Глава 23

Глава 23

Реинтеграция: здоровье и целостность себя и Земли

Что длится вечно:

Сильное желанье, как мускул, как скала…

Скелет, что пьет из грязи,

Или любовник из бесчувственной кости…

Что длится вечно?

Годы, листья, лица…

Барбара Мор

Земля постоянно теряет виды живых существ, они вымирают: песни птиц, которые больше никогда не будут слышны. И, как и Земля, я тоже потерял части себя — только чтобы возродить их через практику, молитву, личную настойчивость и время. Такие вещи, как готовность смеяться и способность плакать. Глубины агонии и крайние пределы радости. Свое внутреннее животное и причину бытия. Склонность играть и терпение в остановке. Это хорошо, потому что чем дольше я здесь, тем лучше я способен слышать волю и шепот Земли... и тем более становиться собой.

Воистину здоровье означает целостность: уравновешенный союз даров и потребностей, сердца и ума, видения и действия. Гайя учит, что хорошее здоровье — это не отсутствие травм и боли, но скорее наиболее полное воплощение нашего настоящего «Я». Глубина чувствования, эмоций и переживания. Полнота выражения и отклика. Осуществление своей страсти и цели, своей судьбы и мечтаний. Это то, как мы живем, а не как долго. «Благополучие» означает жить в благости: сознательно и сострадательно, с искусством и целенаправленно.

Не болезнь делает нас нецелостными, потому что боль позволяет нам больше осознавать свои тела и чувства и то, как наш стиль жизни и непосредственная окружающая среда влияет на нас. Страдание закаляет наши способности, проверяет наше решение и укрепляет волю. Бессилие учит нас смирению, а недомогание рекомендует терпение. Потеря одного из органов чувств приводит к обострению работы остальных. В самом худшем случае смертоносный вирус не делает ничего, кроме возвращения нас к Земле, из которой мы поднялись, продолжением которой мы стали и которой принадлежим. Нас делает нецельными не смерть, но неспособность целостно жить. То, что разбавляет нашу концентрацию, ослабляет наше внимание или бесчестит наш дух. То, что заставляет нас сомневаться в своих инстинктах или интуиции, значимости и ценности. Нас делает нецелостным подавление своих чувств и подавление своих потребностей. Покорение своего животного существа.

Нам нужно отказаться от некоторых аспектов и частей нас самих, чтобы соответствовать форме, по которой отливают в обществе. Именно потеря или неуважение этих частей составляет наше величайшее нездоровье: наша воображаемая отделенность от остального живущего мира. И вспоминание о мире и возвращение его принадлежности нам — это первый из многих шагов на пути к необходимому исцелению.

И точно так же Земля не станет меньше — или менее здоровой — из-за эрозии горного утеса в почву плодородной долины или гибели американского кролика в челюстях лисицы. Или даже из-за сжигания лесов извергающимся вулканом, ведь они достаточно быстро вырастут снова. Даже естественное вымирание видов это только возвращение частей в Целое, и каждая утрата приводит к новому всплеску роста, возможности для нового цвета и формы. Степень ослабления зависит не от уничтожения индивидуальных жизненных форм, но от общего сокращения биологического, культурного и топографического разнообразия. Вымирание видов без иной причины, чем забвение и жадность. Экспансия цивилизации. И генетические манипуляции с жизнью. И речь идет не только об убийстве исконных певчих птиц, но о сотнях утраченных исконных языков. Об обезображивании планеты асфальтом и обесчестивании ее пластиком. О нашей неспособности замечать каждое чудо и дар Гайи, каждый намек ветра, раскрытие цветка у дороги, танца дрейфующего листа. И о том, что мы забыли благодарить. Мы делаем мир больным своим пренебрежением к себе и планете, оскорблением Духа и концептуальным и физическим разделением того, что было единым.

Мы говорим, что если любая часть структуры деградирует или убирается, опасности подвергается ее «сохранность». Так же дело обстоит и с человеком или экосистемой. Здоровье людей или мест растет с разнообразием и амплитудой их выражения. Таким образом, каждое уменьшение разнообразия посягает на сохранность Целого — и в роль социальных и экологических активистов входит не только сопротивление, но и возрождение, и возвращение к жизни.

Наше будущее личное, социальное и экологическое здоровье может быть тесно связанным с нашей личной сохранностью и поддержанием целостности мира природы, который мы любим.

Как искорененный мексиканский серый волк или опороченная пятнистая неясыть, мы ищем только одного — быть и принадлежать. Для нас быть частью целого — это быть принятыми заново в суть Гайянского Целого, существовать и действовать в гармонии с племенным человеческим сообществом и сообществом Природы. Принадлежать — это больше, чем чувствовать себя оседлым, приветствуемым и даже преданным. Это состояние бытия в единстве с потребностями, выражением и Духом живущей, дышащей Земли.

Учась целостному служению, мы намеренно объединяем Целое. И благодаря этому воссоединению несоизмеримых и поврежденных частей — частей себя и Земли — нам никогда не придется чувствовать себя одинокими.