Егошихинское кладбище: могила проклятой дочери и история влюбленных

Егошихинское кладбище: могила проклятой дочери и история влюбленных

Как на всяком уважающем себя кладбище, здесь тоже оказался местный старожил — то ли сторож, то ли просто приблудившийся и зарабатывающий свою копейку местный экскурсовод.

Войдя на кладбище, мы перво-наперво сфотографировали карту. Это действие мы называем «загрузить навигатор». Фоткаешь — и потом на цифре смотришь, где находишься и куда идти. Мы достаточно долго бродили по узеньким тропкам, всматриваясь в надмогильные надписи, стихи и изречения. По большей части все эти надписи были схожи между собой. Мода, что ли, такая была. однообразная, хоть и в стихах.

Вскоре послышался и голос:

— Девушки, вы что-то ищете? Может быть, вам помочь?..

Нет, все-таки в каждом городе, на каждом кладбище есть свой доморощенный экскурсовод!

— Я тут все могилы почти наизусть знаю, — продолжал неизвестно откуда взявшийся гид. — Вы же не местные, так я много чего интересного могу вам рассказать. И всего за сто рублей. Меня Алексей зовут.

Особо не чинясь, мы отдали доброхоту сотню и пошли за ним по аллейкам, слушая рассказы о тех или иных усопших пермяках.

— Вот это, — разливался соловьем Алексей, — могила Тупициных. В майских записях 1918 года великого князя Михаила Александровича говорится, что он собирался из «Королевских апартаментов» переехать к ним в дом. Предполагали, что переезд задумывался с целью побега. Да не успел князь. Заарестовали, а потом расстреляли.

Мы подошли к Успенской церкви.

— А вот это. — Он обратил наше внимание на крышку канализационного люка неподалеку от стены. — «Могила проклятой дочери».

Действительно, здесь, вросшее в землю, находилось странное надгробие. И правда похожее на чугунную крышку канализационного люка. На крышке читались слова: «Пермского исправника Девеллия дочь Таисия от роду 6 лет 11 месяцев скончалась в январе 1807 года». По ободу крышки — змея, кусающая себя за хвост, а в змеином чугунном кольце — немигающий взор черепа, маска смерти. Круглые, отверстиями насквозь глаза, треугольный нос и раззявившийся параллелограммом злой рот. Бррр, кто ж так девочку-то любил, что такое страшилище в виде надгробной плиты придумал?

Оказалось, родственнички ейные настолько «обожали» Таисию, что посмертно придумали ей такой памятник.

— Раньше, — продолжал вещать Алексей, — могилка-то вообще на дороге была, чтоб по ней люди ходили и память девчушки топтали. Однако богобоязненные пермяки предпочитали обходить могилку девочки стороной, именно поэтому ни изображение, ни надписи на ней до сих пор не стерты. Это только теперь оградку поставили. А вообще интересная история произошла, рассказать?

Еще бы мы отказались — конечно, рассказать!

В 1800 году родилась у пермского исправника Александра Ивановича Девеллия дочь. Кто-то говорит, что мать ее, тоже Таисия, померла родами, кто-то, что прожила она до 1835 года и умерла в 55 лет. Неизвестно это, да и сама история непонятная, темная. По одной из версий, девочка вообще была внебрачной дочерью исправника. После смерти матери ее приняли в семью отца. Но мачеха люто возненавидела Таисию и после ее смерти прокляла. Проклятие звучало так: «Пусть же змея подавится своим грехом». Поэтому и заказала такое страшное надгробие. Девочку похоронили за церковной оградой, прямо на дороге, ведущей к кладбищу. Чтобы пришедшие помянуть близких топтали ее ногами. А неприкаянная душа девочки, по легенде, с тех пор плачет по ночам.

— Какая грустная история. Но такая же и непонятная. Как же отец позволил так свою дочку похоронить? — тихо спросила Йола.

