Изречение десятое…

Изречение десятое…

Иисус сказал:

Невозможно человеку

Оседлать двух лошадей

И натянуть два лука,

И невозможно слуге

Служить двум хозяевам,

Так как если он почтит одного,

То обидит другого.

Просто наслаждаясь собой!

Каждый уже оседлал двух лошадей, каждый натягивает два лука — только не два, а много. Вот как создается мучение, вот почему вы постоянно тревожитесь. Тревога! показывает, что вы седлаете двух лошадей. Как вы мо-жете чего-то добиваться? Невозможно! Потому что лошади скачут в разных направлениях, и вы не можете ска-кать никуда. На одной лошади скакать возможно, вы можете чего-то достигнуть.

На двух лошадях движение невозможно — они будут отрицать друг друга, и вы никуда не попадете. А из-за этого и тревога, потому что вы никуда не можете попасть. Глубоко внутри — это мучение: жизнь выскал¬ьзывает из ваших рук, времени остается все меньше и меньше, смерть — все ближе, а вы ничего не достигли. Это — как если бы вы стали забро¬шенным прудом, высыхающим и умирающим. Нет никакой цели, никакой наполненно-сти... Но почему так получается? Потому что вы пытались сделать невозможное.

Попытайтесь понять ваш ум, как он работает, тогда вы будете способны понять, что имеет в виду Иисус. Вы хотите быть свободным, как бедняк, так как только бедняк может быть свободным — у него нет ноши, ему ниче-го защищать, вы не можете его ограбить. Он не боится. Вы ничего не можете у него забрать, потому что у него ничего нет, с этим ничем — он в покое, так как он ничем не обладает, у него нечего украсть. У него нет врагов, по-тому что он вообще не соперник, так как ему не в чем соперничать.

Вы хотите быть свободным, как бедняк, как нищий, но вы хотите быть в безопасности, как богач, как импе-ратор. Богач — в безопасности, он чувствует себя более надежно. Внешне он все устроил, он неуязвим: он защитил-ся против смерти, его уже не так легко убить, он — в доспехах. И вам хотелось бы быть свободным, как нищий, и в безопасности, как император — тогда вы седлаете двух лошадей и ничего невозможно достичь!

Вы любите кого-то, но вы хотите, чтобы этот кто-то вел себя как вещь, был полностью в ваших руках. Но вы не сможете любить вещь, вещь мертва и не может вам отвечать. Так что, если другой — действительно личность, им нельзя обладать, он — как ртуть. Чем больше вы пытаетесь сжать ее в руке, тем больше она ускользает — так как быть личностью означает быть свободным. Если он — личность, вы не можете им обладать; если вы можете обладать им, он больше не личность, и вы не можете его любить. Тогда он просто мертвая вещь, а кто может лю-бить мертвую вещь?

Вы оседлали двух лошадей. Вы хотите личность, подобную вещи, это — невозможно! Личность должна быть свободной и живой, и только тогда вы сможете ее любить. Но тогда вы почувствуете затруднение, так как вы нач-нете овладевать и потом ее убивать, вы — отравитель. Если она позволит это отравление, рано или поздно она ста-нет просто вещью. Так жены становятся декоративными вещами в доме, мужья становятся просто надсмотрщи-ками — а любовь исчезает. И это происходит во всех направлениях.

В вас — сомнение, сомнение имеет свою пользу: оно дает вам большую предсказательную силу, оно дает вам большую защищенность, никто не сможет вас легко обмануть. Вот вы и сомневаетесь — но тогда сомнение поро-ждает тревогу, ведь глубоко внутри вы беспокойны. Сомнение подобно болезни. Сомнение означает: «Что делать? Это или то?» Сомнение означает: «Быть или не быть?» — а это решить невозможно.

Из-за сомнения невозможны даже простые решения. Самое лучшее, вы можете решать только частью ума, ко-торая стала большинством, но меньшинство — тоже там, и это меньшинство не так уж и мало. А, так как, вы всегда выбираете не его, меньшинство всегда будет искать ситуацию, в которой может сказать вам, что вы вы-брали неправильно. Меньшинство там, чтобы бунтовать, и это — постоянное смятение в вас.

С сомнением всегда рядом беспокойство. Это — как любая болезнь, это — душевная болезнь. Вот человек, ко-торый сомневается и становится все более больным. Но вы не сможете его с легкостью обмануть, так как он бо-лее хитер, более умен на мирских путях. Вы не можете его обмануть, но он болен. Так что польза — есть: его нельзя обмануть. Но это — потеря, большая потеря. Польза имеет слишком большую цену; он остается взво¬лнованным, беспокойным, он не может решать. Даже если он решает, это решение — лишь решение большей час-ти против меньшей. Он разделен, всегда существует конфликт.

Верить вы тоже хотите. Вы также хотите быть в вере, так как вера дает вам здоровье, нет никакого обмана, вы полностью уверены. Здоровье дает вам счастье: нет взволнованности, вы безмятежны; вы — цельны, не раз-делены, а цельность — это здоровье. Вера дает вам здоровье, но тогда вы становитесь уязвимым, каждый может вас обмануть. Если вы верите, вы в опасности, так как вокруг люди, которые хотели бы вас использовать, а они смогут вас использовать, только если вы верите. Если вы сомневаетесь, они не смогут вас эксплуатировать.

