Глава четырнадцатая

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава четырнадцатая

Гордость научной мысли США, первый межпланетный корабль с хроногиперболизированным двигателем — «Хазар», нуждался еще в одной, то есть основной, детали: в маленьких, не более спичечного коробка, брикетиках замороженного вакуума. До открытия «бафометина» процесс замораживания вакуума был невероятно трудоемким, опасным и долговременным. Теперь же эта задача значительно упростилась. Как бы фантастически это ни звучало, но одного микробареля суперэнергетики неясного происхождения хватало на заморозку вакуума объемом более миллиарда кубических километров. Лабораторная энергосистемная камера «Эль-800», созданная Клэр Гастинг, в режиме сфокусированного нейтринного потока, извлекаемого из специальных ловушек, вещество которых способно взаимодействовать со сталкивающимися с ними на своем пути нейтрино (масса нейтрино очень маленькая: меньше 1/25000 массы электрона), создавала внутри себя такую гравитационную энергию «бафометинного» излучения, что из-за повышения кинетического движения молекул оно раскалялось, достигая температуры порядка 3-х миллионов градусов и постепенно трансформировалось в антимассу обратно втягивающегося рентген-излучения, создающего предпосылки для вакуумного образования принципиально новой формации и такой тяжелой пустотности, что даже малейшее соприкосновение с нейтрализующим раздражителем делало вакуум спейс-формации зафиксированным в массе и форме. Если упростить объяснения, то в одном брикете замороженного, благодаря Клэр Гастинг, вакуума содержалась энергия, свойственная «черным дырам» нашей галактики, но, конечно же, куда как в меньших масштабах и абсолютно, в отличие от «оригинала», управляемая человеком. Одного «брикета», на создание которого уходило 72 микробарреля модифицированного «бафометина» (это более чем пятьсот тысяч гиксолитров «бафометина» сырца), хватало на преодоление 620 миллионов километров космического расстояния или на достижение параболической скорости для преодоления гравитации Юпитера. Для полного энергообеспечения «Хазара» требовалось более сотни стандартных «брикетов» замороженного вакуума. Само собой, для этого нужен был «бафометин», то есть еще один немаловажный довод в пользу союза с Россией…

— Джон, — Олег Антонов выглядел усталым, — ты не боишься применять хроногиперболизированный двигатель на покрытие такого малого расстояния? Юпитер — все-таки планета Солнечной системы. Даже лабораторные испытания показали большую вероятность непредсказуемого развития ситуации.

— Во-первых, Юпитер — это не «все-таки». — Джон Карри внимательно рассматривал на мониторе «Отшельника» данные с ОАО-2, спутника, наблюдающего за космосом в ультрафиолетовом диапазоне. — А во-вторых, если в моей жизни исчезнет непредсказуемость, то я повешусь, в надежде, что после смерти она появится. — Джон Карри после угрозы Клэр Гастинг покинуть супружеское ложе навсегда, если он будет осторожничать и перестраховываться, стал дерзким и отважным. — Черт! — восхитился он. — Забавно. Вот вам, коллега, и непредсказуемость.

— Что там? — Олег Антонов подошел к астрофизическим экранам «Отшельника», передающим данные и прямое изображение с космического телескопа «Хаббл» и спутников неоптической астрономии. — Удивите и меня непредсказуемостью в ультрафиолетовом диапазоне.

— Пожалуйста, коллега, смотрите. На что похоже вот это холодное газовое гало в спектре сверхновой СН1987А? Оно изменилось в течение часа, а до этого двадцать лет считалось чуть ли не стационарным… Боже! Ну вот! В данную минуту в гигантской эллиптической галактике М87 вспыхнули 77 сверхновых звезд, одновременно! Представляете, какая там сейчас свистопляска непредсказуемости началась, а вы мне тут башку пинаете лабораторными модулями ситуаций, связанных с Юпитером!

— Успокойтесь, коллега, — произнес Олег Антонов. — Все там предсказуемо, во-первых, во-вторых, нас это пока не касается, и в-третьих, действительно странная форма образовалась у гало в СН1987А, прямо-таки похоже на какой-то образ знакомый. Не могу вспомнить.

— А ведь вы правы, коллега, так изображают своего Бога Шиву индусы, чертовски похоже…

— Похоже-то похоже, — раздался позади них насмешливый голос Клэр Гастинг, — да только это не Шива и, тем более, не холодное розовое гало. Это — Черный Будда. — Лицо Клэр Гастинг выражало крайнюю озабоченность. — Антихрист, одним словом. — Взглянув на обескураженных мужчин, она уточнила: — А вы — идиоты.

Где-то вдали громыхнуло. Летняя гроза предупреждала о своем приближении. Чайка тоскливо вскрикнула и, подставив крылья восходящим потокам, мгновенно исчезла. Ухмылка любви и нежности исказила лицо человека, стоящего на холме у подножия приазовской степи. За его спиной испуганно вжималось в планету Азовское море и прикасался к горизонту золото-оранжевый диск вечернего солнца. Человек стоял и смотрел в ту сторону, где когда-то было Нахапетово, а теперь разбили лагерь Институт физики Земли и Времени и организация, известная под аббревиатурой ЮНЕСКО. Само собой, этой аббревиатурой воспользовалось Лэнгли, представленное в лагере лучшими кадрами своего научного отдела, и, конечно же, здесь действовали специалисты ФСБ, кинувшие на изучение «нахапетовской аномалии» авангард своей научно-исследовательской группы, то есть феноменом занимались ученые мирового уровня.

Также в районе Нахапетово работали археологи, и в данный момент они пребывали в состоянии глубочайшей депрессии. Во-первых, сделав разведывательный шурф, они не обнаружили ни современного, ни какого-нибудь другого культурного слоя, сразу же пошел материк.

