Грэхем Ле-Грос

Данный случай — один из самых коротких в этой работе. Он содержит лишь несколько заявлений и признаний.

Краткий обзор случая и его исследование

Грэхем Ле-Грос родился в Лондоне, Англия, 31 октября 1984 года. Его родителями были Алан Ле-Грос и его жена Дэнис. Грэхем был их пятым ребёнком. Семья Ле-Грос принадлежала к среднему классу. Из всех братьев и сестер он шёл следующим по старшинству за братом, который был на четыре года старше его. Дэнис Ле-Грос была католичкой, Алан Ле-Грос был крещён в англиканской церкви.

Грэхем был совсем ещё крохой, едва научившейся говорить, когда, сидя в автомобиле с матерью, он вдруг сказал, что уже жил раньше и погиб в пожаре на дирижабле. В течение следующих восьми-девяти лет он периодически повторял эти слова. Когда ему было девять лет, он увидел по телевизору фильм о страшном пожаре на дирижабле «Гинденбург» и между прочим заявил о том, что эта сцена из его «сна».

После того как Грэхем, предположительно, узнал «Гинденбург», Дэнис Ле-Грос, знавшая о моих исследованиях, написала мне, чтобы узнать моё мнение о заявлениях Грэхема, их она описала в письме от 17 февраля 1994 года. Я попросил её дать мне дополнительные сведения; тогда она прислала мне сделанную ею в марте 1994 года магнитофонную запись её разговора с Грэхемом о его опыте, из которой я узнал кое-что новое для себя. 28 августа 1994 года я был в Лондоне, где побеседовал с Грэхемом и его матерью в гостинице, где я остановился. Дополнительную информацию я получал из моей последующей переписки с Дэнис Ле-Грос.

Этот случай, как мне показалось, один из тех, в которых уместно применение гипноза. Несмотря на разочарования прежних лет, в том числе и со случаем Джиллиан Каннингем (Stevenson, 1987/2001), я полагал, что в ходе сеанса гипноза Грэхем мог бы высказать какие-нибудь проверяемые подробности. Грэхем заинтересовался гипнозом, и его мать дала своё согласие. Но мне, к сожалению, не удалось найти в том районе Лондона гипнотизёра, который был бы достаточно заинтересован и сведущ в этом деле.

Заявления и признания Грэхема

Дэнис Ле-Грос сказала, что первое заявление Грэхема о прошлой жизни звучало так: он был взрослым человеком и летел на дирижабле; на том дирижабле вспыхнул пожар, люди громко кричали; они были объяты пламенем; он упал на землю вместе с другими людьми; затем его неожиданно подбросило вверх.

Однажды, когда Грэхему было девять лет, Дэнис Ле-Грос, смотревшая телевизор, увидела фильм о пожаре, уничтожившем германский дирижабль «Гинденбург». Она позвала Грэхема в ту комнату, где стоял телевизор, не называя ему причину, по которой позвала его. Она писала мне (в письме от 17 февраля 1994 года), что Грэхем «вбежал, бросил взгляд на экран и сказал: „Это мой сон. Вот что я вижу в своём сне“». Тогда Дэнис Ле-Грос не переставала удивляться тому, что воспоминания о предыдущей жизни сохранялись у Грэхема примерно в девятилетнем возрасте.

В ходе записанного на магнитофон разговора с матерью в марте 1994 года Грэхем, казалось, вспоминал и рассказывал ей дополнительные подробности своих воспоминаний о прошлой жизни. Он сказал, что на дирижабле была надпись большими красными буквами (Это было название дирижабля, но он не смог вспомнить его.) Грэхем сказал, что он помнил горящую бумагу, падение дирижабля и людей, выпрыгивающих из люка. Эти люди чаще говорили на другом языке, но некоторые из них были англичанами. Он полагал, что в той прошлой жизни ему было тогда примерно 16 лет.

Во время моей встречи с Грэхемом и его матерью в конце 1994 года Грэхем упомянул ещё два момента. Он сказал, что вспомнил, как он «прохаживался по галерее» перед тем, как увидел огонь в дирижабле. Он добавил: «Тогда он [вероятно, дирижабль] начал вот так трястись, и я упал. Вот и всё».

Тогда я спросил Грэхема, как его звали в предыдущей жизни, и он ответил: «Возможно, Грэхем». Когда Грэхем (главное действующее лицо этого случая) сказал мне, что в прошлой жизни его, возможно, звали Грэхемом, я повернулся к его матери и спросил, как они с мужем выбрали для сына имя Грэхем. Она ответила: «Я хотела назвать его Кираном, а мой муж хотел, чтобы у него было более привычное для англичан мужское имя. Так мы сошлись на имени Грэхем». На мой вопрос о том, было ли имя Грэхем традиционным в их семье, она ответила отрицательно.

Воспоминания Грэхема о предыдущей жизни поблёкли ко времени моей встречи с ним и его матерью в 1994 году. Тогда ему было чуть меньше 10 лет.

Обстоятельства и манера повествования Грэхема о предыдущей жизни

Когда Грэхем сделал свои первые заявления о предыдущей жизни в возрасте 14 месяцев, его словарный запас был довольно ограниченным. Однако в своём заявлении о прошлой жизни он использовал слова, которые прежде не применял. Слова, выбранные им для своего заявления, удивили его мать не меньше, чем их содержание. Она сказала, что до этого возраста он произносил лишь отдельные слова или короткие фразы, но не собирал их в целые предложения, как в этом случае.

