8. Ключи от Авалона

8. Ключи от Авалона

«А потом была битва при Камлане между Артуром и Медравдом, и Артур убил Медравда, и был сам ранен до смерти. И от этой раны он умер и был похоронен в Чертоге — в уделе Аваллах (Afallach)»¹.

Таким образом, исторический Артур растворился в туманной дымке легенд. Сегодня место его последнего упокоения, названное выше Уделом Аваллах («Инис Аваллах» по-валлийски), более известно под названием Авалон, одно упоминание о котором вызывает бездну романтических видений, укоренившихся в нашей коллективной психике, — Остров Туманов, кельтский рай, держава Старых Богов, мифическое царство Морганы Ле Фей, место упокоения королей и дом Святого Грааля. Исторические и мифологические основы этого волшебного края многие годы подпитывались проповедниками, сказителями, политиками, историками, движением Нью Эйдж и, наконец, различными туристическими бюро, причем все они обнаруживали собственные притязания на Артура и связанные с ним мифы, в итоге стараясь сделать Артура и Авалон своей собственностью. Тем не менее до сих пор господствует ощущение того, что упущено нечто органически важное, что самые важные вопросы до сих пор остаются без ответа. Каково происхождение Авалона? Какая истина, если таковая имеется вообще, таится за этой туманной традицией, которая до сих пор противится попыткам отвергнуть ее существование после вековых сомнений в нем?

Груды писаний, касающихся Авалона и Артура, отягощают собой полки крупнейших библиотек и растут с каждой неделей. По правде говоря, если забыть про изготовление меча Артура и его последнее путешествие за исцелением, существующие в отношении Авалона теории не слишком связывают Артура с этим местом, вне зависимости от того, мифическое оно или реальное. Впервые приступив к теме Авалона, мы осознали, что никто из исследователей еще не ставил перед собой один фундаментальный вопрос: почему Авалон занял столь значимое положение во всем корпусе Артурианы, если его так мало упоминают в оригинальных текстах? И нам показалось возможным, что Авалон артурианской легенды первоначально обладал собственной сущностью и мифической наукой куда более древней, чем сам Артур. Более того, именование Авалона местом ковки волшебного меча Артура и исцеления его ран заставило нас предположить, что место это имело куда большее значение, чем фигура Артура. Но являлся ли Авалон чисто мифическим объектом, или же у него, подобно многим волшебным краям, имелся физический компонент?

К нашему удивлению, поиски истинного Авалона позволили нам не только определить место его географического положения, но и ознакомиться с его преартуровской сущностью, его древним мифологическим циклом и его связью с самой священной рекой древней Британнии. Отбрасывая последовательные наслоения, искажавшие первоначальный ландшафт Авалона, мы убедились, что истинная сущность Авалона остается различимой в современном ландшафте, образуя единое целое с легендами, составляющими истинную мифологию Авалона.

Инис Аваллах: Остров Яблок?

Наше путешествие в поисках Авалона начинается с событий, окружавших последние мгновения жизни Артура, ибо мы впервые знакомимся с этим загадочным местом, облик которого столь искажен неправильным прочтением и пониманием материалов оригинальных валлийских источников. Из Истории Гальфрида Монмутского мы узнаем, что смертельно раненного Артура отвезли на Insula Avallonis, чтобы исцелить его раны. Однако в Brut и прочих традиционных валлийских источниках латинское Insula Avallonis возвращается к своей оригинальной местной форме Инис Аваллах, сохранившейся даже в экземплярах Истории, предположительно имеющих валлийское происхождение. Как уже объяснялось, некоторые из этих предполагаемых копий вовсе не являлись копиями Истории, поскольку, хотя они явным образом содержат материал, заимствованный у Гальфрида или использованный им, в них присутствуют и элементы, столь же очевидно не связанные с работой Гальфрида. Черты эти, похоже, восходящие к куда более древней валлийской традиции, предшествовали повествованию Гальфрида в некоторых валлийских версиях Historia Regum Britanniae, таким образом обеспечив сохранение названия Инис Аваллах даже после того, как Гальфрид переложил его на латынь в виде Insula Avallonis, оставив тем самым неизгладимый след на истории мира. И мы покажем — вопреки знаменитому переводу Гальфрида, — что первоначальным названием Авалона было именно валлийское Инис Аваллах. Но что именно означают эти слова и какое отношение имеют они к своему латинскому производному?

Суть проблемы, окружающей истинную сущность Авалона, заключается в неправильном понимании валлийского слова Инис. Как объяснялось в главе 2, Инис может означать «остров», но это же слово может также иметь значение «королевство или государство», давая нам тем самым уже не остров, но государство Аваллах. В отношении значения слова Аваллах существуют две точки зрения, первая из которых видит в нем корень afall, означающий «место яблок» — заканчивающийся окончанием — ach², — и таким образом усматривает в Авалоне Остров Яблок. (В валлийском языке существуют отдельные слова afal (яблоко) и afalien (яблоня), зафиксированные в валлийской литературе и многочисленных топонимах)³. В Vita Merlini (Жизни Мерлина), написанной Гальфридом Монмутским, Insula Avallonis Истории становится Insula Pomorum (Остров Яблок), предполагая этим, что Гальфрид считал слово Аваллах производным от валлийского «яблоко» или «яблоня» (afal или afall). Он также связывает Insula Avalonis Истории, куда увезли Артура исцеления ради, с Insula Pomorum Жизни Мерлина и Морган Ле Фей и ее сестрами как целительницами Артура. В итоге то и другое оказываются обозначением одного и того же места. Тем не менее в Vita Merlini Гальфрид также превращает первоначальный Авалон в Остров Счастливых: «Остров Яблок получает название “Счастливого острова”⁴ потому, что на нем растут все виды растений сразу. Земля не возделывается вообще, кроме того, что есть дело Природы. Она производит урожай в изобилии и гроздья без всякой помощи; и яблони растут в его лесах посреди невысокой травы. Все растения, не только одна трава, растут сами собой; и люди живут до сотни лет или больше»⁵.

