Глава четырнадцатая Очищение страны майя

Глава четырнадцатая

Очищение страны майя

Храм Чичен-Ицы

Изящный отель «Майяленд» притаился в джунглях, у самого края храмового комплекса Чичен-Ицы. Мы приехали сюда прямо из Баланканче, причем намного раньше, чем рассчитывали, и все из-за того, что нам позволили осматривать пещеры одной группой.

Тем же вечером, перед ужином, меня попросили проинструктировать две группы — европейскую под руководством Каролины Гегенкамп и нашу собственную — относительно техники медитации на сердце. В сущности, этот вид медитации был неизвестен лишь нескольким участникам нашего паломничества, поскольку большинство ознакомилось с ним на одном из прошлых семинаров. Под влиянием столь сильных переживаний, которые пришлось испытать сегодня, даже те, кто никогда еще не прибегал к этому виду медитации, легко поняли, в чем ее цель — в необходимости перенести свое сознание из мозга в физическое сердце — и как она достигается (путем воспоминания о Едином Сознании).

Естественно, для того чтобы начать жить, руководствуясь не умом, а сердцем, вначале требуется проникнуть в суть этого метода, а уже затем произвести внутренние изменения. Именно так — не умом, а сердцем — мы и жили до грехопадения, то есть до разделения единого сознания на сознание двойственное и категориальное («хороший» — «плохой»). Произошло это разделение 13 ООО лет назад. С тех пор мы начали оценивать каждую ситуацию и каждое положение, которые преподносит нам жизнь.

Действительно, возврат к сердцу настолько прост, что большинство людей поначалу находит этот процесс немного трудным. Нас приучили верить, что чем что-то сложней и изощренней, тем оно значимей. Но к нашему изначальному сознанию это не относится.

Я верю в действенность этого метода, поскольку давно научился жить сердцем, что, как не раз мне объясняли представители аборигенных народов мира, является неотъемлемым аспектом их собственных церемоний. Они «видели», что я живу сердцем, а не умом, а для них это не только образ жизни, но и тот первичный аспект человеческой души, который наиболее ценен. Они, как и я, знают, что мы можем доверять один другому и можем сказать друг другу, как это делают майя, когда приветствуют своих собратьев: «Ин лакеш» («Ты — другой я»). Если вы живете в сердце, «Ин лакеш» наполняется смыслом, который, воистину, понятен только сердцу, ибо дух, обитающий в вас, это тот же дух, что обитает и во мне.

Если вы хотите знать больше, то на эту тему я написал целую книгу под названием «Живи в сердце», где не только подробно разъясняется данный предмет, но и приводятся соответствующие инструкции. Так что вы сами можете их опробовать и решить, стоит ли жить в пространстве сердца, а не в пространстве ума.

После ужина, сидя под звездным небом в этом очаровательном местечке неподалеку от пирамид Чичен-Ицы, олицетворяющих чакру сердца, мы все вместе, как один человек, вошли в Священное Пространство Сердца и дышали в едином порыве одной грудью.

А теперь о темной стороне жизни: это только иллюзия!

Вместе с другими участниками этого путешествия, пришедшими отдохнуть перед великим торжеством и церемонией в честь весеннего равноденствия, мне теперь предстояло решить проблему, связанную с темной сущностью, давшей о себе знать во время первой церемонии в Лабне и затем утром в Цибильчальтуне, во время ритуала с хрустальным черепом. Эту сущность необходимо было изгнать до того, как начнется завтрашняя церемония в Чичен-Ице. Ибо, если бы мы стали участвовать в церемонии, не изгнав ее, то эта темная энергия всячески мешала бы нам в достижении цели. Мы просто не могли пренебречь этим обстоятельством.

Моя оценка происшедшего сводилась к тому, что женщина, член нашей группы в этом путешествии, подверглась нападению со стороны духа или духов, которые вошли в нее, намереваясь всеми доступными способами срывать все, что мы делали.

Поэтому, прежде чем идти спать (на следующий день мы должны были подняться очень рано), руководители группы — Дайан Купер, Лев-Огонь, наш проводник Умберто Гомес и я — договорились, что ситуацию необходимо как-то решить.

