Тайна Шамбалы

Тайна Шамбалы

В доследующие несколько часов мы бегом осмотрели все храмы, стараясь найти бабушку Таши и успеть побывать в них раньше китайских военных. И всюду мы наблюдали за работой обитателей храмов. В каждом храме нам непременно встречались люди, наблюдающие за ситуацией во внешних культурах, особенно когда она становилась критической.

Обитатели одного из храмов сосредоточились на решении проблем, связанных с воспитанием молодежи, в частности на тиражировании примеров жестокости и насилия в кино и всевозможных видеоиграх, что создает иллюзию, будто акты жестокости в состоянии аффекта вполне допустимы и могут обойтись без всяких последствий, то есть ту самую мнимую реальность, лежащую в основе всех случаев стрельбы в школах.

В таких ситуациях мы наблюдали, что создателям этих игр посылалась особая энергия, способная открыть перед ними новые перспективы на белее высоком уровне интуиции, благодаря чему они могут задуматься о воздействии своих творений на детей. Одновременно с этим такая же помощь оказывалась и родителям, которым помогали достичь более высокого уровня энергетики, на котором они могли оценить собственные подозрения относительно поведения своих детей и выкроить побольше времени для моделирования другой реальности.

Еще в одном храме обитатели следили за ходом дискуссий о методах альтернативной, профилактической, медицины — методах, которые доказали свою эффективность в борьбе с болезнями и увеличении продолжительности жизни, Дело в том, что столпы современной медицины — медицинские организации разных стран, главы знаменитых научно-исследовательских клиник, правительственные учреждения по охране здоровья, распоряжающиеся крупными финансовыми средствами, и фармацевтические компании — руководствуются представлениями XIX века и борются с симптомами болезни, не слишком заботясь о ее профилактике.

Темой их дискуссии были различные микробы, больные гены и опухолевые клетки, и большинство специалистов полагали, что такие проблемы — результат неизбежного старения организма. Исходя из этой концепции, громадные денежные средства направлялись в крупные исследовательские институты, занимающиеся поиском волшебных снадобий: патентованных лекарств, которые убивают микробы, разрушают раковые клетки или каким-то образом перепрограммируют дефектные гены. В то время как на развитие методов укрепления иммунной системы и профилактики таких недугов средств почти не выделяется.

Так, на одной из панорам мы видели конференцию, в которой принимали участие представители многих отраслей медицины. Некоторые ученые утверждали, что если мы хотим раз и навсегда победить такие бичи человечества, как поражения артерий, вызывающие сердечно-сосудистые заболевания, раковые опухоли, и недуги типа артритов и проказы, необходимо радикально изменить основные концепции современной медицины.

Эти ученые вслед за Ханем утверждали, что истинная причина практически всех заболеваний кроется в длительном отравлении организма нездоровой пищей и другими токсическими веществами, в результате чего организм от здорового щелочного режима, свойственного молодости и обеспечивающего хороший уровень вибраций, переходит к вредному, низкоактивному кислотному режиму, создающему идеальную среду для размножения микробов, систематически разрушающих наше тело. Любой недуг, утверждали они, — эта результат медленного разрушения микробами клеток нашего тела, но сами микробы не могут без причины атаковать наше тело. Поэтому катализатором такого разрушения во многом являются пищевые продукты.

Их оппоненты на конференции не желали согласиться с этим. Здесь что-то не так, считали они. Неужели причина человеческих недугов настолько проста? Кроме того, эти люди были связаны с индустрией здравоохранения, заинтересованной в притоке клиентов, тратящих миллиарды долларов на комплексные курсы лечений и дорогостоящие операции. Чиновники министерств здравоохранении считали, Что все это совершенно необходимо. Некоторые отстаивали точку зрения, бытующую во Многих странах, что в тело каждого человека необходимо вживить микрочипы с информацией о состоянии здоровья и лекарствах, позволяющие осуществлять контроль за человеком, чего так добивались представители спецслужб. Они также заинтересованы в этой программе, ибо от нее зависит их власть и могущество. Более того, на карту поставлено само их существование.

Кроме того, они очень любят пищу, к которой привыкли. Как они могут рекомендовать другим изменить рацион питания и предложить им продукты, которые они просто не могут представить у себя на столе?! Нет, они этого решительно не допустят.

Однако медики нового склада мышления продолжали отстаивать свои взгляды, понимая, что настало время пересмотреть принципиальное отношений к медицине. Достаточно вспомнить, утверждали они, как вырубались и уничтожались тропические леса ради разведения мясных стад для западного потребителя, что создало массу проблем для всего человечества.