Такое представление о легендарном Счастливом Острове было записано Помпонием Мелой (ок. 45 г. по РХ) в отношении острова Сена (Sena), находящегося у берегов Бретани, который он описывал как «знаменитый оракул галльского бога, жриц которого, живущих в святости постоянной девственности, как говорят, насчитывается девять»⁶. Поскольку Гальфрид Монмутский являлся уроженцем приграничных валлийских земель, он почти безусловно был знаком с легендами, связанными с кельтским потусторонним миром, и сочетал их с элементами собственного классического образования, сплавляя воедино два параллельных предания и в итоге породив существующее смешение первоначального валлийского Инис Аваллах и позднейшего латинского Insula Avalonis. Истолкование Авалона как Острова Яблок может восходить к трудам Гальфрида, однако лишь трудами последовавших ему летописцев ошибка эта сделалась общепризнанной, наделив нас известным ныне мифическим и расположенным в неведомых краях Авалоном.

Область Аваллах

Теперь обратимся к другой методе истолкования Инис Аваллах и происхождения Авалон. В своей книге De Antiquitate Glastoniensis Ecclesiae (Древности Церкви Гластонбери, ок. 1125 г.), средневековый историк Вильям из Мальмсбери дает два объяснения происхождения названия Авалон: «[Гластонбери] также широко известен под названием Insula Avaloniae, и таково происхождение этого имени: говорят… что Гластеинг нашел свою свинью под яблоней возле старинной церкви, и потому что яблоки были редкими в тех краях, когда он прибыл туда, он назвал это место Insula Avaloniae на своем языке, то есть Островом Яблок. Ибо бриттское avalla перводится на латынь как рота (яблоко). Или же оно получило название от некоего Аваллока, который, как утверждают, жил там вместе с дочерьми, потому что место это уединенное».

Объяснение Вильяма было впоследствии подкреплено мнением Гиральда Камбрийского, монаха англо-британского происхождения: «Аваллония зовется так от бриттского aval, что значит яблоко, потому что место это изобилует яблоками, или же от некоего [А] валло, владетеля той земли».

В относящихся к XII столетию комментариях к Prophetiae Merlini (Пророчествам Мерлина), Алану с де Инсулис называл это место как Инис Аваллах, тем самым указывая на то, что название это имеет традиционный характер и не представляет собой просто валлийский эквивалент латинского Insula Avalonis⁷. Говоря словами Бринли Ф. Робертса, писавшего в 1971 г.: «Поскольку слово Аваллах никогда не фигурирует в качестве обыкновенного существительного, кроме как в сочетании Инис Аваллах (иначе с ним должен был бы сочетаться определенный артикль; прилагательное abhlach, «богатый яблоками», более подошло бы по смыслу), и поскольку слово существует независимо лишь в качестве имени собственного, нет причин отвергать связь Аваллока с островом»⁸.

Без какой-либо очевидной причины и Вильям из Мальмсбери, и Гиральд Камбрийский предоставили истолкование, альтернативное Острову Яблок. Не могло ли быть так, что еще в XII столетии, вопреки всей пропаганде противоположного тезиса, Инис Аваллах по-прежнему воспринимался как Страна Аваллах, а не мифический Остров Яблок? Хотя в настоящее время общепризнано, что континентальные артурианские романы в своей основе являются не чем иным, как причудливой обработкой раннего валлийского материала, к поискам Авалона в валлийском контексте еще никто не обращался. И в связи с этим истинное происхождение Инис Аваллах затерялось в вековом литературном смоге.

В поисках владыки Авалона

Итак, каким же был этот таинственный Аваллах, в честь которого назван загадочный Авалон? Где располагалась его страна, была ли она мифической или реальной, и какие указания на нее существуют во всем корпусе Авалонианы? На первый взгляд нам показалось, что об этой легендарной фигуре почти ничего не известно. Однако, как нам предстояло узнать, фактов оказалось более чем достаточно для того, чтобы установить его связь с повествованиями, окружающими оригинальное положение Инис Аваллах. Наделе Аваллах оказался личностью, имеющей определенное значение, поскольку в ландшафте Северного Уэльса обнаруживается достаточно упоминаний его самого и членов его семейства, чтобы образовать регион «воплощенного в ландшафте мифа»⁹.

В результате установление истинного положения Страны Аваллах явилось относительно простым делом, и нам скоро стало ясно, что этот Аваллах был непосредственно связан с историческим и мифологическим материалом, породившим языческие и христианские мифы, имеющие отношение к Авалону.

Аваллах или «Авалло[к]», как называют его в приведенных выше отрывках из трудов Вильяма из Мальмсбери и Гиральда Камбрийского, известен нам по ранним валлийским генеалогиям, где имя его присутствует в таких вариантах, как Абаллак, Авалло и Амалех¹⁰. В соответствии с этими генеалогиями именно в поколении Аваллаха христианское и языческое предания впервые слились воедино, поскольку отцом его называется Бели Маур ап Миноган, легендарный король Инис Придейн, а матерью — Анна, кузина Девы Марии. Бели Маур был отождествлен с (Куно) Беллинусом, бриттским королем, жившим во времена Юлия Цезаря¹¹, и под именем Бели аб Миноган присутствовавшим в повести о Бранвен, дочери Лира, из Мабиногион¹². У него было четверо сыновей, в том числе Аваллах, и двое дочерей, Арианрод и Пенарддун¹³, первая из которых была рождена от кельтской богини Дон, а вторая от Анны, дочери Иосифа Аримафейского. В данном случае интересно отметить, что в кельтской мифологии Дон считается Матерью Богов и ее дети — Гвидион, Гованнон, Амаэтон, Арианрод и Гилваетви ¹⁴ — сами считаются богами ¹⁵. Дети Дон и множество менее влиятельных бриттских божеств в легендах надежно связаны с ландшафтом Северного и Среднего Уэльса.

