Приложение 5. Покаяние — универсальный и исходный психологический акт

Приложение 5. Покаяние — универсальный и исходный психологический акт

Покаяние — многомерное явление, содержащее одновременно как бы несколько планов или аспектов.

С одной стороны, покаяние есть универсальный религиозный акт, или религиозное действие, которое составляет краеугольный камень во всех мировых религиях. Мы видим наличие покаяния как индивидуального религиозного акта в ведической традиции [477;474а;136–146] в буддизме [напр.260;600], в православии, в католицизме (хотя обрядовая сторона там — несколько иная) [3;333;352], в иудаизме [633;428–429]; покаяние как акт, в том или ином виде, есть даже в зороастризме [125;542]… В этом смысле, назначение покаяния сводится к восстановлению связи человека с Церковью, укреплению его членства в этом мистическом теле Христовом (коль речь идет о христианстве) и восстановлению утраченной благодати. Последний аспект часто просто незнаком среднему человеку, и эта сторона чаще всего упускается мирскими людьми из внимания. Особенно — у тех, кто везде подозревает корыстные интересы сословия священнослужителей.

Материалисты, убежденные в реальности лишь чувственно воспринимаемого и умственно выводимого через интеллект, недоумевают: "А с чего, собственно, мне надо каяться? В чем мне надо каяться?" Непревзойденные «мыслители» и борцы за атеистические ценности считают религию "опиумом для народа", а само покаяние — психическим синдромом, нелепой навязчивой идеей. В общественном сознании до сих пор сильны представления о том, что к религиозному покаянию и молитвам прибегают ущербные люди, и что основной причиной для этого является их неполноценность в каких-то аспектах и качествах жизни социума.

Но давайте проанализируем, с чего, собственного говоря, может начаться подлинное развитие человека — его высшей, Божественной, природы — если он вполне доволен собою, если он не сознает своего духовно-душевного несовершенства?

Жизнь очень часто может демонстрировать человеку его профессиональную неподготовленность, и обычным результатом здесь имеем повышение его мирской квалификации. И очень часто, когда говорят о несовершенстве, такой человек склонен заявить: "А у меня высшее образование! Мои коллеги по работе могут засвидетельствовать мои высокие профессиональные знания!" Поэтому, в определенной степени, показателем духовных качеств и уровня развития осознанности человека может служить его ответная реакция на призывы к совершенствованию и само то, что он понимает под совершенством.

Таким образом, наряду с покаянием как внешним религиозным действием, или таинством, существует аспект покаяния как элементарного психологического акта, также множественного по затрагиваемым им аспектам человеческого естества.

Покаяние, вместе с тем, не тождественно раскаянию. Раскаяние обычно касается того или иного конкретного поступка, единичного действия, совершенного в прошлом. Это раскаяние может рассматриваться и осуществляться с позиций трех гун (универсальных вселенских качеств):

в тамас-гуне (на уровне модуса невежества) человек раскаивается главным образом из-за того, что может ожидать негативных последствий своего проступка в материальном мире: "что теперь скажут сослуживцы?", "как к этому отнесется начальство?", "что будет, если узнает моя жена?"; стественно, что последствия такого раскаяния в плане духовного прогресса — минимальны;

в раджас-гуне (на уровне модуса страстности) человек вовлекает в раскаяние больше аспектов, распространяя свой анализ на область невидимого: "ну и воздастся же мне за это на том свете!", "да, подпортил я себе Карму"..; т. е. мы видим все те же эгоцентрические и отчасти эгоистические установки — что будет со мной, мне, и т. д.;

в саттва-гуне (на уровне модуса благости) человеку становится не по себе из-за осознаваемого им несоответствия совершенного действия принципам Божественной жизни, свойствам своего высшего «Я»; здесь происходит то самое полезное действие, когда человек начинает естественно отвращаться от греха, как часто говорится в апостольских посланиях; конечно, что для такого уровня самооценки еще надо дорасти, а следующая ступень прогресса — преодоление ложного стыда, когда человек отождествляется с тем, каким он когда-то был.