Дэнис Ле-Грос говорила другим людям о том, что говорил Грэхем, и его время от времени просили повторить то, что он говорил ранее. Тогда он повторял им то, что уже говорил матери, ничего не добавляя и не исключая. (Вместе с тем мы видим, что в 1994 году появилось немного новых сведений.) Постоянство его повествования убедило Дэнис Ле-Грос в том, что он «явно ничего не сочиняет».

Когда Грэхем говорил о предыдущей жизни, он не проявлял сильные эмоции, но Дэнис Ле-Грос сказала, что он был «оживлённым».

После того как Грэхем сказал, что сцена пожара на «Гинденбурге» была похожа на его «сон», Дэнис Ле-Грос спросила, переживал ли он свои, так сказать, воспоминания, когда спал, грезя во сне. Он ответил, что один раз это случалось во сне.

Между своими заявлениями в возрасте 14 месяцев и его реакцией на фильм о «Гинденбурге» он никогда не высказывался об этих воспоминаниях по своей инициативе, но заговаривал о них, только когда его просил об этом кто-то из семьи или из соседей.

Как Грэхем реагировал на свои реминисценции

У Грэхема не было навязчивых страхов перед огнём, самолётами или дирижаблями. У него не было и необычных гастрономических пристрастий или неприятий, способных указать на его предыдущую жизнь в Германии.

Созвучность заявлений Грэхема с известными катастрофами дирижаблей

В течение тех нескольких десятилетий (1910–1940 гг.), когда дирижабли, использующие для полёта водород или гелий, превосходили самолёты если не по скорости, то по грузоподъёмности, крушение потерпели несколько из них. В двух случаях сильный пожар быстро уничтожил дирижабли вместе со многими членами экипажа и пассажирами.

Первым из этих дирижаблей, потерпевших крушение, был R 101. Он упал во время рейса из Кардингтона, Англия, в Индию 4 октября 1930 года. Очевидно, его недостаточно хорошо испытали перед тем, как слишком поспешно отправить в рейс в Индию. Он никогда не проходил испытание на полной скорости. Дирижабль, не сумев пробиться сквозь дождь и ветер, после пересечения пролива Ла-Манш потерял высоту и рухнул вблизи французского города Бове. Мгновенно вспыхнувший пожар вскоре ничего не оставил от дирижабля, если не считать металлический остов. Во время крушения дирижабля R 101 на его борту находились 54 человека (командование, экипаж и пассажиры); все, кроме шестерых, погибли (Toland, 1972).

В составе обслуживающего персонала на R 101 был Эрик А. Грэхем (Leasor, 1957), на дирижабле он был поваром. Он так обрадовался представившейся ему возможности отправиться в Индию на R 101, что отклонил предложенные ему одним знакомым 50 фунтов за то, чтобы он уступил ему своё место в том рейсе. Для того чтобы стать поваром на дирижабле, ему нужно было быть достаточно взрослым, что согласуется со словами Грэхема в возрасте 14 месяцев о том, что он был «взрослым», а не его более позднему заявлению о том, что ему было «примерно 16 лет». Больше мне ничего не удалось узнать об Эрике Грэхеме с дирижабля R 101.

Вторым дирижаблем, уничтоженным пожаром, был немецкий «Гинденбург». 6 мая 1937 года он вспыхнул во время своего «приземления», то есть швартовки на базе Лейкхерст в Нью-Джерси. Во время полёта из немецкого Франкфурта в США на его борту находились 36 пассажиров, из которых 13 погибли на месте или же умерли впоследствии в больнице. Из 61 члена экипажа погибли 22 человека. Экипаж был немецким, как и основная часть пассажиров, но среди них были и несколько американцев (Mooney, 1972). Слово «Гинденбург» было выведено большими красными буквами на корпусе этого дирижабля (Archbold, 1994).

Комментарий

Когда Дэнис Ле-Грос, смотревшая фильм о пожаре на дирижабле, позвала в комнату Грэхема, она не знала о том, что в фильме речь идёт о пожаре на «Гинденбурге». Она узнала об этом позже, когда заглянула в телепрограмму. Однако вполне допустимо, что Грэхем увидел название «Гинденбург», написанное большими буквами, недалеко от носа дирижабля. Возгорание началось в хвостовой части корабля, и на фотографиях горящего дирижабля, оседающего кормой на землю, можно было увидеть его название. Однако на фотографиях 1937 года нельзя было увидеть, что эти буквы были красного цвета. Таким образом, этот аргумент говорит в пользу того, что заявления Грэхема относились к «Гинденбургу», а вместе с ним и тот аргумент, что люди там наряду с английским языком говорили и на других языках.

Думаю, что в случае с дирижаблем R 101 можно не сомневаться в том, что на нём все говорили по-английски. Однако почти сразу после крушения дирижабля у места его падения появились французские крестьяне, а затем и спасатели, и их голоса могли слышать пассажиры и экипаж дирижабля, когда они горели или выпадали из него.

Наиболее важной особенностью, относящейся к R 101, является имя повара Эрика Грэхема. Из-за неё и из-за того, что другие особенности согласуются с бедствием на R 101, я уверен в том, что Эрик Грэхем, повар дирижабля, мог быть вероятным кандидатом на личность человека, жизнь которого вспомнил Грэхем.

Появление всевозможных особенностей, указывающих на разные дирижабли, усилило как моё желание узнать о том, смог бы гипноз помочь разрешить этот случай, так и мою досаду из-за того, что мы так и не сумели провести сеанс гипноза.