Заключение и выводы

Заключение и выводы

Иша Упанишада по стилю, содержанию и особенностям стихосложения – одно из самых древних творений Веданты; хотя она возникла, несомненно, позднее, чем Чхандогья и Брихадараньяка Упанишады, и, возможно, позднее, чем Тайттирия и Айтарейя, она безусловно является самой древней из сохранившихся ритмизованных Упанишад. В философии Упанишад естественным образом выделяются два больших периода: на первом, раннем, она все еще близка к своим ведическим корням, отражает древнюю психологическую систему ведических риши и сохраняет то, что можно назвать их духовным прагматизмом; на втором, позднем, форма и мысль становятся более современными, освобождаясь от древних символов и истоков, некоторые принципиальные элементы ведической мысли и психологии начинают опускаться или терять ранее присущий им смысл, и закладываются основы позднейшей аскетичной и антипрагматичной Веданты. Иша принадлежит к ранней, ведической группе. Она уже стоит лицом к лицу с проблемой примирения человеческой жизни и деятельности с монистическими позициями, а масштабное решение этого сложного вопроса, предложенное ею, – одно из интереснейших мест в ведантистской литературе. Это единственная Упанишада, при интерпретации которой крайний иллюзионизм и антипрагматизм Шанкарачарьи столкнулся с почти непреодолимыми трудностями, и по этой причине она была даже исключена одним из его великих последователей из списка канонической литературы.

Принцип Упанишады

Принцип, которому она следует на всем своем протяжении, – это непреклонное примирение непреклонно противостоящих друг другу крайностей. Позднейшая мысль, взяв один ряд понятий – Мир, Наслаждение, Действие, Множество, Рождение, Неведение, начала отводить им все более и более второстепенное место, возвышая противоположный ряд – Бог, Отречение, Квиетизм, Единое, Прекращение Рождений, Знание – до тех пор, пока эта философская тенденция не завершилась иллюзионизмом и представлением о существовании в мире как о тенетах и бессмысленном бремени, необъяснимым образом взваленном на себя самой душой, которое как можно скорее нужно сбросить. Концом стало насильственное разрубание узла великой тайны. Вместо этого Упанишада старается взять концы узлов, распутать и свободно положить их рядом друг с другом так, чтобы они находились на правильном месте и в правильном отношении друг к другу. Это не приведет к ограничению или необоснованному умалению значимости ни одной из крайностей, хотя зависимость одной от другой признается. Отречение должно идти до конца, но и наслаждение должно быть столь же полным; Действие должно быть масштабным и завершенным, но и свобода души от ее трудов должна быть абсолютной; Единство в его полноте и абсолютности – это цель, но абсолютность должна достигнуть своего наивысшего состояния благодаря включению в нее всего бесконечного многообразия вещей.

Упанишада следует этому принципу так скрупулезно, что, заявив в изречении «Посредством Неведения пересекает пределы смерти, а посредством Знания наслаждается Бессмертием» о возможности трактовки жизни в мире как всего лишь подготовительного этапа существования за его пределами, она тут же старается ее уравновесить, прибегая к обратному порядку утверждения в параллельном изречении «Посредством прекращения жизни пересекает пределы смерти, а посредством Рождения наслаждается Бессмертием» и делая, таким образом, саму жизнь сферой бессмертного существования, которое является желанной целью всякой жизни. В этом ее заключение согласуется с ранним ведическим мировоззрением, которое состояло в том, что все миры и существование, несуществование и смерть, жизнь и бессмертие находятся здесь, в телесном человеческом существе, здесь развиваются, здесь осуществимы, здесь ими следует владеть и наслаждаться, не ставя их обретение или вкушение в зависимость от отречения от жизни и телесного существования. Эта мысль никогда не исчезала полностью из индийской философии, однако она превратилась во второстепенное допущение, недостаточно сильное для того, чтобы серьезно сдерживать возрастающее влияние идеи о прекращении мирского существования как условии нашей свободы и единственно достойной нас мудрой цели.

Противоположности

Упанишада рассматривает одну за другой и примиряет следующие пары противоположностей, перечисленные в порядке их следования:

1. Сознающий Господь и феноменальная Природа;

2. Отречение и Наслаждение;

3. Деятельность в Природе и Свобода в Духе;

4. Единый неизменный Брахман и многообразное Движение;

5. Бытие и Становление;

6. Деятельный Господь и отрешенный Акшара Брахман;

7. Видья и Авидья;

8. Рождение и Нерождение;

9. Действия и Знание.

Их противоречия последовательно разрешаются таким образом:

Бог и Природа

1. Феноменальная Природа – это движение сознающего Господа. Цель движения – создать формы Его сознания, существующие в развитии и в которых Он может, как одна душа во многих телах, пребывать и наслаждаться множественностью и движением во всех их взаимосвязях[54] .

