Кобо Дайси, основатель секты сингон

Кобо Дайси, основатель секты сингон

Самым прославленным из буддийских святых Японии был бонза[65] Кукай, более известный под посмертным титулом Кобо Дайси[66]. В 806 году н. э. этот японский жрец, посвященный китайскими мастерами, основал сингонсю, или секту истинного слова. Согласно распространенному преданию, сингон, школа буддизма махаяны, базируется на учениях Будды, обнаруженных мудрецом Нагарджуной, когда он спустя примерно восемьсот лет после смерти Гаутамы открыл железную башню в южной Индии.

Кобо Дайси происходил из аристократической семьи и, согласно легендам о его рождении, появился на свет в позе молящегося с соединенными друг с другом кистями рук и ступнями. Он вступил в жизнь, решив посвятить себя карьере чиновника, к которой готовился, посещая знаменитый университет. Еще будучи студентом, он серьезно заинтересовался конфуцианством, однако это этическое учение оказалось недостаточно глубоким, чтобы удовлетворить его ум. Тогда он обратился к учениям знаменитого китайского мистика Лао-цзы, абстрактные рассуждения которого больше соответствовали врожденным способностям молодого человека.

В возрасте примерно двадцати четырех лет Кобо Дайси испытал внутреннее озарение. Он уже стал жрецом и, вдохновленный раскрывающейся в нем духовной тайной, совершил в 804 году путешествие в Китай, где целиком посвятил себя совершенствованию своего сознания. По возвращении в Японию он, при поддержке императора, основал секту сингон. Новая школа, обращавшаяся к самым образованным людям и одновременно к тем, чьи знания были скромны, мгновенно снискала популярность.

Э.Штайнильбер-Оберлин описывает этого прославленного святого как необыкновенного человека, обладавшего сверхъестественными способностями; это был мистик, философ, художник, ученый и маг, чей гений мог господствовать над элементами и изменять ход вещей. Он изобрел слоговую азбуку хирогана, усовершенствованную систему письма, ныне используемую по всей Японии, и был известным каллиграфом[67].

Б.Л.Судзуки указывает, что Кобо Дайси был писателем, скульптором и выдающимся лидером того времени в сфере образования и социальных проблем. Он копал колодцы, прокладывал дороги, организовал школу для учеников неаристократического происхождения, был учителем трех императоров, сохранял дружеские отношения со священниками других сект и всеми был любим. Нет ничего удивительного в том, что его свет по-прежнему сияет в Коясане[68].

Когда Кобо Дайси, который мог рисовать десятью кистями одновременно, решил, что завершил то дело, ради которого воплотился, он принял позу экстаза и по собственному требованию был погребен заживо. Это произошло в 825 году. Паломники, совершающие путешествие к святыням секты сингон, убеждены, что Мастер никогда по-настоящему не умирал, а пребывает в могиле в состоянии медитации, ожидая пришествия Будды.

Доктрины секты сингон являются естественным выражением просветленного разума их праведного основоположника. Он был мягким человеком, обладавшим развитой интуицией, убежденным, благодаря своим обширным познаниям, в присущей каждому живому существу врожденной доброте, Он отказывался принимать внешний хаос жизни как нечто реальное и за поверхностной стороной вещей искал решение загадки бытия и вечные, жизненно важные ценности. Он верил, что и религия и жизнь являются внешними выражениями, или символами, принципов, неразличимых для внешнего восприятия, но обнаруживаемых как переживания сознания.

Таким образом, даже буддизм был и экзотерическим и эзотерическим. Существовала доктрина для масс, наполненная большим нравственным и этическим смыслом, но недостаточная для достижения полного просветления человеческого существа. Имеется еще и тайное учение, которое нельзя понять умом, а должно постигать через «Десять ступеней духовного возвышения». Те, кто превращают себя в единое целое с эзотерической сутью учения, становятся яснознающими. Существует множество способов открытия, подобно бутону белого лотоса, внутренних органов познания, чтобы впустить в них чистый свет Будды. Это экстатическое состояние может возникнуть в результате созерцания священных картин и схем мира, называемых мандарами (санскр. мандалы)[69]. Неуловима тайна того, что мудры (положения рук), мантры (ритуальные формулы, обладающие духовной силой) и аналогичные религиозные ритуалы могут стимулировать экстаз тождественности со Всепроникающим.

Все приверженцы секты сингон принимают следующие пять обетов:

1. Клянусь спасать все живые существа.

2. Клянусь сочетать мудрость с любовью.

3. Клянусь изучить все дхармы.

4. Клянусь служить всем Буддам.

5. Клянусь достигнуть высшего просветления.

Идеалом школы сингон является достижение состояния будды в нынешней жизни и в нынешнем теле. Госпожа Судзуки резюмирует эту концепцию в «Коё Сан» следующим образом: «Главная мысль заключается в том, что существует одна Абсолютная Реальность, и всему: буддам, бодхисаттвам, людям, ангелам, растениям и другим сущностям — присуще латентное состояние будды, и просветления можно достичь через применение на практике Трех Секретов. Всё и вся составляют единое целое с этой Абсолютной Реальностью, Дхармакаей[70], и когда это Единство становится осознанным, познается Истина и прекращается страдание».

Согласно этой концепции, состояние будды достигается отнюдь не посредством утомительного процесса развития, а прорывом сквозь стены иллюзии. Это идеал сингона — сокусиндзёбуцу[71]. И не так уж сильно она отличается от абсолютизма европейских мистиков, эта вера в познание истины и в то, что познанная истина непременно сделает людей свободными. Большинство восточных мистиков прочувствовало тайну Богосознания. Они осознали возможность отождествления с универсалиями через экстаз или возбуждение, возникающее от размышления о качествах или атрибутах божественной субстанции и божественной сущности.

Кобо Дайси преподавал нечто вроде теургии[72], по существу не отличавшейся от теургии неоплатоников, поскольку он сам, подобно александрийским философам, был образованным и благородным мыслителем. Подобное убеждение в своей чистейшей форме выходит из пределов понимания среднего человека, так что приверженцам этой веры неизбежно приходилось полагаться более всего на ритуальные средства и ограничиваться лишь смутным представлением о духовных целях. Несмотря на то что его учения на практике слегка отступали от их возвышенных теорий, Кобо Дайси имеет полное право на признание его учителем-посвященным. Он открыл путь тем, у кого были мудрость, мужество и любовь для того, чтобы бескорыстно служить свету, сияющему в сердце человека и в сердце мира.