Изречение третье...

Изречение третье...

Иисус сказал:

Я встал посреди мира

И я явился им во плоти.

Я нашел всех их пьяными

И не нашел никого из них жаждущими.

И душа моя опечалилась за детей человеческих, ибо они слепы в

сердце своем, и они не видят, что пустыми они пришли в мир;

они ищут снова уйти из мира пустыми.

Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они

покаются.

Иисус сказал:

Если плоть произошла от духа, это чудо;

но если же дух произошел от тела,

это чудо из чудес.

Но я удивляюсь тому,

КАК такое великое богатство

сделало своим домом эту Бедность.

Это чудо!

Иисус, или Будда, или любой пробужденный найдет вас всех пьяными. Это опьянение многообразно, но опья-нение налицо. Вы невнимательны, вы не бодрствуете, вы просто думаете, что вы внимательны и бодрствуете — ваш сон продолжается от рождения до смерти.

Гурджиев рассказывал небольшую историю: у одного человека была тысяча овец, и он был в постоянном бес-покойстве, потому что овцы уходили от стада, терялись и становились жертвой диких зверей. Тогда он попросил совета у мудреца, и тот посоветовал ему завести сторожевых собак. И хозяин завел сотню собак, чтобы они следи-ли за овцами. Они не давали овцам покидать стадо, и если какая-нибудь овца пыталась уйти, они убивали ее. Но постепенно они настолько привыкли к убийству, что стали убивать овец без всякого повода — они стали опас-ными. Тогда хозяин снова пришел к мудрецу и сказал: «Это стало опасным, защитники стали убийцами». Так всегда получается — посмотрите на своих политиков: они — защитники, сторожевые собаки, но как только к ним приходит власть, они начинают убивать.

Тогда мудрец ответил: «Теперь есть только один выход; я пойду сам». Он пришел и загипнотизировал всех овец, и сказал им: «Вы не спите, вы бодрствуете, вы внимательны, вы совершенно свободны. Никто не хозяин вам».

И с тех пор овцы оставались в загипнотизированном состоянии, и никуда не уходили. Они не старались сбе-жать, ведь это не тюрьма, и все они верили, что они — сами себе хозяева, сами себе господа. Даже если хозяин уби-вал какую-нибудь овцу, они думали: «Это ее судьба, а не моя. У меня есть бессмертная душа, и я — совершенно свободна, так что незачем опасаться». Теперь отпала надобность в собаках, и хозяин перестал беспокоиться, по-тому что овцы были загипнотизированы.

Они жили в полусне, и в том же состоянии находитесь вы — в этом состоянии находит вас Иисус, нахожу вас я. Но вас никто не гипнотизировал — это самогипноз: вы не мудрец, который загипнотизировал овец, и не загипно-тизированные овцы — вы сами себя загипнотизировали. Есть такой способ загипнотизировать самого себя: если вы постоянно думаете одно и то же, вы будете этим загипнотизированы; если вы постоянно о чем-то размышляе-те, вы будете этим загипнотизированы.

Случилось так, что один французский поэт попал в США. Ему показывали Нью-Йорк, и гид привел его к не-боскребу Эмпайр Стейт Билдинг. Поэт, казалось, был заворожен. Он смотрел и смотрел, а потом сказал: «Это на-поминает мне о сексе».

Гид был озадачен. Ему приходилось наблюдать множество реакций, но это было что-то новое. Никто еще, гля-дя на Эмпайр Стейт Билдинг, не говорил, что он напоминает ему о сексе. И он спросил: «Простите за нескром-ность, но скажите мне, пожалуйста, почему вам это напоминает о сексе?» Француз ответил: «Мне все напоминает о сексе!»

Если вы все время думаете о сексе, вы под гипнозом — тогда для вас все сексуально. Даже если вы идете в храм, этот храм напоминает вам о сексе. Куда вы идете, не имеет значения, ведь вы несете свой ум с собой, и ваш ум — непрерывно создает мир вокруг вас. Один человек загипнотизирован сексом, другой — богатством, третий — властью, но все загипнотизированы. И никто не делал это с вами — вы сами сделали это с собой, это ваша работа.

Но вы занимались этим со столь давних пор, что совершенно забыли, что вы и то и другое: и волшебник, и ов-ца. Как только человек постигает «Я этот волшебник, и я эта овца», начинаются перемены, потому что в него попала первая искра трансформации. Теперь вы никогда не сможете быть тем же самым, потому что гипноз на-чал проходить. Настал переломный момент — в вас проникло нечто от сознания, от бодрствования. Вы можете быть загипнотизированными разными вещами — выясните, какая из них является главной, какая сильнее вле-чет вас, какая из них стала фокусом всего вашего существа. И тогда рассмотрите эту вещь, рассмотрите, как вы попали под ее гипноз. Метод гипноза — повторение: постоянно на что-то смотреть или постоянно об этом думать. Если вы обратитесь к гипнотизеру, он будет говорить: «Вы засыпаете, засылаете, засыпаете...» И он будет повто-рять одно и то же монотонным голосом, и вскоре вы будете в глубоком сне. А он ничего не делает, он просто по-вторяет. Слыша это постоянно, снова и снова, вы уснете — вы сами себя загипнотизировали.

Помните об этом, ведь вы постоянно это делаете, и это постоянно делает общество. Весь механизм пропаганды состоит в повторении. Политики все время повторяют свои утверждения. Они все повторяют их, совершенно не заботясь о том, слушаете ли вы их. Неважно, слушаете вы или нет, потому что, если они просто будут непрерывно твердить одно и то же, постепенно вы окажетесь убежденными: не логически, не через разум — они никогда с ва-ми не спорят — но только благодаря повторению вы оказались загипнотизированными.

Гитлер все время твердил: «Евреи — вот причина несчастья и упадка Германии. Как только евреи будут уничтожены, все пойдет на лад. Вы властители всего мира, вы — особая раса; вы пришли сюда господствовать; вы — раса господ». Даже его друзья не верили в это сначала, и он сам не верил в это, ведь это была такая явная ложь.

