Глава 8. Развитие событий в Англии

Глава 8. Развитие событий в Англии

Полное описание его исследований опубликовано в 1874 году. Оно вызвало столь бурную реакцию в среде наиболее консервативных ученых мужей — тех, чей рассудок оказался в плену ограничений, накладываемых их специальностью, что начались даже разговоры об исключении его из рядов Королевского общества. Гроза в конце концов миновала, однако ее жестокий натиск настолько обескуражил Крукса, что он на протяжении многих лет оставался крайне осмотрительным во всех своих публичных выступлениях. Преподобный Стэнтон Мозес появился на сцене в 1872–1873 годах. Продемонстрированные им автономно появлявшиеся надписи заставили многих рассматривать это явление как феномен духовного плана. Оно, конечно, может вызвать любопытство, однако здравый смысл протестует против переоценки его значимости.

Публичные лекции и общение с духами в состоянии транса стали обычными явлениями того времени. Миссис Эмма Хардиндж Бриттен, миссис Кора Л. В. Таппэн и мистер Дж. Дж. Морзе вызвали интерес обширной аудитории своими яркими устными выступлениями, инспирированными, как считается, воздействием из духовного мира. Мистер Джеральд Мэсси — известный поэт и писатель и доктор Джордж Секстон также выступили с публичными лекциями. Все это привело к росту известности спиритических явлений.

Учреждение в 1873 году Британской национальной ассоциации спиритов[96] придало мощный импульс этому движению, в первую очередь потому, что его членами стали многие известные люди. Среди них — графиня Кэйтнесс, миссис Мак-Дугал Грегори (вдова профессора Грегори из Эдинбурга), доктор Стэнхоуп Спиэр, доктор Галли, сэр Чарльз Айшем, доктор Морис Дэвис, мистер Х. Д. Дженкин, доктор Джордж Секстон, миссис Росс Черч (Флоренс Мэриэт), мистер Ньютон Крослэнд и мистер Бенджамин Колмэн.

Миссис Дженкин (Кейт Фокс) и мисс Флоренс Кук продемонстрировали медиумизм высочайшего уровня в области физических явлений. Знаменитый медиум-целитель — доктор Дж. Р. Ньютон приехал в 1870 году из Америки и произвел большое число исцелений во время бесплатных сеансов. С 1870 года начались замечательные сеансы миссис Ивритт, потрясшие многих впечатлительных людей. Как и Д. Д. Хоум, она выступала перед публикой бесплатно. Очень убедительными были такие медиумы, как Херн и Уильямс, миссис Гаппи, Иглинтон, Слэйд, Лотти Фаулер. Фотографии духов, полученные в 1872 году Хадсоном, вызвали громадный интерес, а в 1875-м доктор Альфред Рассел Уоллес выпустил свою знаменитую книгу «О чудесах и современном спиритизме»[97].

Проследить развитие спиритизма в тот период можно дойным доверия свидетельствам современников особенно тех, чей опыт и положение позволяли им высказать компетентное мнение. Однако прежде, чем устремить свой взгляд в те времена, давайте посмотрим, каковой была ситуация в 1866 году. Обзор, составленный мистером Уильямом Хоуитом, содержит такие любопытные подробности, что автор не может удержаться от цитирования нескольких абзацев:

«Положение спиритизма в современной Англии, где пресса обладает поистине неисчерпаемым могуществом, казалось бы безнадежно. Уже использованы, кажется, все возможные средства, чтобы навредить спиритизму и сделать из него посмешище: сначала его допустили на страницы газет в надежде на то, что его абсурдность и бесполезность будут очевидны для всех и что более умным противникам не составит большого труда, прибегнув к неопровержимым аргументам, разбить его наголову. Однако оказалось, что доводы разума и факты свидетельствуют в его пользу. Далее последовали бессмысленные оскорбления и злословие в адрес спиритизма, а затем, словно по сговору, пресса решила выплескивать на свои страницы любую ложь или бред, касающиеся спиритизма, игнорируя какие-либо объяснения, опровержения или материалы в его защиту. Все прочие способы задушить спиритизм не сработали, остался только один: заклеить ему рот пластырем и дать всем желающим возможность перерезать ему горло, если получится. Таким образом его хотят искоренить как чуму.