Вот вы и оседлали двух лошадей — сомнение и веру, но вы делаете невозможное. Вы останетесь постоянно в тревоге и мучении, вам будет плохо. В этом конфликте двух лошадей вы и умрете. Однажды произойдет важное событие — это событие будет ваша смерть: вы скончаетесь до того, как чего-нибудь достигнете; вы скончаетесь до того, как появятся цветы, вы скончаетесь до того, как узнаете, что такое жизнь, что она означает. Бытие ис-чезнет.

Иисус сказал: «Невозможно человеку оседлать двух лошадей...»

Но каждый человек пытается делать невозможное, вот почему он в беде. И я говорю вам, что так — в любом направлении. Так что, есть не две лошади — их миллионы. И каждый миг вы живете в противоречии. Почему так происходит? Причина в том, как воспитывают ребенка. Причина в том, как ребенок вступает в этот мир, где кругом безумцы. Они создают противоречия, они учат вас противоречивым вещам.

Например, вас научили: «Любите все человечество, будьте братом всякому и каждому, возлюби своего соседа, как самого себя». И тут же учат, воспитывают, направляют — соперничать, скрытничать с каждым. Когда вы соперничаете, другой — враг, но не друг. Он должен быть побежден, завоеван; в действительности, он должен быть разрушен. И вы должны быть безжалостны, иначе другой разрушит вас. Если вы — соперник, тогда все об-щество враг, никто не ближний, никто не брат. И вы не можете любить, вы должны ненавидеть, вы должны быть ревнивым, вы должны быть злым. Вы постоянно должны быть злым. Вы постоянно должны быть готовы сра-жаться и побеждать, а это — тяжелая борьба, если вы мягкосердечны — вы проиграете.

Так что будьте сильным, жестоким, агрессивным. Прежде, чем другой на вас нападет, нападите на него. До то-го, как будет слишком поздно, нападите и победите, иначе вы проиграете, так как миллионы соревнуются за те же вещи, вы — не одиноки. А как может соперничающий разум возлюбить ближнего? Это невозможно! Но вам даны оба учения: вас научили, что честность — «лучшая политика»; и также, что «бизнес — есть бизнес»! Обе эти вещи вместе, вам дают сразу обеих лошадей вместе. А ребенок, не знающий о путях мира, не может увидеть и по-чувствовать противоречия.

Для того чтобы почувствовать противоречия, необходим очень зрелый ум. Иисус, Будда нужны, чтобы почув-ствовать противоречие. Ребенок не знает путей мира, а учителя — отец, мать, семья — это те, кого он любит. Он их любит. Как он может думать, что они создают в нем противоречия? Он даже не может себе это представить, так как они его благодетели; они добры к нему, они его воспитывают. В них источник энергии, жизни, все для него. К чему им создавать противоречия? Отец любит его, мать — любит, но проблема в том, что они воспитаны тем же самым неверным способом, и они не знают, что делать, кроме того, как повторять то, чему их научили родители, они учат теперь своих детей. Они просто переносят болезнь, болезнь переносится от одного поколения к другому. Вы можете называть ее «достоянием», «традицией», но это болезнь. Таким образом еще никто не стал здоровым.

Все общество становится все более и более невротичным. А ребенок так прост, так невинен, что он может быть направлен на противоречивые пути. К тому времени, когда он осознает противоречие, будет слишком поздно. И получается, что почти вся ваша жизнь потеряна, и вы никогда не поймете, что оседлали двух лошадей. Думайте об этом противоречии, и попытайтесь найти его в вашей жизни. Там вы найдете миллионы противоречий, вы — мешанина, неразбериха, хаос!

Когда ко мне приходят люди, они просят о тишине, о молчании. Я гляжу на них и чувствую очень многое, так как это почти невозможно — тишина может существовать, только когда все противоречия отброшены. Для этого нужно большое усилие, очень проницательный ум, зрелость, понимание. Этого ничего нет, а вы думаете, что, только повторяя мантру, вы станете молчаливым? Если бы это было так легко, тогда каждый стал бы молчалив. Вы думаете, что только повторяя: «Рам, Рам», вы станете молчаливым? Эта мантра станет еще одной лошадью, вот и все — из этого выйдет еще больше неразберихи. Если вы добавите еще одну лошадь, вы получите больше путаницы.

Посмотрите на так называемого религиозного человека: он больше запутан, чем мирские, так как добавлена еще одна лошадь. Человек, который живет в миру, менее запутан, хотя у него может быть много лошадей, но, в конце концов, все они принадлежат к этому миру; в конце концов, хоть Единое здесь общее, подобное — они все принадлежат к этому миру. А у религиозного человека так много лошадей, принадлежащих к этому миру, а также неких новых лошадей, которых он добавил, и которые не принадлежат к этому миру. Он создал большую лазейку: иной мир, Бог, Царство Божие. И он пропал, он — не целостен, все его части разделяются, его целостность исчеза-ет — вот что такое невроз.

