осел в Турции, сколотил там состояние. Там же стал изучать восточную философию, медитацию. Из «Тайной доктрины» Блаватской выудил идею Туле-Атлантиды, как прародины высшей расы. И стал страстным сторонником идеи искусственного создания сверхрасы. Вернувшись в Германию и обзаведясь графским титулом, он вошел в элитные круги Баварии. Еще в XVIII веке здесь существовало общество «мистики Баварии», которым руководила аристократическая семья Турн унд Таксис.
В «Туле» входили высшие слои аристократии, судейская и полицейская верхушка Баварии, профессура, промышленники, владельцы отелей. Их объединяла ненависть к «красным», особенно после революции в Баварии, в ходе которой были казнены князь Турн унд Таксис и граф фон Bестарп. Член общества «Туле» Дитрих Эккерт зверски расправился с руководителем Баварской республики Куртом Эйснером. На счету общества с 1919 по 1923 год насчитывалось не менее 300 политических убийств. Все они оставались нераскрытыми. Удивляться не приходилось: в «Туле» входили министр юстиции Баварии Франц Гюртнер, полицай-президент Мюнхена Понер, его заместитель Вильгельм Фрик, другие полицейские и судейские чины. За услуги, оказанные нацистам, Фрик позже был назначен министром внутренних дел третьего рейха, а Гюртнер — министром юстиции.
«Туле» имело солидное внешнее прикрытие: Институт геополитики, издававший журнал «Цайтшрифт фюр геополитик». Одним из главных его теоретиков и руководителей был профессор и генерал Карл Хаусхофер. Хаусхофер, родившийся в Баварии в 1869 году, был профессиональным военным. Многие годы работал в германской разведке в Индии и Японии. Овладел санскритом, «священным» языком высших каст, переводил буддийские тексты. В 1904 году посетил Тибет, Монголию, Синьцзян и Маньчжурию. Принял посвящение в буддизм в монастыре под Лхасой, где «учился» ясновидению. Перед Первой мировой войной советовал кайзеру заключить союз с Японией, но Вильгельм II был одержим идеей «желтой опасности».
В Первой мировой войне Хаусхофер дослужился до генеральского звания, а в сорок пять лет стал доктором, возглавив при Мюнхенском университете Институт геополитики. Идею родоначальника «геополитики» Ратцеля о связи судьбы наций с «лебенсраум» (жизненным пространством) он сделал альфой и омегой своего учения. Открыто повторял тевтонский лозунг наступления на Восток, славянские земли — «Дранг нах Остен», — возрожденный шведским ученым Келленом, а затем и Ратцелем.
Хаусхофер призывал «молодых германцев» направиться в земли Азии, где сформировалась «арийская раса». Каждому было ясно, что речь идет в первую очередь о завоевании Восточной Европы, Советского Союза.
Среди «молодых германцев» наиболее прилежным учеником был Рудольф Гесс. Гесс был вскоре привлечен к деятельности оккультных кружков при «Туле», где Хаусхофер и Дитрих Эккерт были высшими авторитетами.
Гесс, в свою очередь, познакомил Хаусхофера с Гитлером. За несколько месяцев отсидки Гесса и Гитлера в тюрьме Ландсберг после провалившегося путча профессор неоднократно посещал их обоих. Хаусхофер удивлялся, с какой быстротой и жадностью Гитлер заглатывал его идеи завоевания «жизненного пространства» для немцев, а также мистические «арийские» построения. «Лекции», прочитанные Хаусхофером Гитлеру в тюрьме, легли в основу агрессивных концепций книги «Майн кампф», писать которую лидер нацистов начал в Ландсберге.
Организация «Туле», грезившая «Великой Германией», искала трибуна, способного зажечь широкую публику, говорить с ней языком, понятным «низшим слоям». Гитлер как оратор, яростный шовинист, демагог крайне заинтересовал «Туле». К нему приставили специалистов по актерскому искусству, чтобы смягчить вульгарные жесты, научить многозначительным паузам, тонкостям влияния на толпу. Гитлер стал завсегдатаем тайных кружков, спиритических сеансов.
На одном из них вдова Мольтке, общаясь с духом покойного мужа, заявила, что фельдмаршал открыл ей имя будущего диктатора Германии — Гитлер.