Прежде всего, покаяние — это осознавание своего несовершенства! Но это — лишь самый первый психологический этап, или низший аспект. Поскольку подлинное покаяние подразумевает многосторонний и беспристрастный самоанализ; оно сопровождается обоснованным (с теологических позиций) пониманием: "почему я должен покаяться". Но именно этот аспект обычно приходит со временем…

Раскаяние касается отдельного совершенного поступка, процесс покаяния вовлекает в анализ общее состояние человека, рассмотрение всего его падшего низшего-"я". В этом своем аспекте оно никак не зависит от конкретной религиозной принадлежности, а потому может рассматриваться как универсальный психологический акт.

Даже если мы обратимся к вполне понятной даже материалистам стороне вопроса — т. е. к данным экстрасенсорики — можно сделать следующие краткие выводы, касающиеся общего значения покаяния. Это общее значение (а точнее — лишь та часть, что доступна формально-логическому истолкованию) подразумевает:

1) очищение ауры;

2) открытие энергетико-информационных и духовных каналов для проникновения Божественного Света (Шакти);

3) стимулирующие изменения в Каузальном теле;

4) покаяние как психический акт, ведущий к этическому совершенству.

Духовное значение покаяния не может быть раскрыто полностью в терминах материи [ср.82;91]. Оно постигается на интуитивном уровне и требует пробуждения так называемого "духовного разума" (Буддхи, или Боддхичитты).

Основной объект покаяния — грехи человека. Само слово «грех» означает одновременно: несовершенство, несовершенные действия; все то, что ведет к торможению духовного прогресса, что препятствует развитию самоосознания человека и его служению Господу, что усиливает (ложное) сознание разъединенности человека с Господом и другими людьми.

Покаяние как религиозный акт имеет также оттенок жертвы Господу. Ибо сказано в Ветхом Завете (Пс 51 {50}:19):

"Жертва Богу дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже."

В православии акт покаяния составляет содержание одного из основных таинств, регулярно проводимых священником. Ниже мы приводим с очень небольшими сокращениями текст православной листовки "Таинство покаяния". Пункты, описывающие действия, считающиеся греховными, приводятся в полном числе и объеме. Читатель обладает возможностью сам, исходя из текста всей нашей книги, определить свой духовный статус и реальный уровень многих других своих душевных качеств.

"Для того, чтобы очистить тело от грязи, мы пользуемся водой и мылом. Нам тяжела нечистота телесная. Для того, чтобы очистить душу от духовной грязи, т. е. освободить ее от тяжести и угрызений совести, которые возникают как результат совершенных грехов (неправильной жизни), Христианская Церковь предлагает таинство покаяния. Это духовная баня нашей духовной нечистоты.

Священнику дана власть от Бога "вязать и решить наши грехи"… Великое облегчение получает всякий, кто сподобляется смыть свои грехи в Таинстве Покаяния и очистить совесть… Ибо никто не знает, что уготовано ему завтра и много ли осталось земного пути. Успеем ли очиститься покаянием? Успеем ли осознать свою греховность? Торопись, христианин. Помни: "ничто нечистое в Царствие Небесное не входит". Многочисленные свидетельства реанимированных больных, вернувшихся "с того света", в наше время говорят о том, что всем нам придется дать ответ за каждую мелочь.

Верую, Господи, и исповедую…

Не хулишь ли Бога.

Имеешь ли страх Божий.

Печешься ли о своем спасении.

Носишь ли крест на груди.

Не осуждаешь ли священников, монашествующих и других духовных лиц.

Соблюдаешь ли посты.

Посещаешь ли богослужения в воскресные дни и праздники.

Не нарушаешь ли данных тобою обетов.

Любишь ли ближнего как самого себя.

Помогаешь ли ближнему.

Не осуждаешь ли ближнего.

Оказываешь ли ближнему сострадание.

Посещаешь ли болящих в больницах и на дому.

Оказываешь ли сострадание бездомным и больным животным и птицам.

Подаешь ли нищим и убогим от избытка своего.

Не делаешь ли добрых дел напоказ.

Не живешь ли чужим трудом, пребывая в лености.

Бережешь, ценишь ли чужой труд, плоды труда… время свое и чужое.

Почитаешь ли старших, родителей. Не оскорбляешь ли.

Молишься ли за наставников, сродников, близких… (живых и усопших).

Не изменяешь ли мужу (жене).