В генеалогиях Аваллах изображается как мифический предок, от которого происходят многие из персонажей и родов, участвующих в артурианских мифах. Он был отцом двух дочерей, Модрон и Гваллвен, называемых феями (фейри[13]) и являвшихся любовницами бриттских королей Уриена Регеда и Маэлгуна Гвинедда соответственно, также считавшихся происходившими от Аваллаха. У Аваллаха тоже было двое сыновей, Овейн и Эвддолен, от которого происходили такие великие бриттские правители, как Кунедда Вледиг, Вортигерн, Коэл Хен, Маэлгун Гвинедд и целая рать прочих¹⁶. Сестра Аваллаха Пенарддун (внучка Иосифа Аримафейского) имела детей от кельтского бога Ллира, одним из которых был Бран, главный бог кельтского пантеона. Среди потомков Пенарддун числится Эудаф Хен (отец Элен, жены Максена Вледига/Максима, императора Рима); далее ее потомки по материнской и отцовской линиям воссоединяются в браке Утера Пендрагона и Эйгир, союзе, породившем Артура и его сестру Анну.

Установив положение Аваллаха в бриттском предании, мы должны были сделать следующий шаг и отыскать связанные с его именем топонимы, таким образом устанавливая связанную с ним область. Наше внимание привлек следующий отрывок из средневекового валлийского текста YSeint Greal(Святой Грааль): «Артур и Гвалхмей [Гавейн] ехали, пока не прибыли в Инис Аваллах, где хоронили королеву; и они провели ночь вместе с отшельниками, оказавшими им теплый прием. Тем не менее, да будет известно воистину, что в ту ночь король не был радостен, но печаль его возобновилась, и он сказал, что в мире нет места, более подобающего ему, чем это. На следующее утро после мессы они отбыли самым прямым путем в Каэрллион»¹⁷. Поскольку мы уже определили Каэрллеон артуровской легенды как Честер, утверждение, что «они отбыли самым прямым путем», равнозначно свидетельству того, что Честер находился совсем рядом. Далее, положившись на предположение о том, что Инис Аваллах находился не слишком далеко от Честера, столичного города Гвинедда, мы обратились к относящимся к X веку Харлейанским (Harleian) генеалогиям, позволившим нам проследить происхождение правившей династии Гвинедца вплоть до Абаллаха (Аваллаха)¹⁸. Отсюда оказался вполне разумным вывод о том, что Инис Аваллах — первоначальная Страна Аваллах — находилась в пределах Гвинедда (Северного Уэльса).

В соответствии с точкой зрения Джеффри Эша, автора книги Авалон Короля Артура, «в отношении того, есть ли у него [Аваллаха] заметный на современной карте адрес, мнения разделяются»¹⁹. И все же, заново обдумав найденные сведения об Аваллахе, мы нашли полученные свидетельства весьма внушительными. В наших поисках географического места жительства этого легендарного владыки Авалона нам помог один существенный фактор: один из нас живет в Северном Уэльсе всего в какой-то миле от весьма внушительных размеров хиллфорта. Располагающийся на высочайшей точке горы Хал кин, высоко над эстуарием священной реки Ди, напротив полуострова Виррал, он доминирует над западными подходами от равнины Чешира, там, где Ди отделяет Англию от Уэльса. Некоторое время нас смущало его название, присутствующее на картах в виде Моэл и Гаэр (Холм Крепости). Но, как и у многих валлийских холмов, носящих названиие Моэл и Гаэр, у него есть и собственное название — Каэрваллух (Caerfallwch, Крепость Аваллаха). Насколько нам было известно, название Каэрваллух является единственным географическим упоминанием легендарного Аваллаха²⁰. Этим же именем называлась община, расположенная в тени некогда грозной твердыни, и хотя поселение это чаще упоминается под именем Росесмор, его первоначальное имя в различных вариантах прилагается ко всему региону. Название Каэрваллух можно отыскать на старых картах и документах, оно используется на доске объявлений деревенской церкви, которая до сих пор объявляет этот населенный пункт городом Каэрваллух. Земля запомнила свое имя и не позволила людям забыть его.

Инис Аваллах и Три Вечных Гармонии

Следующая стадия наших исследований подлинного Авалона требовала установить границы Инис Аваллах. В этом нам помогли валлийские Триады, сообщившие нам о том, что некогда в Инис Придейн существовали Три Вечных Гармонии — то есть три раннекельтских монастыря, в которых возносилась непрекращающаяся хвалебная песнь Господу. Триады сообщают нам, что первым из них считался монастырь в Инис Аваллах, вторым — в Каэр Карадог и третий — в Бангоре, и что в каждом из этих монастырей 2 400 по очереди, по 100 человек в течение 24 часов ежеденно и еженощно беспрестанно и без устали возносили молитву и служили Богу²¹.

Точное расположение Трех Вечных Гармоний давно обсуждалось. Однако имя Инис Аваллах говорит само за себя; так звучит поваллийски слово Авалон, и нет никаких причин считать, что упомянутый в Триадах Инис Аваллах находился не в месте своего первоначального нахождения. В предыдущих разделах мы установили, что Каэр Карадок представляет собой Керригидрудион (Камни Героев или Пляска Великанов), место, на котором знать Инис Придейн была вырезана саксами, а также возможное местонахождение монастыря Эмбри; церковь в Керригидрудионе была основана около 440 г., что примерно соответствует времени Предательства Длинных Ножей.

