ВСТУПЛЕНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Слова Герметизм или Каббала в паше время вызывают бурю возмущения. Встретившиеся взгляды окрашиваются снисходительной иронией, а язвительные улыбки подчеркивают презрительные гримасы профилей. В действительности, эти привычные насмешки во все времена распространялись среди лучших умов лишь вследствие недоразумения. Высшая Магия — вовсе не компендиум более или менее связанных со спиритизмом бредней, произвольно возведенных в абсолютную догму; это общий синтез — гипотетический, но рациональный — основанный как на позитивном наблюдении, так и на индукции по аналогии. Среди бесконечного разнообразия переходных стадий и эфемерных форм Каббала выделяет и провозглашает Единство Бытия, поднимается к основной причине и обретает закон своих соответствий в относительно уравновешенном антагонизме противоположных сил. Стремящиеся к равновесию природные силы никогда не реализуют его целиком; абсолютное равновесие явилось бы бесплодным покоем и подлинной смертью. Ибо на деле невозможно отрицать Жизнь, отрицать движение. Поочередное преобладание одной из двух внешне враждебных сил, которые, стремясь к равновесию, непрестанно колеблются из стороны в сторону, — такова действующая причина Движения и Жизни. Действие и ответное действие! Борьба противоположностей так же плодоносна, как и соитие полов; ведь любовь — тоже борьба.

Магия признает три мира, или сферы, деятельности: божественный мир причин, интеллектуальный мир мыслей, и чувственный мир явлений[4]. Единое в своей сущности и троичное в своих проявлениях, Бытие обладает логикой, и вещи вверху аналогичны и соразмерны вещам внизу: так что одна и та же причина порождает в каждом из трех миров цепочки соответствующих следствий, строго определяемых логическими вычислениями. Вот где расположен отправной пункт Высшей Магии — этой алгебры идей. Всякая аксиома, обозначенная своим родовым числом, представляется в Каббале буквой еврейского алфавита, соответствующей этому числу: таким образом, понятия классифицируются по мере того, как они порождают друг друга; они разворачиваются нескончаемыми цепочками в порядке своего происхождения. От первопричин до самых дальних следствий, от наиболее простых и ясных принципов до бесчисленных результатов, которые из них проистекают, — какой великолепный процесс, разворачивающийся во всей области возможного и поднимающийся до того Невыразимого, которое Герберт Спенсер зовет Непознаваемым!

«De omni re scibili et quibusdam aliis…»[5] Науки известные и оккультные — священный синтез одновременно охватывает все эти отрасли универсального знания, которые имеют общий корень. В силу одинакового принципа моллюск вырабатывает перламутр, а сердце человеческое — любовь; и один и тот же закон управляет соединением полов и притяжением светил. Но воскресить цельную Науку — задача, превосходящая наши силы: вскользь коснувшись слишком уж бесспорных результатов и повсеместно обнародованных теорий, мы должны будем ограничиться в этих Очерках рассмотрением всё еще таинственных явлений, а также изучением специфических проблем, которые официальная наука игнорирует, искажает или пренебрегает ими. Прежде всего, мы попытаемся в этой серии небольших эзотерических произведений вновь согласовать те волнующие вопросы, которых пугается современный скептицизм, с великими принципами, которые неизменно исповедовали адепты всех эпох. Возможно, когда-нибудь нам будет дано изложить в виде связной доктрины эту возвышенную философию мастеров.

То, что в глазах читателя представляет собой лишь гипотезу (вероятно, экстравагантную), для нас служит несомненной догмой: и да извинят нас за то, что мы говорим с твердой уверенностью человека, который верует. Мы имеем отношение преимущественно к герметической и каббалистической Инициации; но мы знаем, что в святилищах Индии, храмах Персии, Эллады и Этрурии, равно как у египтян и евреев, один и тот же синтез облекался в различные формы и внешне самые противоречивые символы переводят для Избранного вечно Единую Истину на неизменный, в сущности, язык Мифов и Эмблем.

Начиная с гностического раскола и вплоть до XVIII века жизнь адептов представляется нам непрерывным мученичеством: отлученные праведники, патриархи в изгнании, «помолвленные» с виселицей и кострами, они сохраняли в испытаниях героическую безмятежность, которой Идеал вооружал и вознаграждал своих последователей; они прошли через эти муки, поскольку считали своим Долгом передать наследникам своей запрещенной веры сокровище священного знания; они записывали свои символы, которые мы сегодня расшифровываем… Эпоха официального фанатизма и народных суеверий прошла, но эпоха бездоказательных суждений и глупости все еще продолжается: если Посвященных больше не сжигают, то их все равно высмеивают и порочат. Они смирились с оскорблениями, подобно своим мученикам-отцам.

Возможно, когда-нибудь люди поймут, что древние иерофанты не были ни шарлатанами, ни слабоумными… Тогда, Христос, Твои служители вспомнят, что волхвы пали ниц пред Твоей царской колыбелью, и, распространившись повсюду, Милосердие громко заявит о том, что Твое Царствие пришло: Adveniat regnum tuum!..[6] И в ожидании этого часа Справедливости и Гнозиса мы предаем шумному осмеянию большинства и предлагаем беспристрастному суду немногих эти Очерки о Проклятых науках.

С де Г.