Флагелланты

Флагелланты

В это время в Италии возникло странное общественное явление, так называемые «флагелланты» — бичующиеся. Вот, что пишет Морозов, ссылаясь на Муратора и Грегоровиуса:

«Какой–то электрический удар вдруг прошел по западноевропейскому человечеству и направил его к покаянию. Взамен уже почти выдохнувшихся Евангелий вдруг получил на западе новую силу Апокалипсис. Бесчисленные толпы с жалобными криками появились в городах; сотни, тысячи, даже десятки тысяч шли процессиями, бичуя себя до крови, и следовали дальше, с горестным воплем: «Мир! Мир!. Господи, помилуй нас!» Многие историки того времени говорят об этом поразительном явлении. Моральная буря прежде всего началась в Перуджии и потом перешла в Рим. Она захватывала все возрасты и все общественные классы. Даже пятилетние дети бичевали себя. Монах и священники брали крест и проповедовали покаяние; древние отшельники выходили из своих гробниц в пустыне (? — Авт.) и появлялись на улицах (?? — Авт.) тоже проповедуя покаяние. Люди сбрасывали платье до пояса, покрывали голову монашеским куколем и брались за бичи. Они шли сомкнутыми рядами один за другим или попарно, ночью со свечами, босые в зимний мороз. С наводящими ужас песнями они обходили кругом церквей, с плачем падали ниц перед алтарями и бичевали себя под пение гимнов о страстях господних с неистовством, похожим на безумие. Иногда они бросались на землю, иногда подымали свои голые руки к небу. Тот, кто их видел, должен был быть каменным, чтобы не сделать того же, что и они. Раздоры прекращались, ростовщики и разбойники предавали себя в руки правосудия, грешники признавались в грехах, тюрьмы отворялись, убийцы шли к своим врагам, давая им в руки обнаженный меч и умоляя убить их, а те отбрасывали от себя их оружие и со слезами падали к их ногам.

Когда эти страшные бродячие толпы направлялись в другой город, они обрушивались на него, как грозовая туча, и, таким образом, болезнь бичующихся братьев передавалась, как зараза, все дальше из одного города в другой.» ([5], стр.748).

Причины этой массовой истерии неизвестны. Есть теория, что в основе нее лежит нервный срыв от жестокостей гражданской войны между гвельфами и гибеллинами, жестокостей, по свидетельству летописцев, «превосходивших всякое вероятие». Однако эта теория не объясняет причину неожиданного внимания к Апокалипсису.

Тут невольно вспоминается (Морозов этого не делает), что астрономия кроме 395 года дает для Апокалипсиса также 1 249 год (см. гл.9, § 3). В чем тут дело пока неясно. Конечно, случайное совпадение отнюдь не исключено.