МАГИЯ И КОЛДОВСТВО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

МАГИЯ И КОЛДОВСТВО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Долгое время Восток считался таинственной страной из-за того, что западный ум был неспособен понять мировоззрение жителей Востока. Часто нам приходится слышать, что индийцы или китайцы — люди неприятные и опасные, что, безусловно, проистекает от незнания их жизни и идеалов. С доисторических времен азиатов подозревали в том, что они обладают некой таинственной и неизвестной силой, непостижимой для других народов. Индию до сих пор повсюду считают землей живых святых, где якобы боги все еще бродят по холмам и долинам Индостана.

Магию обычно делят на два вида — трансцендентальную магию и фальсификацию. Первая основана на знании и манипуляции определенными нематериальными силами и процессами в Природе, посредством которых якобы могут совершаться «чудеса». Трансцендентальная магия разделяется на множество форм, из которых двумя наиболее важными являются черная магия, или колдовство, которой занимаются дугпы, и белая магия, или настоящие чудеса, творимые Гуру, Махатмами и Архатами.

Фальсификация — вторая общеизвестная форма магии, иначе определяемая как фокусы, трюкачество и ловкость рук. Эта магия пытается с помощью чисто механических средств воспроизводить чудеса, относимые к сфере настоящего трансцендентализма. Фальсификация возведена в высокое искусство восточными магами и странствующими факирами, и, хотя вся сила их воздействия заключена в умении обмануть зрителей, они всегда сумеют ввести в заблуждение тех, кто незнаком с их modus operandi — образом действия. В наши дни настоящие чудотворцы в Индии встречаются крайне редко, поскольку насмешки и преследования вынудили их перебраться в затерянные в горах крепости и уединенные храмы, подальше от глаз белого человека. Те, кто много путешествовали по Индии, знают, что большинство индийцев твердо верят в существование почтенных и просвещенных мудрецов, способных творить чудеса и по своему желанию управлять законами Природы. И несмотря на все усилия миссионеров и просветителей, эта вера в возможность творить чудеса настолько прочно укоренилась в их сознании, что никто и ничто не в состоянии ее поколебать.

Как-то, путешествуя по Востоку, мы приехали в Пекин и остановились в Гранд отеле «Wagons Lits». Там-то мы впервые и столкнулись с восточной фальсификацией. Однажды вечером некий китайский чародей дал представление небольшой группе гостей, посчитавших погоду слишком холодной, чтобы гулять по улицам города. Этот фокусник установил в одном из общих залов отеля небольшой шатер и, используя его как кладовку для своих принадлежностей, к восторгу и ужасу зрителей продемонстрировал ряд исключительно ловких трюков. Перед нами выступал невысокого роста, пожилой, почтенного вида китаец, с головы до ног облаченный в пышное парчовое одеяние мандарина. И хотя его спина согнулась под тяжестью лет, его проворству и ловкости могли бы позавидовать и молодые.

Встав в центре зала на отполированном до блеска паркете, старик китаец накрыл свои руки красиво расшитым фуляровым* платком, а потом вдруг, без предупреждения, сделав полное сальто, встал на ноги, держа в руках миску с разноцветными китайскими рыбками. Эта отнюдь не маленькая миска, как минимум метр в окружности и высотой около 30 см, вмещала никак не меньше 15 л. Не пролив из миски ни капли, он обошел с ней зрителей, дабы те удостоверились в ее реальности. О том, насколько высоким было мастерство чародея, свидетельствовал тот факт, что он выступал не на сцене, оборудованной специальными приспособлениями, и не пользовался преимуществом удаленности от публики, очень помогающей всякого рода иллюзионистам, а занимался своей мистификацией на голом полу без ковров в окружении плотного кольца зрителей.

Когда несколько улеглись восторги после первого чародейства, китаец удалился в свой маленький шатер и вынес оттуда большую, богато украшенную миску с чистой водой, которую поставил в центре зала, и, усевшись рядом с ней, достал откуда-то из пышных складок своего халата корзину, в которой было несколько фунтов серого песка. Набрав полные горсти песка, он высыпал его в воду и принялся размешивать эту смесь, пока она не превратилась в жидкую грязь. Потом он вымыл руки и тщательно вытер их куском ткани. Затем, сунув руки в миску, он зачерпнул с самого ее дна полные пригоршни грязи и тихо прошептал над ней несколько слов; и, как только он произнес последнее слово, в корзину между его пальцев струйками посыпался абсолютно сухой песок! Этот процесс продолжался до тех пор, пока вода в миске снова не стала совершенно чистой, причем, как только китаец зачерпывал из миски песок, тот моментально становился таким сухим, словно никогда не покидал корзины.