То, как вас воспитали — неправильно, но сейчас ничего нельзя сделать, так как вы уже воспитаны, назад доро-ги нет. Так что вы должны понять это и отбросить через понимание. Если вы отринете это из-за того, что я так говорю, тогда вы добавите еще лошадей. Если вы отринете это через понимание — потому что вы все поняли, и из-за этого отринули — тогда вы не добавите лошадей. И напротив, старые лошади будут отпущены на свободу, так что они смогут двигаться и достигать своих целей, а вы сможете двигаться и достигать своих целей.

Ведь не только вы в затруднении, ваши лошади также в большом затруднении из-за вас, они никуда не могут попасть. Пожалейте себя и своих лошадей! Но это должно быть сделано через понимание, ваше понимание, а не мое учение — или Иисуса, или Будды. А вы разделяетесь в этом мире. Все становится более запутанным, в вашем существе растет больше конфликтов. Конфликты могут указать путь, но если вы следуете по нему без понима-ния, вы никогда достигнете цели. Теперь попытайтесь понять:

Иисус сказал! «Невозможно человеку оседлать двух лошадей и натянуть два лука, и невозможно слуге служить двум хозяевам, так как если он почтит одного, то обидит другого». Почему это невозможно? И что есть — невоз-можность? Невозможное — это не что-то очень трудное, нет! Как бы трудно ни было нечто, это не невозможно, вы можете этого достичь. Невозможность же означает, что достичь нельзя, что бы вы ни делали, нет способа, нет воз-можности сделать это. Когда Иисус говорит «невозможно», он имеет в виду невозможное, он не имеет в виду очень трудное — а вы пытаетесь сделать невозможное. Что произойдет? Это не может быть сделано! Но что случится с вами, с теми, кто делает усилие, чтобы сделать невозможное? Вы — развалитесь. Нет возможности сделать это, но, делая это, вы развалите собственную жизнь. Так случится, так случилось, посмотрите на сомневающихся лю-дей. Видели ли вы человека, который бы сомневался, и который не имел бы веры? Если вы увидите человека, который только сомневается, вы увидите, что он не может жить, ему невозможно жить. Пойдите в сумасшедший дом: там вы найдете людей, которые сомневались во всем. Они не могут даже двигаться, потому что они сомне-ваются даже в простых действиях. Я знал человека, который был настолько полон сомнений, что он не мог хо-дить на рынок — а рынок был всего совсем рядом. Он возвращался назад снова и снова, чтобы проверить замок. И когда мы были детьми, мы шутили над этим беднягой. Он выходил, а мы спрашивали его: «Проверили ли вы замок?» Он сердился, но возвращался, чтобы проверить. А он был одинок, там никого больше не было — и так боялся! Он шел купаться к реке, и кто-нибудь говорил: «Вы проверили замок?» Он очень сердился, но с полпути на купание он поворачивал и бежал к дому проверить. Это — истинный скептик. Если сомнение заходит так да-леко, вы попадете в сумасшедший дом, так как вы сомневаетесь во всем. Это тип человека, полностью разбитого на части. Если вы предпочтете этому веру, вы станете абсолютно слепым. Тогда кто угодно может завести вас куда угодно, тогда у вас нет собственного ума, собственной бдительности. Вы найдете такой тип личности в ок-ружении Гитлеров — они верили, и из-за этой веры потеряли. Из-за этого вы пытаетесь совершить невозможное, пойти на компромисс: не впадать в эту крайность, так как в ней — невроз; и не впадать в другую крайность, так как тогда приходит слепота. Что же тогда делать? Тогда простой рассудок говорит: «Лишь пойти на простой компромисс с обе¬ими, половина на половину — немного сомнения, немного веры». Но тогда вы седлаете двух ло-шадей. Возможно ли жить без сомнения и без веры? Это — возможно. В действительности, это единственный путь роста — жить без сомнения и без веры; жить просто, самопроизвольно, с сознанием. И это то, чем в действительно-сти является вера — не верить кому-то, а верить жизни, куда бы она ни вела, без сомнений, без веры; вы просто движетесь, вы движетесь невинно. Сомневающийся человек не может двигаться невинно. До того, как он начнет движение, он подумает, и иногда он надумает так много, что возможность утеряна. Вот почему мыслители нико-гда не делают много. Они не могут действовать, они используют только мозг, так что до действия они должны решить, они должны прийти к заключению; а они не могут прийти к заключению, так как же они могут действо-вать? Тогда лучше подождать и не действовать. Но жизнь не будет вас ждать. Либо вы становитесь верующим, верящим, слепцом; тогда любой политик, безумец, Папа, священник может вести вас куда угодно. Но они сами слепы, а когда слепой ведет слепого, это приведет к катастрофе. Что же делать? Рассудок, обычный здравый смысл говорит: «Идите на компромисс». Один ученый, Б. Ф. Скиннер, поставил эксперимент, заслуживающий внимания. Объектом эксперимента были белые мыши: их не кормили в течение двух или трех дней, так что они были очень голодны; в действительности они были настолько голодны, что готовы были бросаться и есть, что бы им ни дали. Потом их помещали на платформу. Сразу за платформой помещались два одинаковых ящика, одинакового цвета и размера, и в обоих была пища. Белая мышь могла прыгнуть либо в правый ящик, либо в левый. Мышь прыгала сразу же, не думая ни мгновения. Но если она прыгала в правый ящик, она получала электрический шок. Там была еще и ловушка, так что она падала внутрь другого ящика через эту ловушку и не могла добраться до пищи. Если она прыгала в левый ящик, там не было электрошока и ловушки, так что она могла добраться до пищи. За два или три дня она обучалась — прыгала в левый ящик и избегала правого.

