Вступление

Вступление

Уже много лет бытует воззрение, что на нашей планете тысячи лет тому назад существовала высокоразвитая цивилизация. Причем не только среди известных своими радикальными взглядами ученых, приобретая в этой среде все больше сторонников, но и среди тружеников науки, придерживающихся традиционных взглядов, а также их студентов. Найденные в Египте и иных местах странные по своему назначению, виду или способу изготовления артефакты наводят. на мысль о существовании здесь в прошлом передовой техники. Неужели наши далекие предки и впрямь обладали научными знаниями и технологиями, на приобретение которых у нас ушли сотни лет? Многие с восторгом ответят «Да!» Все больше узнавая об этих артефактах, ученые и обыватели, все сильнее проникаясь в это верой, медленно приходят к пониманию того, что высокоразвитая в техническом плане цивилизация погибла в результате катаклизма.

Вполне понятно, что у этого движения, угрожающего сокрушить основы традиционных западных представлений, имеются свои противники. И выступая против теории о существовании в доисторические времена технически высокоразвитых цивилизаций, ученые-традиционалисты неустанно задают одни и те же вопросы: «Где же инфраструктура упомянутых цивилизаций? Как эта культура существовала? Где же высоковольтные линии? И где же их электростанции?»

Чудо инженерной мысли Древнего Египта, так называемая Великая пирамида (пирамида Хеопса) в Гизе, дает ответ на некоторые из означенных вопросов. Ее размер и точность исполнения вызывают удивление у специалистов из разных областей, десятки лет изучавших ее и пытавшихся подсчитать, сколько лет и сил ушло бы на то, чтобы создать ее полную копию. Более того, при ее изучении у специалистов появились сомнения относительно ее назначения — да, для чего она была возведена в первую очередь.

Откуда они взялись? Разве не было установлено, что пирамида Хуфу — это прежде всего царская усыпальница? Ну, это зависит от того, кому вы верите. Разумеется, ученые выдвигали теорию, согласно которой Великая пирамида была построена для захоронения фараона, однако при этом они десятилетиями не прекращали задавать вопросы и искать на них ответы, и многие считают, что упомянутая выше теория не подтверждается полученными данными, В настоящей книге я рассмотрю свидетельства, опровергающие теорию усыпальницы, и продемонстрирую, что на самом деле пирамида Хеопса — это изумительный и в техническом плане передовой механизм.

Пирамида Хуфу уже тысячи лет возвышается над Гизским плато, и столько же лет этот загадочный памятник, изумляя и поражая воображение, привлекает к себе внимание миллионов людей, а его тайна не дает покоя многим поколениям ученых. Удивление, предрассудки, домыслы и религиозное благоговение стали такой неотъемлемой частью серьезных исследований, что иногда от ученых вряд ли стоит ожидать беспристрастной оценки этого памятника. О пирамиде собрано огромное количество данных, и многое требует анализа. В конечном счете исследователям пришлось смириться с тем, что не на все вопросы они могут дать ответ. Две приведенных ниже цитаты обрисовывают дилемму, с какой сталкиваются те, кто пытается ответить на вопрос, какое же было истинное назначение пирамиды Хеопса. В «Секретах пирамиды Хеопса» Питер Томпкинс пишет: «Я собрал массу числовых данных, свидетельствующих о том, что жителям Древнего мира была известна скорость прецессии равноденствий и они придавали ей громадное значение. Однако, чтобы рассмотреть их, мне бы пришлось отклониться от основной темы, поэтому, уповая на снисходительность своих читателей, я прошу их удовольствоваться сообщением о том, что нам еще немало предстоит узнать при изучении Великой пирамиды касательно уровня древнеегипетской науки»[1]. Уильям Фикс, в «Путешествии по пирамиде», говорит; «Существование Великой пирамиды и зашифрованной в ней информации требуют серьезнейшего пересмотра взгляда на историю и природу человека»[2].

Однажды сентябрьской ночью 1977 года я читал книгу Томпкинса. Его мысли и предположения множества других исследователей о том, что пирамида Хуфу — это не просто царская усыпальница, а нечто большее, нашли во мне благодатную почву. Такая почва приносит обильные урожаи, правда, ее надо вспахать и засеять. И вот, читая его работу, я чувствовал себя этаким пахарем и сеятелем. Будучи инженерно-техническим работником, я ощутил, что в его словах кроется некая сермяжная правда. Меня увлек этот вопрос, о котором до того я имел смутное представление и которым я мало интересовался. С той поры моя жизнь изменилась.

