11. Fllashback: ДАВНИЕ-ДАВНИЕ И НЕЗАПАМЯТНЫЕ ВРЕМЕНА

11. Fllashback: ДАВНИЕ-ДАВНИЕ И НЕЗАПАМЯТНЫЕ ВРЕМЕНА

Позже мне рассказали легенду Шипибо о происхождении мира. Эта легенда удивительным образом связывает воедино и узоры, которые я видела, и песни икарос, которые я позже услышала во время церемонии.

Миф в кратком изложении и в моей трактовке звучит следующим образом.

Как и положено в случае мифического онтогенеза, вначале повсюду было темно. Однако даже если и было темно, то это совершенно не означало, что там было еще и пусто. В этой темноте на самом деле пребывала громадная змея Анаконда — а кроме нее, там еще находилось дерево жизни — на нем она и нашла свое пристанище. А потом то ли она научилась видеть в темноте, то ли вдруг появился свет — в этом вопросе у меня пока нет ясности, но для нашей истории это совершенно неважно — и когда это случилось, она внимательнейшим образом осмотрела себя и собой залюбовалась, отметив, какие красивые узоры украшает ее кожу. Они были так красивы, что дальше молчать она не стала, а принялась петь — но не просто петь: ее пение было совершенно особенного свойства. Как оказалось, своим пением она переводила узор своей змеиной кожи в звуки. Потому что для Анаконды водораздела между видимым и слышимым не существовало. И именно из ее пения, из этих звуков появилось — или точнее будет сказать «проявилось»? — все сущее.

Исходя из этого мифа, можно принять в качестве рабочей гипотезу, что узор на ее змеиной коже и явился генеральным планом мира, созданного ей или проявленного благодаря ее пению.

Что меня радует во всей этой истории, так это то, что изначальный план, похоже, все-таки существовал! И что этот изначальный узор творения и бытия был запечатлен — голографическим образом — в каждом живом существе. А запечатлен он был именно потому, что как раз из этого узора и были созданы все живые существа. Как? Созданы пением, созданы из звуков.

Если отнестись к этому мифу со всем должным вниманием, то возникают, правда, некоторые вопросы технического характера: этот узор и план — он один на всех? И форма его неизменна и не подлежит модификации? И в этом как раз и заключается гарантия существования проявленного мира?

Или же изначальный план прошел через некий процесс трансформации, раздробился на многие части и то, что появилось/проявилось — это его не что иное, как индивидуализированные варианты того, что было изначально единым?

Это, как Вы понимаете, в свою очередь, порождает множественные ответвления для последующих фрактальных вопросов.

Но возвращаясь к змее Анаконде. Как раз от нее племени Шипибо достался дар изображать песни-икарос в качестве узора и, наоборот, дар переложить этот узор в пение. Говорят, что границы между визуальным и акустическим восприятием для индейцев этого племени не существует, словно песня-икаро и рисунок-узор — это две стороны одного явления.

Я слышала, что и сейчас некоторые шаманы видят изначальный узор бытия и обладают даром преобразовать его в звуки. Именно так рождаются песни-икарос. И именно поэтому в них такая сила — они могут защищать и исцелять.

Как следует из изложенного мифа — если его при желании экстраполировать в нужную сторону — в основе существования каждого индивидуального человека лежит его энергетический паттерн. Когда шаман поет икарос, они накладываются на этот индивидуальный узор и синхронизируют его с протоузором. Поправляют отклонения, латают энергетические бреши. Выступают в роли камертона, поднастраивая индивидуальную частоту на изначальную, космическую.

Таким вот образом икарос и исцеляют, и защищают.

Можно отнестись к этой истории как к красивой легенде, давно утратившей свои корни, а можно и увидеть в ней мифологизированное знание племени Шипибо, которое восходит к более глубокому и недоступному человеческому разуму источнику. Верят ведь индуисты, что вибрация звука Ом породила весь проявленный мир. А если оторваться от красочного мира мифов и легенд, то подоплеку этой истории сегодня можно поискать и в строгом мире квантовой физике — с появлением теоремы Белла это стало популярным ходом.

Так что и впрямь, девушка знала, что делала, когда настойчиво предлагала моему вниманию юбку — не простую, а волшебную: настоящую юбку-трансформер, далеко превосходящую по техническим характеристикам всякие там ковры-самолеты и шапки-невидимки. Стоило одеть такую юбку— это было бы равнозначно тому, чтобы завернуться в протообраз всемирного бытия и приблизиться к изначальной сути всего сущего. Не больше и не меньше.