Античные «письма»

Античные «письма»

Серьезные сомнения вызывают также некоторые жанры античной литературы. Возьмем, например, так называемые «письма», скажем, знаменитое письмо Плиния Младшего, в котором описывается извержение Везувия, погубившее Геркуланум и Помпею.

«Ты спрашиваешь, как я провожу дни на моей тосканской вилле? — пишет Плиний другу. — Просыпаюсь, обыкновенно, часу в первом (по солнечному времени), иногда раньше, редко — позже. Окна оставляю закрытыми: мысль ярче и живее во мраке и безмолвии… Работаю то больше, то меньше, смотря по тому, чувствую ли себя расположенным. Потом зову секретаря, велю открыть ставни, диктую то, что сочинил. Он уходит, зову его снова, опять отсылаю… Продолжаю сочинять и диктовать. Сажусь в экипаж… Немного отдохнув, громко читаю какую–нибудь латинскую или греческую речь, более для укрепления груди, чем голоса, но и голосу это полезно. Еще гуляю, меня натирают елеем, занимаюсь гимнастикой, беру ванну. Во время обеда за столом сидит со мною жена или несколько друзей; что–нибудь читаем вслух. За десертом в залу приходит комический актер или музыкант с лирою…» (см. [2], стр. 237—238; курсив Морозова).

Переводчик этого текста Д.С. Мережковский в комментариях восклицает: «Как эти древние люди похожи на нас! Как мало меняется самая ткань повседневной человеческой жизни! Только узоры — иные, а основа старая» (см. [2], стр. 238). Но действительно ли так стара эта описанная жизнь? Все это подозрительно похоже на страницы современных; «бытоописательных» романов. Кроме того, Плиний не сообщает никаких реальных подробностей, новостей из своей жизни или жизни своих знакомых; весь текст преследует только одну цель — продемонстрировать читателю жизнь «римского аристократа». Это — тенденциозное подчеркивание не для друга (который, кстати, и без того должен был знать, что вилла Плиния находится в Тоскане, так как из текста следует, что Плиний давно уже живет в ней), а для постороннего читателя, и это не просто письмо, а литературное произведение, имеющее целью под формою частного письма ознакомить публику с домашней жизнью и обстановкой «римского писателя»; вся обстановка и характеристика жизни Плиния на вилле не реальна, а такова, какой воображали ее себе именно писатели эпохи Возрождения, да и слог письма — это слог этого времени.

А вот, кстати, что пишет Плиний Тациту, к текстам которого, как мы видели, имеет прямое отношение Поджо Браччолини (см. [2], стр. 240)

«Я не знаю, заслужим ли мы оба почести в потомстве, не скажу — нашим умом — надеяться на это было бы тщеславием, — но нашим трудолюбием, нашим уважением к потомству. Будем продолжать наш путь: если и немногих он привел к свету и славе, то все–таки многих вывел из мрака и забвения».

В другом письме: «Какая у нас сладкая, какая благородная дружба, о, Тацит! Как радостно думать, что если потомство не забудет нас, то всюду будут говорить о нашем союзе, о нашей искренней дружбе, о нашем братстве!..» и так далее, в таком же роде. Вообще, возникает невольно подозрение, что Поджо был человек не без юмора, составляя эти «письма» к самому себе (и — заметим — лишь следуя в этом примеру Петрарки, любившему писать «письма» к древним; см. § 3).

В ([2], стр. 240—245) приведен подробный разбор всех писем Плиния и предъявлено большое число явных анахронизмов, характеризующих автора как человека эпохи Возрождения. Мы не будем на этом останавливаться, поскольку мы хотим подчеркнуть только тот факт, что это «письмо» (как и все другие, якобы сохранившиеся письма той эпохи) явно является литературным произведением, а отнюдь не, как уверяют, частным письмом.

Стоит, между прочим, задать себе вопрос: на каком материале это письмо было первоначально написано?