Немаловажен и тот факт, что в наши дни поколение молодых бунтарей во многих странах уже достигло возраста, когда начинают одолевать болезни, и может теперь убедиться, насколько неэффективны лекарства их родителей. Они хотят отыскать альтернативные лекарства и принципы лечения.

Постепенно мы заметили, что острота конфликта на конференции несколько уменьшилась. Сторонники альтернативных методов сумели изменить ход дискуссии в свою пользу.

В другом храме мы стали свидетелями таких же острых дебатов по проблемам юриспруденции. Группа адвокатов настаивала на том, что будущий адвокат в начале карьеры должен поработать в полиции. На протяжении многих лет уважаемые „юристы наблюдали за тем, как многие из их коллег занимались фабрикацией судебных дел, погоней за свидетелями, измышлениями всевозможных аргументов защиты и попытками загипнотизировать судей. Сегодня повсюду возникло движение в поддержку повышения требований к юристам Некоторые из них утверждали, что их коллеги должны решительно пересмотреть свои взгляды на юриспруденцию и осознать главную и высшую задачу юристов — устранять остроту конфликта, а не раздувать его.

В других храмах мы наблюдали за тем, как посвященные отслеживают ситуацию с политической коррупцией во многих странах мира. Мы видели заседание группы чиновников в Вашингтоне, которые за закрытыми дверями обсуждали вопрос о поддержке финансовой реформы. В повестке дня был и вопрос о праве политических партий получать неограниченную финансовую поддержку от заинтересованных корпораций и расходовать эти средства на телерекламу с заведомо ложной информацией. Зависимость всех этих избирательных фондов от крупных корпораций вынуждает политиков действовать в их интересах И все прекрасно знают об этом

Политики отстаивали аргументы реформаторов, утверждающих, что демократия никогда не сможет достичь своего идеала, если будет по-прежнему основываться на телевизионной лжи, а не на публичных дебатах, в которых граждане смогут более уверенно оценивать поведение, внешний облик и искренность кандидатов и выбирать лучшего, полагаясь на собственную интуицию Переходя из храма в храм, мы поняли, что их обитатели заняты решением проблем в какой-то определенной сфере человеческой жизни Мы наблюдали за многими лидерами репрессивных режимов, в том числе и китайского, которым посвященные посылали энергию, стремясь помочь им присоединиться к мировому сообществу и начать осуществление экономических и социальных реформ

И в каждом случае область позади участников начинала светиться, и люди, одержимые страхом и стремящиеся захватить власть или хотя бы манипулировать другими, начинали постепенно сдавать свои непримиримые позиции.

Пока мы переходили из одного храма в другой в поисках бабушки Таши, у меня возникло несколько вопросов. Что здесь, собственно говоря, происходит? Какова взаимосвязь между действиями ангелов, или дакини, и расширением молитвенного поля? Какими еще знаниями обладают обитатели храмов?

Выйдя из одного храма, мы заметили, что вереница храмов тянется на многие мили. К ним ведут дороги, разбегающиеся во всех направлениях. Где-то вдали опять послышался рокот вертолетов. Через несколько мгновений мы увидели, как прямо у нас на глазах рухнул еще один храм, возвышавшийся футах в пятистах от нас.

— А какова судьба людей, находившихся в этих храмах? — спросил я, обращаясь к Таши.

Он посмотрел на густые облака пыли, клубившиеся над развалинами.

— Не беспокойтесь, с ними все в порядке. Они всегда успевают незаметно перебраться в другое место. Беда в том, что они более не могут посылать энергию для решения проблем. Но если они не могут помочь выправить эту ситуацию, кто же тогда сделает это?

Уил подошел к Таши.

— Нам надо решить, куда идти дальше. У нас ведь времени в обрез.

— Моя бабушка находится где-то там, — отвечал Таши. — Отец говорил мне, что она живет в одном из центральных храмов.

Я обвел глазами громадную массу каменных строений:

— Но у них нет физического центра, или по крайней мере я его не вижу.

— Нет, мой отец имел в виду другое. Он хотел сказать, что бабушка находится в храме, чьи обитатели заняты решением центральных, ключевых вопросов эволюции человека. — Говоря это, Таши любовался храмами, высившимися вдалеке.

— Ты видишь здесь людей гораздо лучше, чем мы, — сказал я, обращаясь к нему. — А не можешь ли ты поговорить с ними и спросить, куда нам лучше отправиться?

— Я пытался заговорить с ними, — отвечал он, — но моя энергетика недостаточно сильна Вот если бы я мог ненадолго остаться здесь…

Не успел Таши закончить фразу, как неподалеку от нас с грохотом рухнул еще один храм.