Потом Скиннер сделал замену, он менял ящики местами. Мышь прыгала в левый ящик и получала электро-шок. Теперь она была взволнована, расстроена — что делать и чего не делать. Теперь перед прыжком она дрожа-ла и волновалась, полная сомнений. Вот таковы и философы — белые мыши, дрожащие, полные сомнений, что делать: левое или правое, как выбрать? И кто это знает? Но затем они вновь привыкли. Тогда Скиннер вновь делал замену. Мышь становилась настолько растерянной, что хотя она и была голодна, она ждала — дрожа, гля-дя на тот и на другой ящик — и не могла решить. Потом она решала так же, как и вы: она прыгала между двумя ящиками — но там не было пищи, это не помогало. И через нескольких недель экспериментов, белая мышь ста-новилась невротиком, безумной.

Именно это и происходит с вами: вы растеряны — что делать, что не делать? И единственное, что приходит в голову, это то, что если трудно выбрать: то или другое, — тогда лучше пойти на компромисс, просто прыгнуть по-средине. Но там нет пищи. Конечно, нет электрошока, но и пищи, нет. Вы утрачиваете жизнь, если прыгаете по-средине. Если бы для мыши было возможным, прыгнуть в оба ящика, она бы так и поступила.

Таковы две возможности, открытые для рассудка: оседлать обеих лошадей или просто прыгнуть посредине. Нужен разум, очень проницательный острый разум, чтобы понять проблему — другого решения нет. Я не даю вам никакого решения, и Иисус не дает никакого решения никому, лишь понимание проблемы является решени-ем. Вы понимаете проблему, проблема исчезает.

Невозможно жить без веры и без сомнения? Не идите на компромисс! Ведь компромисс является ядом: они на-столько противоположны, что вся ваша жизнь станет противоречием, а если есть противоречие, вы станет разде-ленным, расщепленным, и конечным результатом, будет шизофрения. Или, если вы выберете одно и отвергнете другое, тогда вы отвергли всю пользу, которая возможна в другом. Сомнение дает вам защиту от эксплуатации, вера дает вам уверенность — отбросьте что-нибудь, и польза также будет отброшена. Если вы выбираете и то и другое — вы седлаете двух лошадей; если вы идете на компромисс, вы создаете разделение внутри вашего суще-ства, вас — двое, вы становитесь толпой. Тогда что же делать?

Лишь поймите проблему и слезайте с обеих лошадей — не идите на компромисс. Тогда начнется совсем иное бытие, совсем иное качество вашего сознания. Но почему же вы не делаете этого? Из-за того, что это качество нуждается в бдительности, этому качеству нужна сознательность. Тогда вам не нужно сомневаться ни в ком, вам просто нужно быть полностью бдительным. Ваша бдительность будет защитой от эксплуатации.

Если полностью бдительный человек смотрит на вас, вы не сможете его обмануть, сам его взгляд разоружит вас. И если он позволяет эксплуатацию, то это не потому, что вы обхитрили и обманули его, а потому, что он веж-лив и позволил это вам. Вы не сможете обмануть полностью бдительного человека. Это невозможно, так как он видит вас насквозь, вы прозрачны; у него такое сознание, что вы — прозрачны. Если он позволяет вам обмануть его — это от его сочувствия. Вы не можете обмануть его.

Эта бдительность кажется трудной. Вот почему вы выбираете невозможное. Но невозможное — невозможно, вы можете лишь уверяться, что это может произойти; это никогда не происходило, это никогда не произойдет. Вы выбрали невозможное, так как, оно выглядит более легким. Компромисс всегда выглядит более легким — когда бы вы ни оказались в трудности, вы идете на компромисс. Но компромисс никогда и никому не помогает, так как он означает две противоположности, существующие в вас, они всегда будут в напряжении, они вас разделят! А разделенный человек никогда не может быть счастлив.

Вот что имеет в виду Иисус, но христиане его не поняли. Христиане полностью утратили Иисуса, так как ра-зум интерпретирует. Что они интерпретируют? Они говорят: «Выберите одну лошадь! Либо этот мир, либо тот — выберите один! Не седлайте двух лошадей, так как вы окажетесь в затруднении, и это невозможно. Поэтому вы-берите одну лошадь». Вот каким образом они пришли к выводам и интерпретациям.