Алексей только пожал плечами:

— Ну мало ли что бывает. Вот второй вариант легенды говорит, что любимая жена исправника умерла во время родов. Девочка получила имя матери. Но она постоянно напоминала исправнику о смерти жены, и за это он невзлюбил кроху. А, до кучи, и дочка оказалась не его! Мужчина простил супруге измену, но не смог принять незаконнорожденную дочь. Поэтому после смерти Таи от инфлюэнцы ее могила оказалась за оградой церкви. Ладно, девушки, пора мне, — неожиданно сказал наш гид, развернулся и пошел куда-то вглубь кладбища.

— Эй, ты куда? А дальше экскурсию!!!?

— Не, мне пора уже, да и нет ничего интересного дальше.

— М-да-а, Йол, надо бы порыться в Интернете, поискать что-нибудь еще про эту могилу, а то как-то все расплывчато, непонятно. Ну что, дальше пойдем?

— Танюш, погоди, я плиту сфоткаю и пойдем, ок?

— Вспышку включи, а то сумерки уже. — Я вытащила сигареты.

Мы сфотографировали страшную могилу и повернулись уж было, чтобы идти дальше, как вдруг в конце одной из аллей показался монах. Он медленно шел в нашу сторону. Мы, посовещавшись, решили окликнуть его: вдруг сможет пролить свет на истинную легенду проклятой дочери.

— Постойте, святой отец, подождите, пожалуйста, — приблизились мы к монаху. Его лицо практически полностью скрывал капюшон, но и под ним было видно, что молодой монашек явно нездоров — бледный, с ввалившимися щеками. Вот что посты с людьми делают.

— Вы хотели узнать о проклятой могиле? — Его голос шелестел тихо-тихо. — Вам же уже все рассказали. Я и сам не без греха, но могу проводить вас к не менее интересному месту.

— Монашек развернулся и пошел туда, откуда только что пришел.

— Йол, может, не пойдем? Ну его, стремный он какой-то, да и вечереет, как бы не нарваться на каких-нибудь местных ролевиков, играющих на кладбище в привидения монахов.

— Да ладно, пошли, светло еще, да и интересно.

Мы шли по узкой аллее среди серых уже теней от могильных плит, и время как будто растворилось. Внезапно показался просвет. И послышался тихий шепот монашка:

— Пришли почти уже. Смотрите.

Мы вышли на освещенную последними лучами закатного солнца поляну. На ней стоял всего один памятник из белого мрамора. Время его не пощадило, и мрамор, во многих местах со сколами, уже успел посереть. Изображена была скульптурная композиция: молодой мужчина протягивает руку к младенцу, лежащему на коленях у женщины, атас искаженным лицом не дает ему прикоснуться.

— Странное надгробие, не находишь? А что там написано? Давай поближе подойдем.

Мы сделали несколько шагов и начали разбирать практически стершуюся надпись.

Внезапно камень как будто растворил в себе все написанные строки, и что-то стало происходить со зрением и слухом. Как бы издалека начали пробиваться в сознание странные голоса. Словно в мареве, проступила какая-то комната. Голоса зазвучали отчетливее:

— Анастасия, Настенька, золото мое, сжалься! Ведь люблю тебя! — На коленях перед девушкой стоял красивый, одетый по последней моде конца девятнадцатого века молодой человек.

— Нет, Алекс, не могу, и не проси. Грешно это. Все, иди уже, сейчас Алена придет меня укладывать, а заметит тебя, так все тетушке расскажет — не миновать мне тогда беды. Иди, любимый, до завтра.

— Да что ж грешно, Настенька? В Европе таких как мы кузенами зовут, и жениться им можно. Мы ж не родные брат и сестра. Я же уезжаю завтра. Уезжаю надолго, почти на год. Ты хоть придешь в охотничий домик просто попрощаться?

— Приду. Всё, иди, буду там.

— В полночь! — пылко воскликнул юноша и вылез в окно.

А через пару минут дверь в спальню отворилась и вошла хозяйка поместья.

— Настенька, душа моя, ты не легла еще?

— Нет, тетушка, — склонила девушка голову. — Алену жду, чтоб раздеться помогла.

— Ну, спокойных, светлых снов тебе, моя хорошая, а Аленку я сейчас кликну.