К счастью, Бангор не найти трудно, и его обыкновенно отождествляют с Бангор-ис-и-Коэд, находящимся на берегах реки Ди в области Маэлор. Бангор следует назвать одним из самых известных среди ранних монастырей, причем первое упоминание о нем в документах сделано в связи с неудавшимся визитом св. Августина, предпринятом с целью обращения Кельтской Церкви к римскому обряду, и с происшедшей в 610 г. битве при Честере между бриттами и саксами. Предание утверждает, что монастырь в Бангоре был основан сыном Коэла, первого христианского короля Британнии. Стоит отметить, что и святой Иларий (Hilary) и, что более важно, св. Бенедикт называют Бангор «матерью всех монастырей».

Если мы не ошиблись с тем, что Инис Аваллах действительно являлся упомянутым в Триадах местом первоначального нахождения монастыря, значит, поблизости от Каэр Аваллах (Каэрваллух/ Росесмора) должны существовать свидетельства существования нахождения монашеской обители. Таковые следы имеются, поскольку в истории края, написанной Томасом Эдвардсом из Каэрваллуха, упоминаются руины капеллы, от которых к его времени не уцелело ни камня. Эдвардс добавляет, что предание о капелле сохранилось не полностью, однако оно говорило, что первоначально церковь была освящена во имя св. Петра и вне сомнения обслуживалась монахами соседнего монастыря. Он также говорит нам, что в его время последними остатками старины были четыре отменных тиса, отмечавших край церковной земли; однако их срубили в 1799 г. и использовали для изготовления домашней мебели. Вблизи от церкви находился чистый источник, носивший имя Финон Пен-и-Капел (Ключ у верха церкви), этот источник считался святым, производил чудесные исцеления, и его посещали многие страдальцы. В полумиле от Пен-и-Капел находится ферма, носящая имя Монахлог, что переводится на английский как «монастырь», кроме того, Эдвардс сообщает нам, что часть сооружения еще можно было различить несколько лет назад. Далее он сообщает, что стены имели толщину более ярда, явно были очень старыми, и что наследник семейства, занимавшего ферму почти 200 лет, говорил, что раньше здание было окружено лесами, а последний живший там монах был крайне стар. Эдвардс также говорит, что в поле за домом, носящим название Ир Ардд дду (Черный сад), нередко находили кости; а словами Ир Маэсдду (Черное поле) в Уэльсе часто именуют старинные кладбища. Кроме того, он указывает на факт, косвенно подтверждающий существование монастыря на этих землях, констатируя, что возле дома в большом разнообразии и количестве встречаются лечебные травы и что при пахоте соседних полей нередко попадались монеты. Ко всему этому добавляется, возможно, монастырский по происхождению, рыбный пруд. Не следует забывать и о том, что Монахлог находится на насыпи Уата.

Ферма, существующая ныне на описанном Томасом Эдвардсом месте, по-прежнему носит название Монахлог и находится на склонах Каэр Аваллах в урочище, известном под названием Кевн Эургайн (Гребень Эургайн). Эта Эургайн была дочерью Маэлгуна Гвинедда, короля Гуенедота (Guenedota, Гвинедд) и племянницы святого Асафа. У подножья Кевн Эургайн располагается деревня Лланеургайн (церковь Эургайн), где существует освященная в ее имя приходская церковь²². Эдвардс считал непреложным фактом, что в церкви Лланеургайн служили именно монахи Монахлога. Это действительно кажется достаточно вероятным, поскольку далее он говорит, что возле Монахлога, невдалеке от Ллуин Хувкин (Llwyn Huwcyn, роще Халкина), на месте, занятом ныне сельским домом, носящим название И Кроес (Y Croes, Крест), находился монастырь и церковь. Предполагают, что на Бринглас (Зеленом холме) прежде стоял крест. Томас Эдвардс ни в коей мере не сомневался в древности монастыря и полагал, что своим происхождением он был обязан святой Эургайн. В настоящее время в окрестности считают, что место это имеет существенный исторический интерес, а его связь с Эургайн предполагает средневековый возраст²³. Мы еще вернемся к этой местности, снова в связи с Авалоном, и с новыми свидетельствами, подтверждающими его идентификацию. Следует, однако, заметить, что единственным способом установить истинное происхождение Монахлога и некогда связанной с ним церкви являются профессиональные археологические раскопки.

Карта 21. Инис Аваллах и Три Вечных Гармонии.

1 — Каэрваллух; 2 — полуостров Виррал; 3 — Лланеургайн; 4 — Монахлог; 5 — Ди; 6 — Каэрллеон

Наш интерес к Эургайн и земле, носившей название Инис Аваллах, привел нас к еще одной, пожалуй, даже более интересной связи между ними двоими через отца Эургайн, Маэлгуна Гвинедда,

короля, которого Гильда называл Маглокунусом. Невзирая на законный брак с Санан (дочерью Кингена Поуисского), у Маэлгуна был сын по имени Рун, матерью которого, как утверждают, была Гваллвен, дочь Аваллаха, повелителя Авалона. Даты правления Маэлгуна Гвинедда и его сына Руна делают несостоятельным его родство с дочерью Аваллаха, однако идея о брачном союзе бриттского короля с дочерью Аваллаха не является уникальной. Сестра Гваллвен, которую звали Модрон, известна как супруга Уриена Регеда, другого бриттского короля. Как упоминалось ранее, обе сестры именуются феями, а Модрон явным образом представляет собой вариант кельтской Богини Матери. Давно установлено, что существенная доля валлийских преданий о фейри восходит к кельской языческой религии, и потому хронологическое несоответствие, не позволяющее Гваллвен быть любовницей Маэлгуна Гвинедда не столь существенно, как это может показаться на первый взгляд; на деле он еще более подчеркивает значимость Аваллаха в валлийском предании. Двое средневековых валлийских королей считали необходимым связывать себя с Аваллахом, рождая отпрысков от дочерей этой фейри/богини, даже несмотря на то что уже происходили от нее, напоминая тем самым о древнем веровании, требовавшем, чтобы король вступал в брак с богиней страны, обеспечивая тем самым плодородность земли; интересно, однако, отмечать его проявление в столь позднее время. Обоим рожденным от этого союза сыновьям предстояло сделаться великими героями, персонажами повестей и преданий об Артуре.