Благословен ли Богом твой брак (совершено ли Таинство Венчания).

Не убиваешь ли во чреве младенца (аборты и иные средства).

Не даешь ли таких советов (косвенное убийство во чреве).

Не оскверняешь ли себя блудными прикосновениями.

Не принимаешь ли участия в иных извращениях телесных.

Не услаждаешься ли непристойными изображениями.

Не распеваешь ли непристойные песни.

Не участвуешь ли в непристойных танцах.

Не обольщаешь ли кого непристойным соблазнительным поведением и одеждой.

Не упиваешься ли вином.

Не куришь ли.

Не употребляешь ли наркотические средства.

Не сквернословишь ли.

Не рассказываешь ли непристойные анекдоты.

Не имеешь ли иных вредных привычек.

Не играешь ли в карты или иные азартные игры.

Не гадаешь ли на картах или по руке, или иным способом.

Не ходишь ли за помощью к ворожеям, гадалкам, бабкам, экстрасенсам, астрологам, гипнологам и т. д.

Не применяешь ли какого колдовства и чародеяния (приемы белой и черной магии, гипноз, спиритизм, лозоходство как разновидность спиритизма и т. п.).

Находясь в лоне христианской церкви, не обращаешься ли к иным религиям.

Не проклинаешь ли детей, близких.

Не гневаешься ли напрасно.

Не воздаешь ли злом за зло.

Не лжешь ли.

Не лжесвидетельствуешь ли.

Не клевещешь ли.

Не крадешь ли.

Не берешь ли чего казенного.

Не имеешь ли пристрастия к роскоши и вещам.

Не имеешь ли пристрастия к еде (чревоугодие, тайноядение, лакомство).

Не празднословишь ли (пустые разговоры).

Не обижаешь ли кого.

Не издеваешься ли над слабым и беспомощным.

Не убиваешь ли напрасно скота, птицы, насекомых.

Любишь ли врагов своих.

Молишься ли за нападающих и гонящих тебя.

Несешь ли терпеливо свой крест и скорби.

Человек склонен ко греху. И если мы воздерживаемся в словах и деле, то в помышлении нам воздерживаться без помощи Божией невозможно. Глубины мысленной грязи бездонны. Именно мысленная нечистота толкает нас на скверные дела и слова. Наши помыслы полностью открыты Господу, святым и ангелам. Если мы не научимся чисто мыслить здесь, на земле, то на небесах наша нечистота обнаружится пред всеми.

Мы постоянно осуждаем, забывая о том, что творящий суд в той же мере строгости будет спрошен за свои дела. Осуждающий "за глаза" ближнего своего, есть ли у тебя смелость высказать свое недовольство "в глаза" и обличить? Окажешься ли ты прав? Хватит ли у тебя сил устоять перед подобным испытанием, за которое ты осудил? Не берешь ли ты чужие грехи на себя? Помни, осуждающий, Господь одинаково спросит с обоих. С одного спросит за совершенный грех, а с другого — за дерзость взятых на себя полномочий суда. Дерзающий судить — ты видишь только как падает ближний твой во грехе. Но ты не видишь, как плачет и сокрушается в покаянии его сердце.

Двери покаяния открыты для всех, но успеем ли пройти ими.

Труднее всего осознает свою нечистоту человек горделивый. Таковые не видят своего греха и пребывают в постоянном самообольщении и превозношении ума. Они довольны собою и редко заглядывают в глубину своей совести. Но совесть трудно обмануть. Это голос Самого Бога, обличающий нас.

Всякому живущему предоставлена свобода воли. Как распорядимся мы ею? Будут ли наши дела и намерения приближать нас к Богу? Наши добрые дела — с чистым ли сердцем и любовью творили мы их? Господь всегда видит сердце твое, христианин. Что там — смирение или горделивое превозношение, терпение или раздражение?

Угодны ли наши дела Богу? Никто не знает. Никто не знает, каков будет окончательный ответ. Никто не знает, какой ангел придет за нами, чтобы повести нас на Высший Суд. Белые или черные крылья будут за его спиной?

