ТЕЛЕФОН ДЛЯ БОГА. История двадцать первая

ТЕЛЕФОН ДЛЯ БОГА. История двадцать первая

1

В кабинете было двое: мой шеф и какой-то парень лет тридцати, незнакомый, хорошо одетый, но небритый и печальный.

— Здравствуй, — обрадовался шеф, когда я появился на пороге. — Это к тебе!

Я с неудовольствием посмотрел на обоих, буркнул: «Доброе утро. Чем могу?» — и плюхнулся за стол.

Некоторое время слушал парня, а потом осведомился:

— Простите, я что-то никак не пойму... О каком телефоне идёт речь?

— Как это — о каком? — обиделся парень. — Их было всего три. Первый погиб, когда Господь уничтожил Содом и Гоморру. Путь второго прослеживается до Древнего Египта. Третий до недавнего времени был у меня. Сейчас он у жены... у моей бывшей жены.

Когда в редакции появляется посетитель с явным сдвигом по фазе, а случается такое часто, главное — не злить его, не пререкаться и в то же время дать понять, что, находясь здесь, он зря теряет время.

— Так что вы, собственно, от меня хотите? — спросил я.

— Надо всех известить, что мой телефон у жены. И это представляет огромную опасность для всего города.

— Минуточку, — сказал я. — Это редакция газеты, а не телефонная станция и не районный суд, куда, между прочим, вам и следовало бы обратиться.

— Некогда мне по инстанциям ходить. Ещё день- два — и будет поздно. Наш город постигнет участь Содома и Гоморры.

— Вы считаете, что в ближайшие дни наступит Конец Света? — Он кивнул. — Ладно, переживём и это.

— Ваша «молодёжка» — мой последний шанс, — сказал он. — Хотя... Почему я говорю — «мой»? Наш шанс. Всех нас.

— Вот-вот! — вдруг сообразил я. — Надо было сразу к нам приходить. У нас раз в месяц выходят тематические выпуски — ну там НЛО, следы Снежного человека на городской свалке, статуя изнасиловала подростка...

— Вы не так меня поняли, — сказал парень, и лицо у него как-то осунулось. — Очень жаль.

Он поднялся и ушёл, не попрощавшись.

2

На следующее утро, выйдя из дома, я по старой привычке купил свежий номер газеты в киоске.

Развернул — и аж зашатался.

Название газеты и выходные данные были. Вместо всего остального через девственно чистые полосы тянулась одна и та же крупнокегельная надпись: «До конца света осталось два часа и двадцать восемь минут».

Любопытно, что, увидев это, я не сразу увязал сообщение со вчерашним визитом. Только когда на моих глазах надпись «двадцать восемь минут» как-то дрогнула, расплылась, а на листе появилась другая — «двадцать семь минут», моя голова заработала, как компьютер. За долю секунды я понял, что всё рассказанное вчера оказалось правдой, а я совершенно не знаю, как зовут вчерашнего посетителя и как его можно найти...

— Нет! — вдруг произнёс Голос, звучный и властный, идущий с неба. — И никогда там не был!!!

Я остановился и огляделся. Прохожие тоже пялились в небо. Лица у них были ошеломлённые и озабоченные. Значит, мне это не померещилось...

С трудом проглотив ком, вдруг появившийся в горле, я вскочил в жёлтый «Икарус» и поехал домой. Первым делом я обзвоню родственников и знакомых — попрощаться. Затем разопью пару бутылок коньяка в обществе, состоящем в основном из лиц женского пола. Хорошо бы управиться за два часа двадцать минут и заблаговременно расположиться у окна и посмотреть напоследок это величественное зрелище — Конец Света...

Я представил, какой репортаж мог бы получиться, и закрыл глаза, растягивая губы в блаженной улыбке, а когда открыл глаза, то сразу же в окно увидел парня — того самого.

3

Он стоял на другой стороне улицы, окружённый небольшой толпой. Он что-то говорил, размахивая руками. Даже отсюда, из автобуса, я разглядел чёрные круги вокруг его глаз. Вряд ли он спал сегодня.

