Фрактальная логика

Фрактальная логика

Фракталы сейчас стали не только иллюстрацией принципов новых развивающихся наук, но и излюбленными символами поп-культуры. Фракталом называется структура, состоящая из частей, которые в каком-то смысле подобны целому. Сам термин «фрактал» означает «дробный». Когда вы всматриваетесь во фрактальную форму, то видите одну и ту же структуру независимо от степени увеличения. Такое подобие можно увидеть в природе, рассматривая при разном приближении горы, облака и береговые линии. Его можно встретить, исследуя формы молекул или галактик. Фрактальность стремительно становится одной из самых емких метафор для объяснения и понимания мира. Можно смоделировать сознание как фрактал. Безусловно, большая часть знаний появляется в нашей голове точно так же, как моделируется фрактал на экране компьютера. Рассмотрим это на примере процесса творческого мышления. У нас есть разрозненные мысли; постепенно они увязываются друг с другом, выстраиваются в какое-то подобие системы, и вдруг проступают «четкие очертания» новой идеи. То, как мы смотрим на что-то, определяет возможные варианты того, что мы найдем. Если человек широко образован и внимателен, если его кругозор не ограничен, а знания не узко специализированы, он увидит много общего в представлениях, которые лежат в основе различных дисциплин и специальностей. Точно так же можно найти много общего в представлениях, возникающих в различных культурах и в разные исторические моменты. В каком-то смысле фрактал символизирует представление двадцатого века о том, что на каком-то уровне в любой момент времени все сущее взаимосвязано. Теория хаоса — это теория многих дисциплин. Она применяется во многих областях знания — от изучения эпилепсии до колебания курсов ценных бумаг на фондовой бирже. Но самые поразительные выводы, к которым приходит теория хаоса, касаются нашего внутреннего восприятия мира на повседневном уровне. Мы считаем вполне «естественным», что события развиваются в логической, линейной последовательности, а если нечто выбивается из такой последовательности, мы считаем это аномалией. Такая линейность отражается во всем, от математики до беллетристики, доходя до уровня, на котором представление о линейности мира срастается с нашим сознанием и считается само собой разумеющимся. Мы представляем наше восприятие мира именно таким, но это не значит, что в реальности мы воспринимаем мир именно так. В каком-то смысле теория хаоса показывает нам очевидное: одно событие может изменить последующие события и оказать колоссальное влияние на нас. Например, мы считаем, что день ото дня не меняемся, оставаясь «самими собой», а меняемся только по прошествии долгого периода времени. Теория хаоса показывает внутреннюю сложность, которая скрывается за кажущейся внешней простотой. Обратите внимание, как мы моделируем наше сознание. Мы говорим о «нормальном» сознании, а все, что от него отличается, называем «измененными состояниями сознания». Но ведь мы непрерывно переходим из одного состояния сознания в другое, то осознавая, то переставая осознавать все, что происходит вокруг. Мы погружаемся в воспоминания, фантазируем, фокусируем внимание на фрагменте внутреннего диалога, на какой-то мелодии или песенке из рекламного ролика, мы грезим наяву, продумываем возможные варианты развития событий в ближайшем будущем, и так далее. Когда вы задумаетесь, что в каждый момент времени ваше сознание одновременно блуждает по многим направлениям, «нормальное сознание» покажется вам фикцией. Сознание работает не в дискретном, а в аналоговом (т. е. непрерывном) режиме.

Полезность теории хаоса как модели заключается в том, что она, в отличие от предыдущих теорий, способна приближенно моделировать огромное множество явлений. Наука, существовавшая до развития теории хаоса, рассматривала все явления в отрыве друг от друга, то есть выделяла один элемент события или ситуации и подробно его изучала. Например, типичный подход к изучению аппарата нашего чувственного восприятия сводится к изучению каждого органа чувств в отдельности. Мы можем многое узнать о каждом отдельном органе чувств, но разве такой метод точно описывает наше восприятие мира? Человек постоянно совершает ошибку, когда путает карту с территорией, то есть ведет себя так, словно модели, которые мы используем для интерпретации нашего опыта, представляют собой реальный опыт. Согласно теории хаоса, ни одна модель не в состоянии описать какое-то явление совершенно точно: она способна дать нам лишь приблизительное представление об этом явлении. Принцип неопределенности Гейзенберга продемонстрировал эту концепцию на математическом уровне.

Хасану-и-Саббаху, основателю ордена Ассасинов, приписывается знаменитая фраза, которая стала девизом магов Хаоса и которую можно считать еще одной формулировкой принципа неопределенности: «Ничто не истинно, все разрешено». Если «ничто не истинно», то вопросы о «доказательстве» становятся излишними, а ответственность — «разрешение» — за собственные действия и убеждения несет сам человек. Если «ничто не истинно», то все становится искусством, игрой, фантазией. Поэтому вы свободны в выборе убеждений и установок и не должны ощущать необходимость доказывать их «истинность» или научную достоверность. Вроде бы весьма очевидная мысль, но почему-то мы ведем себя так, словно находимся в противоположной ситуации. Отдельные «истины», которые носят основополагающий характер, продолжают существовать только потому, что безжалостно игнорируются факты, не соответствующие любой конкретной системе убеждений. Таким же образом сохраняется верность убеждениям даже при относительном отсутствии поддерживающих их доказательств. Магия Хаоса признает могущество и гибкость убеждений, и поэтому пользуется убеждениями как инструментом магической деятельности. Тот факт, что мы легко позволяем убеждениям лечь в основу нашей интерпретации реальности, дает нам возможность манипулировать этой способностью в магических целях.