Но он продолжал, и постепенно люди начали в это верить — он их загипнотизировал. А когда другие были за-гипнотизированы, он сам попал под этот гипноз, стал думать, что, должно быть, в этом есть своя правда; если в это верят миллионы людей, то здесь должно быть что-то верное... И тогда в это поверили его друзья, это стало взаимным гипнозом, который охватил всю Германию.

Одна из самых разумных наций вела себя очень глупо. Почему? Что случилось с немецким умом? Просто по-вторение, пропаганда. В автобиографии «Майн Кампф» Гитлер писал, что есть очень простой способ превратить ложь в истину: просто повторяйте ее — и он знал это из своего опыта. Если вы все время повторяете одно и то же: вы курите, вы продолжаете курить изо дня в день — это становится гипнозом. Тогда даже если вы узнали, что это бесполезно, глупо, опасно для здоровья, ничего уже нельзя поделать, потому что теперь это — самогипноз.

Жена Муллы Насреддина читала ему газетную статью о вреде курения. В статье цитировались высказывания специалистов о том, что из-за курения возникают рак, туберкулез и другие болезни. Он слушал, слушал и, нако-нец, сказал: «Перестань читать эту ерунду! Все это чепуха, и я тебе говорю, я решил продолжать курить, пока не умру!»

Усталая жена сказала ему: «Ладно, поступай, как знаешь. Но почему ты думаешь, что тогда ты бросишь ку-рить?»

В самом деле, если вы под гипнозом, это не кончится никогда. Смерть здесь не имеет большого значения: в следующей жизни вы начнете делать то же самое, потому что следующая жизнь начинает с того, на чем прерва-лась предыдущая: между ними нет разрыва. Так что, когда рождается ребенок, он уже очень стар, очень древен. Он приносит с собой все свои древние кармы, все свои самскары и всю обусловленность. Он начинает как старик — у него уже есть свой гипноз. Вот это индусы называют самскарами, кармами.

Что такое карма? В чем глубинный смысл теории о карме? Карма есть метод самогипноза. Если вы постоянно повторяете одно и то же действие, вы гипнотизируетесь им. Тогда эта карма, это действие становится хозяином, а вы — его раб.

Чего вы достигли благодаря сексу? Вы добились чего-нибудь? Или это просто повторение? Но вы повторяли это так долго, что теперь, если вы перестанете, вы чувствуете, что теряете что-то. Если вы продолжаете, то чув-ствуете, что ничего не достигаете. Если ничего не достигается продолжением его, тогда вы ничего не упускаете, остановив это. Почему же вы чувствуете утрату, прекратив заниматься сексом? Это просто старая привычка, самскара, обусловленность, карма. Вы проделывали это слишком много раз, и попали под гипноз секса. Теперь вы вынуждены повторять это, это стало непроизвольным, это стало навязчивой потребностью.

Смотрите, вот человек все время переедает: он знает, что это плохо, он страдает из-за этого, он все время бо-лен, но когда он садится есть, он ничего не может с собой поделать, это вынужденное, непроизвольное действие. Почему это стало вынужденным действием? Потому что он делает это так давно, что загипнотизирован этим. Он пьян.

Однажды Мулла Насреддин пришел домой очень поздно, должно быть, было три часа ночи. Он постучал; жена была страшно зла на него, но Мулла сказал: «Постой! Подожди минутку, я сейчас тебе все объясню, а тогда уже говори. Я сидел у очень больного друга». Жена сказала: «Очень правдоподобная история; но скажи, как зовут это-го друга».

Мулла Насреддин задумался и думал очень долго; наконец, он сказал, торжествуя: «Он был так болен, что не мог сказать, как его зовут!»

Ум, если он пьян, может находить оправдания, но все это так же ложно, как «он был так болен, что не мог ска-зать». Вы найдете оправдания для секса, найдете оправдания для курения, найдете оправдания своей жажде вла-сти, но все оправдания хромают. Что имеет место в действительности — так это ваша неготовность увидеть и признать, что это стало произвольным, навязчивым, что вы одержимы, что вы под гипнозом.

Вот это и находит Иисус: все пьяны и в глубоком сне, вы не можете этого увидеть, потому что сами спите. По-ка вы не пробудились, вы не можете осознать, что происходит вокруг. Весь мир в состоянии сомнамбулы, он бро-дит во сне. Вот откуда столько горя, столько насилия, столько войн. В этом нет нужды, но это неизбежно, потому что спящие и пьяные люди ни за что не ответственны. Если бы кто-то пришел к Иисусу и спросил, что ему де-лать, чтобы измениться, Иисус бы сказал: «Ты ничего не можешь сделать для этого, пока не проснешься». Что может сделать глубоко спящий человек, чтобы изменить свои сны? Что вы можете сделать?

С этим же вопросом люди приходили к Гурджиеву, а Гурджиев — человек, более всего представлявший Иисуса в этом столетии, а совсем не ватиканский папа... Гурджиев точнее всех представляет Иисуса, потому что он верил в тот же метод трения, с которым работал Иисус, и выработал его вновь. Он создал множество разнообразных крестов, чтобы люди рас¬пинали себя на них и преобразились. Гурджиев тоже говорил, что вы не можете ничего делать до тех пор, пока вы не есть. А если вы не пробуж¬дены, не бодрствуете, вас нет, вы просто верите, что вы есть. Эта вера не поможет.

Теперь посмотрите на эти изречения. Они очень глубоки, полны значения, смысла и могут стать для вас путе-водными огнями. Запомните их!

Иисус сказал:

«Я стал посреди мира, и я явился им во плоти. Я нашел всех их пьяными, я не нашел никого из них жаждущи-ми».

Иисус никогда не отрекался от мира, он стоял среди всех нас. Он не был эскапистом, он ходил по базару, он жил с толпой. Он говорил с проститутками, поденщиками, крестьянами, рыбаками. Он не уходил из мира, он ос-тавался в нем, среди вас. Он знал мир лучше, чем кто-либо из тех, кто ушел из него.

