167. Голда Меир (1898–1978)

167. Голда Меир (1898–1978)

Фамилия Голды Меир, первой за последние две тысячи лет женщины, возглавившей еврейское правительство, почти никогда не упоминалась. Во всем еврейском мире каждый знал ее просто как Голду.

Женщина с необычайным здравым смыслом, она обладала удивительной способностью выявлять слабые места в аргументации своего оппонента. Например, вскоре после образования государства в Израиле произошло несколько случаев изнасилования, и во время заседания кабинета министров один из членов его предложил запретить женщинам находиться одним на улице по ночам – до тех пор, пока насильники не будут схвачены. «Я что-то вас не понимаю, – возразила Голда. – Мужчины совершают насилие. Мужчинам и не следует разрешать находиться на улице по ночам».

Жизнь Голды прошла в трех главных для XX в. центрах обитания евреев. Родившись в России, она достигла совершеннолетия в Соединенных Штатах и провела большую часть своей жизни в Израиле. Первое воспоминание ее детства – как отец забивает досками входную дверь, чтобы защитить свою семью от погрома. Спустя семьдесят лет, когда Папа Римский Павел VI во время личной аудиенции покритиковал Израиль за «свирепость», она сказала: «Ваше святейшество, знаете ли вы, что стало моим самым ранним воспоминанием? Погром в Киеве. Когда мы были добры, и когда мы не имели родины, и когда мы были слабы – нас вели в газовые камеры».

Еще маленькой девочкой ее увезли из России в Милуоки (штат Висконсин). Голда стала школьной учительницей – и активной сторонницей сионизма. Когда ей было немногим более двадцати лет, она вышла замуж, репатриировалась в Эрец-Исраэль и вступила в кибуц. Вскоре Голда стала одним из лидеров Партии труда и близким соратником Бен-Гуриона, который как-то заметил: «Голда – единственный мужчина в моем кабинете». В 1948 г., накануне образования Израиля, Бен-Гурион послал ее на тайную и опасную встречу с королем Иордании Абдаллой, чтобы попытаться убедить монарха не участвовать в войне арабов против еврейского государства, которое должно быть провозглашено. Впрочем, попытка оказалась тщетной.

После образования Израиля Голда стала его первым послом в СССР. Ее появление во время Рош-Ѓашана в главной синагоге Москвы было восторженно встречено десятками тысяч советских евреев, организовавших мощную демонстрацию, чтобы приветствовать ее[3]. Среди них были и агенты госбезопасности, вооруженные фотоаппаратами; немало тех, кто пришел приветствовать Голду, получили большие сроки заключения в советских лагерях.

Позже Голда заняла пост министра иностранных дел Израиля и стала инициатором политики активной помощи молодым государствам Африки и сотрудничества с ними. После кончины Леви Эшколя она стала премьер-министром (1969). Хотя многие из левых считали, что она проводит жестокую политику (Голда упорно выступала против создания в Эрец-Исраэль еще одного «палестинского» арабского государства и отрицала само существование «палестинского» народа), премьер-министр страстно надеялась на мирное разрешение арабо-израильского конфликта. В конце 60-х гг., когда Израиль вел с Египтом вялую и весьма дорогостоящую войну на истощение, ее спросили, когда будет заключен с Египтом мир. «Я распорядилась, – ответили она, – чтобы мне всегда, даже глубокой ночью, сообщали о каждом из наших убитых солдат. Когда и президент Насер отдаст распоряжение, чтобы его будили глубокой ночью, если погибнет любой египетский солдат, тогда и наступит мир».

Последние годы ее жизни были омрачены чувством вины за то, что она не мобилизовала израильскую резервную армию за те дни, которые оставались до начала Войны Судного дня. Хотя сама Голда чувствовала приближение войны, она тем не менее положилась на твердые заверения своих военных советников об отсутствии оснований для беспокойства. Когда объединенные войска Египта и Сирии неожиданно перешли в наступление, погибли сотни застигнутых врасплох израильских солдат; свыше 2700 солдат погибли и в последующие недели. «Я проживу с этими ужасными мыслями всю свою оставшуюся жизнь», – писала Голда в своей автобиографии.

Пожалуй, ярче всего характеризует душу Голды ее хорошо известное высказывание: «Единственное, чего я не могу простить арабам, – того, что они заставили наших сыновей убивать их сыновей».