— Нам надо уйти из зоны действия разрушительной энергии солдат, — произнес Уил.

— Подождите, — сказал Таши. — Мне кажется, я что-то вижу.

Он устремил взгляд на скопление храмов. Я посмотрел в ту же сторону, но ничего не увидел. Взглянув на Уила, я понял, что и он ничего не видит.

— Ну, где же это? — спросил я Таши.

Но он, уже зашатал по тропинке, ведущей вправо, жестом приглашая нас следовать за ним.

Пройдя быстрым шагом минут двадцать, мы остановились прямо напротив храма, архитектура которого почти не отличалась от других храмов, за исключением того, что он был значительно больше, а стены были сложены из бурых каменных глыб с синеватым оттенком.

Таши замер, не говоря ни слова, и устремил глаза на массивную каменную дверь.

— Таши, что это? — спросил Уил.

Вдалеке за нашими спинами послышался грохот, словно обрушился еще один храм. Таши обернулся ко мне.

— Помните храм из вашего сна, тот самый, который вам удалось найти? Он ведь был синим, не так ли?

Я опять взглянул на храм

— Да, — отвечал я. — В самом деле.

Уил направился к, двери и, обернувшись, посмотрел на нас.

Таши кивнул, и Уил отодвинул огромную каменную плиту, служившую дверью.

В храме было множество людей. Правда, я, как и прежде, видел лишь очертания их фигур. Люди постоянно двигались, проходя мимо нас, и у меня возникло странное чувство радости. Они двигались таким образом, что мне показалось, будто все они смотрят в направлении центра храма. Повернувшись в ту же сторону, я увидел огромное «окно». В нем поочередно появлялись панорамы Среднего Востока, Ватикана и Азии, демонстрировавшие расширение диалога между основными религиями.

Мы наблюдали сцены, показывающие возросшую веротерпимость. В христианстве, точнее, в русле католической й протестантской традиций пришли к пониманию, что опыт общений с Высшей реальностью и в христианстве, и в мистической практике восточных религий, и в Иудаизме, и в исламе, в сущности, одинаков. Просто Каждая из этих религий выделяет различные аспекты мистического общения с Богом.

Религии Востока особо выделяли важность очищения сознания, опыта просветления, чувства единения со Вселенной, освобождения своего Я и отрешенности от страстей. Ислам на первое место ставил чувство всеединства, особенно обостренное при общении с другими людьми, и могущество, проявляющееся в коллективных действиях Иудаизм отмечал важность традиции, основанной на соединении с Богом, на чувстве избранности и на том, что каждый из живых ответственен за дальнейшее развитие духовного начала в человеке

Христианство на первый план выдвигало идею о том, что духовное начало проявляет себя в людях не только как осознание себя частицей божества, но и как высшее Я, в котором мы достигаем полного раскрытия своих потенций, становясь более совершенными, полагаясь на Промысел в нас самих и мудрость, побуждающую нас действовать так, чтобы сквозь нас был виден Христос — живое воплощение Бога в человеке.

В «окне», светившемся перед нами, мы наблюдали проявления этой новой веротерпимости и единения. В центре внимания все больше и больше оказывалось то, что нас объединяет, а не то, что разобщает. Отмечались возросшая готовность к решению межэтнических и религиозных конфликтов, улучшение контактов между главами религиозных конфессий и новое понимание того, насколько действенной может стать молитва, если все люди развернут свои молитвенные поля в надрелигиозном единстве.

Наблюдая за происходящим, я понял, что имели в виду лама Ридждэн и Ани, говоря о единении всех религий и отмечая, что оно станет знаком того, что тайны Шамбалы скоро будут открыты миру.

В этот момент картина в «окне» перед нашими глазами изменилась. Я увидел людей, оживленно разговаривающих и радостно отмечающих рождение ребенка Все весело смеялись и передавали малыша по кругу По виду они отличались друг от друга и, видимо, были представителями разных национальностей. Пока я смотрел на них, у меня возникло впечатление, что все они представляют и разные религиозные вероучения. Приглядевшись внимательнее, я увидел родителей малыша. Они показались мне знакомыми. Конечно, я не мог знать их, но их лица показались мне очень похожими на Пиму и ее мужа.

Я сконцентрировал внимание. Мне показалось, что нам должны показать нечто, имеющее огромное значение. Но что именно?

Картина в «окне» вновь поменялась, и перед нами предстала панорама какого-то тропического региона, напоминавшего Юго-Восточную Азию или, возможно, Китай. Как и прежде, нам показали комнату в доме, где собрались люди самой разной наружности. Они по очереди брали на руки новорожденного и провозглашали тосты за его родителей.