Я протолкался к водителю:

— Остановите, пожалуйста. Мне плохо. Я сейчас весь салон заблюю!..

Водитель глянул на меня и притормозил у обочины — наверное, я был очень бледен.

Я ухватил парня за рукав с возгласом: «Макс, ты что тут делаешь? Нинка совсем с ног сбилась!..» — и потащил из толпы. Вяло сопротивляясь, он продолжал выкрикивать:

— Как угодно!.. Любой ценой!.. Она должна вернуть!.. Камня на камне не останется!..

Зеваки хохмили и давали мне полезные советы.

— Ну и чего ты добьёшься этим? — спросил я. — Кроме того, что тебя заберёт милиция и последние часы жизни ты проведёшь в КПЗ?

— А что мне ещё остаётся делать? — уныло сказал он.

— Искать телефон — вот что!

— Телефон? — Он встрепенулся. — Откуда ты знаешь о телефоне?! — Тут он вспомнил. — А, здравствуйте. К сожалению, это бесполезно.

Я достал газету, посмотрел. Осталось два часа восемь минут. Бр-р-р...

— Подожди, — сказал я. — Давай вместе подумаем. Ты с женой в разводе или она просто ушла к другому?

— Просто ушла. Два дня назад.

— И телефон она взяла с собой?

— Да.

— И никто не знает, где она теперь? Даже её лучшая подруга? У неё есть подруга?

— Был я у неё. Умолял если и не говорить, где Ирка, то хотя бы уговорить не пользоваться телефоном. Она говорит, будто не знает, где моя жена. Врёт, конечно же.

— Она далеко живёт?

— Не всё ли равно? Она не скажет.

— Как тебя зовут?

— Коля.

— Пошли, Коля! Я её уговорю!

4

— Я его нашёл среди вещей покойного деда.

— Неужели это действительно телефон для связи с Богом?

— Да, но я ни разу им не пользовался. Положил в коробку из-под обуви и засунул её на антресоль. Там телефон и лежал, пока жена не нашла.

— А на что похож телефон? Ты называешь его так только из-за функционального назначения?..

— Он выглядит как телефон, — последовал ответ. — Может, две тысячи лет назад он был в виде какого-нибудь туманного зеркала. А сейчас он белый, пластмассовый, без наборного диска. Хотя жена... бывшая жена... уверяла, будто он золотой, с инкрустацией под ретро...

Мы вошли в подъезд девятиэтажного дома и остановились.

— Седьмой этаж, — сказал Николай. — Квартира шестнадцать. Её зовут Валентина.

Я кивнул и вызвал лифт. О том, что произойдёт через пару минут, я старался не думать. Я полагался на вдохновение.

Дверь мне открыл мужчина примерно, моих лет и моего роста, но раза в два тоньше.

— Валюша дома? — спросил я и подмигнул.

— Кто там, Вася? — донеслось из кухни.

— Сантехник, — ответил я и брюхом так саданул Васю, что тот спиной рухнул в трюмо. На пол посыпались баночки, флакончики и дезодоранты. Приговаривая: «Показывай, где у вас тут труба засорилась...», — я вздёрнул его на ноги и запер в уборной. Вася тут же принялся лупить в дверь. Щеколда еле держалась.

— Прекрати хулиганить, — сказал я. — А то я дверь подожгу.

— На помощь! Грабят! Убивают! — заорал Вася, но ломиться перестал.

На стук и на крики в коридор выплыла толстушка в домашнем халатике. В волосах у неё были бигуди.

— Вы — Валя? — осведомился я, светски улыбаясь.

— Что здесь происходит? Кто вы такой? Где мой муж?

— Я здесь, здесь! — заорал Вася из-за двери. — Звони в милицию!

— Ваш муж — нахал! — провозгласил я. — Он людей с лестницы спускает. Только представьте, не успел я войти, как он меня за грудки схватил!

— Что вам надо? — громко сказала она.

— Сущий пустячок: новый адрес вашей лучшей подруги, Иры, жены Николая. После чего я тут же уйду.

— Убирайтесь, пока я милицию не вызвала, — сказала она и шагнула к тумбочке, на которой стоял телефон.