Не удивительно, что проповедь Иисуса стала столь могущественной. Проповедь Махавиры никогда не была столь могущественной, и Иисус обратил полмира. Почему? Потому что он оставался в мире, он понял мир: его пути, его людей, его ум. Он общался с ними, он узнал, как они действуют — спящие, пьяные — и начал искать пути и способы разбудить их. В последнюю ночь, когда Иисуса схватили — или он устроил так, чтобы его схвати-ли — когда разыгралась последняя драма, с ним был один из его учеников. И Иисус сказал: «Это моя последняя ночь, и я погружусь в глубокую молитву. Я буду молиться, а ты оставайся бодрствовать. Не засни! Я приду и по-смотрю — и помни — это моя последняя ночь!»

Иисус отошел, а через полчаса вернулся. Ученик крепко спал. Он разбудил его и сказал: «Ты спишь, а я сказал тебе бодрствовать, ведь это моя последняя ночь. Будь внимателен, потому что меня здесь больше не будет! Тогда ты сможешь спать вечно. Но хотя бы пока я здесь, в последнюю ночь, бодрствуй!» Ученик ответил: «Прости ме-ня, я так хотел спать, что ничего не мог поделать. Но теперь я постараюсь».

Иисус опять ушел молиться. Через полчаса он пришел опять, а ученик крепко спал. Он снова разбудил его и сказал: «Что ты делаешь? Скоро наступит утро, и меня схватят!» Ученик ответил: «Прости меня, извини меня, но плоть так сильна, а воля так слаба, тело так отяжелело — и я подумал, что плохого в том, чтобы немного поспать? Когда ты придешь, я буду бодрствовать».

В третий раз пришел Иисус, а ученик крепко спал... Но в таком же положении все ученики. Много раз прихо-дил я к вам и находил вас крепко спящими. Когда бы ни пришел я к вам, я нахожу вас спящими. Сонливость ста-ла просто второй вашей натурой. Что значит эта ваша сонливость? Она означает, что вы не сознаете, не замечае-те, что вы есть — и тогда, что бы вы ни делали, это безответственно. Вы безумны, и все, что вы делаете, вы де-лаете, как пьяницы.

Муллу Насреддина поймали, когда он целовал чужую женщину на улице. Когда он вышел из суда, он сказал своему другу: «Это было очень жестоко; судья сначала оштрафовал меня на пятьдесят рупий за то, что я ее цело-вал — но когда он увидел эту женщину, он оштрафовал меня еще на пятьдесят рупий за то, что я был пьян! По-тому что эта женщина была почти и не женщина — она была так уродлива, что никто не поцеловал бы ее, будучи в своем уме!» И все вы целовали самые отвратительные вещи на свете. Это могло случиться только потому, что вы пьяны и спите. Вы когда-нибудь думали о том, чем вы одержимы? Как мерзко! Можно ли найти что-нибудь более мерзкое, чем власть? Можно ли найти человека, более отвратительного, чем Гитлер, Наполеон, Александр? Но это и ваша мечта; в глубине души вы хотели бы быть похожими на Наполеона, Александра, Гитлера; добить-ся успеха в мире, обрести власть в мире. Но можете ли вы найти что-нибудь более мерзкое, чем они?

Власть — самая отвратительная вещь, но все хотят власти, господства. Замечали ли вы мерзость богатства? Оно неизбежно мерзко, оно не может быть красивым, потому что оно основано на эксплуатации. В нем — кровь, в нем — смерть, потому что только после того, как лишатся жизней множество людей, увеличится банковский счет. Нельзя найти ничего более отвратительного, чем это; но в глубине души все ищут богатства. Когда настанет день последнего суда, вас оштрафуют сначала на пятьдесят рупий, а когда бог посмотрит на те вещи, что вы целовали, вас оштрафуют еще на пятьдесят. Потому что вы были пьяны, иначе это было бы невозможно.

Иисус сказал:

«Я встал посреди мира, и я явился им во плоти...»

«И я не был духом...» — потому что многие Мастера все время посещают вас в духе. Будда все еще стучит в вашу дверь, но уже как дух. А если вы не можете видеть человека, который пришел во плоти, как вы можете уз-нать Будду?

В этом столетии, когда Е.П. Блаватская открыла — или переоткрыла — существование Мастеров, которые продолжают работать в духе и помогать тем людям, которые на пути, никто ей не верил. Думали, что она сошла с ума, и люди говорили: «Дайте нам доказательства — где эти Мастера?» Одним из наибольших успехов теософии было это новое обнаружение Мастеров, ведь каждый, кто стал Просветленным, остается в этом мире, потому что больше некуда идти. Это существование — единственное, которое есть. Так что он остается, но без тела, и его сущность продолжает действовать, помогать, потому что такова его природа — это не что-то такое, что он должен делать.

Это как свет: есть свет, и он освещает и освещает все, что вокруг него. Даже если путь безлюден и никто не идет по нему, свет все равно горит, потому что такова его природа. Если кто-то вступает на путь, то свет есть, и этот свет ведет его; не то, чтобы ему надлежало делать свое дело — это просто его природа. Где и когда бы ни ста-ло просветленным существо, оно остается как проводник. Но вы не можете распознать проводника в духе, если вы не можете распознать проводника в теле.

Иисус говорит: «Я явился им во плоти — я был в теле, они могли меня увидеть, могли меня слышать, могли меня чувствовать, но все же они упустили возможность. Они упустили ее, потому что я нашел всех их пьяными. На самом деле их там не было, не было никакого сознания. Я стучался в их двери, но их не было дома».

Если Иисус придет к вам домой и постучит, будете ли вы дома, чтобы принять его? Вы будете где-то в другом месте, вас никогда нет дома. Вы странствуете и странствуете по свету, но не бываете дома. Где ваш дом? Внутри вас, там, где центр вашего сознания — вот где ваш дом. Вы никогда не бываете там, потому что только в глубо-кой медитации вы там. А когда вы в глубокой медитации, вы можете узнать Иисуса немедленно, пришел он в те-ле или без тела, не имеет значения. Если вы дома, вы распознаете его стук. Но если вас дома нет, что можно сде-лать? Иисус постучит, а вас не будет. Вот каков смысл слова «пьяный»: нет дома.