Теперь, определив географическое положение и исторический контекст Аваллаха, мы обратили свое внимание на другие связанные с Авалоном фигуры. И обнаружили, что все важные персонажи мифа об Авалоне и, что более важно, фигуры их прототипов обнаруживают четкую, географически локализованную связь.

Загадка Морган Лe Фей

Смерть Артура всегда была окутана тайной, однако нет, быть может, события более таинственного, чем появление Морган Лe Фей. Хотя Гальфрид Монмутский в своей Истории, сообщив о битве при Камлане, лишь коротко упоминает об Авалоне и умалчивает о Морган, в его Vita Merlini (ок. 1149 г.) приведены некоторые подробности. Здесь впервые появляется Морган, причем в непосредственной связи с Insula Pomorum (островом Яблок), как одна из сестер, которые «являют благое правление над теми, кто приходит к ним из нашей земли. Первая среди них обладает и большим умением исцеления, и красота ее превосходит сестер. Зовут ее Морген, и она познала использование всех растений для исцеления телесных недугов. Еще ей знакомо искусство изменения формы своего тела и полета по воздуху»²⁴.

Однако откуда же вдруг появилась эта самая Морген? Может показаться, что Гальфрид создал персонаж, родственный обитавшим на острове Сена девяти девственным жрицам, о которых мы уже упоминали, однако эти девять женщин также упоминаются в очень ранних произведениях валлийской поэзии: «котел головы Аннуна, разожженный дыханием девяти дев» ²⁵. Имя Аннун носит кельтская преисподняя, и это позволило нам предположить, что фигура Морген/ Морган Ле Фей восходит к одной из валлийских богинь. Повода для удивления в этом мы не обнаружили, поскольку известно, что Гальфрид использовал в качестве основы для своей Истории — и существенной части Vita Merlini — валлийские тексты. Последнее из двух произведений также сообщает нам, что после битвы при Камлане Артура приняла именно Морган, которая, обследовав его рану, объявила, что надежда на исцеление есть, но только после долгого лечения.

Когда мы проследили постепенное развитие облика этого персонажа, нам стало ясно, что в большинстве рукописей Морген, Морган скрывается за искаженным именем. Так, во французском Roman de Troie[14] (ок. 1160 г.) она изображается в качестве фейри, полюбившей смертного Гектора (Кинира, приемного отца Артура), а потом, не получив взаимности, возненавидевшей его. В Эреке и Эниде Кретьена де Труа (ок. 1168 г.) она является Морган ла Фе (Lа Fee), любовницей Гуигомара (Guigomar), повелителя Авалона. В той же самой работе она происходит от Морган, там же названной сестрой Артура, в то время как в Ивейне Кретьена она фигурирует как Морган Мудрая. В ?п//Лейамона (ок. 1189–1205 гг.), первом англоязычном переложении латинской Истории Гальфрида, она появляется в качестве Арганты, о которой говорит смертельно раненный Артур Константину после битвы при Камлане: «Я же отправлюсь в Авалун, к прекраснейшей из всех дев, к Арганте королеве, самой прекрасной из эльфов, и она излечит мои раны; исцелит меня врачебными зельями»²⁶. Эта явно искаженная форма ее имени должна была бы выглядеть как Марганте.

Гиральд Камбрийский несколько раз упоминает Моргание в связи с Авалоном, изображая ее как могущественную фигуру, тесно связанную с сумеречным миром богов. Гиральд впервые связывает письменным словом Авалонию с Гластонией. В своем Speculum Ecclesiae[15] (ок. 1216 г.) Гиральд повествует о том, что «после Битвы при Камлане тело Артура, получившего смертельную рану, было увезено некоей благородной матроной по имени Морган, его кузиной, на остров Авалон, теперь зовущийся Гластонбери». В более ранней работе De Instructione Principium * * * (1193–1199) Г иральд поясняет положение Моргание в Авалоне, сообщая нам о том, что она была «благородной матроной, правительницей и покровительницей этих мест, родственной королю Артуру по крови», в то время как в другом месте того же самого труда она называется как «некая богиня фейри… зовущаяся Моргание». В то время когда писал Гиральд, валлийское предание об Артуре и Инис Аваллах было еще памятным народу Уэльса и его бардам. Хотя Гиральд очевидным образом знал о первоначальной валлийской традиции, перед своей норманнской аудиторией он отвергал ее как сказку, фиксируя для валлийцев: «Барды и сказители Инис Придейн обычно воображали, что в Инис Аваллах его укрыла Марган, богиня Аннувина (Annwfyn), чтобы исцелить его раны»²¹. Как уже упоминалось выше, Аннун (Annfwyn — вариант написания этого слова) — это валлийское название Кельтского потустороннего мира, и связи Морган с этим мистическим краем подтверждаются другим манускриптом, в котором ее называют «Морган, княгиней Аннуна»²⁸.

Вопреки нарисованной Гиральдом фигуре богини, атрибуты, которые мы теперь связываем с Морган Лe Фей, восходят к Циклу Цистерцианской Вульгаты (ок. 1220 г.), где Морган вновь появляется как младшая дочь Хоэля (Горлойса), герцога Тинтагеля (Диндагола), и потому приходится Артуру сводной сестрой. Цистерцианские писцы естественным образом не имели никакого желания обожествлять фигуру, в источнике своем являвшуюся языческой кельтской богиней, и потому Морган была лишена ими божественного достоинства и превращена ими в «злокозненную и злобную особу», знакомую нам по современным изложениям артуровской легенды²⁹. Как скоро станет ясным, невзирая на такое уничтожение собственной сути, «Марган, богиня Аннувина» имеет очень хорошие рснования для связи с Инис Аваллах.