Помни, христианин: разбойник, что висел рядом со Христом на кресте, покаялся со смирением и вошел в рай вслед за Господом. Господь простил и принял его. Иуда же Искариотский был учеником Христовым, но предал Учителя и, не раскаявшись, по гордыни своей пошел во ад. Пути Господни неисповедимы.

Верь, христианин, Господь укрепляет всякого, приходящего к Нему с покаянием. Господь помогает устоять от греха и не повторять его.

Прости нас, Господи, мы согрешили гордостью, самомнением, тщеславием славолюбием. Согрешили делом, словом, помышлнием, зрением, слухом, осязанием и всеми своими чувствами. Согрешили леностью, небрежением в исполнении своих обязанностей. Небрежением в молитве. Непочитанием Святых и Матери Божией. Согрешили маловерием и унынием. Прости нас, Господи.

Согрешили недостойным причащением Святых Христовых Таин, приступая к ним без приготовления, без сокрушения, без страха Божия. Забывая, что Святое Причастие — это огонь, попаляющий наши грехи. Забывая, что в Таинстве Причащения мы соединяемся с Самим Господом, незримо сошедшим с небес и претворившим хлеб и вино в Тело и Кровь Христову. Помоги нам, Господи со страхом и трепетом приступить к Святому Причастию.

Перед исповедью и причащением необходимо простить всех обидящих и ненавидящих нас. И только тогда мы можем просить у Господа прощения своих грехов.

СИМВОЛ ВЕРЫ. ОТЧЕ НАШ. БОГОРОДИЦЕ ДЕВО, РАДУЙСЯ… ИИСУСОВА МОЛИТВА.

Эти молитвы обязан знать каждый христианин. Знаешь ли ты их?…….

Без покаяния нам не войти в Небесные Обители. Аминь."

В том факте, что перечисленные в православном "Таинстве покаяния" действия, считающиеся греховными, действительно не ведут к духовному прогрессу, может убедиться представитель любого вероисповедания. Даже, казалось бы, такие назначительные, как: играть в карты, наблюдать непристойные изображения…

Да и сами принципы, которые даны в приведенном тексте, по сути общие для всех религий. В "Обществе Сознания Кришны", чья деятельность основана на разработках Свами Бхактиведанты, однако, не предусмотрено специальное таинство покаяния. Считается [468–481;462;461], что, если человек знимается сознательным служением Господу, он уже не нуждается в покаянии регулярном. Покаяние предписано лишь в случае падения преданного Господа Кришны, или серьезного нарушения им каких-либо принципов, коль они произойдут. Так что делом личной совести каждого остается — использовать или не использовать акт покаяния в своей повседневной духовной практике. Лично я использую приведенные православные разработки (хотя и не каждый день); и они мне очень помогают.

Следует учитывать, даже на формально-логическом уровне, возможность разной глубины предпринимаемого устремленным к Господу человеком акта покаяния. Приведенный выше текст позволяет прекрасно оценивать духовное качество повседневной активности человека в миру. Он ценен для самоанализа и пересмотра прожитого дня вечером, готовясь ко сну. Последний момент — регулярная критическая оценка каждого прожитого дня — очень и очень важен. Неслучайно о нем говорит и махатма Джуал Кхул в своих наставлениях [напр.91].

Для тех, кто более твердо настроен преодолеть свою животную природу и уже имеет веру в Бога, будет полезно также ознакомиться с примерным текстом покаяния, который когда-то дал один православный Духовник безымянному Страннику [см.40,с.206–211]:

" ИСПОВЕДЬ ВНУТРЕННЕГО ЧЕЛОВЕКА, ВЕДУЩАЯ КО СМИРЕНИЮ

Внимательно обращаю взор мой на самого себя и наблюдая ход внутреннего моего состояния, я опытно убедился, что я не люблю Бога, не имею любви к ближнему, не верю ничему религиозному и исполнен гордостью и сластолюбием. Все это я действительно нахожу в себе посредством подробного рассматривания моих чувств и поступков, как то:

