«Я» и «другие»

«Я» и «другие»

«Я» и «другие», «я» и «все остальное», «мы» и» они». Эти отношения относятся к самым фундаментальным, но даже они строятся на господствующей модели реальности, основанной на представлениях XIX века об абсолютном разделении сознания и материи, о механической природе физического мира и различии между субъективным и объективным. В этой модели, соответствующей нашему общепринятому представлению о воспринимаемой реальности, сознание придает смысл случайным событиям, которые происходят во внешнем, объективном мире. Хотя такое описание мира не слишком точно, в большом масштабе оно соответствует нашему представлению о себе и об отношении человечества к остальной планете. Модели склонны упрощать мир, подгонять опыт под наши ожидания, а также оправдывать нашу позицию «превосходства» по отношению к «другим». Хорошим примером такого механистического моделирования служит создание стереотипов. Каждый из нас в той или иной степени использует стереотипы. Они могут быть позитивными и негативными. Позитивные стереотипы действуют как ролевые модели или идеальные типы; негативные же — это наши реакции на неприятности, которые сводятся к потере самоконтроля. Еще более простой пример: мы склонны считать собственное поведение реакцией на конкретную ситуацию, но поведение остальных людей приписываем особенностям их характера. А вот конкретный пример из области магии: хотя вы можете призывать божеств, представляя их архетипами или субличностями, в какой мере вы признаете, что эти божества существуют независимо от вас и имеют собственные цели и намерения, никак не связанные с вашими? Так на самых разных уровнях мы приписываем особую роль, решительность и целеустремленность себе, «забывая» о «других», будь то «другие» люди или «другие» виды жизни.

При чем здесь магия? Подобно многим другим базовым моделям в нашей общепризнанной реальности, последствия разделения «я» — «другие» редко подвергаются сомнению. Однако с точки зрения Магии Хаоса маг должен уметь увидеть «за фасадом» господствующей реальности скрытые сложности и структуры. Магия Хаоса требует внимания к деталям. Нельзя утрачивать бдительность по отношению к тому, что кажется совершенно очевидным. На более практическом уровне колдовства — применения магических техник для осуществления желаний — довольно легко впасть в искушение смотреть на ситуацию «со своей колокольни», считая собственную точку зрения самой главной и единственной, которая имеет значение. В Магии Хаоса есть магические техники, работающие с эго. Они позволяют смещать перспективу и смотреть на ситуацию с точки зрения другого человека. Давая возможность почувствовать относительность любой точки зрения, Магия Хаоса показывает, что факты и события редко бывают такими четкими и определенными, какими мы хотим их видеть. Кроме того, есть проблема отношения к собственному «я».

Хотя наука в какой-то степени вытеснила религиозную концепцию бессмертной души, сама она тоже разграничивает внутреннее и внешнее, разделяя «сознание» и «тело» («дух» и «машину»). Магические теории (которые, как и теории науки, были в целом оформлены и обобщены в XIX веке) в той или иной мере стремятся закрепить такое разделение. Магия Хаоса, придерживаясь противоположной точки зрения, считает, что сознание рождается из тела. На первый взгляд такая точка зрения кажется механистической, и за нее Магию Хаоса подвергают резкой критике. Однако тут нечто большее, чем просто отказ от общепринятых воззрений. Многие маги употребляют термин телосознание, специально подчеркивая, что сознание и тело — это единое целое. Если это признать, то само деление на «субъективное» и «объективное» становится сомнительным. Более того, эту точку зрения разделяет наука о хаосе[4], которая показала, что «объективный» мир, некогда считавшийся измеримым, количественно определяемым и объяснимым на основе математических правил, обладает высоким уровнем «нечеткости» и неопределенности, а «субъективный» мир разума можно исследовать с использованием аналитических инструментов. Не только нет никакого «духа» в машине, но и само представление о физиологической машине, движущейся в пассивной среде, довольно примитивно. Философия Хаоса развивает идею о взаимозависимых системах, или экологиях, которым присуща способность к самоорганизации. Отправьтесь в лес или вообще куда-нибудь «на природу». Вы входите в динамическую экосистему, элементами которой служат флора, фауна, местная история, географические и геологические особенности, мифы, сезонные изменения и погода. Входя в такую взаимосвязанную согласованную динамичную систему, вы становитесь еще одним ее элементом. Возникающие у вас ощущения будут зависеть от вашего взаимодействия с другими элементами, о которых вы большей частью даже не догадываетесь (по крайней мере, вначале). Прежде чем вы начнете превращать это место в «магическое пространство», понаблюдайте за ним, ощутите внутреннее родство с этим местом, и, возможно, вы многому удивитесь.

Это иллюстрирует еще один важный момент в динамике «я» — «другие»: оказываясь в новой ситуации, мы спешим сразу же дать ей определенную оценку и интерпретацию, не оставляя места для возникновения других оценок и интерпретаций. Вместо того, чтобы укреплять «различия» между «я» и» другими», Магия Хаоса во всей полноте прославляет всеобщее разнообразие и несходство. Если «Ничто не истинно, все разрешено», то у жизни нет «Высшего Смысла» и «Великого Космического Плана», кроме того, который мы решим ей придать или в который предпочтем поверить. Кто-то сочтет это цинизмом. Для мага-хаотиста это пьянящий глоток головокружительной свободы.