В самом деле, когда вы хотите забыться, вы принимаете алкоголь, наркотики; когда вы хотите забыть себя, вы пьете. Пьянство значит забвение, а вся религия состоит в воспоминании. Поэтому все религии решительно против пьянства. В пьянстве самом по себе ничего плохого нет; если вы не на пути, в этом нет ничего плохого. Но если вы встали на путь, ничего хуже быть не может, потому что весь путь состоит в воспоминании себя — а пьян-ство есть забвение.

Но почему вы хотите забыть себя? Почему вы так себе надоели? Почему вы не можете быть ясным, внима-тельным, чувствовать себя свободно? В чем дело? Дело в том, что когда вы внимательны, бодрствующие, одино-ки, вы чувствуете себя пустым; чувствуете, как будто вы — никто. Вы чувствуете внутри «ничто», и это стано-вится бездной. Вы пугаетесь, вы убегаете от этого.

В глубине себя вы и есть бездна, и вот почему вы убегаете. Будда называл эту бездну «не-я», анатта. Внутри никого нет. Когда вы глядите туда, это необъятная ширь, но там никого нет — только внутреннее небо, бездна, бесконечная и безначальная. Как только вы заглядываете туда, у вас начинает кружиться голова, вы убегаете, вы тут же спасаетесь бегством. Но куда вы сможете сбежать? Куда бы вы ни пошли, эта пустота будет с вами, ведь это — вы. Это ваше Дао, ваша природа. Нужно наладить отношения с ней. Медитация есть не что иное, как налаживание отношений со своей внутренней пустотой: узнавание ее, а не бегство; она означает жить через нее, а не убегать от нее. Тогда вдруг пустота становится заполненной жизнью. Когда вы не убегаете от нее, она — самая прекрасная вещь, самая чистая, потому что только пустота может быть чистой. Если там что-то есть, появилась грязь; если там что-то есть, появилась смерть; если что-то есть, появилась ограниченность. Если там что-то есть, там не может быть Бог. Бог означает великую бездну, окончательную пропасть. Она есть, но вы никогда не учи-лись глядеть в нее. Это так же, как когда вы восходите на гору и смотрите в долину: у вас начинает кружиться голова. Тогда вы уже не хотите смотреть, потому что вас охватывает страх — вы можете упасть. Но никакая гора не столь высока, и никакая долина не столь глубока, как та долина, что есть в вас. И когда вы глядите внутрь, вы чувствуете головокружение, тошноту — вы тут же закрываете глаза и убегаете. Вы убегали в течение мил-лионов жизней, но так ничего и не достигли, вы и не можете достичь. Никуда не денешься — нужно наладить от-ношения с внутренней пустотой. А когда вы наладите с ней отношения, пустота вдруг изменяет свою природу — она становится Всем. Тогда она уже не пуста, не негативна, это самая позитивная вещь во всем бытии. Но дверь к ней — приятие.

Вот почему так притягивает людей алкоголь, марихуана, ЛСД — наркотики. Есть много видов наркотиков: физические, химические, умственные: богатство, власть, политика — все это наркотики. Взгляните на политика, он под наркотиком, он опьянен властью, он не ходит по земле.

Взгляните на богача: вы думаете, он ходит по земле? Нет, его ноги никогда не касаются земли, он высоко, он владеет богатством. Только бедняки ходят по земле, только нищие; богач парит в небе. Когда вы влюбляетесь в женщину, вы вдруг воспаряете; вы уже не ходите по земле: между вами и землей — ваша влюбленность. Теперь все качество вашего существа другое, потому что вы пьяны. Секс — глубочайший алкоголь, данный нам приро-дой.

Иисус говорит: «Я нашел всех их пьяными, я не нашел никого из них жаждущими».

Это нужно понять, это очень тонкий момент: если вы пьяны этим миром, вы не можете жаждать другого мира. Если вы пьяны обычным алкоголем, обычным вином, вы не можете жаждать Божественного вина — это невоз-можно!

Когда человек не пьян этим миром, возникает жажда. И эту жажду нельзя утолить ничем, принадлежащим этому миру; ее может утолить только Неведомое, только Невидимое.

И вот Иисус говорит очень противоречивую вещь: «Я нашел всех их пьяными, я не нашел никого из них жаж-дущими. Никто из них не жаждал, потому что они думали, что они уже нашли этот Ключ, это Сокровище, это Царство. И они перестали искать.

Бог — это опьянение другого рода. Кабир сказал: «Лизи тори лаги» — я впал в такое опьянение, что теперь ничто не может помешать ему, оно вечно». Спросите Омара Хайяма, он знает. Он говорит о вине мира иного. А Фитцджеральд совершенно его не понял, ведь он говорит не о том вине, которое вы можете достать здесь; он го-ворит о Божественном Вине, это суфийский символ бога. Раз вы пьяны богом, тогда уже нет никакой жажды. А этот мир и его вино могут дать вам лишь временное облегчение, могут дать лишь временные промежутки забы-тья. И различие здесь диаметральное: когда кто-нибудь пьян Божественным Вином, он совершенно пробужден, ясен, полностью сознателен; когда кто-нибудь пьян этим миром и его винами, он под гипнозом, он спит, он блуж-дает во сне: вся его жизнь — долгое сновидение.

«Я нашел всех их пьяными, я не нашел никого из них жаждущим».

«И душа моя опечалилась за детей человеческих, ибо они слепы в сердце своем, и они не видят, что пустыми они пришли в мир; они ищут снова уйти из мира пустыми».

«И душа моя опечалилась...» — Вы не можете понять, как страдает Иисус или Будда, глядя на вас, пьяных этим миром, совершенно не жаждущих Божества, не жаждущих Истины; живущих во лжи и верящих в ложь, как будто это истина — и теряющих, теряющих все ради ничего. Тогда получается, что мельчайшие мелочи могут стать препятствием.

