ПРАВИЛЬНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЗАКОНА

ПРАВИЛЬНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЗАКОНА

Можно усвоить бесчисленное количество уроков, наблюдая действие современных деловых принципов. Прошлый цикл рукопашных конфликтов между людьми и нациями за обладание престижем, могуществом и богатством, близится к концу, но уже начался и быстро набирает силу другой цикл такой же всемирной борьбы, в которой уже человеческий мозг будет являться орудием и нападения, и защиты. Любые циклы всегда перекрывают друг друга в той или иной степени.

«Храбрый рыцарь» уже не пользуется переполненной зрителями ареной, дабы выказать свою доблесть и получить награду. Сцена кровавой резни изменяется, и теперь куда более великие битвы происходят в деловых конторах вздымающихся каменных глыб – небоскребов. В роскошно обставленных приемных, представляющих собою преддверие к настоящей сцене действия – всей планете, разрабатываются грандиозные планы, результаты которых проносятся по всему миру, оставляя за собою, как в кильватере корабля, горечь, отчаяние, самоубийства и убийства, толкая тем самым бесчисленные множества мужчин, женщин и детей на улицу – просить милостыню или еще того хуже. И в то же время возникает целый класс чрезмерно деятельных, оптимистически настроенных людей, без умолку разглагольствующих о быстром развитии цивилизации. Финансовые магнаты, как называют многих из них, – это люди, которые бессердечно используют любое преимущество перед несчастными жертвами обмана и очень искусно манипулируют правами и привилегиями людей для своей личной выгоды. Последние же раболепствуют и преклоняются перед своими временными идолами до тех пор, пока в своем безумном стремлении урвать хоть что-нибудь от накопленного идолом богатства они находят лазейку, достаточно широкую, чтобы через нее можно было просунуть руку. Если же это им не удается, то ревность, зависть и отчаяние заставляют их сбрасывать идолов с пьедесталов, повергать в прах и предавать прежде уважаемые имена злословию и поношению. Точно так же в старину идолопоклонники повергали ими же сотворенных и раболепно обожаемых идолов, когда законы, управляющие жизнью, оборачивались против них, и бессилие идолов отвратить несчастье и вполне заслуженное наказание становилось мучительно очевидным. До тех пор пока теплилась надежда получить от них ответ на свои просьбы, идолы пребывали в безопасности. Но как только они оказывались неспособными исполнять все возрастающие просьбы, то все, что их создатели уже получили и, возможно, из того же самого источника, – все это забывалось, и в бешеной ярости люди разносили в щепки то, во что они вкладывали прежде свою веру.

И не имеет значения, будет ли это идол, король, правительство или же обыкновенный индивидуум, – эгоистичная, неблагодарная, предательская низшая человеческая природа в своей ярости вновь и вновь повторяет в каждом веке одну и ту же, давнюю трагедию. А того, кто, узрев призраков грядущего кризиса, становится посреди бурлящей толпы, чтобы предупредить, уговорить, научить, – того неизбежно ожидает та же судьба, какая постигла Спасителей человечества от начала времен. И хотя все сказанное Мною уму непосвященного покажется явным пессимизмом, на самом деле это далеко не так, ибо сам факт перенесения сцены действия из низшего, или материального, плана на высший, или ментальный, уже является моментом искупления во всей этой достойной сожаления ситуации. Пока человечество не прочувствовало всего ужаса и всей грубости телесной борьбы и стычек, оно не могло (и не хотело) воздержаться от своего похотливого желания иметь физическое господство и выгоду. Так и сейчас: пока человек не достиг полного понимания конечных следствий еще более ужасного, хотя и бескровного умерщвления невинных, что сейчас имеет место под видом бизнеса, а также того, что его сегодняшние орудия пыток вдесятеро более опасны и пострадавших от их использования будет вдесятеро больше, а грех от содеянного распространится намного дальше (ибо ментальная энергия гораздо выше и сильнее, нежели простая грубая сила), – до тех пор он не сможет даже приблизительно представить всей серьезности ситуации, в которую он попал. И до тех пор пока он не очнется, он не сделает и попытки изменить положение. Век за веком из Беспредельного Сердца Сострадания посылались Великие Души, заслужившие свой венец бессмертия; их разрывали на части и отбрасывали назад – к источнику бытия – подобно отвергнутому дару, который сначала измарают и осквернят грязными руками, а потом швыряют в лицо дарителю, и все из-за слепоты и эгоизма тех, чье зрение заволоклось кирпично-красным туманом страсти, застилающим их внутренний взор. И тем не менее битва только началась.

Стоит ли удивляться, что бедная, слабая человеческая плоть теряет почву под ногами при мысли о том остракизме, презрении, а также дубинке и веревке, что ожидают ее при встрече с теми, кто стоит на защите права и справедливости? Но самым жалким и низким из всех трусов рода человеческого является тот мужчина или та женщина, кто, болтая о братстве, о божественной любви и о божественном законе, прикрывает свою волчью шкуру одеждами добродушия и справедливости с целью сделать своей добычей слабых братьев; или не имеет хотя бы мужества обличения; или может оставаться безучастным при виде своих сотоварищей, получающих пощечины, избиваемых и разрываемых на части переполняющими их внутренними и внешними силами возмущения и бунта, и даже пальца не поднимет, чтобы помочь и поддержать их, а напротив, присоединяет и руку и голос к рукам и голосам общих врагов, чтобы уничтожить своих собратьев. И самое удивительное в этом странном, ненормальном положении такого человека – отсутствие у него понимания, что он навлекает на себя и на своих близких и любимых. Он не способен заметить, во что он вырядился, а если и замечает, то не желает сознаться в этом даже самому себе и, таким образом, продолжает опускаться в болото предательства и отрицания Братства, зная в то же время, что, будучи частью Единой Жизни, он не может нанести удара своему брату, без того чтобы этот удар не опустился на его же собственную голову.