В энциклопедиях почти не было данных, приводимых Томпкинсом. Основным объектом его внимания была Великая пирамида, и он излагал теории многочисленных исследователей, восходящие еще ко временам Геродота. Через многие красной нитью проходила мысль о том, что из-за ряда своих характеристик пирамида Хеопса не вполне отвечает представлению о том, каким должно быть место для погребения. Некоторые, не желая открыто опровергать «официальную» теорию, считали, что назначение ее было двойным. Другие без оглядки заявляли о своих сомнениях и высказывали собственные предположения. Используя фотографии, рисунки внутренних коридоров и камер Великой пирамиды, а также измерения, сделанные в девятнадцатом столетии исследователями, Томпкинс приводит такие данные о дошедшей до нас со времен Древнего царства реликвии, которые, если считать тогдашнее общество неразвитым, противоречат традиционным воззрениям на то, как строилась и для чего была предназначена Великая пирамида. Более того, тщательность и точность постройки пирамиды, даже по сравнению с современными достижениями инженерной мысли, просто поражают воображение.

На мой взгляд, поставленные Томпкинсом вопросы являлись убедительными доводами в пользу продолжения исследования Великой пирамиды — настолько убедительными, что мне захотелось самому изучить имеющиеся данные. Меня заинтересовал вопрос: если пирамида Хеопса — не усыпальница, что же тогда это такое? Моя работа в основном сводилась к изучению проектов и постижению намерений создавших их инженеров и чертежников. Рассматривая схемы Великой пирамиды в поперечном сечении и читал о том, с какой точностью она была построена, я был поражен и не нашел ни одной схожей черты в строениях, предназначенных для использования человеком. Точные описания чуть ли не каждого дюйма пирамиды Хуфу позволяли судить о высоком уровне точности — настолько высоком, что я начал сомневаться в том, что Великая пирамида служила царской усыпальницей.

Стал изучать рисунки, на которых расположение ее многочисленных камер и коридоров было столь точным, что напомнило мне схему какого-нибудь очень большого механизма. Придя к выводу, что это и есть некая машина, я попытался понять принцип ее работы. То, чем я занимался, можно, пожалуй, сравнить с так называемым процессом воспроизведения образцов приборов. Я сознавал, что пойму предназначение пирамиды Хеопса лишь тогда, когда найду объяснение для каждой детали внутри нее. И не мог отмахнуться от каких-то данных или сознательно истолковать их превратно. Решил подготовить доклад, подробный и, сколь в моих силах, честный.

Будучи мастером и инженером, я боже тридцати пяти лет проработал с различными механизмами. Поэтому, рассматривая данные, собранные о пирамиде Хеопса, использовал свои знания в этой области. Например, ученые предполагали, что она была возведена при помощи примитивных ручных орудий труда. В этой сфере, надо заметить, я кое-что смыслю. Некогда, работая еще подмастерьем в Англии, часто «общался» с ручными орудиями труда. Пилы, дрели, напильники, долота и т. п. — только такие инструменты нам приходилось использовать для изготовления высокоточных изделий. Тогда я не видел прока в столь нудной работе. Зачем корпеть, согнувшись, в течение восьми часов над зажатой в тисках деталью, если на стоящих рядом станках ту же работу можно выполнить быстрее и точней? Но все же я сделал несколько высокоточных изделий и — самое главное — приобрел знания и представление о том, сколько сил требует изготовление подобных изделий вручную. Еще сохранялась преемственность между ремесленниками Старого и Нового мира. Знакомясь со взглядами египтологов на технику строительства и методы обработки материалов в Древнем Египте, я пришел к выводу, что они, в лучшем случае, неполны, а в худшем — совершенно неверны. Изучая имеющиеся данные, я стал подозревать, что древние египтяне применяли боже совершенные в техническом плане инструменты.

Слабое подозрение переросло в твердую уверенность, когда исходя из собственного опыта, размышлял я долгими часами над методами, возможно, использовавшимися в Древнем Египте при изготовлении найденных предметов. Они будоражили и поражали мое воображение. Я нередко спрашивал себя, что скажут археологи будущего об артефактах, сохранившихся с наших времен.

Производственные технологии развивались быстро, приходилось постоянно изучать что-то новое. В конце концов меня занесло в область лазерной обработки материалов. В это время меня попросили рассказать в местной средней школе о том, какие перспективы открываются для специалиста в области обрабатывающей промышленности. Готовясь к выступлению, я вырезал из нержавеющей стали две одинаковых буквы 5-осным лазером на иттрий-алюминиевом гранате. Это станок с компьютерным управлением, и ширина разреза букв составляла всего 0,010 дюйма.

Во время выступления, показав одну из букв, я сказал, что если нашей цивилизации суждено погибнуть, то археологи будущего, пожалуй, сумеют установить, исследовав рассматриваемое изделие, какие обрабатывающие инструменты были использованы при его изготовлении. Изучив поверхность разреза под микроскопом, они обнаружат присутствие на ней слоя плавления, свидетельствующего о том, что его изготавливали при высокой температуре, а столь малая ширина разреза укажет на то, что острие плавящего инструмента было размером с ничтожно малую точку. Под такие характеристики, пояснил я школьникам, подходит только лазер. Затем рассказал о том, как был создан лазер. Работа над ним потребовала усилий разных ученых — физиков, инженеров-оптиков, инженеров-механиков, материаловедов и инженеров-электриков — и много инструментальщиков, изготовляющих необходимые инструменты. Следовательно, создание такого, казалось бы. простого изделия, как эта буква, потребовало усилий самых разных специалистов.