Наслаждение и отречение

2. Настоящая полнота наслаждения всем этим движением и множественностью в ее истине и беспредельности зависит от абсолютности отречения; однако отречение, которое подразумевается, – это абсолютное отречение от принципа желания, основанного на принципе эгоизма, а не отречение от мирского существования[55] . Этот вывод следует из представления, что желание является лишь эгоистической и витальной деформацией божественной Ананды или восторга бытия, из которого рожден мир; благодаря устранению эго и желания Ананда вновь становится сознательным принципом существования. Эта операция составляет сущность изменения от жизни в умирании к жизни в бессмертии. Вкушение беспредельного восторга существования, которое свободно от эго и основано на единстве всего в Боге, – это то, что подразумевается под наслаждением Бессмертием.

Деятельность и свобода

3. Деятельность может совмещаться со свободой души. Человек не связывается действиями, он только кажется связанным. Он должен восстановить сознание своей неотъемлемой свободы через восстановление сознания единства с Господом, единства с самим собой, единства со всем существующим[56] . Когда это совершено, жизнь и труды должны и могут быть приняты во всей полноте; ибо проявление Господа в жизни и деятельности есть закон нашего бытия и цель нашего существования в мире.

Покой и Движение

4. Что же тогда такое Покой Верховной Сущности и как непрекращающееся Движение совмещается с Покоем, который, по общему признанию, является главным условием наивысшего Блаженства?

Покой и Движение в равной степени являются единым Брахманом, а проводимое между ними различие – всего лишь феномен нашего сознания. Аналогичным образом обстоит дело с понятиями пространства и времени, далекого и близкого, субъективного и объективного, внутреннего и внешнего, себя и других, единого и многого. Всем этим для нашего сознания является Брахман, подлинное существование, однако в самом себе он бесконечно превосходит все эти практические различия. Движение есть явление Покоя, сам же Покой может рассматриваться как Движение слишком стремительное для богов, говоря иначе, различные функции нашего сознания не в силах за ним уследить. Однако это не есть материальное движение форм во времени и пространстве, это всего лишь движение в сознании. Знанием все это воспринимается как единство, Неведение разделяет и создает противоположности там, где их нет, а есть лишь отношения внутри одного сознания. Эго в теле говорит: «Я нахожусь внутри, все остальное – снаружи; а из находящегося снаружи вот это близко ко мне в Пространстве и Времени, а вон то – далеко». Все это верно в его собственном контексте; в сущности же все есть одно неделимое движение Брахмана, которое есть не материальное движение, а способ видения вещей в едином сознании.

Бытие и Становление

5. Все зависит от того, что мы видим, от того, исходя из какого взгляда на мир, заключенного в наших душах, мы рассматриваем существование. Бытие и Становление, Единое и Множество – все это истинно и все суть одно и то же; Бытие одно, Становлений множество, но это просто означает, что все Становления – это одно Бытие, многообразно помещающее себя в феноменальное движение своего сознания. Мы должны видеть Единое Бытие, но мы не должны прекращать видеть множество Становлений, ибо они существуют и присутствуют во взгляде Брахмана на Самого Себя. Но видеть все это мы должны в состоянии знания, а не неведения. Мы должны осознать свое истинное «я» как единого неизменного и неделимого Брахмана. Мы должны увидеть все становления как развитие движения в нашем истинном «я», а это «я» – как одно во всем, как пребывающее во всех телах, а не только в нашем. В наших взаимоотношениях с миром мы должны осознанно быть тем, чем в действительности и являемся, – этим единым «я», которое становится всем, что мы наблюдаем. Все движение, все энергии, все формы, все события мы должны видеть как порождения нашего единого подлинного «я» во многих существованиях, как игру Воли, Знания и Восторга Бога в Его существовании как мира.

Тогда мы освободимся от эгоизма и желания, от ощущения отдельности существования, а значит, от всех горестей, заблуждений и любого неприятия; ибо все горести возникают из неприятия эго его контактов с существующим, его чувства страха, слабости, утраты, неприязни и т. д., что, в свою очередь, порождено иллюзией отдельности существования, ощущением, что мое изолированное эго вынуждено вступать в отношения со столь многим, что мною самим не является. Избавьтесь от этого, увидьте во всем единство, будьте Единым, проявляющим себя во всех существах, – и эго исчезнет, желание, возникающее из ощущения, что вы не являетесь тем или не имеете этого, исчезнет; свободный неотъемлемый восторг Единого в его собственном существовании займет место желания и приносимой им удовлетворенности или неудовлетворенности[57] . Вы обретете Бессмертие, смерть, рожденная разделением, будет побеждена.

Действующий и бездействующий Брахман

6. Деятельный и Бездеятельный Брахман – всего лишь два аспекта единого «Я», единого Брахмана, который и есть Господь. Это Он в движении «простерся за пределы». Он остается свободным в Своем неактивном существовании от всех изменений. Невовлеченность в действие – это основа деятельности, она пребывает в деятельности; она – Его свобода от всего, что Он делает, от всего, чем Он становится, будучи также Его свободой во всем, что Он делает и чем становится. Они представляют собой положительный и отрицательный полюсы единого неделимого сознания. Мы объемлем как единое покой и движение, которые друг от друга неотделимы и друг от друга зависят. Покой существует относительно движения, движение – относительно покоя. Он же превыше и того, и другого. Эта точка зрения отлична от утверждающей тождество Движения и Покоя, которые в действительности едины; в ней отражена, скорее, их связь в нашем сознании, поскольку признается их практическая необходимость для нашего сознания. Вполне очевидно, что, обретя единство с Господом, мы также обретаем это двуединое сознательное существование[58] .

