Глава 7. Состояние по-американски

Глава 7. Состояние по-американски

Большое видится на расстоянии. Чтобы понять, что такое наше «состояние сознания», забегу издалека, из Америки. Наша современная психология не скрывает своей зависимости от тех путей, которыми предпочитает идти наука главной Империи мира. Поэтому, читая у наших психологов выражение «состояние сознания», я не могу быть уверен, сказали ли они именно это, или же они перевели state of consciousness.

Выражение это с американского иначе, чем состоянием сознания, и не переведешь, и все же, как психолог, я не могу не видеть, что за одинаковыми словами могут стоять совсем разные образы. И в случае перевода наш психолог мыслит не по-русски. А значит, я не имею права узнавать в его словах то, что ожидаю, как от человека родной культуры. Нет, с ним надо быть настороже каждый миг и постоянно спрашивать себя: верно ли я понял то, что он сказал?

Итак, современная американская наука, выросшая из штанишек академической психологии и называющая себя (как переводят у нас) наукой о сознании, что точнее было бы перевести как науку об уме (mind), однозначно относит сон к состояниям сознания, а точнее, к измененным состояниям сознания. Как это звучит в имеющей вид большого обзора книге Сюзанны Блэкмор: Altered States of Consciousness.

Что такое State? Значений много. Если это слово использовать как глагол, то оно означает «излагать», «заявлять» или «устанавливать», «точно определять». Но в русском это бы звучало как «ставить». То state a question — поставить вопрос. По крайней мере, в современном русском, в котором вопросы ставят, а не задают. И вопросы решают, а не отвечают на них.

Боюсь, что это влияние все того же американизированного языка международной бюрократии. В Штатах, то есть в Империи, он развивается из того же понимания state, которое означает государство. United States. Эти значения побочные, но они показывают какую-то важную основу, скрывающуюся в state. Вероятно, она же звучит и в производном от него слове static — статичный, неподвижный. И в слове statute — статут, установление.

Статуты — это то, что позволяет обосновать имперскую идеологию — основательность, прочность и неизменность. Что бы ни происходило, а империя будет стоять и подавлять. Она сильнее всего. Вот поэтому имперский язык управления и заимствовался властями Советского Союза, откуда полз по бюрократической пирамиде в народные массы, как приводной ремень.

Для нас же важно то, что в понятии «состояние», и понятие «state» это ярко подчеркивает, внезапно совместились движение с неподвижностью. Это позволяет понять странности в том, как наши психологи говорят о состояниях сознания как о каких-то процессах, которые протекают в нем после обретения нового качества. Например, по засыпании. Процессы — это движения и изменения. Co-стояние — это стояние.

Получается, что состояние — это движение в неподвижности. Это любопытно, над этим стоит подумать.

Но посмотрим еще на одну подсказку в английском языке. Вот как переводят наши словари слово «state».

State — 1. состояние, положение. 2. строение. 3. общественное положение, сословная принадлежность. 4. великолепие, пышность.

Как видите, в некоторых значениях русские и английские понятия, лежащие в основе этих столь созвучных слов, удивительно близки, если вспомнить, как определяет состояние Даль. Отсюда можно сделать вывод, что понятие, скрывающееся под русским словом «состояние» и английским «state», очень древнее, и существовало еще во времена близости славянского и германского протонародов.

Этимологические словари об этом, правда, не пишут, но Фасмер пытается русское слово «состав» вывести из каких-то греческих и немецких слов. Так что, и слава богу, что не пишут, а то пошло бы гулять мнение, что мы этому слову у немцев научились. А без греков ни стоять, ни ставить не могли. Но слова «состав» и «строение» не случайны и еще помогут нам разобраться в этой загадке.

Тем не менее, мы начнем с того, что вдумаемся в выражение «общественное положение», для которого в старом русском языке было имя «местничество».

Ясно, что в нем идет речь не том, что ты лежишь или стоишь в обществе. Речь идет о том, что ты занимаешь в нем «место».

«Место», которое я поставил в кавычки, тоже надо понять. Это явно не то, что понимает под местом физическая механика.

Это выражение возникло задолго до рождения естественной науки, а значит, от него нельзя требовать соответствия научным понятиям, где место — это объем пространства, которое занимает твое физическое тело, и может быть измерено по трем измерениям — ширине, высоте и глубине. Так Декарт определял тела.

Место, которое мы «занимаем» в соревнованиях, имеет только два измерения, они же ограничения — впереди и позади. «Место» соревнований плоское, двухмерное. «Место» физики объемно, оно трехмерное. А вот «место» в обществе — многомерно. И включает в себя оба предыдущих значения.

Как тело, ты в качестве пространства занимаешь сидение за княжеским столом. Оно называется «место» в рамках местничества. И оно трехмерно. Как участник гонки и битвы за места, ты кого-то обошел и теперь видишь их внизу. А до кого-то не дотянулся, и они над тобой. И это тоже твое место. Оно двухмерное: выше-ниже. Это границы слоя.

Но как член общества, ты обретаешь «возможности вширь» внутри этого слоя, они, эти возможности, называются «сообщество тебе подобных или равных». Обретя «место» в обществе, ты становишься равным среди равных, охватывая единым хозяйским взглядом весь тот слой общественного пространства, в котором действуют эти законы. Ты жестко ограничен в своих возможностях двигаться вверх или вниз, зато ты имеешь условно неограниченные возможности для осуществления множественных движений, взаимодействий и взаимоотношений в своем слое.

Вот оно, движение в неподвижности.

И тут надо отметить еще одну важную вещь: для перемещения по общественным местам, оставаясь где-то внутри себя все тем же, ты обретаешь особые, съемные тела, именуемые мундирами. Эти тела взаимодействуют с другими мундирами. По ним свои узнают тебя своим, низшие высшим, а высшие — низшим. В итоге в государстве все спокойно и неизменно, потому что, при бесконечном множестве частных движений внутри устройства, само устройство оказывается непоколебимым.

Так рождаются империи.

Не правда ли, это похоже на то, что выявили наши описания человека в состоянии сна. Его многочисленные состояния и положения есть одновременно стоянки и множественные движения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.