Современное общественное мнение, отношение прессы и властей, попытки подавления, предпринимаемые учеными кругами, ненависть предводителей всех существующих церквей и вероисповеданий, любые проявления тупости и злобы, находящие поддержку у прессы, собственные внутренние противоречия — другими словами, очевидная всеобщая непопулярность спиритизма должна была давно стереть его с лица земли. Так ли это? Напротив, он все больше и больше проникает в сознание широкого круга мыслящих людей: никогда прежде число его сторонников не росло с такой быстротой. Его истинность находит все более серьезные и красноречивые подтверждения: интерес к нему неуклонно растет. Пока газеты и малообразованная публика безудержно злословили, пытаясь дискредитировать спиритизм, леди и джентльмены из среднего и высшего классов собирались на Харли-стрит на вечера, устраиваемые Эммой Хардиндж, и с замиранием сердца внимали разнообразным и красноречивым сообщениям из потустороннего мира. О братьях Дэвенпорт, наверное, тысячу раз было сказано, что они шарлатаны, причем откровенные шарлатаны, а они в тысячный раз демонстрировали явления, объяснить которые можно только с точки зрения спиритизма.

Что все это значит? На что указывает? Это значит, что газеты и учебные заведения, органы городского управления и суды испробовали все бывшие в их распоряжении средства, но добиться успеха не смогли. Явление, которое они сами объявили несостоятельным, пустым, не заслуживающим внимания или просто-напросто надувательством, поставило их в тупик. Если оно — сплошная глупость и надувательство, то почему вся их ученость, все их необоснованные обвинения, изощренные методы нападения, лишающие противника возможности защищаться, все средства контроля над массовым сознанием, вся их логика, сарказм и красноречие оказались бессильны перед лицом этого явления? Им не удалось не то что поколебать или унизить его, — они не смогли тронуть ни одного волоса на его голове, ни одной складки, на его одежде.

Не пора ли этому средоточию мудрости и величия — ученым и просвещенной публике, законодателям, судьям и руководителям колледжей, красноречивым парламентским любимцам, магнатам прессы — всей этой тяжелой артиллерии разума, представляющей собой грандиозную систему образования, церкви, государства и аристократии, всем тем, кто считает себя проводником истины, не пора ли им всем попытаться осознать, что они имеют дело с весьма серьезным явлением, заслуживающим доверия? Что все то, что они объявили призраком, представляет собой нечто реальное и вполне жизнеспособное?

Я не прошу тех, кто управляет миром: откройте глаза, поймите, что ваши усилия тщетны, признайте свое поражение! Они, наверное, никогда не захотят признать своего позора. Я обращаюсь к самим спиритам: какими бы черными ни казались вам нынешние дни, на самом деле они полны самых светлых надежд на будущее. Несмотря на то, что все вдохновители общественного мнения объявили спиритизму войну, он никогда не был так близок к полной победе, как сейчас. На нем лежит печать, характерная для всех значительных явлений современной эпохи: это печать исторической правды. Сейчас он ведет сражение, которое сопутствует любой великой реформе общественной, моральной, интеллектуальной или религиозной, и у него есть все предпосылки к тому, чтобы победить».

Свидетельством изменений, происшедших с тех пор, как мистер Хоуит опубликовал в 1866 году свои заметки, стала статья «Спиритизм и наука», появившаяся в газете «Таймс» 26 декабря 1872 года[98]. В этой статье, занявшей три с половиной колонки, высказывается мнение, что «пришло время компетентным людям разрубить этот гордиев узел», но никак не объясняется, почему отказано в компетентности таким известным личностям, как Крукс, Уоллес и де Морган.

Говоря о маленькой книжке лорда Адэра, изданной в честном порядке и посвященной опытам с Д. Д. Хоумом, автор, похоже, находился под сильным впечатлением от общественного положения людей, свидетельства которых там приведены. Статья полна неуклюжего юмора и снобизма:

«Том, лежащий передо мной, свидетельствует о широчайшем распространении, которое эта глупость получила в обществе. Мне дал его весьма уважаемый в кругах спиритов человек, настоятельно попросив, чтобы имена упомянутых в нем лиц не были преданы гласности. В книге 150 страниц отчетов о спиритических сеансах, она была издана родовитым графом, членом Палаты лордов, недавно покинувшим этот мир. Покинувшим, мы уверены, и столы, и стулья, населенные духами, к которым он при жизни испытывал неразумную, но сильную привязанность. О вещах совершенно непривычных, способных привести человека в полное изумление, в этой книге говорится совершенно спокойно, как о проверенных фактах. Мы не станем подвергать читателя испытаниям, приводя цитаты из книги, пусть он поверит нам на слово, когда мы скажем, что речь там идет о всех возможных „проявлениях потустороннего“ — от пророчеств до явлений более низкого плана».