Видья и Авидья

7. Познание Единого и познание Множества – результат движения одного сознания, которое в их истине-Идее видит все вещи как Единое, но разделяет их в своей ментальности при становлении в формах. Если ум (man???) погружает себя в Бога как в становление в формах (paribh?) и отделяет себя от Бога в истинной Идее (kavi), он утрачивает Видью, знание Единого, обладая лишь знанием множества, которое перестает быть истинным знанием и в конце концов становится полным неведением, Авидьей. Это причина существования чувства отдельности эго.

Авидья принимается Господом в Уме (man???), с тем чтобы максимально развить индивидуальные отношения во всяком возможном разделении и его следствиях, а затем через эти индивидуальные отношения вернуться к индивидуальному познанию единого во всем. То знание неизменно сохранялось в сознании истинного провидца или Кави. Этот провидец в нас отрешен от ментального мыслителя; претерпев такое отделение, последний должен победить смерть и разделение путем развития своего опыта как индивида, являющегося Тем, Кто пребывает во всем, и в итоге благодаря восстановленному знанию Единства и множества обрести состояние Бессмертия. Именно в этом заключается для нас верный путь, но не в том, чтобы посвятить жизнь исключительно Авидье или полностью ее отвергнуть ради абсолютно пассивного растворения в Едином.

Рождение и Нерождение

8. Это двойное движение мыслителя обусловлено тем, что мы призваны реализовать бессмертие в Рождении. «Я» всегда одинаково, оно не умирает и в самом себе вечно обладает бессмертием. Ему нет нужды нисходить в Авидью и Рождение ради обретения бессмертия Нерождения, ибо оно есть у него всегда. «Я» нисходит для того, чтобы осуществить его и обладать им в игре мирового существования в качестве индивидуального Брахмана. Оно соглашается на Рождение и Смерть, принимает эго, а затем, уничтожив эго через вновь обретенное единство, реализует себя как Господа, как Единого, осознавая Рождение лишь как становление Господа в ментальном бытии и бытии форм; теперь это становление направляется истинно зрящим Провидцем, по достижении чего становление перестает быть несовместимым с Бытием, рождение превращается из препятствия в средство наслаждения бессмертием для владыки форм, в которых он пребывает[59] . Вот в чем состоит наш верный путь, а не в том, чтобы вечно оставаться в цепи рождения и смерти, не в том, чтобы бежать от рождения в чистое нестановление. Оковы заключаются не в физическом акте становления, но в упорном сохранении свойственного неведению ощущения отдельного эго. Цепи создаются Умом, а не телом.

Деятельность и знание

9. Противоположность деятельности и знания существует лишь до тех пор, пока деятельность и знание носят эгоистический ментальный характер. Ментальное знание – знание неистинное, истинным является знание, которое основано на подлинном видении, на видении Провидца, на видении Сурьи, Кави. Ментальное мышление – это не знание, это золотой заслон, скрывающий лик Истины, Видения, божественного Идееобразования, Истины-Сознания. Когда он снимается, на место ментального мышления приходит непосредственное видение, на место фрагментарной ментальной активности – всеобъемлющее истинное идееобразование, махас (mahas), веда (veda), дришти (d???i). Из рассеянной деятельности Буддхи, которая только и возможна на базе чувственного ума, Манаса, возникает истинное Буддхи (виджняна), Виджняна ведет нас к чистому знанию (джняна), чистому сознанию (чит). Тогда мы всеми глубинами нашего существа осознаем наше совершенное тождество с пребывающим во всем Господом.

Но в Чит Воля и Видение суть одно. Поэтому и в Виджняне, истинном идееобразовании, сияние которого также возникает из Чит, Воля и Видение оказываются едиными и более не отделяются друг от друга, что свойственно уму. Мы, таким образом, обретаем видение и живем в Истине-Сознании; наша воля становится естественным проявлением пребывающей в нас истины и, познав все свои действия, их смысл и цель, прямо движется к цели человека, которая всегда состоит в обладании Анандой, восторгом Господа в самобытии, состоянием Бессмертия. В наших поступках мы тоже становимся едиными со всеми существами, а наша жизнь превращается в олицетворение единства, истины и божественной радости, перестав двигаться искаженным путем эгоизма, полного разделенности, заблуждений и преткновений. Словом, мы достигаем цели нашего существования, которая состоит в том, чтобы воплотить в себе – будь то на земле, в земном теле, вопреки сопротивлению Материи, или же в мирах запредельных, либо за пределами всех миров вообще – великолепие божественной Жизни и божественное Существо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.