Закончив фокус с песком, чародей унес миску в свой шалаш и вышел оттуда, держа в руках восковую хризантему, несколько небольших полосок китайской шелковой бумаги и красивый шелковый веер. Как-то по-особому свернув четыре кусочка бумаги, он сделал из них восхитительных бабочек с раскрытыми крыльями и положил эти изящные создания на лицевую сторону веера. Затем быстрым движением он подбросил бумажных бабочек вверх и принялся обмахивать их веером, не давая им опуститься на пол. Он так искусно управлял кусочками бумаги, что они не разлетались и, все время оставаясь на расстоянии примерно 30 см друг от друга, порхали как живые. Они поднялись в воздух над его головой, и, направляемые движениями веера, кружили по комнате и садились на головы и плечи зрителей. После того как искусственные бабочки вдоволь налетались по залу, фокусник взмахом веера поманил их обратно и они, подлетев к нему, уселись на раскрытый цветок хризантемы, который он держал в руке.

Представление длилось более часа, и каждый следующий фокус был явно труднее предыдущего. Исчерпав наконец содержимое маленького шатра, китаец собрал весь свой реквизит и, пустив по рядам зрителей кружку для сбора пожертвований, которая вернулась к нему с солидным грузом монет, удалился, сильно прихрамывая на одну ногу.

В парке вокруг отеля «Ruffls» в Сингапуре нам довелось увидеть одну из лучших демонстраций восточной магии. Мы предпринимали отчаянные попытки сфотографировать удивительные трюки, но недостаточная освещенность — а чародеи предпочитают работать по вечерам — до определенной степени расстроила наши планы. Однако нам все же удалось сделать несколько моментальных снимков знаменитого фокуса с мальчиком в корзине. Этот хорошо известный восточный трюк много раз показывался на американской сцене, но в Америке его никогда не исполняли с таким мастерством, как в Индии, за исключением представления на Всемирной ярмарке, когда туда была приглашена труппа индийских фокусников.

Реквизит для демонстрации этого трюка состоит из большой квадратной корзины с круглым отверстием сверху и точно соответствующей ему крышкой с дырой в ней; заостренной палки, вставляемой в дыру в крышке; квадратного куска парусины или какой-то местной ткани и длинного острого меча. В представлении также участвует полуголый местный мальчик примерно четырнадцати лет в одной набедренной повязке. В том спектакле, о котором здесь идет речь, к стандартному набору принадлежностей добавилась еще и сеть. Представление было устроено на открытой площадке, со всех сторон окруженной зрителями.

Вначале вышел факир, сел на землю, скрестив ноги по-турецки, и заиграл незамысловатую мелодию на своем странном инструменте, по виду похожем на обычную флейту. Через несколько минут появился мальчик в набедренной повязке. Мальчика завернули в сеть и затянули ее настолько туго, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а потом запихнули в корзину, достаточно большую, чтобы он мог поместиться в ней целиком; снаружи оставались только его голова и плечи. Чародей накрыл корзину куском материи, который плотно охватил ее округлые бока, немного не доставая краями до земли, и закрыл корзину крышкой, но ей мешали встать на место выступающие над срезом корзины голова и плечи мальчика, которые четко обрисовывались под складками материи.

Оставив корзину стоять посреди площадки, факир уселся рядом и снова начал играть на флейте причудливую и заунывную мелодию. Через несколько секунд крышка медленно опустилась на место. Подождав некоторое время, чародей встал и, наклонившись над корзиной, вставил острую палку в дыру в ее крышке, а затем быстрым движением проткнул ею корзину до самого дна. Потом, вытащив палку, он взял меч и пронзил им корзину в разных местах; и напоследок сам залез внутрь корзины, и, потоптавшись там, показал, что она абсолютно пуста, а ребенок исчез. В заключение он запустил руку под материю и достал оттуда сеть, в которую был завернут мальчик. Немного повременив, факир опустил сеть обратно в корзину, вернул на место крышку и, усевшись рядом, опять заиграл на флейте.