— Вы поняли, что нам только что показали? — спросил Таши. — Это и были исчезнувшие дети. Их перенесли в разные семьи по всему миру. Но между ними и Шамбалой сохранится связь. Прежде чем родиться на Земле, эти дети получили более высокую генетическую энергию Шамбалы.

Уил, опустив голову, о чем-то задумался, а затем обратился к нам:

— Это и есть преображение. Об этом и говорилось в древних легендах. Нет, Шамбала не перенесется в какое-то определенное место, но ее энергия будет направлена во многие точки по всему земному шару.

— Что-о? — спросил я. Таши взглянул на меня:

— Вам ведь знакома легенда, в которой говорится, что воины Шамбалы хлынут с востока, уничтожат силы тьмы и создадут идеальное общество. Для этого им не потребуются ни кони, ни мечи. Это произойдет благодаря развитию наших энергетических полей, ибо знания Шамбалы станут доступны миру. И если все последователи всех религий, верящие в связь с Божественным началом, сумеют избежать негативной мольбы и будут трудиться совместно, мы сможем использовать их молитвенную энергию для преображения Шамбалы.

— Но ведь нам известно далеко не все, чем дни заняты, — сказал я. — Мы не знаем всей этой тайны!

Едва я успел сказать это, как картина в «окне» опять поменялась. Теперь нашими глазами предстали панорама покрытых снегом гор и отряд китайских военных вертолетов, направляющихся прямо к нам. Мы увидели, что при их приближении стали рушиться все новые и новые храмы. На их месте были видны древние развалины и целые тучи пыли. Через мгновение на экране «окна» мы увидели храм, в котором находились. Сначала нам показали его внешний вид, а затем и внутренний.

Затем мы увидели самих себя и окружающих внутри храма, причем не контуры, а совершенно ясные образы людей. Многие были в одеяниях тибетских монахов, но немало было людей и в самой разной одежде. Так, на некоторых красовались одежды адептов восточных религий, на других — традиционные наряды евреев-хасидов, третьи были в христианских мантиях с распятиями на груди. Немало было и людей в одеянии исламского муллы.

Любопытно, что один из них напомнил мне женщину, жившую неподалеку от меня в долине, и мои глаза невольно обратились на нее. В грезах о доме я мысленным взором увидел знакомые места: горы, вид на которые открывался из окна моего дома, а затем вид тех же гор, но только от родника. Я даже вспомнил вкус воды из него! И я мысленно представил себе, как я наклоняюсь над ним и пью.

В этот момент вновь послышался рокот вертолетов, на этот раз совсем близко от нас, и грохот еще одного храма, рухнувшего при их приближении.

Таши обернулся и бросился вправо. На картине в «окне» мы увидели, куда он направился. Он подошел к одному из тибетских монахов, — Кто это? — спросил я Уила. — Наверное, его бабушка, — ответил он. Они оживленно заговорили о чем-то, но я не мог разобрать их слова» Наконец они обнялись, и Таши, бросился обратно к нам.

Я продолжал наблюдать за Таши на экране «окна», но как только он подбежал ко мне, картина исчезла. «Окно» было на том же месте, но в нем замелькала сплошная рябь, как на экране телевизора, переключенного на неработающий канал.

Тащи так и сиял.

— Вы видели?! — воскликнул он. — Это храм, где они постоянно наблюдали за вами и Уилом, когда вы еще только добирались в Шамбалу. Эти люди — посвященные, использующие энергию своего молитвенного поля, чтобы помочь вам. Без из помощи никто из вас никогда не попал бы сюда.

Оглянувшись, я заметил, что больше не вижу вокруг нас никого.

— Куда же они все подевались? — спросил я.

— Они были вынуждены уйти, — отвечал Таши, глядя на пустое «окно", по-прежнему висевшее в центре зала. — И нам тоже пора.

В этот момент храм потряс до основания страшный удар, и несколько камней с грохотом обрушилось на землю за стенами храма.

— Это китайские солдаты! — воскликнул Таши. — Они уже здесь. — И он обернулся, услышав громкий рокот вертолетов.

И тут «окно» опять засветилось, и перед нашими глазами появились китайцы, высаживающиеся из вертолетов совсем рядом с храмом. Впереди шел полковник Чань, отдавая приказы своим подчиненным. Мы могли даже видеть выражение его лица.

— Мы заставим его убраться с наших полей, — проговорил Уил.

Таши в знак согласия кивнул и быстро провел нас по всем ступеням развития. Мы увидели, как наши энергетические поля исходят от нас и проникают в поля китайских военных, особенно Чаня, помогая им достичь более высокого уровня интуиции.

Он остановился, словно ощутив прилив более мощной энергии.

