17. «КАК ПАСТЫРЬ ОТДЕЛЯЕТ АГНЦЕВ ОТ КОЗЛИЩ»

17. «КАК ПАСТЫРЬ ОТДЕЛЯЕТ АГНЦЕВ ОТ КОЗЛИЩ»

Одно из самых таинственных мест Ветхого Завета — шестая глава Бытия. Она рассказывает о том, как в глубокой древности «филиусы» сошли на Землю: «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божий увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал». Кончилось животное блаженство земного первочеловечества и началась Игра. Об этом рассказывает и «Книга Еноха», найденная в Кумране:

«Когда люди размножились, и стали рождаться у них видные из себя и прекрасные лицом дочери, то ангелы, Сыны Неба, увидев их, воспылали к ним любовью и сказали: „Пойдем, выберем себе жен из дочерей человеческих и произведем с ними детей“. Они взяли себе жен, каждый по своему выбору, они вошли к ним и жили с ними и научили их волшебству, заклинаниям и употреблению корней и трав. Кроме того, Азазел научил людей делать мечи, щиты и панцири; он же научил их делать зеркала, браслеты и украшения, а также употреблению румян, подкрашиванию бровей, употреблению драгоценных камней изящного вида и цвета, так что мир совершенно преобразился…».

Все сходится: булгаковский Азазелло Воланд — обладатель «драгоценных камней изящного вида» — в следующей редакции романа передал свое имя телохранителю. Азазелло дарит Mapгарите волшебную косметику, пахнущую травами, а в последней главе мы видим его в стальных доспехах. Чтобы понятливый читатель обратил внимание на «Книгу Еноха», Булгаков дает приметы этого патриарха: иностранец появляется на Патриарших, подходит к писателям и составляет гороскоп Берлиоза. Именно Енох считался создателем письменности и астрологии. Он был взят на небо живым и получил особое перо — «борзописную трость» — для написания истории человечества. Сравните: «иностранный историк» «…нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя»!

«Пора, пора!» — так называется глава, в которой Маргарита и ее возлюбленный покидают свой подвал. «Сынам Неба» и «дочерям человеческим» пора возвращаться. «Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит», — говорит Воланд.

Иисус рассказывал притчи о зернах и плевелах, об агнцах и козлищах, о первых и последних… «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? — спрашивал Он учеников. И Сам отвечал: — Нет, говорю вам, но разделение». То же самое можно прочитать в одном из свитков Хирбет-Кумрана: «Иисус сказал: Возможно, люди думают, что Я пришел дать миру мир, и они не знают, что Я пришел бросить на землю разделения, огонь, меч, войну». Все просто и понятно: ужасы последних двадцати веков были чем-то вроде вибратора, выгоняющего из бетона пузырьки воздуха.

«Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру, — писали Стругацкие в „Волнах…“, — причем меньшая часть форсированно и навсегда обгонит большую». О расколе говорится и в «Отягощенных злом»: «Да ведь это же главное, неужели не ясно — оптимальный выбор! Максимум выживания козлищ при минимуме агнцев!» А в «Хромой судьбе» с Земли уходят сверхгениальные «мокрецы» — гадкие утята, ставшие лебедями… Откройте третью главу «Двенадцати стульев» — на той странице, где отец Федор посылает за утиным картузом и достает книги из дорожного сундучка. Между «Русским паломником» и «Русским в Италии» упомянута «История раскола»!

Человечество — живая лестница, по которой спускаются и поднимаются высшие существа — восстают из праха и в прах обращаются. Прогрессоры отличаются от Консерваторов только одним: они движутся в прошлое. В этом восхождении им помогают персональные Спасители — Воланд, Друд, Румата, Вечеровский, — но только правильно понятые, без литературного грима. «Мы вообще не люди, — говорит главный „люден“ Стругацких. — Пусть вас не сбивает с толку, что мы рождены людьми и от людей». Отважную попытку рассказать о воплощении «филиусов» предпринял Леонид Леонов. Он объясняет, что существа, подобные «ключарю» Дымкову «…при сошествии в нижние этажи стихийно меняют свою предельно разреженную каркасно-циклопическую структуру, построенную из шквальных ливней сверхкоротких излучений, исполинского натяженья темных космических масс, гравитирующих на запредельной скорости, вольных звездных ветров и еще не раскрытых учеными гормональных дуновений вообще откуда-то извне на местную, более скромную, всего лишь атомную инженерную конструкцию. Отсюда, концентрируясь в земные габариты, галактическое долгожительство приобретает видимость бессмертия, а сомасштабно уплотненный творческий потенциал становится даром чудотворенья. Но сама внешность пришельцев оттуда остается стандартно прежней — раз и навсегда проверенный ген, кодирующий их суть и форму, всюду будет один и тот же, отчего при переходе в земные параметры тамошние гиганты и становятся неотличимы от людей».

Иисус нашел того, кто пятнадцать веков назад был Моисеем и стал рыбаком Симоном. Учитель назвал его Петром, — и это имя начало пробуждать дремлющую память о каменных скрижалях, на которых были записаны простые и понятные условия Его договора с одним из человеческих племен. Пережив еще несколько воплощений, Моисей осознал, что означают слова Учителя о ключах к Царствию Небесному, и стал искать других «филиусов» — редкие жемчужины в горе устриц. При этом сам он должен возвращаться в прошлое — по ступеням жизней, каждая из которых сносит Игрока в будущее. Бежать наверх приходится быстрее, чем движется этот эскалатор, — и пробудившиеся «филиусы» ускоряют историю, насколько возможно. Именно поэтому бартиниевская киноповесть «Цепь» начинается в будущем, а продолжается в далеком прошлом — с чудесного рождения Ра-Мега. Он — луч звезды, воплотившийся в человека. Племя восхищалось силой и ловкостью великана, но боялось его. Чувствует свою чужеродность и сам Ра-Мег «Среди вас я был одинок, но я вас любил». Пришелец из будущего добывает руду, плавит металл, строит на реке свайное поселение и мечтает вернуться в прошлое — «встать в сторону, рядом с этим миром, чтобы пройтись вдоль него из края в край и собрать там свежие цветы минувших веков». Он говорит: «Возвращение во времени должно быть связано с возвращением к месту события».

«Всякого, кого я коснусь, я возвращаю земле, из которой он вышел, — сказала Маленькому принцу змея. — Но ты чист и явился со звезды». К какому же «месту события» возвращаются Игроки?