Как только он взял первую ноту, корзина энергично зашевелилась, а крышка медленно поползла вверх. Представление заканчивалось тем, что крышку и материю окончательно снимали, и все видели, что в корзине опять сидит мальчик, плотно завернутый в сеть, которого удавалось извлечь оттуда только с помощью двух сильных мужчин. Видя, с каким энтузиазмом публика отнеслась к его фокусу, чародей послал мальчика с половинкой скорлупы кокосового ореха поскорее собрать плату, пока не поостыли восторги ошеломленных зрителей! Представление продолжалось весь вечер, пока чародей не понял, что исчерпал финансовые возможности публики, после чего он удалился в сопровождении своих ассистентов.

Памятник королеве Виктории в Калькутте стоит в большом парке, где всегда можно увидеть одного-двух заклинателей змей, развлекающих толпы аборигенов и туристов. Большинство людей убеждено, что змеи, с которыми выступают факиры, абсолютно неядовиты. Однако они сильно заблуждаются, поскольку среди таких рептилий есть самые ядовитые змеи из всех известных в природе, и влияние, которому подчинили их заклинатели, просто поразительно. И хотя среди них, несомненно, попадаются шарлатаны, настоящие представители этой профессии обладают непостижимой властью над змеями, с которыми выступают перед публикой. Примером тому может послужить один случай. Как-то раз, гуляя в парке, мы увидели, как у кого-то из местных жителей сбежала белая крыса и случайно оказалась на площадке среди змей. Одна из змей мгновенно закрутилась кольцами вокруг тела животного и приготовилась его сожрать. Когда, казалось, уже ничто не может спасти жизнь бедного грызуна, маг, наблюдавший за этой сценой, приказал змее освободить животное. Змея послушно разжала кольца и вернулась в свою корзину, а факир взял крысу в руки и поднял ее вверх, показывая, что она цела и невредима. Стоявший рядом молодой офицер, видя, с какой свободой факир обращается со своими змеями, воскликнул: «Ба, да они просто безвредны», и, наклонившись, схватил одну из них руками. Через пятнадцать минут он был мертв, несмотря на все попытки спасти его жизнь.

Однажды, прогуливаясь по парку вокруг памятника Виктории, нам довелось встретиться с еще одним чрезвычайно любопытным персонажем. Когда мы увидели его в первый раз, он сидел на земле в окружении змей и мальчишек, таких же неугомонных в Индии, как и в Америке. Заметив наше приближение, означавшее возможность заработать, индус подготовился к выступлению. Жестом отогнав мальчишек подальше, он встал и поклонился. В пропитанном влагой воздухе его кожа сияла в лучах индийского солнца подобно меди. Вся его одежда состояла из разноцветного тюрбана и набедренной повязки. Он жестом велел молодому мусульманину, стоявшему неподалеку, подать ему свою туфлю, которую тот со смехом сбросил, а факир поднял с земли. Это была обычная туфля на плоской подошве, без задника — и ничего более. Быстрым движением факир бросил ее к моим ногам, и я вдруг увидел, как из носка туфли выползла индийская кобра длиной не менее 1,5 м, которая в итоге обвилась вокруг шеи чародея. Тот факт, что змея никоим образом не могла спрятаться в носке туфли, а также весьма скудное одеяние факира делали фокус еще более непостижимым.

В Бенаресе мы стали свидетелями самого знаменитого из восточных фокусов — выращивания дерева манго. Едва ли в мире найдется такая страна, где не рассказывали бы об этом фокусе, хотя, как это ни странно, редко кто описывает его во всех подробностях. Вначале чародей обычно кладет в корзину несколько яиц, из которых мгновенно вылупливаются цыплята, а затем он начинает готовиться к фокусу с манговым деревом. Выбрав место, где земля достаточно ровная и твердая, он приглашает зрителей подвинуть их стулья поближе и попробовать раскрыть, если, конечно, им это удастся, секрет его трюка. Подготовка к представлению обычно состоит в том, что факир берет три палки длиной чуть более метра, ставит их наподобие опор вигвама американских индейцев и накрывает большим куском белой ткани, краями доходящим до земли. Затем он приподнимает один угол навеса с тем, чтобы можно было наблюдать за происходящим внутри.