Но как? И с чего начать? По опыту я знал, что женщина, вероятнее всего, будет кричать, когда изгоняемая сущность станет покидать ее тело, а если женщина кричит в отеле, то это ничего хорошего не сулит, ибо кто-нибудь непременно вызовет полицию. Что же делать?

Мы спросили Умберто, где лучше всего провести процедуру изгнания, и он сказал, что это можно сделать, немного отъехав от гостиничной автостоянки, — это место нейтральное и никому не принадлежит. Там можно поставить наш фургончик и провести процедуру лечения в нем, а если женщина будет кричать, то ее крик по крайней мере будет приглушенным. На том мы и порешили.

Наконец все было готово. Женщина дала добровольное согласие и легла на одно из средних сидений фургона. Двое человек стояли снаружи на случай, если кто-то будет проходить мимо, а двое находились внутри, чтобы, если потребуется, прийти на помощь.

Тень древних жертвоприношений

Когда я стал телепатически связываться с сущностью в теле женщины, то понял, что она не одна, их две, хотя фактически они были одним целым, и что эти две сущности были невероятно сильны. Они были связаны с миром майя и древними обрядами жертвоприношений. По сути дела, именно эта двойная сущность, одержимая желанием сеять раздор и хаос, и была той основной движущей силой, которая навязывала древним майя практику человеческих жертвоприношений.

Эта двойная сущность из мира майя, до того как поселиться в этой женщине, побывала в телах еще шестидесяти человек, в основном майянцев. Она была неотъемлемой, органичной частью этой земли, прекрасно знала, для чего мы сюда прибыли, и всячески стремилась помешать освобождению майя, живущих во внутренних мирах Земли. Короче, она намеревалась помешать восстановлению баланса.

Я призвал на помощь архангела Михаила и возвел вокруг женщины золотой октаэдр — двойную пирамиду, которая, подобно клетке, должна была удерживать изгоняемых сущностей и служить пространственным окном для переправки их в мир, в котором Бог их изначально и создал.

На мой взгляд, изгнание сущности — это не столько акт применения силы, сколько акт сострадания и взаимодействия. Я уже сталкивался с подобными случаями и по собственному опыту знал, что, как только духи понимают, что их собираются вернуть домой, в тот мир, где они могут осуществлять свои священные цели, они, как правило, идут на сотрудничество. Разумеется, в этом случае они не сопротивляются. Они, скорее, напоминают мне заблудившихся детей, а вовсе не демонов, стремящихся к разрушению.

Сейчас же мне предстояло столкнуться с духом из прошлого. И здесь меня ждал урок.

Когда имеешь дело с более мелкими духами, то они, в сущности, всегда благодарны за то, что им дают возможность вернуться домой; во всяком случае, судя по прошлым прецедентам, уходили они без особых проблем. Но эта двойная сущность отказывалась покидать тело. Она оказывала сопротивление, и тело женщины на глазах распухало, принимая самые немыслимые позы. Сущность не сдавалась. Она столько раз участвовала в древних майянских обрядах жертвоприношения и ее связь с землей и народом майя была настолько сильна и всеобъемлюща, что она не желала уступать. Столетиями эти слившиеся воедино сущности принуждали народ майя творить то, что сами майя в своих сердцах расценивали как неправедные деяния.

В конце концов у меня не осталось другого выбора, кроме как прибегнуть к силе. Честно говоря, эту роль я никогда прежде на себя не примерял.

Используя свою Мер-Ка-Ба, или человеческое Тело Света, а также силу архангела Михаила, мы вместе начали генерировать серию энергетических волн, назначение которых — фокусировать энергии этой двойной сущности и направлять их к пространственному окну октаэдра, через которое она может перебраться из этого мира в свой собственный, где бы он ни находился.

Если бы нам, несмотря на сопротивление, удалось переправить эту сущность в ее собственный мир, для нее это было бы все равно что оказаться на небесах!

Сначала, с огромным трудом, энергетический водоворот засосал более слабые аспекты двойной сущности; но оставались другие, более сильные аспекты этого духа, которые тоже нужно было изгнать.

В конце концов, под действием мощных сил и энергий, которые мы задействовали, дух, все еще сопротивляясь, вышел из тела женщины в области живота и начал медленно просачиваться в пространственное окно.