Я слышал, будто однажды ночью жена Муллы Насреддина проголодалась и направилась на поиски полночной закуски. Но она не смогла найти ничего, кроме собачьей галеты. Она попыталась ее попробовать, нашла ее не-дурной, она была вкусной, вот она ее и съела. Это ей настолько понравилось, что она утром попросила Насредди-на купить большую коробку. Насреддин пошел и заказал много собачьих галет. Местный продавец сказал: «Что ты делаешь? Ведь я знаю, что твоя собачка очень маленькая, тебе не нужна такая большая коробка галет». На-среддин сказал: «Это не для собачки, это для моей жены». Продавец сказал: «Я должен тебя предупредить, что эти галеты — только для собак, и если твоя жена будет их есть, она умрет — они ядовиты». И через шесть месяцев же-на Насреддина умирает. Насреддин сообщил об этом продавцу.

Продавец сказал: «Я тебя предупреждал, что эти галеты могут убить твою жену».

Насреддин сказал: «Это не галеты убили ее — ее убило то, что она бросалась на проезжающие машины, а не галеты…»

Наш ум привязывается к своим заключениям, так как если теряется заключение, теряется и ваша уверен-ность. Так что, какой бы ни была ситуация, вы цепляетесь за ваши заключения. Это дает вам почву для вашего эго, и ваш ум укрепляется.

Однажды Мулла Насреддин гулял с палкой, которая для него была слишком длинна. Один его приятель заме-тил: «Насреддин, почему бы тебе, не отрезать несколько дюймов снизу?»

Насреддин сказал: «Это не поможет — слишком длинен другой конец».

Ваши рассуждения могут быть самоубийственными. Они — таковы! Вы думаете, что это — обоснование; но это не так, это лишь обман — вы обманываете себя. Но вам не хочется терять почву, вы хотите быть уве¬рены; а вся уверенность, которая приходит из ума — фальшива, так как ум не может дать вам уверенности. Он может дать вам лишь фальшивые вещи, он может снабдить вас только фальшивым. С ним не получишь ис¬тинного, это — лишь тень. Ум — это лишь мысли, тени, в них нет ничего существенного. Но он может играть в разумные до-воды, и вы почувствуете себя хорошо.

Христиане упускают суть. Они думают, что Иисус говорит: «Выбирайте!» Иисус никогда не говорит: «Выби-райте!» Иисус имеет в виду отсутствие выбора. Если вы выбираете, выбирающий ум крепок, он разрушителен; ум, который выбирает, становится сильнее из-за выбора. Это не вопрос выбора! И из-за выбора вы никогда не бываете всеобщим, так как, вы должны что-то отрицать.

Если вы выбираете веру, вы должны отрицать сомнение. Куда денется сомнение? Это — не нечто вне вас, что вы можете отринуть, это глубоко внутри вас. Куда оно денется? Вы можете просто закрыть на это глаза, вот и все, вы можете просто загнать это в подсознание, но оно — там, оно как червь точит ваше сознание. Оно будет там, и рано или поздно оно выйдет на поверхность. Что вы можете сделать? Как вы можете его отбросить! Если вы выбираете сомнение, куда денется вера? Это — часть вас! Так произойдет компромисс: вы станете амальга-мой самых разных вещей, смешанных вместе: не синтез, а компромисс.

Иисус имеет в виду прямо противоположное. Он имеет в виду «Не выбирайте!»

«Невозможно человеку оседлать двух лошадей и натянуть два лука, и невозможно слуге служить двум хозяе-вам, так как, если он почтит одного, то обидит другого».

Посмотрите на последнюю фразу: «...если он почтит одного, то обидит другого». Если вы выбрали одно, вы почтили одного и обидели другого — и обиженная часть будет мстить, она станет бунтующей.

Наука зависит от сомнения, она полностью построена на сомнении, никакая вера не допустима. Знаете ли вы, наблюдали ли вы ученых? Вне своей лаборатории они очень доверчивы, вы не сможете найти более доверчивых людей, чем ученые. Их гораздо легче обмануть, чем кого бы то ни было, так как их сомневающаяся часть дейст-вует в лаборатории, а их верящая часть действует снаружи. Они очень простые люди, поскольку они живут во внешнем мире, но в своих лабораториях они очень осторожны и умны.

Вы очень легко можете обмануть ученого. Нелегко обмануть так называемого религиозного человека. В храме они — в глубокой вере, вне храма они очень осторожны. Посмотрите на этих религиозных людей: вне храма вы их не сможете обмануть, но внутри храма нет возможности обманывать и эксплуатировать их, внутри храма они очень просты. Они там используют свою верящую часть, их сомневающееся «я» — в миру. Они — хорошие биз-несмены, они накапливают достаток, они эксплуатируют весь мир.