Настенька была племянницей Марии Александровны Кропотовой, дочерью двоюродного брата ее мужа, Андрея Александровича Усольского, и Ольги Сергеевны Ростопчиной.

Обе семьи каждое лето проводили в своих имениях близ Перми, находившихся неподалеку друг от друга, всего в двух верстах. И Мария Александровна, и муж ее Георгий Романович часто проводили время в Усолье, как прозвал свое имение Андрей.

В один год в обоих семействах родились дети. У Кропотовых сын Александр, а у Усольских дочь Анастасия. Когда Настеньке исполнился год, семью Усольских постигло несчастье. Андрея Александровича арестовали и обвинили в заговоре против царя. Полгода не было никаких вестей, а потом стало известно, что его сослали в Сибирь, где он и сгинул. Поиски и письма ни к чему не привели, а через два года пришли бумаги, в которых говорилось, что Андрей Александрович Усольский убит при попытке побега из Соликамской тюрьмы. У матери Анастасии случился удар, и хоть по истечении некоторого времени она оправилась физически, но не смогла душевно. Она, как тень, ходила в ночной сорочке по комнатам поместья и, забыв, что у нее есть дочь, тусклыми глазами смотрела в никуда. Мария Александровна и Георгий Романович решили забрать ее и Настеньку к себе. Однако, несмотря ни на перемену места, ни на попытки разговоров с ней, ни на приглашенных докторов, Ольга не выходила из своего тяжкого состояния и в конце концов, перестав узнавать окружающих и даже свою маленькую дочку, тихо угасла и умерла во сне.

И вот с трех лет Кропотовы заменили Настеньке и отца, и мать. О смерти родителей Насти особо не распространялись, но и не отказывали в рассказах о том, каким особенным человеком был Настин отец и какой редкой красавицей — мать. О родстве тоже старались не говорить, так как в этом деле была замешана политика.

С детства Анастасию и Александра воспитывали в дружбе, а когда дети подросли, то им пришлось разъехаться по школам и пансионам. Однако каждое лето они встречались и все более и более открывали в себе то, что им вдвоем — лучше всего на свете. Сначала это были смутные движения первой влюбленности, а потом пришло и более серьезное чувство, называемое любовью.

Справили пятнадцатилетие детей, и тут Мария Александровна стала подмечать неладное. Уж слишком пылкие взгляды бросал ее сын на свою двоюродную сестру, а та, в свою очередь, смущалась и краснела.

Материнское сердце чуткое, а зародившиеся подозрения укрепил подслушанный под дверью спальни разговор молодых людей накануне отъезда Александра.

Мария Александровна решила сама пойти в охотничий домик и поговорить с сыном, и напомнить хорошенько, что Анастасия — все-таки его сестра.

Теплая летняя ночь вступила в свои права, когда Мария Александровна быстрым шагом направилась к опушке охотничьего домика, наказав горничной Алене всячески задерживать Настеньку, не оставляя без присмотра до ее возвращения.

Едва Мария Александровна подошла к поляне, как ее почти сбил с ног вихрь в лице ее сына. Надо сказать, что статью они с Настенькой были весьма похожи — обе тоненькие, белокурые, какие-то воздушные. Не дав — как он считал, любимой — промолвить ни слова, молодой человек осыпал ее поцелуями, да так, что Мария Александровна на миг забыла, кто с ней. Этого мига хватило для того, чтоб произошло непоправимое. Вихрь закружил обоих, а когда она пришла в себя, то вскочила в ужасе от содеянного и с пылающими щеками убежала в усадьбу.

За всем этим из ближайших кустов и пришлось наблюдать Настеньке. Но если своего возлюбленного она разглядела, то девушку, с которой он ринулся в омут любви, разглядеть помешали хлынувшие из глаз слезы. Что же это?! Он — предал ее, растоптал, как использованный носовой платок! А она, она решила прийти чуть раньше, еле отвязавшись от Алены. Что заставило ее замереть и не выходить из тени кустарника — стыд или боязнь? Так или иначе, она просидела там, пока не утихла любовная буря и неизвестная девушка, закрыв лицо руками, не убежала в сторону усадьбы. Кто это был, Настенька так и не поняла.