Как все гипертоники, я озверел просто мгновенно.

— Стоять! — заорал я. — Убью на месте! Если через минуту я не узнаю адрес, я тебе засуну кипятильник в задницу и включу!..

Через двадцать секунд я поцеловал Валюше лапку, извинился за беспокойство, извлёк её мужа Васю из уборной, и потрепал его по щёчке, пригласил, «как только будете в моих родных степях, заглянуть на огонёк без всякого стеснения», и вышел из квартиры.

На лестнице с сигареткой в зубах околачивался Николай. Когда я вручил ему бумажку с адресом, он за голову схватился:

— Это ж чёрт знает где! Мы не успеем!

5

На улице моросил мелкий, противный дождик. Мне показалось, что тучи стали чернее и висели теперь значительно ниже, чем раньше, словно хотели раздавить город.

— Да сколько ж это будет продолжаться?! — возмутился Голос где-то в вышине. — Это ж форменное безобразите!

— И — т-р-р-рах! — небо пронзила молния, извилистая, как температурный график больного.

Не буду описывать, как мы, проклиная всех и вся, ловили машину. Дождь уже лил как следует, и сквозь его пелену мы мчались на частнике сорок минут. Всё это время, не отрываясь, я смотрел, как одна цифра в газете сменяет другую. Нет, в самом деле, какое счастье, что в обыденной жизни люди не знают, сколько им отпущено!..

Когда мы вылезли из машины, оставалось всего двадцать четыре минуты. Перед нами лежал дом — длинный, в полквартала, пятиэтажный. Трудно придумать что-нибудь более уродливое.

Мы взбежали на второй этаж третьего подъезда. Звонка не было — пришлось стучать. Морально я был готов снести дверь, если нам не откроют. Но нам открыли.

На пороге стояла эдакая сексапилочка — крашеная блондинка, фигуристая, в кимоно. Она держала в руках трубку радиотелефона. Увидев нас, удивилась:

— Как ты меня нашёл?

— Отдай, дура!!! — страшно закричал Николай.

Она не успела отстраниться и произнесла, брезгливо отвернув носик от бывшего мужа, который с безмерно счастливым лицом прижимал к груди трубку:

— А я-то подумала...

Я развернул газету. До конца света оставалось двадцать минут. Или нет — уже девятнадцать.

— Надо ЕМУ позвонить, — сказал я.

Ирина повернулась и ушла куда-то в квартиру.

«Извращенцы! — явственно читалось на её лице. — Один другого краше!..».

— Почему именно я? — Николай вздрогнул. — Скажи ЕМУ сам!

— Я поднёс трубку к уху.

— Понятия не имею! — ударил мне в барабанную перепонку властный, хорошо поставленный Еолос. — Можете мне поверить на честном слове: я не знаю, что будут носить в следующем сезоне. Более того, я даже не знаю, что носят в этом. Неужели вы всерьёз полагаете, что мне больше нечем заняться, как....

— Простите, — осведомился я. — С кем я в данный момент разговариваю: с Богом-Сыном, с Богом-Отцом или с Богом-Духом?

— Это имеет принципиальное значение? — на тон ниже произнес Еолос.

— В общем, нет. Важно другое — теперь ситуация под контролем. А вам, я полагаю, не помешают душ Шарко, бром и крепкий десятичасовой сон на свежем воздухе.

Пауза.

А вдруг он меня долбанет молнией прямо из трубки?

— Нет, — произнёс, наконец, Еолос — Ко мне это неприменимо. Но за совет спасибо. У вас есть ещё что сказать?

— Нет, — сказал я. — Спасибо за аудиенцию.

В трубке зазвучали короткие гудки. Я достал газету, с усмешкой прочитал первые строчки передовицы и зашагал вниз по лестнице, небрежно держа трубку в руках.

— Куда ты его понёс? — спросил Николай.

— ОН сказал, что телефон теперь будет у меня. Если не веришь, спроси у НЕЕО сам.

— Да нет... Зачем же... Я верю... — пролепетал Николай.

Я думаю, что этот обман Господь мне простит.