Закончив сооружение импровизированного вигвама, факир достает из своего маленького «мешка с сюрпризами» большую продолговатую косточку из плода манго и передает ее зрителям, чтобы те внимательно ее осмотрели, после чего просит одного из них вырезать свои инициалы на кожуре косточки. Потом он берет пустой цветочный горшок, наполняет его землей и сажает туда манговую косточку. Тщательно полив землю водой из лейки, фокусник ставит горшок со всем содержимым в шалаш, закрывает навес и, усевшись рядом, начинает играть на флейте. Примерно через пять минут он приподнимает край навеса и все видят, что из земли показался крошечный зеленый росток. Снова закрыв навес, фокусник продолжает музицировать. Проходит еще несколько минут, и он снова откидывает край материи и демонстрирует зрителям выросший в горшке манговый куст высотой около 30 см. Затем он закрывает навес, а когда через несколько секунд снова его открывает, все видят высокий манговый куст в полном цвету. Навес еще раз закрывается, и, когда факир окончательно снимает материю с шалаша, перед зрителями предстает манговый куст, усыпанный спелыми плодами, которые он срывает и бросает в публику. Затем резким движением он вырывает куст из горшка и, отряхнув с его корней землю, показывает зрителям остатки кожуры манговой косточки, прилипшей к корням, на которой ясно видны инициалы, вырезанные на ней в начале представления.

Подобные трюки свидетельствуют о высоком мастерстве восточных фокусников, притом, что ни в одном из них не замешана никакая сверхъестественная сила. Все они вполне объяснимы для тех, кто знаком с искусством фальсификации, однако непосвященным они представляются неиссякаемым источником чудес. Я неоднократно обсуждал с этими людьми методы, с помощью которых они добиваются столь поразительных результатов, и что интересно, все они, однозначно признавая себя фокусниками, понимают, что подобные трюки можно выполнить, не прибегая к обману. Этим магам очень хорошо известно, что среди жителей их страны есть несколько просвещенных Учителей и святых людей, способных вырастить дерево за пятнадцать минут, осуществляя процессы, совершенно неизвестные западному миру. Такой факир признает, что его фокусы скопированы с приемов священной магии индийских мудрецов. Однако святые люди занимаются подобными экспериментами для того, чтобы наглядно продемонстрировать своим ученикам космические основы биологии и физики, и проводят их в строгом уединении внутренних помещений храма, куда нет доступа непосвященным, тогда как фокусники с их ловкостью рук добиваются того же эффекта для увеселения толпы.

Как-то мне довелось беседовать о чудесах с одним пандитом, чье мнение по этому вопросу вкратце сводится к следующему: «Вы, христиане, верите, что Он превратил воду в вино, воскрешал мертвых, исцелял больных, проходил сквозь запертые двери и умножал хлебы и рыбы. Неужели же вы думаете, что время чудес закончилось две тысячи лет назад? Ваш Иисус сказал Своим ученикам, что они будут творить еще более великие чудеса, чем совершал Он. Так почему вы объявляете чудотворство Индии мошенничеством? В природе вообще не существует таких вещей, как чудеса, если понимать это слово в буквальном смысле. В действительности чудо — это только следствие неизвестной причины. Тысячелетиями наши люди посвящали себя изучению невидимых миров — тех сил и законов Природы, которые недоступны пониманию непросвещенного большинства, кроме немногих, превративших свою жизнь в полную служения, аскетизма и добродетели. Мы сведущи в вопросах проникновения в сферы невидимого и неосязаемого, а вы — специалисты во всем, что касается видимого и осязаемого. Мы не понимаем друг друга, потому что трудимся в разных мирах, и достичь взаимопонимания сможем, только если займемся одинаковой работой. Индия — это страна, которая может вам казаться крайне отсталой просто потому, что она занимается вещами, которые вам неинтересны и которые ваши люди не понимают. Не подвергайте сомнению и не отрицайте знания, которыми обладает Азия. Но если вы вознамерились судить об этих знаниях, приходите и исследуйте, и мы представим вам любое доказательство, какое вы только пожелаете. Живите, как мы советуем вам жить, думайте, как мы велим вам думать, учитесь у наших мудрецов, и тогда вы поймете, что среди наших людей есть такие, кто обладает знанием, позволяющим им творить чудеса».