При обсуждении материалов по Авалону в 1926 г. профессор Р.С. Лумис констатировал: «Как ни странно, во всех попытках истолковать имя Морган Ле Фей, никто не попытался выяснить, не упомянута ли в валлийской литературе дочь Аваллаха»³⁰. Идею нельзя было бы выразить в более сжатой форме. Как мы уже говорили в этой главе, о дочерях Аваллаха сообщает нам Вильям из Мальмсбери, утверждающий, что Insula Avalonis «назван в честь некоего Аваллока [Аваллаха], который, как говорят, жил там вместе с дочерьми, поскольку место было очень уединенным»³¹. Гиральд Камбрийский подкрепил связь между Авалоном и Аваллахом, когда указал, что Аваллония получила имя «от некоего Авалло [Аваллаха], господина этих земель». Теперь, когда мы окончательно отождествили валлийского Аваллаха с властителем Авалона, первоочередное значение приобретает установление личностей его дочерей.

Богиня Авалона

У подножия горы, называемой Моэль Фамау, в долине Клуйда, менее чем в трех милях по прямой от Каэр Аваллах, находится брод через реку Алун. Известный под местным названием Rhyd у Gyfarthfa (Рид и Гивартва, Брод Лая) брод этот в прежние времена считался обиталищем Кон Аннун (Псов Преисподней) и особенной валлийской феи. Примерно в 1556 г. было записано следующее предание:

«В Денбигшире расположен приход, называющийся Лланферрес, и там есть Рид и Гивартва. В старину сельские псы собирались возле этого брода, чтобы лаять там, и никто не смел узнать, что там находится до Уриена Регеда. И когда он приблизился к броду, то увидел там мывшуюся женщину. И тогда псы перестали лаять, а Уриен схватил женщину и воспользовался ею; а потом она сказала: «Да благословит Господь ноги, которые привели тебя сюда». «Почему?» — спросил он. «Потому что мне было суждено мыться здесь, доколе не зачну сына от христианина. Я — дочь короля Аннвуна, приходи сюда в конце года, и получишь мальчика». И вернулся он, и получил там мальчика и девочку: то есть Овейна, сына Уриена, и Морвудц, дочь Уриена»³².

Кем же была эта «дочь короля Аннвуна»? В Триадах, посвященных бремени женского чрева Инис Придейн, сказано, что вторым из таковых бремен в Придейн были Овейн и Морвудц, дети Уриена Регеда, а матерью их была Модрон, дочь Аваллаха³³. Итак, возле брода мылась дочь короля Аннуна: имя ее Модрон, а ее отец, король Аннвуна, некто иной, как Аваллах, что явным образом свидетельствует о связи последнего с Кельтским Потусторонним Миром, который сам по себе был связан с Авалоном (Инис Аваллах). Процитированный выше эпизод, случившийся при Броде Лая, ецинственном известном нам топониме, связанном с Модрон, позволяет поместить мифических отца (Аваллах) и дочь (Модрон) в определенный географический район. Теперь мы располагаем подтверждением того, что Аваллах, владыка Авалона и король Кельтской Преисподней, обитал возле Рид и Гивартва (Брода Лая), расположенного в паре миль от Каэр Аваллах, единственного связанного с ним самим топонима.

Широко распространено мнение о том, что Модрон тождественна Кельтской Богине Матроне (Великой Матери), чье имя в измененной форме сохранилось в названии протекающей на западе европейского континента реки Марны. Сын Матроны носит имя Мапонус, представляющее континентальный вариант имени Мабона, божественного кельтского ребенка. То немногое, что известно нам об этих двух божественных персонажах — божественной матери и божественном сыне — в их валлийских вариантах Модрон и Мабон, предоставляет нам древний валлийский текст о Куллохе и Олвен³⁴, а точнее его раздел, извстный под названием Поиски Мабона.

Культ Модрон/Матроны был связан с культом Тройной Матроны (Triple Matron), или Трех Матерей, многочисленные примеры которого обнаруживаются в романо-кельтских посвятительных надписях в Британнии и Галлии. Связь эта также нашла отражение в ландшафте Инис Аваллах, потому что над тем бродом, у которого Уриен оплодотворил Модрон, величественно поднимается к небу доминирующая надо всеми окрестностями гора Моэл Вамаи (Гора Матерей)³⁵. Характеризуя Моэл Вамаи, профессор Джон Рис отмечает, что «правильное написание конечно будет Moel Fammau, Матерей-гора, причем дамы, о которых здесь идет речь, представляют собой класс божественных матерей, некогда почитавшихся кельтами»³⁶. Тройной облик этой кельтской богини часто фигурирует в виде вариантов Старуха/Мать/Дева, и эта взаимосвязь также отражена в географии Страны Аваллах, над которой правит Моэль Ваммау. Среди холмов, окружающих брод Модрон, находятся три мифологически взаимосвязанные топонима: Нант и Врах³⁷ (Долина Карги), Брин Баннон (Холм Девственной Супруги), и собственно Гора Матерей, что вместе дает нам Деву, Мать и Старуху, три лика кельтской богини³⁸. Память о божественных кельтских Матерях сохранилась в Уэльсе в виде народных сказок и преданий о фейри. ТилвитТег (Прекрасное племя, или фейри) известны под многими именами, среди которых числится Бендити Мамай (Благословение Матерей) и просто И Мамай (Матери). Профессор Р.С. Лумис установил, что легенды, связанные с Модрон, как с Дамой Озера и божественной покровительницей Авалон, бытовали в Уэльсе в устной форме до конца XIX столетия³⁹.