Случилось так, что один человек сильно заболел. Его болезнь состояла в том, что он все время чувствовал, что его глаза готовы выпрыгнуть, и в ушах у него постоянно звенело. Постепенно это довело его до бешенства, пото-му что это продолжалось двадцать четыре часа в сутки... Он не мог спать, не мог работать, и он обратился к вра-чам.

Один врач посоветовал удалить аппендикс, и ему удалили аппендикс, но ничего не изменилось. Другой посо-ветовал вырвать все зубы. Ничего не изменилось, только человек этот сразу постарел — и все. Тогда кто-то еще посоветовал удалить ему гланды. Есть миллионы советчиков, и если вы станет всех их слушать, они убьют вас. И ему удалили гланды, но опять ничего не изменилось. Тогда он обратился к самому лучшему из известных ему врачей.

Врач осмотрел его и сказал: «Ничего нельзя сделать, потому что невозможно найти причину болезни. Вы про-живете еще самое большее шесть месяцев. Я должен быть откровенен с вами, потому что все, что можно было сделать, уже сделано. Теперь ничего нельзя сделать».

Этот человек вышел из кабинета врача и подумал: «Если мне осталось жить только шесть месяцев, почему бы не прожить их хорошо?» Он был скуп, и никогда не жил хорошо; и вот он заказал самую новую и большую маши-ну, купил прекрасное бунгало, заказал тридцать костюмов, он распорядился даже, чтобы рубашки ему шили по мерке.

Он пришел к портному, тот измерил его и сказал: «Рукава — тридцать шесть, ворот — шестнадцать».

Этот человек возразил: «Нет, пятнадцать, я всегда ношу пятнадцать!» Портной снова измерил его и сказал: «Шестнадцать!» Он сказал: «Но я всегда носил пятнадцать!» Портной сказал: «Ладно, как хотите, но я скажу вам — у вас будут вылезать глаза и звенеть в ушах!» И это было причиной его болезни! Вы упускаете Божество не по очень важным причинам. Нет! Просто воротник пятнадцатый — и глаза не могут видеть, они норовят выско-чить; и уши не могут слышать, в них звенит. Причина болезни человека проста: он привязан к мелочам.

Вещи этого мира очень малы. Даже если вы обладаете царством, что это такое? Очень мелкая вещь. Где цар-ства, существовавшие в истории? Где Вавилон? Где Ассирия? Где царство фараонов? Все они исчезли, остались только развалины — а это были великие царства. Но что было достигнуто через них? Чего достиг Чингиз-Хан? Чего достиг Александр? Все царства — просто маловажные вещи.

И вы не знаете, что вы теряете — вы теряете Царство Божие. Даже если вы достигнете успеха, чего вы достиг-нете этим успехом? Посмотрите на людей, добившихся успеха, исследуйте их: чего они достигли? Они тоже ищут душевного покоя — еще больше, чем вы. Они тоже боятся смерти, они дрожат, как и вы.

Если вы тщательно вглядитесь в людей, достигших успеха, вы обнаружите, что и у этих «богов» глиняные но-ги. Смерть возьмет их, и со смертью исчезнет весь успех, вся слава. Все это кажется кошмаром: столько усилий, столько горя, столько трудностей — и ничего в награду. В конце приходит смерть, и все пропадает, как мыльный пузырь. И из-за этого пузыря утрачено то, что вечно.

«И душа моя опечалилась за детей человеческих, ибо они слепы в сердце своем, и они не видят, что пустыми они пришли в мир; они ищут снова уйти из мира пустыми».

Пустыми вы пришли, но не совсем пустыми: полными желаний. Пустыми вы уйдете, но не совсем пустыми: опять полными желаний. Но желания — сны, вы остаетесь пустыми. В желаниях нет ничего существенного. Вы родились пустыми, а затем вы идете в мир и накапливаете вещи, просто веря, что эти вещи дадут вам наполнен-ность. Вы остаетесь пустыми. Смерть отбирает все, и вы уходите в могилу опять пустыми. К чему приходит вся эта жизнь? К какому смыслу и свершению? Чего вы достигаете в ней? Вот в чем печаль Иисуса или Будды, гля-дящего на людей. Они слепы, и отчего они слепы? В чем их слепота? Не то, чтобы они были недостаточно умны-ми, — они слишком умны, более чем им нужно, более чем они могли бы себе позволить, более чем полезно для них. Они очень умны, хитры. Они думают, что мудры. И не то, чтобы они не видят — они могут видеть, но они могут видеть только ТО, что принадлежит этому миру. Их сердце слепо, их сердце не видит.

Можете вы видеть своим сердцем? Видели вы что-нибудь своим сердцем? Много раз вы, наверное, думали: «Встает солнце, и утро прекрасно» — и считали, что это от сердца. Нет! Ведь ваш ум еще болтает: «Солнце пре-красно, утро прекрасно» — и вы, наверное, просто повторяете чужие мысли. Постигли ли вы по-настоящему, что утро прекрасно, это утро феномен, который происходит здесь? Или вы повторяете эти слова?

Посмотрите на цветок: смотрели ли вы на него по-настоящему? Или вы просто глядите на цветок и говорите: «Да, он красив, прекрасен». Это слова, и почти мертвые слова, ведь они не идут от сердца. Но мы слепы сердцем. Почему мы им слепы? Потому что сердце ведет на опасные пути.

Поэтому никому не позволяют жить сердцем. Ваши родители позаботились, чтобы вы жили головой, а не серд-цем, ведь сердце может привести вас к неудаче в этом мире. Оно действительно ведет к неудаче, и пока вы не по-терпели неудачи в этом мире, вы не будете жаждать мира иного. Голова ведет к успеху в этом мире. Она хитра, она подсчитывает, она манипулирует — она ведет вас к успеху. И поэтому любая школа, любой институт или университет учат вас, как больше «жить головой», как стать более «умным». И эти «умные», они получают золо-тые медали. Они достигают успеха, и тогда у них есть ключи, чтобы войти в этот мир.