Я пристально следил за выражением его лица, заметив, что взгляд его глаз странно изменился, а на лице появилось нечто вроде улыбки.

— Все внимание на его лицо! — воскликнул я. — Только на лицо!

Мы сконцентрировались на его лице, и Чань опять остановился. Один из военных, вероятно, следующий после него по чину, подошел к нему и стал его о чем-то расспрашивать. Несколько мгновений Чань просто не обращал внимания на младшего офицера. Но вскоре подчиненный, указывая рукой на храм, заставил его опомниться. Чань пришел в себя, и на его лице опять появилась гримаса гнева и раздражения. Он приказал всем следовать за ним и направился прямо к нам.

— Не сработало, — вздохнул я. Уил взглянул на меня:

— Видимо, рядом не было дакини.

— Нам придется уйти! — крикнул Таши.

— Каким образом? — спросил Уил. Таши обернулся и сказал:

— Мы должны уйти через «окно». Бабушка сказала мне, что через это «окно» мы можем свободно перенестись в любую из внешних культур. Но лишь в том случае, если оттуда нам будут активно помогать повысить нашу энергетику.

— Если будут помогать? Что это значит? — спросил я. — Кто же может нам помочь?

Таши покачал головой:

— Не знаю.

— Ладно, давайте попытаемся! — воскликнул Уил, —

Пора!

Таши выглядел смущенным.

— А как же ты проходил через «окно» там, во внешних кольцах? — спросил я его.

— Там у нас были усилители, — возразил он. — А сейчас я не уверен, что смогу обойтись без них.

Я потрепал его по плечу:

— Ани ведь говорила, что буквально все обитатели колец уже практически способны обходиться без техники. Вспомни-ка. Как ты это делал?

Таши был в замешательстве.

— Я и сам не помню. Это происходило как бы автоматически. — Он сделал паузу. — Мне кажется, мы просто ожидали этого, и остальное происходило само собой.

— Так попробуй еще раз, — быстро сказал я, указывая на «окно». — Теперь самое время!

Таши мгновенно сконцентрировался.

— Я должен хотя бы знать, куда направляюсь, чтобы представить это место. Куда мы хотели бы попасть?

— Подожди минутку, — отозвался я. — Помнишь сон, который ты видел? Ты ведь видел воду, верно?

Таши на мгновение задумался, а затем произнес:

— Это было возле какого-то источника. Нечто вроде колодца или…

— Может быть, родника?! — воскликнул я. — Родника с бассейном, обложенным камнями, да?

Таши согласился:

— Да, пожалуй.

— Я знаю, где это. Это родник у северного края той самой долины, где я живу. Что ж, туда мы и отправимся.

В этот момент храм опять дрогнул. Перед моим мысленным взором замелькали видения рушащегося храма и взрывов бомб, но я усилием воли отстранил их, представив себе, что мы обязательно сумеем спастись. Я почувствовал себя совсем как мой отец; я не искал сражения, но в силу обстоятельств не мог избежать его. Вся разница в том, что сражение это происходило в моем сознании.

— Соберись! — воскликнул я. — Что мы должны делать?!

— Прежде всего мысленно представить место, куда мы хотим попасть, — отвечал Таши. — Опишите его поподробнее.

Я мигам описал им окрестности этого места: и горную тропинку, и деревья, и вид водопада, и краски пейзажа в это время года. Затем мы все вместе попытались помочь Таши сосредоточиться на этом образе. Через мгновение в «окне» возникла панорама как раз этого места. Мы даже могли разглядеть родник!

— Удалось! Это оно! — воскликнул я. Уил обернулся к Таши:

— Что дальше? Бабушка, кажется, говорила, что нам должны помочь?

Вскоре мы заметили в. «окне» человека и сосредоточили все внимание на нем. Изображение было нечетким, но я попытался узнать его и быстро понял, что он, вернее, она (это была девушка) очень молода: примерно одних лет с Таши.

Наконец картинка стала более четкой, и я сразу узнал ее.

— Да это же Натали, дочь моего соседа! — воскликнул я, вспомнив, что интуиция подсказывала мне, что встреча с ней не простая случайность. Так оно, и было.

Таши широко улыбнулся.

— Это моя сестра! — сказал он.

В эту минуту неподалеку от нас обрушился огромный угол храма.

— Она помогает нам! — воскликнул Уил, подталкивая нас к «окну». — Пошли скорее!

Издав странный шелестящий звук, Таши проскользнул в «окно». За ним последовал Уил. Когда же к «окну» подошел я, задняя стена храма обвалилась, и на развалинах показался полковник Чань.

Я сделал шаг к «окну».