Установив, что Морган и Модрон неразрывно связаны с Авалоном, можно заметить и более тесную связь между обоими персонажами, если обратиться к варианту предания, касающегося матери Овейна и Морвудц. В соответствии с валлийским преданием Модрон родила этих двоих детей от Уриена Регеда, однако в относящемся к XIII веку тексте Suite du Merlin[16] женой Уриена и матерью Овейна называется Моргайн ла Фе (Morgain la Fee). Родство это также подтверждается в Morte D’Arthur Мэлори и подкрепляется упоминанием в Historia Meriadoci,[17] где жена Уриена носит имя Оруен. Имя это, безусловно, являет собой искаженную форму от Моруен, что не следует считать необычным, поскольку в большинстве рукописей начальная буква имени Морган выпадает, давая место таким именам, как Орайн, Орнайн, Оруейн, Оруайн и Орва. В других рукописях она присутствует под именами Моргайн, Моргуейн, Морган и Морганз, и мы еще встретим их в таком виде⁴⁰. Хотя валлийское предание явным образом свидетельствует о том, что Модрон родила Овейна от Уриена, теперь нам ясно, что Модрон стала Морган Ле Фей романов, что позволило нам понять, почему впоследствии ее именовали фейри и богиней Аннуна, кельтского потустороннего мира.

Следующей нашей задачей стало определение причин, по которым некоторые тексты именуют Морган или родственницей Артура, или его сестрой, родной или сводной. Валлийская хроника Brut называет сестрой Артура Анну, дочь Утера и Эйгир, и мать Гвалхмаи (Гавейна) и Медрода. Однако по валлийской версии Рождения Артура матерью Гвалхмаи и Медрода является Гвиар (дочь Эйгир от ее первого мужа Горлойса), и может показаться, что Анну и Гвиар спутали в процессе переписывания и передачи легенд. Анна практически неизвестна за пределами Brut, однако в Валлийском Рождении Артура сказано, что Утер послал Гвиар в Инис Аваллах изучать семь искусств, а в созданной Кретьеном де Труа поэме Эрек и Энида говорится, что Морган была любовницей Гвигомара, властителя Авалона⁴¹.

Поскольку Гвиар и Морган Ле Фей обе связаны с Авалоном, мы сделали вывод, что поздние романы, которые называют Морган Ле Фей сводной сестрой Артура, по всей вероятности, основываются на фигуре Гвиар.

Веками фигура сестры Артура сливалась с древней Модрон, Богиней Инис Аваллах/Авалона, главной среди девяти сестер и дочерью Аваллаха, владыки Авалона и короля Аннуна. Модрон обладала многими сверхъестественными свойствами, и атрибуты этой кельтской богини перешли на историческую личность сестры Артура. В итоге такое слияние породило ирреальную фигуру Морган Лe Фей, и хотя имя ее передавалось во множестве написаний, читая о ней, трудно избавиться от мысли, что мы присутствуем перед лицом Богини Авалона. С какого угла ни смотри, теперь стало окончательно ясно, что первоначально Авалон носил имя Инис Аваллах и что «Авалон являлся традиционным местом обитания Моргайн»⁴².

Подлинная история смерти Артура

Итак, наши поиски Авалона успели привести нас к полной уверенности в том, что таинственная эта страна располагалась на северо-востоке Уэльса, когда в наши руки неожиданно попал латинский текст, не только продолжавший повествование с того самого места, на котором его оставил Гальфрид Монмутский, но и четко определяющий географическое положение Авалона, предоставляя нам заодно последний кусочек головоломки: «Наконец король, ощутив некоторое облегчение в собственном состоянии, отдает приказ, чтобы его отвезли в Венодоцию [Гвинедд], поскольку он решил некоторое время пробыть на восхитительном острове Авалон из-за красоты этого места (ради мира, как и облегчения боли от ран)»⁴³. Мы едва верили собственным глазам, поскольку из рукописи явным образом следовало, что Авалон располагался в Гвинедце, королевстве, некогда простиравшемся поперек Северного Уэльса. Итак, малоизвестный латинский текст подтвердил наши выводы, и когда мы установили его происхождение, всякие сомнения оставили нас.

Рукопись носила название Vera Historia de Morte Arthuri (Подлинная история смерти Артура), и о ней мы уже коротко упоминали в главе 7⁴⁴. Датированная примерно 1300 г. и известная как Grays Inn MS. 7, она отражает события, последовавшие после битвы при Камлане и похорон Артура. Рукопись Vera Historia принадлежала находившемуся в Честере францисканскому монастырю, и заметка на ее полях указывает, что она была передана туда «братом В. Гином» (Гвином), что позволило ученым предположить, что текст этот происходит из аббатства Аберконвей (Конвей), располагавшемся на северном побережье Уэльса⁴⁵. Аббатство принадлежало цистерцианскому ордену и было основано в 1198 г. Ллевеллином Великим Гвинеддским, а монастыри этого ордена пользовались самым внимательным покровительством принцев Уэльских, на чьей стороне они часто выступали в политической и религиозной борьбе с английскими королями. По сути дела, Аббатство Конвей представляло собой культурный центр Гвинедда при правлении валлийских принцев и владело собственностью в городе Честер.

Кроме рукописи Грейс Инн нам известны и другие, зачастую сокращенные версии Vera Historia, такие, например, как обнаруженная в хрониках монастыря, находящегося в Глостершире, в Хейлесе⁴⁶. Один из таких манускриптов был включен в первый вариант латинской Истории Гальфрида Монмутского, как продолжение событий после битвы при Камлане. По сути дела, Vera Historia de MorteArthuri может показаться разделом, выпавшим из рукописи Гальфрида и заполняющим пробел, касающийся смерти Артура и места его последнего путешествия, Авалона⁴⁷. Нам остается только гадать, не являлось ли на самом деле произведение, известное нам сейчас как Vera Historia, частью той древней книги на бриттском языке, что послужила источником для труда Гальфрида. Пока ни одной валлийской рукописи Vera Historia еще не найдено, однако, поскольку более 70 содержащих Brut валлийских текстов еще нуждаются в издании, вполне может оказаться, что нужный нам манускрипт еще выплывет на свет.

