Политический «пуп» Парижа

Политический «пуп» Парижа

Драматическая роль площади Согласия стала проявляться в еще большей мере начиная с 1792 г.

23 октября там были обезглавлены девять офицеров-эмигрантов, затем гильотина была перевезена на площадь Карусель, откуда ее вернули только для казни Людовика XVI.

Наконец 10 мая 1793 г. зловещая машина обрела свое постоянное место в центре площади, за исключением короткого переезда к барьеру на площади Трона, и оставалась на этом месте до 1795 г.

В течение более двух лет там осуществлялись бесчисленные обезглавливания, которые достигли своего максимума (1376 отсеченных голов) в период с 10 июня по 27 июля 1794 г., во время сорока семи дней Большого террора.

Но следует заметить, что казни за нарушение обычных законов продолжали проводиться на Гревской площади, и это подчеркивает исключительно политический характер площади Согласия, расположение которой приобретало огромное значение в свете фактов прошлого, а быть может, и предстоящего.[11]

Разве не странно в таких условиях, что обелиск Нимрода был внезапно снят со своего тысячелетнего местопребывания, чтобы быть воздвигнутым на парижской площади недавнего происхождения?

Разве не странно, что дата 15–16 сентября 1936 г., несомненно, самая важная для Большой пирамиды, совпала со столетием установки Луксорского обелиска.[12]

Разве не странно, что более близкие события, волнующее время февраля 1934 г., происходили именно на площади Согласия, на мосту того же названия, на Елисейских полях, в Тюильри и на улице Рояль?[13]

Разве не знаменательно, что современная история обелиска совпадает с пророчествами пирамиды, касающимися нашего времени, первое из которых начиналось с 1836 г., даты установки обелиска, а второе — с 1844 г., основы Большой ступени.

Все это довольно тревожно. И многие из тех, кто проходит, даже не подозревая о необычайном присутствии обелиска, останавливают свой взгляд на его форме восклицательного знака, служащего как бы «пупом» современного Парижа.