В тот самый момент, когда сущность покинула тело женщины, внешний мир отреагировал на невероятную силу этого духа и его связь с этой землей. Примерно в тридцати метрах по обе стороны от нас одновременно случились две вещи. Деревья, росшие справа, в границах небольшой окружности, имевшей в поперечнике метров шесть, начали дико сотрясаться, и в результате сломалась и рухнула на землю огромная ветка.

Одновременно с левой стороны, на том же расстоянии и в окружности того же диаметра, начала дико сотрясаться другая группа деревьев со стволами до четверти метра в толщину. Создавалась впечатление, будто мощные бульдозеры, рыча моторами и налегая на стволы всей своей тяжестью, пытались свалить эти деревья на землю. Невероятно (ибо ветра вообще не было), но многие из них переломились у основания и с треском рухнули на наш старенький «фольксваген», смяв крышу и багажник.

В тот момент, когда дух покинул тело женщины, я «увидел», что майя, связанные с этими духами, да и сама земля на сотни километров вокруг вдруг «просветлели», то есть очистились. И только что бушевавший здесь мощный ураган мгновенно утих.

Это был конец. Наступила тишина.

Отныне земля майя была свободной. И эта женщина отныне снова безраздельно владела своим телом.

Теперь наша группа была готова к завтрашней Церемонии Сердца в Чичен-Ице — церемонии, давно предсказанной самими майя, майянским календарем, а также группой старейшин индейских племен и людьми со всех концов Земли, совместно молившихся за мир во всем мире.

Исполнение древнего пророчества

Щебет тропических птиц проник за деревянные ставни и оборвал мой прекрасный сон, сразу вызвав другой, вероятно, не менее прекрасный, но в тот момент казавшийся далеким. И тут я вспомнил. Это был день, которого я ждал более двух с половиной лет. Еще давным-давно Хунбац Мен прислал мне электронное письмо, в котором приглашал на церемонию, предсказанную майянским календарем. И вот этот день настал.

Я спрыгнул с кровати, оделся и поспешил вниз, зная, что у нас очень плотный график и очень важно не опоздать и не ошибиться. Этого момента с огромным волнением ждали так много человек. Если наша группа опоздает, думал я, церемонию начнут без нас.

В холле меня ожидали шестьдесят человек, одетые, как и велел Хунбац, в ослепительно белые одежды. Их улыбки и избыток энергии говорили сами за себя. Мы были готовы брать все, что могла предложить нам жизнь, и отдавать то, чем полнились наши сердца и молитвы. После пещер Баланканче наши сердца были широко открыты, а вся группа являла собой Одно Сердце. Жизнь готовилась развернуть перед нами еще одну главу своих мистерий. Кто знал о том, что случится? Во всяком случае, не я.

Чтобы попасть в храмовый комплекс Чичен-Ицы, нужно было купить билеты, поэтому мы встали в двойную очередь перед воротами, ведущими на его территорию, и, войдя, по извилистой дорожке, петлявшей между тропическими деревьями, добрались до Замковой Пирамиды в восточной части комплекса. Солнце пекло нещадно, поэтому мы старались по мере возможности держаться в тени деревьев.

Хунбац должен был прибыть со своей впечатляющей свитой, куда входили свыше 250 старейшин и шаманов индейских племен, в 10 часов утра. Собравшись небольшими группами у подножья пирамиды и тихо беседуя между собой, мы ждали их появления.

Время тянулось, а мы все ждали и ждали. Группа европейцев тоже была с нами, и, чтобы чем-то заняться, они стали разучивать и петь песни других народов. Этот урок пения длился какое-то время, а затем сам собою затих. А мы все еще ждали. Где же старейшины? Никто этого не знал.

Утро было в самом разгаре, когда ко мне подошли и представились жрец и жрица Ушмальского храма в своих церемониальных одеждах, красивые, нарядные, полные энергии. Их спокойные улыбки и кроткие, исполненные радушия жесты свидетельствовали не только о наполнявшем их внутреннем свете, но и об огромной духовной силе. Они высказали свою радость по поводу того, что мы приехали для участия в церемонии. От имени группы я со всеми присущими случаю любовью и уважением поблагодарил их и сказал, что они всегда могут рассчитывать на нашу поддержку.

Вскоре подошел еще один человек — инкский жрец из Перу, тоже в церемониальной одежде, — и заговорил с людьми, стоявшими вместе с нами под раскидистым деревом. От него веяло здоровой, первозданной энергией. Чувствовалось, что он пришел сюда специально, чтобы вдохновлять людей во время этой великой церемонии, которая вот-вот должна была начаться.