Но нам хотелось бы обратить внимание читателя на список из пятидесяти свидетелей, помещенный на титульном листе. Среди них — вдовствующая герцогиня и другие высокопоставленные леди, капитан гвардии, нобльмен, баронет, член Парламента, несколько официальных лиц из научных и других учреждений, адвокат, торговец и врач. Представлены все слои высшего и среднего общества, причем представлены далеко не самыми глупыми и бестолковыми людьми, если судить по их общественному положению и задаваемым ими вопросам.

Доктор Альфред Рассел Уоллес — знаменитый натуралист — так описывает свое посещение группового сеанса, проведенного одним из медиумов (из письма в газету «Таймс», опубликованного 4 января 1873 года):

«Полагаю, не будет преувеличением сказать, что основные черты этого феномена в настоящий момент хорошо известны. Он может быть причислен к явлениям, необъяснимым с точки зрения тех законов природы, которые известны нам в настоящий момент. Его значение весьма велико для толкования событий прошлого, ибо история полна намеков на подобные факты, а также для объяснения природы разумной жизни, ибо физические науки в полной мере не способны пролить свет на эту проблему. Кроме того, я глубоко убежден в том, что все философы, к какой бы школе они ни принадлежали, не могут спать спокойно пока не подвергнут тщательному и серьезному исследованию этот феномен и не примут в расчет само его существование».

Изучение эктоплазмы и лабораторные эксперименты очень многих отвлекают от самого главного. Уоллес был одним из немногих поистине великих исследователей, чей мощный и объективный ум охватил всю истину в целом: от тончайших физических проявлений потусторонней силы — до величайшего учения, которое может быть создано на основе знаний об этой силе, учения, способного своей стройностью и безусловностью далеко превзойти любую теорию, известную человеческому разуму. Публично выраженное признание и постоянная поддержка со стороны великого ученого — одного из первейших мыслителей своей эпохи, были тем более ценны, что ему хватило мудрости понять, что вслед за открытием описываемых нами явлений может последовать великая революция в религиозном сознании. Забавно, что в те времена мудрость оказалась дарована людям с обостренной чувствительностью и, за редким исключением, не свойственна людям, имевшим образование. Сердце и интуиция попали в цель, стрелы разума — прошли мимо. Хотя, казалось бы, требовалось всего-навсего составить нехитрую цепь умозаключений, которую можно проиллюстрировать следующим диалогом, построенным в манере Сократа: «Удалось ли нам войти в контакт с разумами людей, которые уже умерли?». Спириты отвечают: «Да». «Сообщили они нам о своей жизни после, смерти и о том, как повлияли на эту жизнь их земные деяния?». Снова ответ: «Да». «Совпадает ли эта реальность с описаниями, приводимыми какой-нибудь из земных религий?». — «Нет». Спириты смиренно восприняли это послание и приводят, свое служение Богу в соответствие с действительным положением вещей.

В 1876 году сэр Уильям Баррет (в те времена профессор) вынес спиритические явления на обсуждение Британского объединения «За прогресс науки»[99]. Его работа называлась «О некоторых явлениях, сопровождающих аномальные состояния рассудка». Ему с превеликим трудом удалось добиться обсуждения этой темы. Совет по биологии отклонил его работу и передал ее в подкомитет по антропологии, где она была принята к обсуждению лишь благодаря решающему голосу председателя — доктора Альфреда Рассела Уоллеса. Полковник Лэйн Фокс помог сломить сопротивление, задав вопрос: «Если в прошлом году мы обсуждали проблему древнего колдовства, почему бы нам не поговорить о колдовстве современном?» Первая часть работы профессора Баррета посвящена гипнотизму, а вторая — описывает его работу по изучению спиритических явлений и содержит призыв к дальнейшим научным изысканиям в этой области. Он приводит убедительные подробности, касающиеся стука, свидетелем которого он был вместе с неким ребенком («Спиричуалист», 22 сентября 1876 года).