Полковник был настроен решительно. Он мигом выхватил из-за пояса коротковолновый передатчик.

— Я так и знал, что вы пробираетесь сюда! — закричал он. В этот момент остатки храма с грохотом начали рушиться. — Я так и знал!

Шагнув в «окно», я сразу почувствовал под ногами знакомую почву. В лицо мне повеяло теплым ветерком.

Я был дома!

Оглядевшись вокруг, я увидел, что Таши и Натали стоит рядом и; пристально глядя друг другу в глаза, оживленно разговаривают. Их лица сияли гордостью, словно они совершили некое важное открытие. Уил стоял чуть поодаль.

Возле него стояли Билл, отец Натали, и несколько ближайших соседей, в том числе преподобный отец Браниган и Шри Дево, а также протестантский священник Джулия Кармихаэль.

Билл проговорил, обращаясь к нему:

— Я уж думал, что ты больше не вернешься, но, хвала Богу, ты опять с нами.

Я указал на священников:

— Чем это они заняты?

— Их попросила прийти Натали. Она что-то говорила о легендах и научила нас создавать молитвенные поля и еще что-то в этом роде. Видишь ли, эта мысль пришла ей в голову буквально только что. Она сказала, что видит все, что с вами происходит, и мы заметили, что за вашим домом кто-то следит.

Я хотел было что-то сказать, но Билл опередил меня:

— Натали сказала одну странную вещь. Она говорит, что у нее есть брат. Кстати, кто этот парень, с которым она разговаривает?

— Я тебе потом все объясню, — отвечал я. — Но кто же это следит за моим домом?

Билл не ответил. Он перевел взгляд на Уила, а все остальные направились в нашу сторону.

В этот момент мы услышали шум машин, доносившийся с вершины холма. К моему дому подъехал синий грузовик. Из него вышли два человека. Увидев нас, они подошли к краю обрыва, возвышавшемуся над нашими головами футов на сто.

— Это агенты китайской разведки, — сказал Уил. — Чань, видимо, успел их предупредить. Мы должны создать защитное поле.

Я ожидал, что священники спросят, что это такое, но они только кивнули в знак согласия. Натали и Таши повели нас через все ступени развития.

— Начнем с энергии Творца, — сказала Натали. — Пусть она проникнет в ваше тело и заполнит все ваше существо. Затем пусть она изливается из вас через макушку и глаза. Пусть она растекается в мир, образуя вокруг вас постоянное молитвенное поле, пока вы не увидите красоту и не почувствуете любовь. Постарайтесь собраться, чтобы это поле усиливало духовные поля окружающих, способствуя повышению их интуиции.

В этот момент двое на вершине холма вздрогнули и начали спускаться по тропинке в нашу сторону. Таши кивнул Натали.

— А теперь, — произнесла она, — мы пригласим ангелов.

Я был в растерянности:

Что?

— Прежде всего, — продолжала она, — мы должны убедиться в том, что наши поля действительно проникают в поля тех двоих. Далее. Представьте, что они не враги, а просто люди, чьи души томит страх. Затем поверьте в реальность ангелов и представьте, что они направляются к этим людям.

Теперь с помощью ожиданий представьте, как они усиливают наши молитвенные поля. Помогите ангелам повысить энергетику высшего Я этих людей до уровня, которого мы сами достичь не можем, и убедить агентов, что они отныне не могут творить зло.

Я пристально смотрел на тех двоих на склоне, пытаясь увидеть светящееся пятно— знак появления дакини. Но как я ни напрягал глаза, я так ничего и не увидел.

— Почему-то не получается, — сказал я, обращаясь к Уилу.

— Смотри! — воскликнул он, — Вон там, справа. Взглянув в ту сторону, я увидел светящееся пятно.

Оно окружало незнакомца, направлявшегося навстречу двум агентам. Человек, окруженный сиянием, был в униформе помощника шерифа.

— Кто этот офицер? — спросил я Билла. — Мне кажется, я его знаю.

— Подожди, — остановил меня Уил., — Это не человек.

Взглянув на склон, я увидел, что помощник шерифа заговорил с агентами. Сияние окружало их всех, и те двое через некоторое время вернулись к своей машине. И хотя мнимый, офицер остался на прежнем месте, сдает от него окружал и грузовик. Через мгновение китайцы уехали.

— Итак, наше поле сработало, — произнес Уил.

Я почти не слушал его. Мои глаза пристально наблюдали за помощником шерифа. Он обернулся к нам, и мы увидели, что он высокого роста и черноволосый. Где я мог его видеть?