Но человек с сердцем потерпит неудачу, ведь он не может эксплуатировать. Он будет таким любящим, что не сможет стать скрягой, накопителем. Он будет таким любящим, что он пойдет и поделится, раздаст то, что у него есть, а не станет собирать у людей. Он потерпит неудачу. И он будет столь правдивым, что не сможет обманывать вас. Он будет искренним и честным, подлинным: но тогда он будет посторонним в этом мире, где успеха могут добиться только хитрецы. Вот почему все родители пекутся о том, чтобы прежде, чем их ребенок войдет в мир, сердце его стало слепым, совершенно закрытым. Вы не можете молиться, не можете любить. Можете? Вы можете молиться? Вы умеете молиться — пойдите в церковь в воскресенье: люди молятся, но все фальшиво, даже мо-литва исходит из их головы. Они научились этому, это не от сердца. Их сердца мертвы, пусты, они ничего не чув-ствуют. Люди любят жениться, рожают детей — не от любви. Все основано на подсчете, — везде арифметика. Вы боитесь любви, потому что никто не знает, куда заведет любовь... Никто не знает путей сердца, они покрыты тай-ной. Голова ведет вас верным путем, проторенной дорогой; сердце ведет вас в джунгли. Там нет ни дорог, ни ука-зателей, вы сами должны найти свой путь. С сердцем вы индивидуальны, одиноки; с головой вы — часть обще-ства. Голова была обучена обществом — она часть общества. С сердцем вы становитесь одиноким, посторонним. Поэтому любое общество заботится о том, чтобы убить сердце, и Иисус говорит:

«...ибо они слепы в сердце своем, и они не видят, что пустыми они пришли в мир; они ищут снова уйти из мира пустыми».

Только сердце может видеть, как вы пусты! Чего вы достигли? Какая зрелость, какой рост пришли к вам? Какой экстаз испытали вы? — до сих пор никакого благословения! Все ваше прошлое было гнильем. А в буду-щем вы будете повторять прошлое; что еще вы можете делать? Вот в чем печаль Иисуса, печаль Будды. Он чув-ствует себя несчастным из-за вас.

«Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они покаются». Это о вас.

Не думайте: «они»; «они» означает «вы»: когда вы отряхнете свое опьянение, вы раскаетесь.

Это слово, «раскаяние», приобрело большое значение. Все христианство зависит от раскаяния, никакая другая религия не зависит от него так сильно. Раскаяние прекрасно, если оно проходит через сердце, если вы постигаете: «Да, Иисус прав, мы поистине растратили свою жизнь».

Эта растрата и есть грех, дело не в грехе, совершенном Адамом. Это напрасная растрата своей жизни, возмож-ностей, потенциала, упущенная возможность вырасти и стать подобным Богу, или стать Богом; растрата этого времени, растрата его на никчемные вещи, на собирание бесполезного хлама. И когда вы проснетесь, осознаете, вы раскаетесь. И если это раскаяние пройдет через сердце, оно очистит вас. Ничто не очищает так, как раская-ние. И это одна из прекраснейших вещей в христианстве.

Индуизм не владеет тайной раскаяния. Он совершенно не использует этот ключ. Это уникальная принадлеж-ность христианства. Если ваше раскаяние совершенно, если оно проходит через сердце, если вы вопите и рыдаете, если все ваше существо чувствует и раскаивается в том, что вы растратили богом данную возможность, не были благодарны, вели себя дурно, не верили в свое бытие... вы чувствуете этот грех. Именно это и есть грех! — а не то, что вы кого-то убили или что-то украли; это пустяки: Это малые грехи, рожденные от исходного греха: оттого, что вы были пьяны. Когда вы полностью раскаиваетесь, раскрываете свои глаза, ваше сердце переполнено рас-каянием — тогда крик, вопль исходит из вашего существа. Нет нужды в словах, вам незачем говорить богу: «Я раскаиваюсь, прости меня». Незачем, все ваше существо становится раскаянием. И вдруг вы очищены ото всего прошлого. Это один из наиболее тайных ключей, принесенных миру Иисусом. Ведь джайны говорят, что вы должны отработать свое прошлое, что это долгий процесс: все, что вы сделали в прошлом, нужно погасить. Если вы сделали что-то плохое в прошлом, это нужно возместить. Тут математика: если вы совершили грех, вам нуж-но что-то сделать, чтобы уравновесить его. А индуисты говорят, что вы совершили столько грехов, что вы в та-ком неведении, и так много действий свершилось по вашему неведению, и прошлое столь обширно, что нелегко выбраться из всего этого. Нужно сделать еще много дел, лишь тогда вы сможете очистить свое прошлое.

Но Иисус дал вам прекрасный ключ. Он говорит: «Просто раскайтесь, и все прошлое — вымыто добела!» Это кажется совершенно невероятным, как может так случиться? И в этом различие между индуизмом, буддизмом, джайнизмом и христианством. Индуисты, буддисты и джайны никогда не поверят, что это может случиться толь-ко из-за раскаяния, потому что они не знают, что значит раскаяние. Этот метод выработан Иисусом. Это один из старейших ключей.

Но помните, что такое раскаяние. Просто произнесение слов не поможет, и произнесение их полуискренне тоже не поможет. Когда раскаивается все ваше существо, когда все существо трепещет и вы чувствуете каждой порой своей кожи, каждой фиброй, что вы вели себя дурно, а вы вели себя дурно, потому что были пьяны — и теперь вы раскаиваетесь, вдруг наступает трансформация. Прошлое исчезает, и проекция в будущее из прошлого тоже исче-зает; вы вброшены в «здесь и сейчас», вы вброшены в ваше собственное Естество.

И вы впервые чувствуете собственное «ничто». Оно не негативно пусто, просто храм столь же обширен, как космос... Вы прощены, Иисус говорит, что вы прощены, если вы раскаялись.