Финансовые олигархии и оккультизм, масонские атрибуты и нацизм шагали рядом. Когда по приказанию своих руководителей из контрразведки рейхсвера Гитлер вступил в «рабочую» партию, вместе с ним туда последовало до сорока членов «Туле» во главе с Дитрихом Эккертом. Этот специалист по Граалю, переводчик Ибсена, поэт, историк, убийца Эйснера, наркоман, подточивший свое здоровье, изощренный мракобес, умирая в 1923 году, внушал окружающим: «Следуйте за Гитлером. Он будет танцевать, но это я создал ему музыку. Я посвятил его в «Тайную доктрину», дал средства общаться с высшими силами».[103]
Равенскрофт приводит слова, сказанные Эккертом членам «Туле», будто он лично получил «сатаническое оповещение» о том, что ему надлежит приготовить место для прихода Антихриста, слуги Люцифера, которому предстоит завоевать мир и «повести арийскую расу к славе».[104]
Гитлер, Гесс, Гиммлер, Геринг, Геббельс, Гейдрих — все они окружали себя свитой кликуш, медиумов, астрологов, ведьм обоего пола. Их наличие придавало нацизму средневековый, патологический облик. На службу нацизму был поставлен, например, известный берлинский «ясновидец» Хануссен, издававший специальную оккультную газету «Иной мир» с предсказаниями в пользу Гитлера и его группы. Это он со сцены берлинского театра 24 февраля 1933 года вещал, как бы в состоянии транса:
— Вижу… толпа, огромная толпа на улицах… Весь народ приветствует парад СС. Ночь разорвана пламенем. Я вижу огни радости. Это пламя германского освобождения. Огонь, в котором горят наложенные на Германию репарации. Вот огонь достиг большого дома, дворца. Огонь вырывается из окон, ширится. Купол того и гляди рухнет…
Хануссен явно был оповещен нацистами о подготовленном ими поджоге рейхстага. Геббельс с ревностью относился к влиянию Хануссена на Гитлера и стал интересоваться темными пятнами в биографии «предсказателя СС». Хануссен много, слишком много знал о нацизме и его лидерах. Но и о нем нацистам удалось выяснить нечто новое. Настоящим его именем было Харшель Стайншнайдер, женился он в чехословацкой синагоге. «Мага» было решено убить. Что и было сделано.
Отношения нацистов и масонов были не однозначными. В польской прессе писалось: «Говорят, что Гитлер преследовал в Германии масонов, только каких?» Автор утверждал, что еще в 1919 году Гитлер был посвящен в масоны священником Бернардом Штемпфле. Позже тот правил текст «Майн кампф», исправляя стилистику фюрера.[105]
Югославский исследователь 3. Ненезич в книге «Масоны в Югославии» также поднял этот вопрос. «Известно, — писал он, — о влиянии на Гитлера «Протоколов сионских мудрецов» в смысле выработки им антисемитских взглядов. Однако менее известно, что некоторые немецкие «свободные каменщики» оказывали Гитлеру решительную поддержку в то время, когда германская «рабочая» партия представляла собой лишь горстку «безумных сторонников еще более безумных вождей». За спиной партии Гитлера стояло объединение «Туле», самая мощная тайная организация в Германии, корни которой кроются в «Германском ордене», в отделения которого по всей стране проникали масоны».[106]
Среди иностранных масонов-антисемитов, финансировавших Гитлера, Ненезич отметил Генри Форда, который передавал нацистам сотни тысяч долларов на антисемитскую деятельность. При этом Генри Форд, основатель автомобильной династии, ухитрялся слыть «своим» в ложах, наиболее близких по профилю к сионистским. В 1894 году он получил степень мастера в ложе Палестины № 357, а затем до самой смерти (1947 г.) состоял в ложе Сион № 1 (!).[107]
Кстати, Генри Форд говорил об упомянутых выше «протоколах» как подлинных и утверждал, что их текст «обнаруживает слишком глубокое знание тайных пружин жизни, чтобы быть простым обманом». Отмечая, что Гитлер запретил в конечном счете масонство, Ненезич подчеркивал: «В то же время часть немецких масонов находилась у вершин власти третьего рейха. Военная контрразведка Канариса была местом их наибольшей концентрации. Гитлер особо активно использовал масонские каналы в политической игре с Англией и Францией».[108]
Экономическое проникновение Германии в Югославию, добавляет югославский автор, тоже шло с использованием масонских путей «братской солидарности». Благодаря этому многие «свободные каменщики» спасли свои головы, когда немецкие войска оккупировали европейские страны.[109]
Укрепившись у власти, Гитлер не торопился ликвидировать структуры «каменщиков». Он отдавал себе отчет в том, что среди них были его союзники. Западногерманский историк Нойбергер в своей работе «Масонство и национал-социализм» подмечал, что. «антимасонская позиция Гитлера никогда не была столь серьезной, как его антисемитизм. В масонах он видел просто конкурентов». Была и другая причина: «Старопрусские ложи открыто выступали в поддержку правых радикалов».[110] Так автор стыдливо назвал гитлеровцев.