Когда он повернулся к нам спиной и ушел, я наконец вспомнил. Это был тот самый черноволосый незнакомец, которого я видел у бассейна в Катманду, тот самый, что рассказывал мне о молитвенной энергии. Я видел его еще несколько раз. По словам Уила, это и был мой ангел-хранитель.

— В случае необходимости они всегда принимают облик человека, — сказал Тащи, подходя ко мне вместе с Натали. — Мы только что завершили последний этап, — продолжал Таши. — Наконец-то мы постигли тайну, Шамбалы. Теперь мы можем заниматься тем же, что и обитатели Шамбалы. Они трудились на благо мира, контролируя ключевые конфликтные ситуации и при необходимости влияя на них не только силой своего молитвенного поля, но и прямым вторжением ангелов. В этом, в сущности, и заключается роль ангелов.

— Я не совсем понимаю, — отвечал я. — Почему же они не вмешались, когда мы пытались остановить Чаня перед самым нашим уходом из храма?

— Дело в том, что я тогда не знал последнего этапа, — ответил Таши. — Пока я не поговорил с Натали, я не до конца понимал, чем были заняты люди в храмах. Мы сумели повысить энергетику Чаня, что само по себе необходимо, но мы ещё не умели обращаться к силам ангелов, чтобы они вмешались и помогли нам. Нам надо было начать с активной веры в реальность ангелов, а затем, повысив свой энергетический уровень, побудить их вмешаться и помочь нам. Мы должны были сделать это осознанно. Да, надо было обратиться к ним за помощью.

Таши умолк и задумался. На его лице появилась улыбка.

— Что с тобой, Таши? — спросил я. — Это Ани и уцелевшие обитатели Шамбалы, — ответил он. — Они хотят вступить в контакт с нами. Я чувствую их присутствие. — Он обратился к окружающим, прося внимания: — Мы должны сделать еще одно дело. Нам надо побудить ангелов взять эту долину под защиту.

Затем Натали помогла нам пройти через все этапы развития и создать особое поле, которое, простираясь во всех направлениях, достигало поросших лесом вершин, окружающих долину. После этого мы обратились к ангелам с просьбой о защите.

— Представьте себе ангела, стоящего на кромке поля, — сказала Натали. — Шамбала всегда находилась под защитой. Они могут защищать и нас.

В течение нескольких минут мы мысленно сосредоточились на горных вершинах. Затем Таши и Натали опять оживленно заговорили друг с другом. Мы стояли и слушали.

Они говорили о других детях, появившихся на свет при участии Шамбалы, и о том что необходимо пробудить их сознание, где бы они ни находились. Еще они сказали, что дети, рождающиеся в наши дни, обладают невиданной прежде энергетикой. Они крупнее, сильнее, обладают более развитым интеллектом, и у них совсем иная миссия. Они посвящают куда больше времени внешкольным занятиям, чём их предшественники. Они поют, танцуют, занимаются самыми разными видами спорта, играют на музыкальных инструментах, сочиняют. Многие из них начинают развивать свои дарования в гораздо более юном возрасте, чем это бывало прежде.

Вот лишь одна из возникающих проблем. Сила ожиданий у них гораздо выше, но они еще не умеют правильно управлять последствиями своих мыслей. Они должны осознать, как работают молитвенные поля. И в этом мы можем помочь им.

Мы наблюдали за тем, как все священники не спеша направились к дому Билла. За ними последовали и Натали с Таши, о чём-то разговаривавшие друг с другом.

В этот момент мной овладел какой-то скептицизм. Несмотря на всё, что я видел собственными глазами, я по-прежнему сомневался, что люди способны побудить ангелов к действию.

— Ты в самом деле считаешь, что мы можем призвать ангелов на помощь? — спросил я Уила. — Неужели мы обладаем таким могуществом?

— Да, это нелегко, — отвечал Уил. — Это даже невозможно для людей с негативными намерениями, так что не стоит и пытаться. Но и нам эта задача не по силам до тех пор, пока мы не соединимся с энергией Творца и не научимся ориентировать наше энергетическое поле так, чтобы оно вступало в контакт с другими. Если в этот момент в нас будет проявляться хоть малейшая тень эгоистического Я или гнева и раздражения, наша энергетика резко снизится, и ангелы просто не смогут нам помочь. Ты понял, что я имею в виду? Мы посланники Бога на этой планете. Мы можем действовать согласно проявлениям Божественной воли, и если нам удастся согласовать свои поступки с этим позитивным Промыслом, мы получим вполне достаточно энергии для того, чтобы привлечь ангелов.

Я кивнул, внутренне соглашаясь с ним.