Но где же Хунбац Мен? Ни малейшего следа его присутствия.

Был уже почти полдень, солнце стояло высоко в небе. Наконец прошел слух, что Хунбац и старейшины задерживаются. Чтобы им ничто не препятствовало, полиция перекрыла все дороги на расстоянии двух с половиной километров от храма, создав свободный коридор.

Мы прождали еще какое-то время. Проблема была налицо, и ее, видимо, нужно было как-то решать. Несомненно, кто-то об этом уже позаботился, ибо, как мне сообщили, за Замковой Пирамидой, среди деревьев, начали готовить другую площадку. Несмотря на отсутствие Хунбац Мена и старейшин, церемония, судя по всему, вот-вот должна была начаться.

Я не знал, что случилось с Хунбацем, но мой внутренний голос, безотказный поводырь, ясно дал понять, что не стоит его дожидаться, а следует принять участие в готовящейся церемонии.

Радужный круг

Мы прошли небольшое расстояние и вышли на широкую поляну среди джунглей, энергия которой казалась просто идеальной для предстоящего действа. С нами была только группа Каролины Гегенкамп, но вскоре присоединились другие, и вместе мы образовали огромный круг, состоявший из людей всех цветов кожи и рас.

Ушмальские жрец и жрица, которые должны были проводить церемонию, разложили на земле специальные куски ткани, создав тем самым некое подобие алтаря. На нем разместили многочисленные кристаллы и ритуальные предметы. Наконец на этот рукотворный алтарь водрузили сначала один, потом два, а потом и все тринадцать майянских хрустальных черепов, установив их плотным кругом. Затем на черепа набросили вышитое покрывало, скрыв их от взора присутствующих, поскольку время для их использования в церемонии еще не пришло. Мне показалось, что черепа поют, и я, погрузившись в медитацию, еще раз вступил в общение с ними.

К моему удивлению, жрица, которая, как мне казалось, должна была проводить эту церемонию, неожиданно обратилась ко мне, попросив войти во внутренний круг. Она спросила, есть ли в нашей группе другие люди, достойные стоять в этом круге, и я назвал Льва-Огня. Воистину, этот мир майя был в гораздо большей степени его, нежели моим.

Затем к нам двоим, стоявшим во внутреннем круге, присоединились еще человек пятнадцать старейшин и представителей индейских племен; одни из них были из Мексики, другие из Северной Америки, однако все они, включая и инкских жрецов, происходили из местных аборигенных племен и культур. Особенно мне запомнилась одна группа из Южной Америки, состоявшая из трех инкских шаманов: они были настолько колоритны и величественно благородны, что я не мог не почувствовать, как через их сердца волнами незамутненной радости изливается чистота Матери Земли.

Жрица положила ритуальные травы и благовония в маленький древнемайянский котел и подожгла их, после чего воздух наполнился острым пряным ароматом. Под звуки, извлекаемые из морской раковины, в которую дул ее напарник, она подняла вверх руки и, сотворив молитву на все четыре стороны, открыла церемонию.

И жрица, и жрец читали молитвы на майянском языке, чтобы суть церемонии оставалась сокрытой от непосвященных. Их молитвы возносились ввысь, смешиваясь с дымком благовоний. Затем каждый из стоявших во внутреннем круге в свою очередь прочел молитву, от всего сердца прося то, что больше всего жаждали наши сердца, — исцеления Земли и ее обитателей.

Все, что мы ни делали, отличалось красотой, силой и точностью, словно эта церемония была запланирована многие зоны назад. Казалось, все шло так, словно было заранее отрепетировано.

Но было и еще что-то — некий аспект, который тогда прошел мимо моего сознания, поскольку я был глубоко погружен в атмосферу этого действа. Он был связан с людьми, стоявшими во внешнем круге.

Когда каждый из тех, кто участвовал в церемонии, произносил на своем собственном языке слова, обращенные к Духу, его или ее послание переводилось на несколько языков, чтобы оно было понятно другим участникам. Одна за другой церемониальные молитвы и сантименты на майянском, испанском, английском, немецком, русском и французском языках возносились над этой просторной поляной, облетая на крыльях ветра эту несравненную группу индивидуумов, прибывших со всех концов света, чтобы помочь миру стать единым.