Учителем Иисуса был Иоанн Креститель. Все его учение было: «Покайся! Ибо близок День Суда!» Это было все его учение. Он был необузданным человеком, великим революционером, и он ходил из одного конца своей страны в другой, провозглашая только одно: «Покайтесь, потому что Последний Суд близок!» Вот почему хри-стиане совершенно оставили теорию перерождения. Это не потому, что Иисус не знал о перерождении — он знал, он хорошо знал, что существует круг постоянных перерождений. Но он совершенно отбросил эту идею для того, чтобы придать раскаянию полноту.

Если жизней много, ваше раскаяние не может быть полным. Вы можете ждать, можете откладывать. Можете думать: «Если в этой жизни я не достиг, ничего страшного, есть еще будущая жизнь». Так и поступали индусы. Они — самые ленивые люди на свете из-за этой теории. А эта теория верна, вот в чем дело; и они всегда могут отложить, спешить незачем. К чему спешить?

Вот почему индусы никогда не считались со временем. Они никогда не изобретали часов, и, если бы они оста-лись сами по себе, никогда не изобрели бы их. Так что часы для индуса — в самом деле, чужеродный элемент, часы не гармонируют с индийским домом. Часы — это христианское изобретение, ведь времени мало, оно бежит быст-ро — это не часы, это сама жизнь быстро утекает из ваших рук. Эта смерть будет окончательной, откладывать ничего нельзя. Такая идея времени была создана только для того, чтобы избежать откладывания.

Иисус и Иоанн Креститель, который был его учителем, который посвятил Иисуса в свои тайны… все их уче-ние основывалось на: «Покайтесь! Ибо не осталось больше времени, не откладывайте дальше, иначе вы пропа-ли». Они придали всему этому интенсивность, накал.

Если я вдруг скажу, что наступает последний день, что завтра мир исчезнет, что будет сброшена водородная бомба, и потом скажу: «Покайтесь!» — тогда все ваше существо будет сфокусировано, центрировано, вы будете здесь и сейчас. И тогда раздастся вопль, крик. Дикий вопль из глубины вашего существа. Это будут не слова — это будет нечто более экзистенциональное, чем слова — это будет исходить из сердца. Плакать будут не только ваши глаза, все ваше сердце будет полно слез, все ваше существо будет в слезах, потому что вы пропали.

Если приходит такое раскаяние — это интенсивность пробуждения — становитесь бодрствующим, сознатель-ным, все прошлое очищено. Незачем возмещать, исправлять его — ведь оно никогда не было реальностью. Это был сон, незачем исправлять его — просто вы проснитесь. И вместе со сном рассеиваются все привидения и кош-мары. Прежде всего, их никогда не было, в действительности, это были только ваши мысли.

И не будьте в этом ленивы — ведь вы откладывали в течение многих жизней. Вы можете откладывать еще — откладывание так привлекательно для ума. Ум всегда говорит: «Завтра» — всегда. Завтра — это укрытие. Завтра есть укрытие для всякого греха, а добродетель рождается в этот миг. Я слыхал, что есть такая миссионерская школа, христианская школа, в которой учатся несколько нехристианских мальчиков; их тоже учат Библии, притчам и историям — и им приходится все это заучивать. Однажды пришел школьный инспектор, и он спросил маленького мальчика:

«Кто был первый мужчина и кто была первая женщина?» Мальчик ответил: «Адам и Ева».

Инспектор был доволен, и он спросил: «Какой они были национальности?»

Ребенок ответил: «Конечно, индийцы! Инспектор был немного смущен, но все же спросил: „Почему ты дума-ешь, что они были индийцы?“

И ребенок ответил: «Очень просто! У них не было крыши над головой, никакой одежды, им нечего было есть, кроме яблока, одного на двоих, — и все же они верили, что это был рай. Они были индийцы». Индийцы довольны тем, что у них есть. Они не беспокоят себя, чтобы что-то сделать, потому что думают: «Жизнь — такая долгая затея, к чему беспокоиться? К чему спешить? Незачем бежать». Христианство породило интенсивность, идеей о том, что есть только одна жизнь. И запомните, — в том, что касается теории, индусы правы, а христиане заблуж-даются. Но не теория важна для Иисуса. Важен чело¬веческий ум и его трансформация — а иногда истина может быть ядовитой, иногда истина может сделать вас ленивым.

Я приведу вам другой пример, который будет полезен: Гурджиев говорил, что у вас нет никакой вечной души — запомните. Вы можете ее обрести, но у вас ее нет — и вы можете потерпеть неудачу. А если вы не обретете ее, вы просто умрете, от вас ничего не останется. И Гурджиев говорил, что только один из миллионов обретает душу, и тогда душа продолжает жить. Тело оставлено, а душа идет дальше. Но это происходит не с каждым. Душа не дана вам, она должна быть выработана, это кристаллизация. Если она выработана, тогда Махавира, Будда, Иисус — они становятся вечными. Но не вы! — Гурджиев говорил, что вы — просто овощи, вас съе¬дят, вы раствори-тесь, у вас нет центра, так что, кто сможет выжить?

Он тоже использовал тактику Иисуса. Он был не прав, потому что у вас действительно есть душа, бессмертная душа. Но эта теория опасна, потому что, когда вы услышите, что у вас есть вечная душа, что вы есть брахма, вы засыпаете. Это становится гипнотическим внушением: если вы и так есть это, о чем беспокоиться? Какая нужда в садхане, какая необходимость медитировать? «Ахам Брахмасми» — «Я уже бог». И вы погружаетесь в сон, по-тому что больше делать нечего.

Теории могут убивать, даже верные теории могут убивать. Гурджиев не прав, но он сострадателен. А вы такие лжецы, что только ложь может вам помочь. Только лжец может вытащить вас из вашей лжи, так же, как для то-го, чтобы вытащить колючку, застрявшую в вашем теле, нужна вторая колючка.

Иисус все хорошо знал, он знал о перерождениях — никто не знал об этом лучше его. Но он просто отбросил эту идею, потому что он был в Индии! Он увидел индийский ум, увидел, что весь ум стал откладыванием из-за теории перевоплощений, и он отбросил эту теорию.

