НАСЛЕДИЕ ЭТРУСКОВ

НАСЛЕДИЕ ЭТРУСКОВ

Сначала римляне обращались к этрусским гаруспикам лишь в случае крайней необходимости, поскольку считали их учение чуждым своим верованиям. Лишь позже, когда римляне подчинили себе этрусков, гаруспиция стала почти органической частью официальной римской религии. Один из первых случаев, когда гаруспики были приглашены из Этрурии в Рим, описывает Тит Ливий: «…во Фрузиноне родился ребенок ростом с четырехлетнего, но удивительна была не его величина, а то, как в Синуэссе два года тому назад нельзя было определить, мальчик это или девочка. Гаруспики, вызванные из Этрурии, сказали, что это гнусное и мерзкое чудище: его надо удалить из Римской области и, не давая ему касаться земли, утопить в морской бездне» (Тит Ливий, XXVII, 37, 5, 6).

Первыми гаруспиками были исключительно жрецы этрусского происхождения. Позже, когда в них стал ощущаться недостаток, римляне даже принуждали юношей из привилегированных этрусских семей заниматься пророчеством. Римская знать стремилась, чтобы учение гаруспиков сохранило свои аристократические черты. И действительно, пророчества гаруспиков в период Республики играли на руку аристократам Рима. Они были направлены, с одной стороны, против демократических движений, с другой — против отдельных влиятельных лиц, стремящихся захватить власть. Этрусские гаруспики, например, приложили усилия, чтобы воспрепятствовать народному трибуну 123—121 годов до н. э. Гаю Гракху, предложившему разместить безземельных крестьян в Африке, там, где раньше стоял Карфаген, провести свою реформу. Они заявили, что при основании колонии волки якобы подрыли межевые столбы, обозначающие ее границы, и что это неблагоприятное знамение— знак несогласия богов с предложением Гракха. Столь же рьяно гаруспики пытались воспрепятствовать установлению диктатуры Суллы и Цезаря.

Со временем гаруспики стали неотъемлемой частью жизни Рима. В период Империи и даже уже в конце Республики они объединялись в коллегию. Римляне обращались к гаруспикам и по личным вопросах, и по делам, имевшим важное государственное значение. Так, когда в 70 году н. э. обновляли Капитолийский храм, гаруспики имели решающий голос при обсуждении вопросов, связанных с выбором строительного материала и способа строительства.

Однако вскоре предприимчивые дельцы стали злоупотреблять доверчивостью людей. Поэтому неудивительно, что многие относились к гаруспикам с осторожностью. Не доверял им, например, Цицерон. А император Тиберий (14—37 гг. н. э.) распорядился, чтобы гаруспики гадали для частных лиц в присутствии свидетелей.

Тем не менее вера в гадания широко распространилась среди народа. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что даже в IV веке н. э. император Константин (306—337), в правление которого были прекращены гонения на христиан, вынужден был запретить гаруспикам приносить жертвы в храмах и в конце концов приказал им под страхом смерти прекратить свою деятельность. Несмотря на строгое запреты, политика Константина уничтожить гаруспиции не увенчалась успехом. И при его наследниках, в период заката римского могущества, гаруспики продолжали заниматься предсказаниями. Императоры Юлиан Отступник (355—368) и Валентиан (364—375), Грациан (367—383) совершали гадания по этрусским обрядам. Император Феодосий в 365 году запретил гаруспиции. Но в трагический момент осады Рима вестготами, когда были исчерпаны все средства защиты, отчаявшиеся римляне вновь прибегли к помощи этрусских гаруспиков, пытавшихся, по обычаю предков, вызвать молнию и обрушить ее на варваров.

Вырвать корни этого учения оказалось почти невозможно, и христианам пришлось долго вести с ними борьбу. Еще в VII веке н. э. издавались указы о том, чтобы гаруспики не занимались пророчеством.

Таким образом, наука о предсказаниях, родившись в Этрурии, продолжала существовать даже тогда, когда этрусков как народа не стало.

* * *

В древности этруски считались народом, искушенным в тайных знаниях. Многие их тайны не раскрыты и по сей день. И хотя дешифровка письменных памятников позволила многое узнать о жизни и религиозных воззрениях этого исчезнувшего народа, этруски по–прежнему остаются для исследователей загадкой номер один.