Ученый не может быть хорошим бизнесменом, он не может быть хоро¬шим политиком. Это невозможно, так как сомневающаяся часть заканчивается в лаборатории. Вне ее действует верящая часть «я». Ученый дома пол-ностью отличен, от ученого в научно-исследовательской работе. Вы могли слышать множество историй об их рассеянности. Эти истории действительно случаются, они не просто рассказы. Ученый пользуется своим внима-нием в лаборатории, вне лаборатории он становится невнимательным — он использовал одну часть «я» и все. Поэтому у него двойная жизнь: в лаборатории он очень сосредоточен, вне нее — рассеян.

Есть история об Альберте Эйнштейне. Он пошел в гости к другу, они пообедали, посудачили о том, о сем. Раз-говоров было немного, так как Эйнштейн не был сплетником, он вообще был не очень разговорчив. Так что друг стал уставать. Становилось все темнее и темнее, пробило одиннадцать часов ночи, он уже хотел, чтобы Эйнштейн ушел. Но было бы невежливо сказать это, такому великому человеку, так что он ждал и ждал. Он даже намекал: ночь очень темна, похоже, что уже около половины двенадцатого. Но Эйнштейн только смотрел и зевал: он хотел спать. Когда было уже почти двенадцать, друг сказал: «Мне кажется, что ты совсем сонный, потому что ты зева-ешь». Это был последний намек.

Эйнштейн сказал: «Да, я очень сонный, но я жду, когда ты уйдешь, — тогда я смогу лечь спать!»

Друг сказал: «О чем ты говоришь? Ты — в моем доме!» Эйнштейн встал и сказал: «Извини! А ведь я постоян-но думаю, что когда этот человек уйдет, то я смогу лечь спать?»

В лаборатории этот человек совершенен, поскольку там он полон внимания. Но эта часть «я» использована там; вне лаборатории он другой человек, совершенно противоположный.

Вот почему вы находите противоречия в жизни, так называемых, религиозных людей, это естественно. По-смотрите на них, молящихся в храмах, взгляните на их лица! Они выглядят так невинно, в глазах их столько чувств, капают слезы. Вы не можете представить, как будет выглядеть тот же человек в своем магазине, как он будет себя вести, когда вы придете в магазин. Эмоциональное «я», верящее «я» заканчивается в храме, в мечети, в церкви; когда он выходит, он свободен от этой части «я». Тогда он сомневается, как ни один ученый, скептичен, насколько возможно.

Вот так мы и живем двойной жизнью, это — компромисс. Иисус не говорит: «Выбирайте одно за счет другого». Если вы выбираете одно — другое отомстит. И это делает все очень трудным, это делает жизнь почти невозмож-ной. Чем больше вы пытаетесь жить одной частью, тем больше другая часть путает ваши планы, все ваши схе-мы, это происходит вновь и вновь. Тогда что делать?

Что же делать? Не выбирать! Суть в том, чтобы понять всю противоречивость вашего существа. Не выбирай-те, становитесь невыбирающими, не отметайте одно, за счет другого — так как, вы не сможете выбрать одну сто-рону, за счет другой.

У вас есть рупия, у нее — две стороны. Вы не можете отбросить одну сторону, ни лицевую, ни оборотную. Вам может не нравиться другая сторона, но вы должны носить обе; если вы хотите одну, терпите, и тогда у вас будет целая рупия. Единственное, что вы можете сделать, спрятать ту сторону, которая вам не нравится, а ту, что нра-вится, держать на виду, вот и все. Вот так устроены сознание и подсознание. Сознание — это та часть, та лошадь, которая вам нравится, а подсознание — часть, которая вам не нравится. Сознание — это то, что вы выбрали; подсознание — это то, за счет чего вы выбрали. Есть две церкви: та, в которую вы ходите, и та, в которую вы не ходите. Другое дело человек, подобный Будде: сознание и подсознание исчезли, так как он не выбирает ни за, ни против. Отброшена вся монета. И только целую монету, можно отбросить, половину отбросить нельзя.

Сомнение и вера — две стороны одной монеты, как холодное и теплое. Они выглядят, как противоположно-сти, но они неразрывно связаны. Они — полюса единого целого, как положительный и отрицательный заряд, как мужчина и женщина. Они выглядят, как противоположности, но они — полюса одного явления. Вы не можете отбросить положительный электрический заряд без отбрасывания отрицательного, вы не можете ос¬тавить одно и отбросить другое. Если вы делаете это, ваше существо разделится: отброшенная, репрессированная часть станет подсознательной; признанная, желательная часть станет сознательной. Теперь неизбежна постоянная борьба ме-жду сознанием и подсознанием.

Но вы все еще седлаете двух лошадей. Единственный путь — отбросить вещь целиком, и секрет вот в чем: не отбрасывайте, отбрасывание тоже может стать выбором. Это самая сложная и тонкая вещь: вы можете отбро-сить, и выбрать отбрасывание за счет неотбрасывания — тогда это снова две лошади. Нет, это должно стать по-ниманием. Отбрасывание — не суть, суть — в понимании. Поймите все безумие: что вы делаете с собой, чему вы позволяете произойти с вами, какие противоречия вы накапливаете — увидьте все целиком. Не будьте за или против, не осуждайте, не судите — наблюдайте, наб¬людайте себя, как вы есть. Не прячьте, не обижайте, не судите: «Это — хорошо, а то — плохо», не оценивайте. Не будьте судьей, будьте только зрителем, беспристрастным свиде-телем. Увидьте целиком, что вы есть, какой вы есть, что в вас намешано; только наблюдайте это, как оно есть.

