«Святая вода»

«Святая вода»

Читатель Я. Ткачук из Ровно написал в редакцию о случае, который с ним произошел. Ему позвонили знакомые из другого города и попросили достать лекарства у лекаря, проживающего в Ровенской области, Дубровицком районе, селе Городище. Зовут лекаря Иван Павлович. Лечит травами.

Не мешкая, Я. Ткачук отправился в путь. Добрался до села. У крайней хаты, точно в городе, висит дорожный знак «остановка запрещена». Несмотря на запрет, перед хатой множество легковых автомобилей с номерами разных областей. Спросил у встретившейся женщины, не здесь ли проживает Иван Павлович. Оказалось, точно, здесь.

Заодно получил первую информацию. Узнал, что приехал поздно: у деда большая очередь. Да и принимает сегодня не дед, а его сын. Дед куда-то уехал.

Во дворе десятка два людей ежатся на ветру (март месяц). Должно быть, это и есть пациенты. Не так уж много. Спросил, за кем занимать очередь. Кивнули на невзрачный, похожий на сарай дом — дескать, там запись. Открыл дверь в сени и ахнул. Мать честная, битком набито. В сенях и прилегающей комнатушке — человек сто пятьдесят. Стоят, друг к другу прижавшись. Вот тебе и немного!

Хотел войти — не тут-то было. Прокричал в глубину свою фамилию. Обратно прокричали: «Триста вторым будешь!»

Триста вторым! Ничего себе! Хотел уже было, как говорится, поворачивать оглобли, ехать назад в город, но его успокоили: лекарь быстро принимает, уже человек сто двадцать принял, так что часа через четыре подойдет и его, Ткачука, очередь.

Пока суд да дело, принялся Я. Ткачук искать человека пообщительнее, у кого можно было бы порасспросить, что за лекарь, что за лечение. На улице люди интеллигентные, предпочитающие холод антисанитарии помещения, в котором ведется прием. Супружеская пара. Женщина с красивым, несколько полноватым лицом. Лицо мужа показалось бледным («Наверное, ему и требуется лекарство», — подумал Я. Ткачук). Разговорились. Выяснилось, что лекарь пользует вовсе не травами, а обыкновенной водой, которую каждый посетитель тут же и набирает из крана в две трехлитровые банки.

— Как так — из крана? Да что же это за лечение!

Разговор мигом обрывается. Трудно понять, то ли супруги верят «отцу и сыну», то ли не видят особого смысла в обсуждении (уж коли приехали за сто верст киселя хлебать, чего уж тут!).

Другие толпящиеся во дворе не более разговорчивы. Остается найти трехлитровые банки. К счастью, они оказываются в багажнике автомашины, на которой приехал Я. Ткачук.

Теперь надо протолкнуться к крану. Выясняется, однако, что кран временно иссяк, надо подождать, пока вода вновь польется. Впрочем, объяснили Ткачуку, безразлично, откуда брать воду. Некоторые привозят с собой, набирают из водопровода в квартире. Пациентка, приехавшая из Черкасс, рассказала, что наполнила банки в Киеве в общественном туалете на вокзале. Поосторожничала: в предыдущий приезд из-за отсутствия воды ей пришлось тут заночевать. Можно бы набрать из колодца во дворе, но дедова невестка гоняет. Злая, стерва. Лучше всего, посоветовали бывалые, добыть воду в доме напротив, через улицу. Там, правда, берут по рублю за банку, но это самый нехлопотный путь.

…Наконец приблизилась очередь. Ткачук протиснулся в комнатушку. Огляделся. Комнатушка как комнатушка. По стенам лавки. Возле дальней стены за столиком сидит мужик лет пятидесяти пяти, крепкого телосложения. Ведет прием. Точно моей музыкантше, ему не требуется ни видеть страждущего, ни знать о его болезни. Лекарь спрашивает только имя больного и в который раз обращается. Ломая ногти, пациенты сковыривают с банок тугие пластмассовые крышки, лекарь простирает над ними руки, что-то шепчет, шевеля губами, крестит. Затем громким голосом объясняет, как принимать:

— Из первой банки первый раз выпить двести граммов перед ужином, а дальше по сто граммов перед завтраком, обедом и ужином — по три раза в день. Перерыва не делайте ни один день и не перепутайте банки. Вот первая, а вот вторая. А то потом приезжают и говорят, что нет улучшения. Когда будет кончаться вторая банка, приезжайте еще, но так, чтобы не было перерыва ни один день.

На стол кладется червонец (по пять рублей за банку), и пациент отправляется восвояси. А лекарь уже колдует над следующими двумя банками. Конвейер. На одного человека расходуется минута-полторы. За час лекарь получает трехмесячный оклад высококвалифицированного врача.

«Чем можно объяснить, — заканчивал свое письмо Я. Ткачук, — что в наш век технического прогресса, когда не осталось ни одного шамана в Якутии, с современной медициной пытаются конкурировать, причем успешно, если судить по числу их пациентов, такие вот иваны павловичи?»

Получив подобное письмо, всякий раз думаешь: может, не совсем так обстоит дело, может, сгущены краски? Бывает, внешний каркас событий представлен правильно, а существо дела перевернуто.