В ходе обсуждения сэр Уильям Крукс сообщил о случаях левитации, продемонстрированных ему Д. Д. Хоумом. Он сказал: «Свидетельств в пользу существования левитации имеется больше, чем в пользу существования любого другого явления, выносившегося когда-либо на обсуждение Британской ассоциации». Кроме того, он сделал следующие пояснения относительно своих собственных методов изучения психических явлений:

«Когда обсуждался феномен доктора Слэйда, меня попросили провести исследование, и тогда же я поставил ряд обязательных условий: исследования должны происходить в моем собственном доме, в присутствии тех, кого я укажу лично. Ход эксперимента также определяю я, и мне должна быть предоставлена полная свобода в выборе аппаратуры. Я всегда старался, насколько это возможно, предоставить физическим приборам фиксировать все самостоятельно, а своим собственным органам восприятия доверять лишь в разумной степени. Но в вопросе о доверии к субъективному восприятию вынужден не согласиться с мистером Барретом, говорящим, что исследователь-физик не может сравниться с профессионалом-фокусником. Я считаю, что исследователь-физик не только может с ним сравниться, но и имеет определенное преимущество».

Известный математик лорд Рейли внес важный вклад в обсуждение, заявив следующее:

«Мы должны отдать должное отваге профессора Баррета (поскольку углубление в данный предмет безусловно требует смелости), решившегося довести до нашего сведения результаты своих тщательно поставленных опытов. Сам я уже два года интересуюсь этими явлениями. Прежде всего меня заинтересовали исследования мистера Крукса. Мои возможности не были столь благоприятны, как те, что посчастливилось иметь мистеру Баррету, однако и мне удалось пронаблюдать достаточно много, чтобы убедиться в неправоте тех, кто насмешками пытается отвратить людей от дальнейших исследований в этой области».

Следующий докладчик — мистер Грум Напье вызвал смех, рассказав о достоверных описаниях людей по их почерку, полученных путем психометрического анализа текстов, находившихся в запечатанных конвертах. Когда же он перешел к описанию наблюдавшихся им огней, вызванных духами, взрывы хохота заставили его ретироваться с кафедры. Отвечая своим оппонентам, профессор Баррет сказал:

«Изучение данного предмета продвинулось за последние несколько лет далеко вперед. Работа, связанная с осмеянным в свое время явлением „так называемого спиритизма“, была принята к обсуждению Британским объединением и подвергнута всестороннему анализу на сегодняшнем заседании».

Лондонская газета «Спектейтор» («Spectator») опубликовала статью «Заседание Британского объединения, посвященное работе профессора Баррета». Эта статья начинается с заявления, свидетельствующего о широте взглядов автора:

«Перед нами подробное сообщение о работе профессора Баррета и о заседании, на котором она обсуждалась. Хочется выразить надежду, что Британское объединение предпримет реальные шаги по изучению предмета этой работы, проигнорировав протесты со стороны группы ученых, которую мы бы назвали „партией самонадеянного недоверия“. Мы употребляем это название, ибо надо быть поистине самонадеянным, чтобы предполагать, будто нам досконально известны все законы природы и мы можем признать не вызывающими доверия факты, тщательно проверенные опытнейшими наблюдателями, всего лишь на том основании, что они на первый взгляд противоречат всему известному до сих пор».

Воззрения сэра Уильяма Баррета постоянно развивались, что привело его незадолго до печальной кончины, случившейся в 1925 году, к признанию спиритизма. За свою жизнь он был свидетелем того, как весь мир преодолел неприятие явлений такого рода, хотя внутри Британского объединения явного прогресса он заметить не смог, ибо его консерватизм не претерпел существенных изменений. Нельзя, однако, считать эту тенденцию абсолютным злом. Сэр Оливер Лодж отметил, что если бы проблемы психической науки стали отвлекать ученых от серьезных вопросов, связанных с материальным миром, вполне возможно, что эти последние так и не нашли бы своего решения. Примечательно также, что в одном из разговоров с автором этих строк сэр Уильям Баррет упомянул, что все четыре человека, оказавшие ему поддержку в тот трудный и очень важный момент, впоследствии удостоились самой почетной для британца награды — ордена «За заслуги». Это лорд Рейли, Крукс, Уоллес и Хаггинс.