Внезапно появляется понимание, оно становится отбрасыванием. Это как если бы вы пытались войти в стену, и вдруг осознаете, что это — стена, и двери нет. Нужно ли вам теперь отбрасывать усилие? Вы просто дви¬жетесь, ни за, ни против — вы просто понимаете, что это абсолютно бесполезно, невозможно. Вот в чем смысл слов Иису-са: просто смотрите. Выбрать невозможно — вы движетесь. Ум не выбирает, вы не делаете никакого усилия.

Там, где есть понимание, там и неусилие. А если что-то не требует усилий, это прекрасно, так как это есть це-лое. Там, где усилие, там и урод¬ство, так как это всегда часть, никогда не целое. Усилие, глубоко внутри, означа-ет, что вы боретесь против чего-то. Но почему вы боретесь? Потому что, то, с чем вы боретесь, остается для вас значительным. Враг тоже имеет значение, как и друг, только противоположное значение, но оно есть! А думали ли вы когда-нибудь, что когда умирает ваш враг, в вас немедленно что-то умирает? Вас расстраивает не только смерть ваших друзей, вас также расстраивает и смерть ваших врагов — вы уже не сможете быть прежним.

Однажды в Индии случилось вот что. Мохаммед Али Джинна и Махатма Ганди постоянно боролись друг с другом. Когда Ганди был убит, говорят, что Джинна сказал: «Мне очень плохо, что-то умерло во мне». Против кого теперь было сражаться Джинне? Против кого он мог сражаться? Кому теперь бросить вызов? Эго исчезает, если врагов нет. Вы составлены из ваших друзей и врагов, вы — противоречие.

Только тот целен, у кого нет врагов и друзей, кто не выбирает, у кого нет предпочтения тому или этому, кто просто движется от мгновения к мгновению с невыбирающим сознанием, и принимает все, что приносит жизнь. Он плывет вместе с потоком, он — не борец, он в странствии. Если вы можете это понять, тогда вы способны по-нять слова Иисуса:

«Невозможно человеку оседлать двух лошадей, натянуть два лука, и невозможно слуге служить двум хозяевам, так как, если он почтит одного, то обидит другого».

Обычным смыслом будет: выбери одного хозяина, не выбирай двух. Но из-за выбора вы никогда не станете цельным, так что это — не вопрос выбора одного господина за счет другого, так как вы все равно останетесь ра-бом, вы не можете быть свободным. Только отсутствие выбора может дать вам свободу. Тогда вы не выбираете — вы отбрасываете усилие цели¬ком — оно отбрасывается само, когда вы понимаете. Тогда вы — хозяин.

В Индии мы называем саньясинов — свами. Свами означает хозяин самого себя, это означает того, кто отбро-сил выбор, это означает, что теперь он не признает хозяев. И это не эгоистическое понимание, это глубочайшее понимание того, что если вы выбираете из противо¬положностей, вы — жертва; если вы выбираете из противопо-ложностей, вы остаетесь разделенным в противоположностях. Саньясин — не против этого мира, и за тот; санья-син просто ни за, ни против — он просто движется без друзей и врагов.

Вот прекрасная история Дзен: один саньясин стоял на вершине холма рано утром в одиночестве. Он стоял, не двигаясь, одинокий, как холм, а мимо проходили трое, которые вышли на утреннюю прогулку. Они посмотрели на этого человека и пришли к разным выводам по поводу того, что он делает. Один сказал: Я знаю этого монаха. Когда-то у него потерялась корова, вот он и стоит здесь смотрит с холма, где она».

Второй сказал: «Но, судя по тому, как он стоит, он вообще не смотрит. Он вообще не движется, его глаза, по-хоже, почти закрыты. Таким образом, человек не ищет что-то. Я думаю, что он совершал прогулку с приятелем, и тот отстал — он ждет, пока приятель подойдет.

Третий сказал: «Похоже, что причина не в этом, так как если он ждет кого-нибудь, он иногда оглядывается, чтобы посмотреть идет ли приятель, или нет. Но он совсем не двигается, он не оглядывается. Он не ожидает, это не поза ожидающего человека. Я думаю, он молится или медитирует».

Они настолько разошлись во мнениях, и настолько возбудились по этому поводу, что решили, что будет лучше подойти и спросить самого. На холм было нелегко забраться, но они пошли. Они добрались до него и первый спросил: «Ты ищешь корову? Ведь я знаю, что когда-то ты ее потерял и теперь должен ее высматривать».

Человек открыл глаза и сказал: «Я ничем не обладаю, поэтому ничего и не может быть утеряно. Я не ищу ни корову, ни что-либо еще». Потом он закрыл глаза.

Второй сказал: «Тогда должен быть прав я — ты ждешь друга, который отстал».