— Ты понял, в чем заключается суть? — спросил он. — Все дело в информации, то есть в проблеме Одиннадцатого пророчества. Осознание действенности молитвенных полей выводит человеческую культуру на следующий этап развития. Когда мы постигли Десятое пророчество, гласящее, что целью человечества на этой планете является создание идеальной духовной культуры благодаря исполнению воли Провидения, нам еще не было открыто все. Мы не знали, как именно следует исполнять ее. Точнее говоря, нам не были известны все детали того, как использовать веру и ожидания на энергетическом уровне.

И вот теперь нам это известно. Теперь нам открыта реальность существования Шамбалы и тайна молитвенных полей. Мы можем воспринимать духовный мир и действовать так, чтобы своей творческой силой способствовать его установлению на Земле.

До тех пор, пока мы не научимся осознанно использовать эту силу во благо духовной эволюции, человеческая культура не сможет развиваться дальше. Мы должны поступать точно так же, как поступали обитатели храмов: целенаправленно устремлять свои молитвенные поля на те ключевые ситуации, которые мы стремимся изменить. Роль масс-медиа, и в первую Очередь телевидения, заключается в том, чтобы выделить эти критические области. Мы должны наблюдать за всеми дискуссиями и научными дебатами, за любым проявлением борьбы между силами света и тьмы и постоянно влиять на них своими молитвенными полями. — Он огляделся.

— Мы можем добиться этого в небольших общинах, в церковных приходах, в кругу друзей по всему свету. Но что, если нам удастся объединить энергию всех религий в одно единое громадное поле? Ведь сегодня это поле разделено на отдельные фрагменты, а его энергетика ослаблена вследствие негативных молитв и ненависти. Хорошие, добрые люди в мыслях обращаются к силе зла, думая, что это не имеет значения.

Но вдруг нам удастся исправить это положение? Что, если мы сможем создать поле, превосходящее все, что мир видел прежде, которое охватит всю нашу планету, способствуя пробуждению коварных сил в тех, кто попытается централизовать власть и взять под контроль всех людей? Как быть, если любая реформаторская группа в любой профессии и любом виде деятельности уже знает, как добиться этого? Что, если развитие поля приведет к таким страшным последствиям?

Уил сделал небольшую паузу.

— Но как быть, если мы действительно поверим в реальность ангелов, — продолжал он, — и осознаем, что мы с момента рождения вправе обращаться к ним? Дело в том, что не существует такой ситуации, на которую мы не могли бы немедленно повлиять. Новое тысячелетие наверняка принесет нам много нового и удивительного. И мы должны стать настоящими воинами Шамбалы, которым предстоит одержать победу в, битве во имя будущего.

Он умолк, и лицо его приняло серьезное выражение.

— Такова главная задача нашего поколения. И если мы не справимся с ней, все жертвы, принесенные прежними поколениями, могут оказаться напрасными. Мы должны положить конец уничтожению окружающей среды, происходящему в наши дни… и произволу коварных диктаторов.

Очень важно, — продолжал Уил, — приступить к созданию интеллектуальной «мысленной» сети. Это поможет воинам общаться друг с другом. Каждый человек должен уметь обращаться к любому другому, с кем ему хотелось бы вступить в контакт.

Я молча слушал. То, о чем говорил мне Уил заставило меня вспомнить Иня и многих других, томящихся под игом китайской тирании. Что с ними сегодня? Без их помощи; я ничего не смог бы достичь. Я поделился с Уилом своими мыслями.

— Что ж, мы можем отыскать их, — отвечал Уил. — Ведь телевизор — всего лишь предшественник нашего мысленного ока, не так ли? Попробуй представить себе места, где может находиться Инь.

Кивнув в ответ, я попытался очистить сознание от посторонних образов, думая только об Ине. Но вместо него перед моими глазами возникло лицо полковника Чаня. Я немедленно прервал контакт.

— Вспомни выражение его лица, — произнес Уил, — в момент, когда он проснулся, и сравни с тем, что только что видел.

Я мысленно представил это выражение, и перед моим взором внезапно предстал Инь. Он находился в тюремной камере, в окружении стражников.

— Да, я видел Иня, — отвечал я, стараясь повысить уровень молитвенной энергии и обращаясь к высшим существам.

И вот все вокруг него стало заметно светлее. Затем я мысленно представил себе свет, направленный на китайцев, державших его в заключении.

— Постарайся увидеть ангела рядом с Инем, — произнес Уил, — и рядом с полковником.

Я кивнул, вспомнив о тибетском законе милосердия.

Уил многозначительно поднял бровь и улыбнулся, а я тем временем вновь сосредоточил внимание на образах… Иня освободят… Со временем и Тибет обретет свободу…

Теперь я уже больше не сомневался в этом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.