Гурджиев тоже был в Тибете и Индии, и он видел всю ту бессмыслицу, которая произошла там из-за веры в то, что в нас уже есть все, что нужно, что вы уже Божество: незачем что-либо делать, и нищие думают, что они импе-раторы — тогда зачем стараться? Гурджиев начал учить в том же духе, что и Иисус, суть его учения та же: он го-ворил, что никто не обладает душой заранее; вы можете создать ее, а можете и не успеть, так что не принимайте ее за данность — выработайте ее!

Если вы приложите много усилий — лишь тогда родится центр, и этот центр будет жить — но не вы, такие, как вы сейчас, ведь вы — просто овощи. И чтобы сказать, что вы просто овощи, он создал новый миф.

Он говорил: «Вы овощи для Луны, пища для Луны». Он шутил, но это прекрасная шутка, с глубоким смыс-лом. Он говорил, что все в мире — пища для чего-то другого: это животное ест то животное, это ест что-то еще. Все есть пища для чего-то другого, так как же человек может быть исключением? Человек тоже должен быть для чего-то пищей, и Гурджиев говорит: «Человек есть пища для Луны. И когда Луна очень голодна, возникают вой-ны». Когда Луна очень голодна, возникают войны, потому что ей нужно много людей. Но он шутил насчет Луны, это не серьезно. А последователи всегда слепы, и они даже эту шутку приняли за истину. Последователи Гурд-жиева продолжают говорить, что это одна из величайших истин, которые он открыл — если бы он вернулся, он бы рассмеялся.

Он шутил, но когда шутит Гурджиев, в его шутке есть смысл. А шутка эта указывала, утверждала, что вы есть овощи — такие, как сейчас. Только на это вы и годитесь: Луна может есть вас. Можете вы найти что-нибудь глупее Луны? Трудно найти. Когда космонавты достигли ее, они думали, что исполнят все мечты и всю поэзию мира, ведь человек всегда думал о достижении Луны. Но когда они достигли ее, там не оказалось ничего. Луна — ничто, а вы — пища для ничтожества. Луна — просто мертвая планета. А вы — пища для мертвой планеты, по-тому что вы мертвы!

Запомните: христианство, особенно Иисус, хорошо знают, что есть воплощение, перевоплощение, перерожде-ние. Жизнь есть длительная непрерывность, эта смерть не будет окончательной. Но как только это сказано, вы расслабляетесь. А весь метод Иисуса зависит от трения; вам нельзя позволять расслабляться, вы должны вое-вать, вызывать трение, чтобы кристаллизоваться.

«Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они покаются»,

Иисус сказал: «Если плоть произошла от духа, это чудо; но если же дух произошел от тела, это чудо из чудес».

Я думаю. Карл Маркс не понял этого! Интересно, что бы он подумал, если бы наткнулся на это изречение Ии-суса. Иисус говорит: «...если плоть произошла от духа…» Как утверждают все религии — бог создал мир. Это зна-чит: плоть произошла от духа, материя возникла из ума; сознание — источник, а мир — просто побочный про-дукт. Тогда, говорит Иисус, «... это чудо» — это тайна.

«Но если дух произошел от тела...», — так говорят атеисты, материалисты, Карл Маркс, Чарваки и другие... Маркс говорит, что сознание — побочный продукт материи. Так говорят все атеисты, что не мир создан из духа, а дух только «побочное явление», эпифеномен материи; он возникает из материи, он просто побочный продукт.

Тогда, говорит Иисус: «Если дух произошел от тела, это чудо из чудес».

Первое, то, что бог создал мир — просто чудо. Но второе — чудо из чудес; мир создал бога. Верить в первое трудно; верить во второе почти невозможно.

Возможно, что низшее рождается из высшего, так же, как человек может написать картину. Мы можем ска-зать, что картина произошла от художника, это чудо, это прекрасная картина. Но если кто-нибудь говорит, что художник произошел от картины, это чудо из чудес. Как может дух произойти от материи, если он уже не заклю-чен в ней? Как может воз¬никнуть цветок, если он не содержится уже в семени? Но Иисус говорит, так или иначе, и то и другое — чудо.

Но третье — величайшее чудо, и это третье:

«Но я удивляюсь тому, как такое великое богатство сделало своим домом эту бедность». Вы — бедняк, нищий, потому что вы все время желаете, просите, чтобы вам дали еще больше. Желание есть нищенствование, и же-лающий ум, есть ум нищего. Вы можете быть императором, это не имеет значения — тогда вы просто большой нищий, великий нищий — и все. Но вы продолжаете требовать.

Было так: мусульманский мистик Фарид жил в маленькой деревушке недалеко от Дели. Император Акбар был одним из последователей Фарида. Акбар приезжал к нему, а Фарид был бедным факиром. В деревне узнали, что Акбар ходит к Фариду, и однажды, когда приехал Акбар, жители деревни собрались и сказали Фариду: «К тебе приезжает Акбар, так попроси чего-нибудь для нас. Нужна, по крайней мере, школа, больница. И это будет сделано, как только ты скажешь, ведь сам император приезжает к тебе».

Деревня была бедной, неграмотной, в ней не было больницы, и Фарид сказал: «Хорошо, но я не очень-то умею о чем-либо просить, ведь я так давно ни о чем не просил. Но если вы так говорите, я пойду». И он пошел в столи-цу.

Утром он пришел к дворцу. Все знали, что Акбар был его последователем, и ему немедленно позволили войти. Акбар был в своем святилище, маленькой часовенке, которую он сделал сам и где обычно молился. И он молил-ся, он был погружен в молитву, так что Фарид стал позади него, чтобы просить его, когда он кончит молиться. Акбар не заметил, что сзади него стоит Фарид, он молился вслух, и в конце сказал: «Боже всемогущий, сделай мою империю еще больше, дай мне еще больше богатства».

Фарид услышал это и повернулся, чтобы уйти. Когда Акбар закончил свою молитву, он оглянулся — Фарид спускался по ступеням. Он спросил: «Как ты попал сюда? И почему ты уходишь?»