Человек открыл глаза и сказал: «У меня нет друзей и врагов, так, как я могу ждать кого-нибудь? Я одинок — и никто от меня не отставал, так как никого нет. Я совершенно одинок».

Тогда третий сказал: «Тогда прав я, потому что других возможностей нет. Я думаю, что ты молишься, медити-руешь».

Человек засмеялся и сказал: «Ты — самый глупый, ведь я не знаю никого, кому я мог бы молиться, и у меня нет никакого объекта достижения, так, как я могу медитировать?»

Тогда все трое одновременно спросили: «Что же ты тогда делаешь?»

Человек сказал: «Я просто стою, я ничего не делаю».

Но это и есть медитация, это и есть саньяса: просто быть! Тогда у вас есть свобода — свобода от друзей, вра-гов; свобода от обладания, не-обладания: свобода от этого мира и того; свобода от материи и духа — свобода от всех выборов и разделений. Тогда невозможное отброшено, и вы становитесь естественным, вы становитесь Дао, тогда вы плывете.

Когда невозможное усилие ушло, беспокойство исчезает, тогда вы больше не в мучениях. А когда вы больше не в мучениях, растет блаженство. Блаженство — это не то, что достигают. Вы должны лишь создать пустоту, вы должны открыть дверь, и солнечные лучи войдут и наполнят вас. Такие, как вы есть — измотанные беспокойст-вом, разделенные, оседлавшие двух лошадей, пытающиеся натянуть два лука вместе, вы — шизофреник, вы больны, вы колеблетесь. Или, в лучшем случае, вы пошли на компромисс и стали нормальным невротиком.

Нормальная личность как-то справляется со своей работой, невроз не проявляется, вот и все; приспособлен-ный гражданин, только и всего. Но это не ценно! Даже если вы примерный гражданин, нормальная человеческая личность, с вами не произойдет никакого экстаза. Вы останетесь грустным, и чего бы вы ни добились в этом ми-ре, вы получите еще больше грусти. Посмотрите на людей, которые добились успеха, и вы увидите, что они более грустны, чем люди, не имеющие денег, успеха, — так как их надежды утеряны.

Однажды утром Мулла Насреддин шел по базару очень печальный. Друг спросил его: «Что случилось?»

Насреддин сказал: «И не спрашивай! Я так печален и угнетен, что могу заплакать».

Но друг настаивал: «Но в чем дело? Мы никогда не видели тебя столь печальным! У тебя было так много трудностей, финансовых и других, но мы не видели тебя таким печальным и угнетенным. Что случилось?»

Насреддин сказал: «Две недели тому назад умер один из моих дядюшек и оставил мне сто тысяч рупий».

Друг сказал: «Насреддин, ты что, сошел с ума? Если твой дядя оставил тебе сто тысяч рупий, ты должен быть счастлив, а не печален!»

Насреддин сказал: «Да, это так, но на прошлой неделе умер другой мой дядя, и он оставил мне двести тысяч рупий».

Человек сказал: «Тогда ты полностью выжил из ума — тебе нужно плясать и веселиться, ведь нет причин быть несчастным! Ты — самый счастливый и богатый человек в этом городе!»

Насреддин сказал: «Да, это я знаю, но у меня больше нет дядюшек! Это-то и повергает меня в печаль».

Вот что происходит, когда человек достигает успеха: когда у вас нет больше дядюшек, тогда, внезапно, нет на-дежды. Неудачник все еще надеется, еще есть дядюшки, существует возможность. Больше успеха — больше бес-покойства, так как успех проявит ваш невроз, успех разоблачит вас, вашу шизофрению. Вот почему в Америке больше шизофрении, больше безумия, чем в любой другой стране, так как Америка добилась успеха во многих областях.

В бедной стране не так много безумия. "Люди еще могут надеяться. А когда вы можете надеяться, ничего не случается — вы все бежите и бежите. Когда цель достигнута, тогда вы останавливаетесь, и вы должны посмот-реть на себя и на то, что за мешанину вы создали в себе, какой хаос. Вы внезапно сходите с ума. Вы всегда были сумасшедшими, но это проявляется, когда вы добились успеха, так как, тогда уже не о чем мечтать, вы должны столкнуться с собой. Для вас, как вы есть, блаженство невозможно, счастье невозможно. Вы можете только наде-яться на это и терпеть боль и страдание, которые вы приносите себе.

Но блаженство возможно, оно произошло с Иисусом, с Буддой, оно может произойти с вами — но тогда вы должны оставить невозможное в стороне. Думайте о естественном, возможном, легком. Не думайте о трудном, невозможном, вызывающем. Эго всегда любит делать невозможное, но это — провал, это должно быть провалом. Но эго любит бро¬сать вызов невозможному, так как тогда вы чувствуете себя кем-то. Когда вы противостоите невозможной цели, вы становитесь великим борцом.

А религия — проста, легка, естественна — это вообще не скачки на лошади! Это просто утренняя прогулка, не поход куда-то, просто прогулка сама по себе, не делание чего-то особенного просто наслаждение утренним ветер-ком, солнцем, птицами — просто наслаждение собой.