Впоследствии одна женщина сказала мне: «На протяжении всей церемонии я ощущала, что Вавилонская башня мало-помалу разрушается и что наш мир никогда уже не будет прежним».

Что ж, вполне возможно, что, собравшись вместе и объединившись с майянцами для проведения этой древней церемонии, мы положили конец разделению между странами, культурами и расами. Пусть этот акт был чисто символическим, но со временем подобное единство непременно станет реальностью.

Когда последний дымок благовоний растворился в воздухе над толпой и церемония закончилась, мы, как старые друзья из давно канувших в лету племен, бросились друг к другу и стали обниматься, обмениваясь не только энергией любви, но и номерами телефонов и адресами, то есть всеми способами связи и общения, дабы не затеряться в этом мире и продолжать сообща поддерживать ту энергию, которую мы ощущали. Все мы были цветами радуги Единого Духа.

Хунбац Мен и старейшины

Когда я уходил с церемонии, направляясь к пирамиде, ко мне подбежал гонец и сообщил о том, что случилось с Хунбацем и старейшинами. В атмосфере столь прекрасной церемонии слышать подобное казалось каким-то кошмаром.

Хунбац и старейшины в конце концов добрались до Чичен-Ицы и приготовились к проведению изначально ожидавшейся церемонии в отведенном для этого месте. И даже сложили в котел ритуальные травы и благовония. Когда все было готово, старейшины разожгли костер под котлом, собираясь начать церемонию.

И в этот момент прибежали полицейские с огнетушителями и погасили огонь.

Старейшины разгневались и начали спорить с полицией; и только Хунбац был спокоен, ибо предвидел нечто подобное и даже предостерегал остальных.

В конце концов полиция запретила церемонию и даже арестовала восемь старейшин из Южной Америки. Поэтому церемония, едва начавшись, тут же прекратилась.

Хунбац сам рассказал мне об этом, но немного позже. Когда он нашел нашу группу, то мы к этому времени уже проводили свою церемонию и были погружены в молитвы, а его моральные убеждения не позволяли тревожить кого-либо в такой ответственный момент, поэтому он к нам не присоединился. Вместо этого он дважды обошел наш молитвенный круг и благословил нас.

Он сказал, что, если бы мы, представители всех стран, земель и народов, не собрались и не провели собственную церемонию под руководством двух майянских первосвященников, пророчество майянского календаря не сбылось бы. И со слезами на глазах поблагодарил нас.

Наши сердца соприкоснулись и познали друг друга, и мы испытывали благодарность за это, ибо знали, что Великий Дух творит на путях, которые не всегда постижимы.

Явление «змеи»

После окончания церемонии наша маленькая интернациональная группа великих душ присоединилась к огромной толпе, собравшейся у Замковой Пирамиды, чтобы посмотреть на явление «змеи» — событие, свидетелями которого мы с Кеном оказались в далеком 1985 году.

В этот день, то есть 21 марта 2003 года, здесь собралась толпа, насчитывавшая, по самым скромным оценкам, более 80 ООО человек; людей скопилось столько, что не было никакой возможности пробиться сквозь эту массу, заполнившую огромное, поросшее травой поле перед ступенями храма, где «змея» вскоре должна была явить свой феерический облик.

Но, увы, утреннее солнце заслонили плотные облака, и послеполуденное небо стало серым. Солнце не могло пробиться сквозь эти облака и отбросить «змеиную» тень. 80 ООО человек, прибывших сюда (вместе с семьями и корзинками с едой для пикника) из Мексики, Южной Америки и других концов света, сидели и стояли, ожидая, когда появится эта тень, которая, возможно, не появится вовсе.

Но затем, уже во второй половине дня, облака неожиданно разошлись, и солнце во всем своем сиятельном великолепии пробилось сквозь их завесу и осветило пирамиду, ступени которой с одной стороны начали отбрасывать тень. Собравшаяся толпа единым духом издала крик — вернее, не крик, а мощный рев радости, а затем притихла, наблюдая за мистическим движением «змеиной» тени.