— Так не бывает, — громко произнес доктор исторических наук Василий Флеров и уточнил: — Или я дурак.

— Успокойтесь, успокойтесь, Василий Сергеевич. — Светлана Тартанова, археолог, член-корр РАН сощурившись посмотрела на одинокую фигуру человека, стоящего на холме вне зоны нахапетовской аномалии. — И то и другое отнюдь не взаимоисключающие друг друга предположения, но вы правы, что-то не так.

— Смотрите, как эффектно выглядит человек на холме. — Флеров показал Тартановой на черный силуэт, словно отпечатавшийся в диске закатного солнца. — Кстати, так тоже не бывает, чертова аномалия. Холм в пяти километрах от нас, я там на вершине азимутный маяк поставил, когда масштабку вычерчивал. Холм весь покрыт терном. Чтобы вот так выделяться на фоне закатного солнца, да еще с такого расстояния…

— Он должен быть гигантом около двадцати метров роста, — взволнованно перебила его Тартанова и, сняв с пояса аппарат локальной связи «климку», соединилась с академиком Шаховым, главой Института физики Земли и Времени.

— Слушаю, — откликнулся академик и сразу же спросил: — Ты, Света?

— Посмотри на закат, Андрей, — предложила ему Тартанова. — Ты ничего в пейзаже не замечаешь?

— А ты… — начал было говорить Шахов, но резко оборвал фразу.

Светлана бросила взгляд в сторону холма и выронила «климку» из рук.

В степи и в море закатное солнце часто бывает похоже на огромный, в полнеба, диск бета-каратинового цвета. Именно таким оно было сейчас. Тартановой захотелось кричать от ужаса, и вместе с тем она почувствовала, как в ней, словно предтеча эпилептического припадка, проклюнулся восторг. «Впечатанный» в диск солнца силуэт человека развел руки в стороны с вывернутыми в кистях ладонями кверху и, согнув в локтях, приподнял их чуть выше головы, затем, словно за ним притаился другой человек, поднял вторую пару рук с вывернутыми на запад и восток ладонями, и сразу же появилась третья пара рук, слегка приподнятая над землей с повернутыми к ней ладонями.

— Шива, — прохрипела голосом академика Шахова лежащая на земле «климка» Тартановой, и уже издалека, из палаточного лагеря ЮНЕСКО, раздался его громкий восторженный голос: — Шива-аа!!!

— Я теперь мутант наоборот, — сообщил Алексей Васильевич Чебрак потрясенным его выздоровлением членам тайного международного ордена генетиков «ЛПЛ», — ибо принял свой антимутационный препарат «Полнолуние». Во мне теперь меняется генетический код и структура клеток, и лучше бы я остался в предсмертной агонии, мне все стало неинтересным. И вообще, почему это мы обозвали себя Людьми Полной Луны, словно мы психически неуравновешенные люди, убивающие собак и людей во время полнолуния?

— Алексей Васильевич прав, — сказал председательствующий Генри Олькоттом, полковник из сектора «Экстрем» ЦРУ, а на самом деле — Лама Багровых Оттенков, Великий хранитель Сиреневого Оттиска и далай-ламы. — Лучше бы он умер и вернулся к нам уже в хорошем настроении. Мы создаем нового человека, уважаемый, — обратился он к Алексею Васильевичу, — по сути, новый мир. Следовательно, мы демиурги, Люди Полной Луны, как их называли в шелковых, то бишь в зоряных свитках. При чем тут убитые собаки и люди?

— Нового человека, — хмыкнул Алексей Васильевич и окинул своих коллег укоризненным взглядом, — монстра мы создаем, заготовку для всеобщей киборгизации. Впрочем, это чепуха. Я теперь знаю, как выглядит начало дороги в смерть. Настоящее Начало, а не реинкарнационный круг банальных умираний, — уточнил он. — Если хотите, могу рассказать.

— Не надо, коллега, не надо. — Генри Олькоттом обвел взглядом Сумеречную исповедальню, расположенную в тайной точке Иерусалима и оставшуюся в целости и сохранности со времен Первого Храма, построенного царем Шломом. — Мы сами это когда-нибудь поймем и увидим.

Международный орден генетиков состоял из двенадцати идиоритмиков кеновитского имиджа и одной сиреневой сущности с правом голоса, которых контролировало срединное государство, в общем, и племя айрини, в частности. Цель ордена была ясна как заговор: «Не дать хорузлитно-лунитной нежити и нелюди изъять у бракованного человечества поверхности Душу». Но самое интересное было в том, что ученые-генетики не знали о контроле над собой срединного государства. Айрини были опытными заговорщиками.

— Давайте закрывать совет. — Генри Олькоттом поднял правую руку и властно произнес: — Бог существует!

— Бог один! — поднял руку караим. Генетик и Мусульманин.

— Бог не телесен! — поднял руку индиец. Генетик и Скульптор.

— Бог вечен! — поднял руку Чебрак. Генетик и Доктор.

— Мы должны поклоняться только Ему! — поднял руку француз. Генетик и Винодел.

— Бог творит только через пророков! — поднял руку китаец. Генетик и Писатель.

— Моисей — величайший из пророков! — поднял руку еврей. Генетик и Математик.

— Книга имеет божественное происхождение! — поднял руку итальянец. Генетик и Музыкант.

— Книга никогда не утратит своего значения! — поднял руку англичанин. Генетик и Хакер.

— Бог знает обо всех поступках людей! — поднял руку японец. Генетик и Миллиардер.

— Бог пошлет Своего Мессию! — поднял руку немец. Генетик и Крематор.

— Бог воскресит мертвых! — возник, словно распустился цветок, шепот ниоткуда посередине Сумеречной Исповедальни.