Четвертый Диалог. ГРЁЗЫ

Четвертый Диалог. ГРЁЗЫ

УРСЕТ и ЯХВЕ сидят на травяном ковре. День клонится к вечеру, и вокруг разлит покой. УРСЕТ зевает.

БОГ

Да, настала ленивая пора, не так ли, Урсет? Это время дня хорошо для грёз. Знаешь, я бы всё грезил да грезил…

УРСЕТ

Вот как? Грезил о чем? И, между прочим, что значит грезить?

БОГ

Грёзы – это, конечно, способ лицезреть, созерцать внутренним оком. Больше того; это восприятие мира посредством души. То отпечаток, сделанный воображением, невольная метка, духовный реестр, если хочешь.

Я вот, знаешь ли, грезил о реке, что протекает внизу.

УРСЕТ (снова зевает)

Может, это все из-за рыбы, которую ели мы на обед. Там, где я рыбачил, река была холодная нынче утром. Рыбы неслись стремительно, бросаясь вперед и выпрыгивая из вод. То было славно! Их можно было черпать пригоршнями, словно песок. По-моему, мы съели четырнадцать штук.

БОГ

Да… Мне досталось только две. Они были чудные, особенно с мятой и кедровым орехом. Рыба – это и вправду добрый речной дар; но вообще-то грезил я о другом. Я грезил о верховьях, истоках. Ведь я большой поклонник начал – всех и всяческих, Урсет.

УРСЕТ

Истоки. Исходы. Великая Тайна, Книга Бытия была первейшим и древнейшим твоим шедевром. Все восхищаются ею.

БОГ

Спасибо. Знаешь, она родилась в грёзах, вся до конца.

УРСЕТ

Ты грезил лесами, горами, реками?

БОГ

Да, всем этим. Пустынями, океанами, небесами…

УРСЕТ

Зверьём?

БОГ

Всеми и каждым, от самой малой клетки до огромного синего кита. С помощью грез я превратил Первотворение в реальность, все целиком. Ты – грёза моего ума, Урсет, а твои грёзы пригрезелись мне в твоём долгом сне.

УРСЕТ

Да. Я хотел поговорить с тобой об этом. Отчего именно я? Господи боже (прости меня), ведь мой удел – засыпать этим долгим, хроническим сном. Зачем в своих грезах ты воплотил именно это? Такое дело, как сон. И что за странное слово – "сон"! Сень, синь, сонь, сон, со-о-о-о-онннн… Что за вещь такая – сон, в конце-то концов? На мой взгляд, он чуточку сродни смерти.

БОГ

По иронии судьбы. Но в нём и исток – и источник, Урсет. В твоём случае – мощный источник, который придаёт тебе сил больше, чем всем другим творениям.

УРСЕТ

А чему он исток, Великая Тайна? Вот бы узнать.

БОГ

Грёзам, Урсет. Ты спишь – следовательно, грезишь; следовательно, ты есть, и следовательно, по той же причине есмь я.

УРСЕТ

Ты меня путаешь. Ты, значит, хочешь сказать, будто я утверждаю тебя в собственных грезах?

БОГ

Именно так. В твоих грезах, Урсет. Своим сном ты подтверждаешь бытие Бога.

УРСЕТ

Это… весьма действенно, как мне кажется.

БОГ

Воистину так. Воистину так.

УРСЕТ

Мои грёзы, боюсь, менее грандиозны. Во время своего долгого сна я грежу о ягодах, обо всем странном и прекрасном, что повидал. Я грежу о горных лугах, куда приходят весною и летом мои сородичи, в пору, когда благоухает ветер гречихой и камассией, а сладкий корень толст и вязок в глинистой почве. Я грежу о тучных кабанихах, что шествуют величаво в цветочных полях, и об их резвом молодняке. Я грежу о том, как тучи сходятся на вершинах гор, и о том, как отбрасывает тень ястреб в полёте над залитой солнцем кручей. Я грежу о том, как выплывает луна и как дрожит листва в бледных пятнах веток, и о том, как тьма восходит, подобно водам, к самой луне.

БОГ

В твоём долгом сне я даровал тебе грёзы, Урсет. В них скрыто немало добра.

УРСЕТ

Воистину так… Воистину так.