Глядя на эту огромную, неистовую, восторженную массу народа, я вспомнил шестидесятые годы и толпы поклонников, стекавшиеся на концерты рок-групп. Теперь, видимо, древние майя и группа «Грэйтфул Дэд» поменялись местами: вместо того чтобы слушать харизматический ансамбль, завораживающая музыка которого неслась со сцены, пленяя и волнуя нас, мы пленялись — все и каждый — медленно и неслышно ползущей тенью, дюйм за дюймом спускавшейся по ступеням этой магической пирамиды, чтобы с обновленной силой утвердить Священную Спираль Жизни.

Два сенота

Уходя после завершения финальной сцены этого спектакля в театре теней, я вспомнил свой разговор с Хунбац Меном, во время которого он, совершенно неожиданно для меня, поведал о двух сенотах в Чичен-Ице и о том, как они связаны между собой. Он сказал, что их связывает подводная река и что прямо над этой рекой и возведена Замковая Пирамида, возведена с особой целью. Именно этот подземный поток и заряжал пирамиду энергией. Когда мы много лет тому назад были здесь с Кеном, то даже не подозревали о существовании второго сенота.

Хунбац Мен посмотрел мне в глаза и сказал: «Друнвало, второй сенот тоже необходимо перезарядить с помощью кристалла. Это свяжет и объединит энергии двух сенотов».

Поэтому сразу после церемонии явления «змеи» на ступенях пирамиды я направился ко второму сеноту, чтобы исполнить просьбу Хунбаца.

Завершение церемонии

За мной увязались несколько человек из нашей группы, желая, видимо, посмотреть, что я собираюсь делать. Я был не против такого сопровождения, ибо всегда придерживался того мнения, что, кто бы ни оказался в том или ином месте рядом со мной, значит, так тому и быть. Речи о какой-либо случайности или ошибке просто быть не могло.

Когда через несколько минут я отыскал второй сенот, то обнаружил, что нас здесь четырнадцать человек. Я рассказал им историю про наше с Кеном путешествие в 1985 году, про второй сенот и просьбу Хунбац Мена, словно передо мной была группа учащихся из школы психического совершенствования. Казалось, они в точности знали, что нужно делать.

Мы взялись за руки и пустили кристалл по кругу, чтобы каждый мог прочесть над ним молитву. Эти молитвы были посвящены народу майя и Матери Земле, чтобы все они пребывали в добром духе и здравии. Последний человек бросил кристалл в глубокую, таинственную воду.

Я чувствовал, что связь установлена, и ощущал, как притекает энергия. Внутренним взором я видел, как два сенота соединяются и Замковая Пирамида осветляется новой-старой энергетической формой. И в этот момент понял важность того, что Тот и Хунбац Мен постоянно пытались донести до меня. Впервые за все это время я почувствовал, что дело завершено.

Призыв к солнцу

Вернувшись в отель, я обнаружил, что Хунбац оставил мне записку, в которой говорилось, что он хотел бы побеседовать с членами моей группы. Он, мол, когда-то пообещал, что будет вместе с нами, но, увы, так и не привелось — пока не привелось. И хотя он был крайне занят, он все же хотел бы сдержать свое обещание.

Мы собрались полукругом у наружного бассейна отеля и стали поджидать Хунбаца. Было уже темно, светили звезды, и нас озарял мягкий свет огней и окон отеля.

Наконец пришел Хунбац и рассказал о том, что сегодня случилось. Он извинился перед нами и поблагодарил за участие в церемонии. Без нас, сказал он, работа была бы не завершена. А затем сказал, что наше предназначение — быть учителями для людей нового мира, и подчеркнул, сколь ответственна эта роль.

А затем научил нас словам священной песни, сложенной в честь Кина, майянского бога солнца. И так как некоторые члены нашей группы были близки к тому, чтобы у них вот-вот пробудилась память об их майянском прошлом, то исполнение этой песни вызвало в каждом из нас непередаваемое ощущение, что мы находимся одновременно в двух точках — ив древнем прошлом, и в настоящем.

Этот день в Чичен-Ице завершился под звездным небом, где мы все вместе пели священную песню и вспоминали свои связи с древностью.

Нас настолько переполняли эмоции и ощущение таинственности, что, казалось, большего мы не в состоянии вынести.

И если бы нам сказали, что это не конец и нас ждет впереди еще очень и очень многое, то мы просто не поверили бы. Действительно, это было лишь самое начало.