Но даже и к таким, как эти, истинная душа обратится с жалостью и любовью, ибо она знает: ничто не может быть утеряно из мирового сердца – сердца всех вещей и созданий; что и заблудшая душа рано или поздно возвратится в свой прежний дом. Быть может, она вернется, как та птица, которая, налетев на скалы, разбила крылья и утратила силу свою: безжизненной, беспомощной она падает на землю, становясь добычей для диких животных и забавой для небесных ветров; но она должна вернуться, ибо в Божественной Вселенной нет ни единого места, где хотя бы одна частица Бога могла затеряться навсегда.

Физическая боль и терзания ума могут довести до состояния беспомощности даже самого мужественного; но до тех пор, пока существует эгоизм, должна жить и боль, чтобы выполнять свою работу совершенствования. Изгоните эгоизм – и причина, и следствие боли уйдут вместе с ним, ибо эгоизм живет и развивается за счет потворства своим желаниям.

В часы вашей муки, скорби и слабости ваши мысли устремляются к высшему «Я» – Богу, Учителю или Спасителю. Вы осознаете вашу слабость и пытаетесь руками вашей души дотронуться в темноте до руки, которая придала бы вам мужество и устремляющую вверх силу, чтобы подняться, выйти из долины мрака и вступить на суровую стезю жизни. Когда вас постигает несчастье и фортуна отворачивается от вас – из-за предательства других или из-за недостатка собственной мудрости, – вы также впадаете в подобное состояние слабости и снова тянетесь за помощью к Великому Безмолвию. Вы будете скрывать эту кажущуюся слабость, этот зов о помощи от окружающих; и если вы были искренни, то ответ на вашу просьбу придет, как приходит всегда, если она разумна; но, увы, – все ваши усилия прекращаются с получением божественного ответа. Возвратившиеся к вам бодрость и энергия, дела, требования окружающих вас людей отвлекают ваш ум; данные вами клятвы остаются невыполненными, а подчас и вовсе забытыми; свет, в какой-то момент наполнивший вашу душу, гаснет, ибо вы закрыли окна души, через которые этот свет входил. Сострадание к тем, кто страдает теперь, как прежде страдали вы сами, подавляется в битве за материальные выгоды; сердце ваше ожесточается; иными словами, ваша душа умирает от голода, ибо вы не сумели обеспечить ее единственно нужной ей пищей, которая может быть получена лишь одним способом: послушанием закону спроса и предложения, обращения и получения. Ваши жены и мужья, дети и друзья болеют, страдают и, случается, умирают или же несут какие-либо иные тяжелые потери, в точности соразмерные той, что претерпело сердце Всего Сущего из-за вашей трусости, неблагодарности и неспособности продолжить духовные обращения, которые помогли бы Божественному Отцу-Матери снабдить вашу душу пищей, необходимой для ее индивидуального роста.

Даже с поверхностной точки зрения покажется странным, чтобы обычный, умный, проницательный и исполнительный делец был бы столь неспособен применить законы, приносившие ему до сих пор успех в материальной плоскости, в отношении души или духовной жизни, – когда для него результат такого успеха оказался бы почти всем, что только стоит иметь, ибо позволяет удовлетворить желания, которые более непосредственно относятся к органам чувств души. Ведь его жизнь протекает в борьбе не из-за одних только телесных удобств и комфорта, но ради возможности наполнить эту жизнь прекрасными вещами с целью воспитать и удовлетворить его ум, ибо желание сосредоточено главным образом в уме. И все же такой человек почти всегда будет совершенно игнорировать высшее действие этих законов и не сделает и попытки оценить его. Он знает, что если он хочет выиграть в жизненной борьбе, то должен быть в состоянии удовлетворить или создать спрос на рынке. Он знает, что он, или его товары, должны вызвать такую оценку, чтобы ее результатом стала ответная волна благодарности в виде долларов. Он знает, что должен повторять свои усилия, удовлетворяя или создавая спрос снова и снова; что недостаточно сделать это лишь один раз и на этом успокоиться. И все же, при всем его знании действия этих универсальных законов, ему редко приходит в голову, что, продолжив свои усилия и пользуясь преимуществом действия тех же самых законов, с затратой лишь сотой доли той же самой энергии, он смог бы доставить себе бесконечно большее удовлетворение, напитать и поддержать свой ум и душу и таким образом достигнуть высшего развития, которого не может дать активность в низшей сфере действия. Его неспособность заметить утраченные им возможности заключается в том, что он не берется проследить логические следствия действия этих законов выше той точки, где материальные результаты уже не воспринимаются его физическим зрением; и вместе с тем он посмотрел бы на вас с усмешкой, если бы вы сказали ему, что позитивные и негативные законы, управляющие электричеством, отменили свое действие при сиянии какой-нибудь одной электрической дуги или что законы, управляющие звуком, прекратили бы свое действие при звучании какой-то одной ноты. Он знает, что каждый закон продолжает действовать во всей видимой Вселенной, совершая в точности одно и то же при одних и тех же обстоятельствах, и что он сам является неограниченным властителем тех обстоятельств, которые касаются действия этих законов на него лично. Поэтому, если бы он только довел свои умозаключения до логического конца, то едва ли ошибся, поняв бессмысленность всяких рассуждений о каких-то иных способах действия, кроме тех, что привели его к материальному успеху.