Вот почему, несмотря на крики об «иудейско-масонском заговоре», гитлеровцы терпели масонов более двух лет после прихода к власти. И лишь затем Гитлер настоял на «добровольном» самороспуске масонских лож. Так, старопрусские ложи самораспустились 21 июля 1935 года. Ложи с особым статусом — «Великая земельная ложа Саксонии» в Дрездене и Великая ложа «Германская братская цепь» завершили «самороспуск» к 10 августа того же года. А престижная гамбургская ложа, первая немецкая ложа, в которую были приняты Фридрих II, герцог Брауншвейгский, барон Штейн, основатель рейха кайзер Вильгельм I и его сын Фридрих III, была закрыта в «установленном порядке», в присутствии «господ из гестапо», причем протокол закрытия и речь великого магистра ложи Рихарда Брёзе были опубликованы в газете «Гамбург тагеблатт». По некоторым данным, полностью ложи были закрыты фюрером только в 1942–1943 годах.
Гитлеровцы конфисковали ритуальные предметы лож, в том числе черепа и кости, устраивали пропагандистские выставки, показывая, какими «страшными вещами» там занимались. Но до последнего момента не трогали наиболее дружественные им ложи «храмовников» «строгого чина» и другие центры, с которыми сами были теснейшим образом связаны. Основной удар наносился по масонам левых и либеральных убеждений. О масштабах репрессий можно судить по официальным данным масонов ФРГ, опубликованным западногерманским автором Холторфом. (Свою книгу «Молчаливое братство» он написал как журналистское исследование. На самом деле — это труд, имеющий целью подправить авторитет масонства, подорванный скандалом с ложей «П-2» в Италии, разоблачениями Стивена Найта в Англии и другими публикациями. Холторф не раскрывает свой титул — на самом деле он один из гроссмейстеров западногерманского масонства. Тем любопытнее данные, которые он приводит.)
Из 80 тысяч германских масонов в период с 1933 по 1945 год пострадали 4800, то есть 6 процентов. Стоит привести список, уточняющий, в чем состояли репрессии. Вот как дает его Холторф:
«1750 умерли естественной смертью (?!). 62 убиты. 238 изгнаны из страны. 133 пропали без вести. 254 потерпели материальные убытки. 377 лишились мест работы. 285 были вынуждены сменить профессии. 53 попали в концлагеря».[111]
Вряд ли можно сравнивать эти потери масонов с тем, что выпало на долю активных антифашистов (среди масонов, по данным Холторфа, «активное сопротивление оказали 44 человека»). Вместе с тем гитлеровцы очень внимательно изучали архивы масонов, их библиотеки, с целью, как говорилось в приказе фюрера от 1 марта 1942 года, «выявления интересующего материала», причем эта задача была возложена на специальный штаб, которым руководил «рейхсминистр оккупированных восточных территорий» Альфред Розенберг.
Интерес, который проявляли Гитлер, Розенберг и другие к масонским материалам, был весьма своеобразен. Главный теоретик расизма нацистов, порицая масонство, тем не менее, по словам историка Нойбергера, видел в нем «продукт благородного движения, которое в силу расплывчатости идейных концепций превратилось в орудие «интриганов». Нойбергер отмечал стремление Розенберга «подобрать ценности масонства и поставить их на службу собственной идеологии».[112]
Известно, как, оккупировав в 1940 году Францию, гитлеровцы рьяно стали регистрировать тех, кто был связан с масонством. Они поставили под контроль 170 тысяч французских граждан. Им помогало вишистское правительство Петэна. 13 августа 1940 года оно объявило масонство распущенным. 6 тысяч человек было допрошено, около тысячи — вывезено в концентрационные лагеря. Из них умерло и было расстреляно, по данным французских историков, 540 человек.
Бывший гауляйтер Раушнинг так излагал точку зрения Гитлера на масонство: они опустились «до почти безвредного союза по взаимной защите интересов». «Но есть один опасный элемент, который я позаимствовал от них. Они развили эзотерическую доктрину и не только сформулировали ее, но передали ее через посредство символов и таинственных обрядов… То есть, не напрягая свои мозги, а работая непосредственно над воображением через символы магического культа. Таков этот опасный элемент, который я перенял». Гитлер добавил: «Не кажется ли вам, что наша партия должна иметь именно такой характер? Она должна быть орденом, вот что. Орденом, иерархическим орденом гражданского духовенства».[113]