Столь интенсивное развитие спиритизма не могло не сопровождаться некоторыми нежелательными явлениями. Таковых было по крайней мере два. Во-первых ложные медиумы, о которых в те времена только и говорили. В свете современных, более полных знаний ясно, что не все, что тогда принималось за обман, являлось таковым на самом деле. В то же время чрезмерная доверчивость тогдашних спиритов, конечно же, становилась прекрасной питательной средой для всякого рода шарлатанства. Президент кембриджского университетского Общества психологических исследований, мистер Аж. А. Кэмпбелл, делая в 1879 году доклад на заседании общества, сказал[100]:

«С момента появления мистера Хоума число медиумов растет год от года. Соответственно растет количество дураков и обманщиков. В глазах дураков любое привидение — это ангел небесный. Впрочем, им становится не только привидение, но и каждый жулик, завернувшийся в простыню и заявляющий, что он — материализованный „дух“. Образовалась так называемая религия, дающая самые святые имена привидениям, которых изображают карманники. Я не стану тратить время на рассказы об этих „божествах“ и о доктринах, ими проповедуемых: нечто подобное возникает всегда, когда глупость и невежество пытаются вооружиться каким-нибудь новым открытием. Это приводит лишь к недоразумениям, к искажению истины, а то и к преступлениям. Что произойдет, если позволить ребенку играть со скальпелем? И кто, кроме невежды, станет винить в возможных последствиях „этот, гадкий ножик“? Спиритическое движение постепенно избавляется от подобных уродств: оно становится скромнее, очищается и крепнет. И эта тенденция будет нарастать, если люди, обладающие чувствительностью, и люди, обладающие знанием, не утратят стремления к совместной исследовательской работе».

Второе нежелательное явление — это распространение антихристианского спиритизма, — движения, которое нельзя однако назвать «антирелигиозным». Развитие этого течения заставило Уильяма Хоуита и многих преданных сторонников спиритизма отмежеваться от спиритического движения. Хоуит и другие выступали в «Спиричуал мэгазин» («Spiritual Magazine») с замечательными статьями, направленными против этой тенденции.

Призыв к умеренности и осторожности содержится в докладе мистера Уильяма Стэнтона Мозеса[101], сделанном 26 января 1880 года на заседании Британской национальной ассоциации спиритов:

«Нам необходимы дисциплина и образованность. Наше движение еще не справляется с проблемами, вызванными интенсивным ростом. Это дитя появилось на свет всего 30 лет назад, и его размеры (не станем говорить о разумности) увеличивались очень быстро. Оно росло с такой скоростью, что мы забыли вовремя начать его образование. Как сказали бы на его родине, где любят энергичные выражения, ребенок „изрядно вымахал“. Его феноменальный рост как бы поглотил все прочие соображения. Наступило время, когда те, кому он казался уродливой ошибкой природы, которую она сама же вскоре и исправит, лишив его жизни, стали понимать, что ошибались сами. Уродец выжил. И под его странной наружностью доброжелательный наблюдатель уже может различить его истинное предназначение. Он становится воплощением некоего понятия, извечно присущего самой человеческой природе, понятия, от которого Разум постоянно пытался избавиться, но чьи семена прорастали вновь и вновь, вопреки усилиям разума. Это понятие о Духе как противоположности Материи, понятие о Душе, действующей и Живущей независимо от тела, в которое она была помещена. В течение долгих лет всех интересовали лишь материальные явления. Это привело к тому, что крупнейшие светила современной науки исповедуют материализм. Для них спиритизм — помеха, проявление легкомыслия, пережиток дикости, прыщ на благообразном лице науки XIX века. В ответ на насмешки спиритизм смеется сам. В него вонзают шипы — он жалит в ответ».

В 1881 году началось издание спиритического еженедельного журнала «Лайт» для читателей из высших слоев общества. В 1882 году было основано Общество психических исследований[102].

В течение тридцати лет официальная наука в целом относилась к спиритизму столь же неразумно и необъективно, как в свое время церковь отнеслась к Галилею, и если бы существовала некая научная инквизиция, ее кара последовала бы незамедлительно. До момента создания Общества психических исследований не было предпринято ни одной серьезной попытки найти объяснение явлению, привлекавшему внимание миллионов людей. В 1853 году Фарадей высказал предположение, что причина столоверчения лежит в бессознательном мышечном воздействии. Оно, конечно, может служить объяснением некоторых случаев, но только не случаев левитации столов; к тому же это предположение касается весьма ограниченного круга психических явлений. Чаще всего люди науки пытались убедить общественность, что «в действительности ничего вообще не происходит», опровергая свидетельства тысяч наблюдателей, достойных доверия. Другие ученые утверждали, что обыкновенный фокусник способен сделать то же самое. Всякое неуклюжее подражание, подобное пародиям на феномены братьев Дэвенпорт в исполнении Маскелайна, с готовностью преподносилось как разоблачение, однако сами ментальные явления так и оставались необъясненными.