Счастливый юноша уехал рано утром, написав любимой письмо. Он писал, что отправился в город, чтобы договориться со священником о венчании, и вернется меньше чем через неделю. Он просил, чтоб любимая не скучала, что скоро они будут вместе навсегда и никто не сможет их разлучить. Он не знал, что письмо было перехвачено его бдительной матушкой.

Известие о том, что Александр покинул усадьбу, для Настеньки стало самым настоящим ударом. Весь день она ходила сама не своя, невпопад отвечая на вопросы, а то и просто не замечая их. К вечеру она с лихорадочным румянцем на щеках попыталась было поговорить с тетушкой, но та отчего-то сказала, что, мол, потом, милая, все — потом, и ушла к себе. Ночью у Настеньки началась горячка, и вызванный под утро врач сказал, что это мозговой удар. Мария Александровна не отходила от кровати племянницы. Насте же, когда она придет в себя, решила рассказать, как та, в бреду, сказала, что они с

Александром были вместе. Ей уже было все равно, что эти юные создания — брат и сестра, главное, чтобы Настенька выжила. Третьи сутки уже девушка находилась в беспамятстве, а потом наступил кризис, о котором предупреждал врач. И теперь либо она выживет, либо нет. На следующий день в состоянии девушки все было без изменений, она металась в бреду и постоянно звала Сашу, и спрашивала, на кого он ее променял и за что, и зачем тогда звал к охотничьему домику. Как тяжело было слышать это матери Александра, одному Богу известно, но она держалась и только меняла компрессы на лбу Настеньки.

И вот ближе к вечеру у парадного подъезда послышался звук копыт, и молодой веселый голос закричал:

— Матушка, Настенька, я вернулся.

Мария Александровна, взглянув на племянницу и увидев, что та по-прежнему в бессознательном состоянии, тихонько вышла из комнаты, чтобы встретить сына.

Она вышла на крыльцо, спустилась вниз и оказалась в объятиях Саши, который радостно закричал:

— Матушка, я женюсь, и священника уже нашел. Я женюсь на Настеньке. Я женю-ю-ю-юсь! И никто мне не помеха!

При этих словах он закружил Марию Александровну.

И вдруг все находившиеся на улице услышали вскрик, от которого кровь застыла в жилах. На подъездной дорожке лежало изломанное тело в белой кружевной рубашке. Это была Настенька. Она очнулась и услышала «Я женюсь», собрала силы и, подойдя к окну, увидела, как ее Саша кружит какую-то женщину и, смеясь, восклицает: «Я женюсь, и никто мне не помеха!»

Похороны были тихими и очень грустными. Александр уехал в Петербург и много лет не показывался в пермском имении. Приехал, лишь когда пришло письмо, что матушка очень плоха и скоро, наверное, отойдет.

Прошло шестнадцать лет, и он вернулся туда, где все до сих пор причиняло ему боль.

Он успел застать мать еще живой, а потом опять были похороны. А затем надо было разбираться с делами, бумагами, жалобщиками. В итоге он застрял на месяц. Спустя пару недель после похорон он, выходя из кабинета, столкнулся с молодой девушкой. И остановился как громом пораженный: это была она, его Настенька!

В тот же день он позвал Алену, старую Настенькину горничную, и стал допытываться, что это за девушка.

— Сирота это, — был ответ. — Мария Александровна, царство ей небесное, пригрела младенчика подкинутого, вот и выросла краса всем на загляденье. А когда уж матушка ваша слабеть начала, так Настенька, так девочку назвали, все хозяйство на себя взяла, умница.

Медленно и болезненно налаживался быт осиротевшей без Марии Александровны усадьбы. Александру и больно было тут оставаться, и уехать не мог от странной сироты Настеньки, уж очень напоминала она ему о той Анастасии — первой, так и не утихнувшей любви.

Спустя полгода они поженились. Анастасия Андреевна и Александр Георгиевич Кропотовы стали венчанными мужем и женой. На свадьбе гуляли все соседи и приехавшие друзья Александра Георгиевича. Наконец-то в имение Кропотовых вновь пришло счастье.