Проверить письмо поручили Саше Кобецу. Саша недавно из армии. Учится на вечернем отделении факультета журналистики. Это едва ли не первое его самостоятельное задание в «Литгазете».

На ровенском автовокзале корреспондент без труда определил нужную ему кассу: к этому окошечку — самая длинная очередь. Из сумок, рюкзаков, кошелок торчат уже знакомые нам трехлитровые банки. Значит, принимает дед.

Оказалось, что и сама автобусная линия до Городищ учреждена только с нового года благодаря нашествию паломников «до дида». Прежде автобуса не было, добирались кто как мог.

В автобусе только и разговоров что о дедовых чудесах — кого от каких напастей он вылечил. Выяснилось, однако, что местные жители, не в пример приезжим, скептически смотрят на эти чудеса.

Рядом с Кобецом оказалась какая-то дальняя родственница знахаря, которая рассказала, что однажды привела к нему на прием больную дочь. Встретил он их по-родственному, со всем вниманием, однако вода не помогла.

— Да что там мы! — говорила женщина. — Он своего сына Романа вылечить не может.

…Не довелось журналисту своими глазами лицезреть те картины, которые описал в своем письме читатель Я. Ткачук: прибыв на место, он узнал, что знахарь арестован.

В Городищах, в Ровно Кобец разговаривал со многими людьми, знавшими Мишуков — такова фамилия знахарей, — и мало-помалу составил представление об истории их восхождения к вершинам лекарской науки. В 1948 году старший Мишук был осужден за связь с преступной бандой. Вернувшись из заключения, стал искать заработка какой полегче. Ездили с сыном шабашничать в Сибирь, в Казахстан. Строили коровники, копали колодцы. Тяжело. Однажды рыли-рыли колодец, а воды нет. Ночью накачали воду насосом. На этот раз унесли ноги от разгневанных заказчиков, но решили — все, баста, пора «завязывать».

В заключении старший Мишук слышал об одном лекаре, пользовавшем «святой» водой. Решил сам попробовать. Сначала робко, потом все увереннее. И пошло и поехало. Водолечение оказалось несравненно более простым заработком, чем копание колодцев. Деньги потекли рекой. Пока отец сидел дома в ожидании клиентов, младший разъезжал по городам и весям, создавал ему рекламу, рассказывал всем про «великого Ивана», быстро исцеляющего от всех недугов.

Вскоре выяснилось, что заботиться об эффективности лечения и опасаться разоблачений вовсе не следует: голоса недовольных и недоверчивых тонули в хоре верующих и жаждущих. Приток новых пациентов намного превышал отток старых, не получивших облегчения.

Со временем сын, Дмитрий, открыл собственное «дело». Причем превзошел в лекарском искусстве отца, сделал лечение более разнообразным. Если, например, пациент жаловался, что лечение не помогло, Дмитрий вел его «на огонек». Брал газету, клал ее на металлический лист, чиркал спичкой, поджигал. Если газета сгорала дотла, что чаще всего и бывало, заверял пациента, что с болезнью покончено. Если же вдруг, случалось, полного сгорания не происходило, оставался белеть кусочек бумаги, — прописывалась новая порция воды.

Завел Дмитрий и другое новшество — книгу отзывов. Отзывы, естественно, были все восторженные, с указанием фамилий, адресов, телефонов написавших их пациентов. Как собирались эти панегирики, после рассказали некоторые из пациентов.

О. Карпович из Белозерска:

— В мае 1981 года я решила съездить к знахарю из Ровенской области, о котором слышала от знакомых. Принимал он людей с утра до обеда. В перерыве кто-то вынес «книгу отзывов» посетителей и стал читать благодарности Мишукам, которые в ней были записаны. После этого все стали писать отзывы и от себя. Я также, еще не попав на прием, не получив воды и не пройдя курс лечения, записала в эту книгу слова благодарности «за хорошее лечение». На самом деле оно мне не помогло, и в настоящее время я нахожусь на лечении в Белозерской городской больнице.

Е. Забиела из Вильнюса:

— Ездила к Мишуку за водой для дочери три раза. В последний приезд Мишук попросил, чтобы я сделала запись в его «книге отзывов». Я не очень хотела что-либо писать, но он настаивал. Уступив, я написала, что благодарю его за лечение, хотя дочь по-прежнему болела. После этого случая я к нему не ездила…

Не брезговали Мишуки и прямым подлогом.

А. Майдан из Риги:

— Ни к каким Мишукам я не обращалась, не знаю, где они живут и от чего лечат. Мне предъявлена «книга отзывов», изъятая у Мишуков, в которой сделана запись от моего имени — благодарность за лечение. Но я могу категорически сказать, что эту запись я не делала.

Ведя прием, Дмитрий Мишук, говорят, надевал один на другой несколько пиджаков — чтобы удобнее было рассовывать деньги по карманам. Много в этих карманах осело. При аресте у знахарей было конфисковано золотых монет на сто пятнадцать тысяч рублей, наличных денег около ста двух тысяч… Плюс к тому — восемь автомобилей: две «Волги» и шесть «Жигулей».