«Правоверные» неистовствовали, ибо освященные веками религиозные каноны оказались под угрозой; подобно дикарям они были готовы объявить все новое дьявольским наваждением. Католическая церковь и Евангелические секты объединились в борьбе против общего врага. Вне всякого сомнения, контакт с темными духами возможен, и вполне реально получение лживых сообщений — ведь вокруг нас существуют самые разнообразные духи, и всякий стремится найти контакт с себе подобными. Однако серьезный и осторожный исследователь со временем обретает высшее, непреходящее и мудрое знание, суть которого в том, что мир ангелов ближе к нам, чем мир демонов. Доктор Карпентер выдвинул собственное, весьма сложное объяснение этому, но, похоже, что сам он так и остался единственным человеком, признающим истинность своей теории и вообще понимающим ее суть. Врачи объясняли стуки хрустом суставов, что вызовет смех у всякого, кто лично наблюдал стуки разнообразнейших тембров: от тиканья часов до ударов механического молота.

Среди других объяснений, появившихся в те времена или позже, — теософская доктрина, признающая факты, но не признающая духов, называя их астральными формами, имеющими некое подобие сонного полусознания, или, возможно, примитивного сознания, более низкого в плане ума и морали, чем сознание человека. Безусловно, духи имеют разные уровни развития, но высший из них настолько велик, что трудно поверить в возможность контакта хотя бы с его мельчайшей частицей. Даже если признать, что внутреннее содержание каждой человеческой личности значительно лучше видимых ее проявлений, все равно духовный мир открывается нам лишь частично, а не во всей своей полноте.

Другая теория утверждает наличие Anima Mundi[103] огромного сосуда или центрального банка, являющегося хранилищем разума, в кладовую которого имеют доступ маги. Некоторые подробности, сообщаемые из потустороннего мира, никак не согласуются с предположением о существовании такого гигантского объекта. И, наконец, еще одна, действительно серьезная попытка объяснения: человек обладает эфирным телом, имеющим множество скрытых способностей, среди которых есть и способность причудливо воспроизводить потусторонние явления.

Рише и его единомышленники смогли подняться до этой теории, получившей название «криптестезия», и некоторые факты свидетельствуют в ее пользу. Автор этих строк удостоверился, что всякому психическому явлению свойственна некая начальная фаза, обусловленная внутренней, и, возможно, неосознанной силой самого медиума. Чтение запечатанного текста, воспроизведение стуков по просьбе окружающих, описание событий, происходящих на расстоянии, проявления психометрии, первые звуки Голоса — все эти явления во многих случаях, казалось, происходили благодаря силе самих медиумов. Однако далее зачастую следовало появление внешней разумной сущности, способной действовать по своему усмотрению. Для иллюстрации приведем опыты мадам Биссон и Шренка Нотцинга с Евой: возникавшие эктоплазматические формы сначала, безусловно, отражали воспоминания о газетных иллюстрациях, слегка искаженные памятью самого медиума. Но следующая, более глубокая стадия состояла в появлении эктоплазматической формы, способной ходить и даже разговаривать. Великий ум Рише и его мощные способности к обобщению были сконцентрированы на психических феноменах, но он не имел возможности наблюдать такие ментальные и духовные явления, которые смогли бы изменить его точку зрения. Справедливости ради надо отметить, что с течением времени Рише все же начал постепенно склоняться в сторону спиритизма.

Существует еще теория сложной личности, которая вполне применима к некоторым частным случаям, хотя автору кажется, что их можно с тем же успехом объяснить и одержимостью. Эти честности, однако, лежат на самой поверхности явления и не затрагивают всей его полноты и сложности, поэтому не следует воспринимать их слишком серьезно. Тем не менее необходимо помнить, что исследователь обязан — для собственного же спокойствия — проверить все возможные версии естественного происхождения и только потом рассматривать явления с точки зрения спиритизма. Если он поступит так, то его уверенность будет иметь под собой твердое основание. Автор не погрешит против истины, признавшись, что сам долгое время защищал материалистическую точку зрения, но в конце концов сдался, ибо иного способа сохранить репутацию честного мыслителя у него попросту не осталось.