Александр перевелся из Петербурга в Пермь, а через положенное время его обожаемая жена вошла в тягость. Однажды, сидя в кабинете и разбирая бумаги, он наткнулся на матушкин ларец, который так и не удосужился просмотреть после ее смерти. Там было несколько счетов и письмо на его имя. Он начал читать. Не сразу дошел до него смысл слов, написанных рукой матушки. Вновь и вновь, все сильнее холодея от ужаса, он перечитывал бумаги. Настенька, которой не спалось, переполненная счастьем, тихонько вошла в кабинет, намереваясь на цыпочках добраться до кресла и из-за спинки закрыть любимому глаза ладошками. Необычная его поза насторожила ее. Она неслышно приблизилась и прочитала лежащий на коленях у мужа документ. Строчки казались огненными. Сама того не ведая, она стала женой своего отца, который, не зная о том, совершил грех кровосмешения со своей матерью.

Александр поднял полный муки взгляд на жену — любимую, желанную, на ту, которая носила под сердцем его ребенка. Или — внука? Она стояла перед ним, и ее била дрожь.

Наконец Анастасия произнесла срывающимся голосом:

— Ты можешь бросить эти бумаги в огонь? Мы с тобой оставим это место. Мне все равно, отец ты мне или муж. Я люблю тебя. Ты — мой единственный, мой навеки.

Александр молча поднялся с кресла, как в трансе достал из сейфа и поставил на стол ящик с пистолетами:

— Мы с тобой не сможем жить. Кто-то неведомый, быть может, Бог, решил за нас наши судьбы. Он всегда оставляет выбор, тропку к спасению, но я свою и твою перешагнул, когда не выполнил волю матушки, не разобрал и не прочитал эти бумаги сразу. Теперь ничего не изменить. Я замкнул кольцо греха. Если ты любишь, ты поймешь меня. И примешь мое решение.

Несколько минут в комнате было слышно только тягучее тиканье старинных часов.

— Я принимаю все, что ты сделаешь, — тихо сказала, наконец, молодая женщина.

Выстрел прозвучал негромко и резко. Настенька с маленькой раной напротив сердца медленно опустилась на ковер. Второй пистолет Александр разрядил себе в висок.

Их похоронили в одной могиле, а на памятнике через несколько лет появилась не очень ровно, но тщательно выбитая надпись: «Здесь покоятся муж и жена, брат и сестра, отец и дочь, а всего двое».

— Отвечай, что ты сделал с нашими девчонками? Куда они пошли? Ты что им понарассказывал, придурок?

— Да я что, я просто про могилу проклятой дочки рассказал, а потом ушел. Откуда я знаю, куда они делись. Может, их монах к украденной могиле потащил.

— Куда? К украденной могиле? Какой монах? Идиот! А ну, прыщ местного электората, ур-род! Быстро соображай, где это.

Слова пробивались в сознание как сквозь вату. Кто это, почему так все тревожно и зыбко?.. «Макс, смотри, они здесь! Таня, Йола, что с вами, очнитесь — бум-бум-бум — Та-а-а-а-а-ю-ю-ю-ю-ю-юша-а-а-а!» — Колос мерзко тягуче, как зудение комара, занозой поворачивается в голове, а потом темнота, за ней вспышка и резкая боль в спине.

Открываю глаза. Встает солнце. И тут мелькает мысль: это сколько ж мы тут пробыли. вчера вечером ушли. И падаю, потому что не выдерживает поясница.

Рядом валяется тушка Виолки. Она так же полубессмысленно смотрит в пространство и, сфокусировав наконец взгляд, говорит:

— Ну, блин, и глюки тут. А Настенька-то красотка, однако, была.

Потом нам массируют поясницы, плечи, руки, ноги. Мы еле переставляем конечности и идем к такси. А дома, после того как обеих запихнули в горячую ванну, рассказываем одно и то же видение, постоянно друг друга перебивая и дополняя увиденную историю.

Вечером прилетел Рыжий.