1. Выход за пределы «образа себя»

1. Выход за пределы «образа себя»

Огромные усилия в Практике направляются на выход за пределы «образа себя». Эксперименты в этом направлении начались для меня еще при работе с Александром Павловичем и, особенно, с Георгием Владимировичем. Поначалу для меня это было мучением, позже, в начале девяностых, — превратилось в яркие, полные эпатажа, приключения. Работа в этом направлении продолжается и по сей день, только последние пару лет я стал избегать эпатажа и театральности, элементы которых чуть было не сформировали новый устойчивый «образ себя».

Достаточно долгое время я многократно пытался выходить за рамки своего образа, очерченные такими глубокими чертами, как стеснительность и боязливость. Много при этом халтурил, в частности, неоднократно «обводил вокруг пальца» того же Георгия Владимировича и других наставников (а, прежде всего, самого себя), не доводя до завершения и реальной проработки многие ситуации, так что потом, несколькими годами позже, большую часть работы пришлось проделывать заново. Но, были и эффективные моменты и находки.

Долго, но совсем не безрезультатно возился я со своей стеснительностью. Мне было сложно знакомиться с людьми, а особенно с девушками. И вот, например, первую неделю я ходил по улицам и всех встречающихся девушек спрашивал «сколько сейчас времени», при этом глуповато улыбаясь. На следующей неделе — усложнял задание, и после того, как девушка отвечала, мне необходимо было сказать ей какой-нибудь комплимент, типа: «у вас очаровательная улыбка, глаза,». Потом я носил с собой какой-нибудь предмет, типа костяного шарика и, подойдя к какой-нибудь девушке, «играл в таинственность»: протягивал шарик и говорил: — «Возьмите-ка эту штучку!». От неожиданности, многие брали, — тогда я воодушевлялся и продолжал: — «Что вы чувствуете, когда держите это в руке?», — «Хм, не знаю...», — «Как не знаю! Это магический шар и каждый, кто держит его в руке больше пяти секунд, — попадает под мое влияние!», — «Ой!», — «Не бойтесь, мое влияние не из худших!», — и дальше, конечно, если девушка не посылала меня в соответствующее место со всей этой фигней, продолжал вешать ей «лапшу» в том же духе. На следующей неделе я уже должен был предстать чудаком или дурнем, а вовсе не «правильным» мальчиком. Я приставал к девушкам с каким-нибудь простым вопросом, но задавал его витиевато, да еще и с наигранно-театральным акцентом: «Сударыня, не соизволите ли поведать, который нынче час?», — «Хм… Пол-второго», — «Счастлив слышать сии цифры из ваших восхитительных уст!». Следующий этап был, например, таким: я останавливал симпатичную девушку и искренним тоном просил: — «Девушка, улыбнитесь мне пожалуйста!». — Девяносто процентов улыбалось, а я благодарил и шел дальше своей дорогой, — настроение повышалось и у меня и у девушки…

Было еще много подобных изысков. Например, я одевался «придурком»: солидный пиджак с галстуком, шорты, панамка и тапочки, и в таком виде ехал в другой конец города; совершал разные глупые и неожиданные поступки, затевал какую-нибудь «дурилку» в транспорте, пел дурным голосом в людных местах и тому подобное. Постепенно необходимость в таких изысках пропала, но в мою жизнь стала входить очень, на мой взгляд, важная позиция, — позиция Игры. Это — когда ты не отождествляешься с происходящим и свободен в своих реакциях. Я уже знал, что контакты с людьми будут основным наполнением моей «внешней» жизни, а позиция Игры — наиболее в этом деле эффективна. Особенно, если она соединяется с позицией Любви. Но, до объединения этих двух позиций, мне еще предстоял длительный период эпатажа и манипуляторства…