Чтобы вообразить, как выглядел этот вырезанный лазером предмет, мысленно представьте одаренного художника, рисующего что-то карандашом на бумаге. Ширина лазерных разрезов будет не больше ширины линий, проводимых им. Исходя из принципа бритвы Оккама, гласящего, что самое простое решение, вероятно, и есть верное, можно предположить, что талантливый художник вырезал эту букву из нержавеющей стали при помощи ручного лазера. Потом я, показав вторую букву, наложил ее на первую так, чтобы их контуры совпали. Теперь, сказал я школьникам, поскольку человеческая рука и глаз не способны изготовить два сложных изделия о такой точностью, понадобятся специалисты из других областей. Необходимо механическое устройство, направляющее луч лазера. Он должен быть снабжен механизмами, автоматически — при работе с металлом — выключающими и включающими устройство. Здесь нужны инженеры по электронике, разработчик и металлорежущего станка, строители, инженеры по вычислительной технике и программисты: они требуются для того, чтобы создавать вычислительную технику и рабочие программы. Я ставил перед собой задачу не только рассказать школьникам о том, как изготовляются, казалось бы, самые обыкновенные изделия, но и объяснить им, что ни один инструмент не создается или используется одиночкой. Правда, я их не поставил в известность, что те же самые аналитические навыки, пригодные для изучении современных изделий, можно с таким же успехом применить и при исследовании артефактов. Разница лишь в том, что современные изделия сотворены при помощи знакомых всем нам инструментов. многие же орудия труда, использованные при изготовлении древних предметов, ныне утраченных.

Археологи, изучая артефакты, стремятся установить, какие орудия труда были использованы при их изготовлении. Как правило, их делали при помощи найденных примитивных инструментов. Впрочем, исключения существуют. В Египте немало артефактов по-прежнему требуют боже тщательного исследования. Ученые предпринимали попытки объяснить, как некоторые артефакты были изготовлены, но им даже не удалось установить, как их возможно сделать сейчас. Дело здесь, пожалуй, в том, что ученые не желают менять устоявшиеся представления, согласно которым древние цивилизации являлись отсталыми в техническом плане. Я же убежден, что ученые будут до тех пор недооценивать древние достижения и неверно судить об их настоящем назначении, пока не определят, каким именно способом были изготовлены рассматриваемые артефакты.

Поскольку ни одна известная мне теория не способна объяснить существование многих древнеегипетских артефактов, в том числе и Великой пирамиды, египтология будет изобиловать противоречиями и домыслами. В теориях, посвященных методам строительства и назначению пирамиды Хуфу, недостатка нет — и сторонники какой-нибудь одной гипотезы обычно отстаивают ее со страстным самозабвением. Чтобы изложить собственную точку зрения, мне придется озвучить другие теории и продемонстрировать их изъяны. Впрочем, моей целью является объединение усилий исповедующих междисциплинарный подход исследователей в их поиске истины о наших предках, живших в доисторические времена. Разгадать тайну пирамиды «узким» специалистам не под силу. Здесь необходимы слаженные усилия разных исследователей. И египтология лишь будет основой. Дело в том, что как профаны, так и старшие научные сотрудники отказывают старым теориям в праве на существование; специалисты, исповедующие междисциплинарный подход, выдвигают новые предположения. Сталкиваясь с критикой, а порой и осмеянием своих идей, эти нового склада, зачастую независимые, исследователи весьма успешно сотрудничают и в поисках истины смело идут вперед. Такими качествами обладает, например, Роберт Бьювел, автор «Загадки Ориона». Он обнаружил, что расположение Великой пирамиды совпадает с расположением звезд в созвездии Ориона. Это открытие весьма ценно тем, что заставляет нас пересмотреть свои взгляды на предназначение пирамиды Хеопса и свое представление об уровне астрономических знаний в Древнем Египте. Другие независимые исследователи, скажем, Грэм Хэнкок, Джон Энтони Уэст и Роберт Шоч, поддерживают и весьма энергично распространяют воззрения, отличные от их собственных, и полагают, что любой из тех, кто работает в этой области, способен обогатить ее знаниями, проливающими свет на историю этой древней культуры.

Это новое понимание показывает, что история гораздо глубже и богаче, чем мы думали. Одновременно оно служит нам вехой, указывающей путь в неизвестное будущее, вобравшее в себя все лучшее из обоих миров, — соединив современную технологию с загадочной технологией прошедших времен, которую мы только для себя открываем. И что гораздо важнее, это новое понимание станет той связующей нитью в нашем сознании, которая соединит нас с нашими отдаленными предками, откроет перед нами новые горизонты и позволит под другим углом зрения взглянуть на человеческий генезис.