Учитывая, что происхождение Vera Historia было прослежено до Валлийского Марча и, возможно, до дворов принцев Уэльских через аббатство Конвей или другие монашеские заведения цистерцианцев, и что до роспуска монастырей сами цистерцианцы старательно покровительствовали валлийским бардам, разумно заключить, что если оригинальное валлийское предание о смерти Артура и его погребении в Авалоне и сохранилось где-либо, то это могло случиться лишь в этой среде. Учитывая при этом, что указанное событие явным образом произошло в Гвинедце, мы пришли к выводу, что Vera Historia представляет собой изложение оригинального валлийского предания о последних днях жизни Артура, поскольку этот текст предоставляет нам самое подробное изложение событий, отсутствовавшее вплоть до компиляции Цикла Вульгаты, происхождение которого восходит к ордену цистерцианцев. С нашей точки зрения Vera Historia является полным и независимым описанием смерти и похорон Артура и, возможно, представляет собой труд валлийского клирика, сведущего в народном предании. Не так уж сложно представить себе валлийского священника, знакомого с дворами своих князей и повестями бардов, который в дни заката самостоятельности своего народа, согнувшись над пюпитром, записывает при свечах подлинное валлийское предание о смерти Артура.

С нашей точки зрения было уже довольно того, что текст подтвердил наши изыскания в отношении Авалона, однако в Vera Historia de Morte Arthuri приводятся также некоторые подробности смерти и похорон Артура. По прибытии в Авалон Артур осознал, что раны его смертельны, и явились три епископа, чтобы подготовить его к последнему пути. После смерти тело Артура умастили бальзамом и миррой и приготовили к похоронам. После его перенесли к маленькой капелле, посвященной Деве Марии, однако вход в нее оказался слишком узок, чтобы можно было внести тело, и обитавший при капелле отшельник и сопровождавшие труп епископы отпели усопшего, остававшегося вне церкви. Пока шла служба, разразилась страшная гроза и спустился густой туман, скрывший тело Артура. По прошествии нескольких часов туман рассеялся, но тело Артура исчезло. Далее автор текста заявляет, что в его время существовало две точки зрения на дальнейшую участь Артура — в соответствии с одной он остался в живых, вторая же утверждала, что король мертв и похоронен в могиле возле капеллы. Первую точку зрения вполне можно связать с идеей о возвращении Артура, использовавшейся в качестве пропаганды английской монархией (см. главу 10), ну а вторая соответствовала валлийскому преданию, явно говорившему о смерти Артура (см. Приложение 2). Текст заканчивается сообщением о том, что Артур правил над Британнией 39 лет и что наследовал ему Кадор, сын Константин (Кустеннин).

Изумительной особенностью этого подробного повествования о последних часах жизни Артура является то, что оно сохраняет в тайне место его погребения, но традицию эту подкрепляют и Могилъные Строфы, откуда мы узнаем, что «Anoeth bid bet у Arthur» (гадает мир о могиле Артура)⁴⁸. Но, пусть валлийское предание и не знает, где упокоился Артур, оно тем не менее не утверждает, что он жив и намеревается вернуться.

В соответствии со всеми источниками в своем последнем путешествии Артур направлялся в Инис Аваллах, латинский Insula Avallonis или Страну Авалон, которую мы поместили на северо-востоке Уэльса. Поскольку большинство событий, связанных с жизнью Артура, также происходили в этом регионе, мы понимали, что находимся на твердой почве. О том же свидетельствовал и здравый смысл; если Артур был ранен в битве при Камлане и отправился на лечение в Инис Аваллах, то путь его не мог оказаться долгим. Как было доказано в главе 7, битва при Камлане произошла на Авон Гамлан, к северу от Долгеллау, и вероятно, Артура перевезли через холмы до Лланиухллина (Llanuwchllyn), а потом по римской дороге до Корвена, откуда его можно было доставить по долине Ди мимо Лланголлена до устья реки или через Клойдианские горы на Каэрваллух. Запечатленное в поздних романах предание о том, что тело Артура уносит лодка, может быть воспоминанием о его последней переправе через реку Ди. Тот факт, что Дервела, одного из уцелевших в битве при Камлане, помнят в Лландервеле, расположенном на реке Ди к северу от Бала, возможно, предполагает, что он сопровождал тело до этого места, и в известной мере подкрепляет наши аргументы.

Итак, мы получили несколько более яркое представление о событиях, окружающих последние часы жизни Артура, однако несколько связанных с Авалоном вопросов по-прежнему остаются без ответа. Мы отметили наличие доартуровской мифологии в Инис Аваллах и отождествление этой страны с Аннуном, кельтским потусторонним миром, однако ко всеобщему нашему удивлению, связь эта оказалась куда более глубокой, чем мы могли бы предположить. Как будет показано в следующей главе, существует достаточно свидетельств того, что Инис Аваллах является синонимом Аннуна, этой кельтской преисподней, ибо существующие исторические документы свидетельствуют о том, что эта «страна мертвых» вполне реальным образом располагалась на холмах и в долинах Северного Уэльса, где и находился центр преисподней бриттов.

Резюме

• Валлийские слова Инис Аваллах означают «Страну Аваллаха», персонажа, память о котором сохраняется в названии хиллфорта Каэрваллах, расположенного возле Росесмора на северо-востоке Уэльса.

• Инис Аваллах в валлийском предании именуется местом нахождения одной из Трех Вечных Гармоний, причем обе остальные также располагаются в Северном Уэльсе.

• Аваллах присутствует в валлийских генеалогиях в качестве легендарного предка королей Гвинедда. Именуемый также королем Аннуна, кельтского потустороннего мира, он приходится отцом Модрон.

• Модрон представляет собой оригинальный бриттский вариант кельтской Богини-Матери и фигурирует в поздних романах под именем Морган Лe Фей.