1) Я не люблю Бога. Ибо если бы я любил Его, то непрестанно размышлял о Нем с сердечным удовольствием; каждая мысль о Боге доставляла бы мне отрадное наслаждение. Напротив, я гораздо чаще и гораздо охотнее размышляю о житейском, а помышление о Боге составляет труд и сухость. Если бы я любил Его, то собеседование с Ним чрез молитву питало бы меня, наслаждало и влекло к непрерывному общению с Ним; но, напротив, я не токмо не наслаждаюсь молитвою, но при занятии ею чувствую труд, борюсь с неохотою, расслабляюсь леностью и готов с охотою чем-нибудь маловажным заняться, чтобы только сократить или престать от молитвы. В пустых занятиях время мое летит неприметно, а при занятии Богом, при поставлении себя в Его присутствие, каждый час мне кажется годом. Кто кого любит, тот в проложение дня беспристанно о нем мыслит, воображает его, заботится о нем и при всех занятиях любимый друг его не выходит из его мыслей; а я в продолжение дня едва ли отделяю и один час, чтобы глубоко погрузиться в размышление о Боге и воспламенить себя в Его любви, а двадцать три часа охотно приношу ревностные жертвы страстным моим идолам!… В беседах о предметах суетных, о предметах низких для духа, я бодр, я чувствую удовольствие, а при рассуждении о Боге я сух, скучлив и ленив. Если же я невольно бываю увлечен другими к беседе божественной, то стараюсь скорее переходить к беседе, льстящей страстям моим. Неутомимо любопытствую о новостях, о гражданских постановлениях, о политических происшествиях; алчно ищу удовлетворения моей любознательности в науках светских, в художествах, в приобретениях, а поучение в Законе Господнем, познании о Боге, о религии не делает на меня впечатления, не питает души моей, и я сие почитаю не токмо несущественным занятием христианина, но как бы сторонним и побочным предметом, коим я должен заниматься разве только в свободное время, на досуге. Кратко сказать, если любовь к Богу познается по исполнению Его заповедей: "аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите", говорит Иисус Христос, а я заповедей Его не токмо не соблюдаю, но даже и мало стараюсь о сем, то по самой чистой истине следует заключить, что я не люблю Бога… Сие утверждает и Василий Великий, говоря: "доказательством, что человек не любит Бога и Христа Его есть то, что он не соблюдает заповедей Его" (Нрав. прав.3).

2) Я не имею любви к ближнему. Ибо не только не могу решиться для блага ближнего положить душу свою (по Евангелию), но даже и не пожертвую моей честью, благом и спокойствием для блага ближнего. Если бы я любил его по Евангельской заповеди, как самого себя, то несчастье его поражало бы и меня, благополучие его приводило бы и меня в восхищение. А, напротив, я выслушиваю любопытнее несчастные повести о ближнем, не сокрушаюсь, а бываю равнодушным или, что еще преступнее, — нахожу как бы удовольствие в оном и худые поступки брата моего не покрываю любовию, но с осуждением их разглашаю. Благосостояние, честь и счастье его не восхищают меня, как собственные, а совершенно, как бы все чуждое, не производят во мне радостного чувства, но еще тонко возбуждают во мне как бы зависть или презрение.

3) Я не верю ничему религиозному. Ни бессмертию, ни Евангелию. если бы я был твердо убежден и несомненно верил, что за гробом есть жизнь вечная с возмездием за дела земные, то я непрестанно размышлял бы об этом; самая мысль о бессмертии ужасала бы меня, и я провождал бы жизнь сию как пришелец, готовящийся вступить в свое отечество. Напротив, я и не думаю о вечности и конец настоящей жизни почитаю как бы пределом моего существования. Тайная мысль гнездится во мне: а кто знает, что будет по смерти? Если и говорю, что верю бессмертию, то это говорю только по разуму, а сердце мое далече отстоит от твердого убеждения в оном, что открыто свидетельствуют поступки мои и постоянная забота о благоустройстве чувственной жизни. Когда бы святое Евангелие, как слово Божие, было с верою принято в мое сердце, я бы беспрестанно занимался оным, изучал бы его, наслаждался бы им и с глубоким благоговением даже взирал бы на него. Премудрость, благость и любовь, в нем сокрытые, приводили бы меня в восхищение, я наслаждался бы поучением в Законе Божием день и ночь, питался бы им, как повседневною пищею, и сердечно влекся бы к исполнению его правил. Ничто земное не сильно было бы отклонить меня от оного. Напротив, если я изредка и читаю или слушаю слово Божие, то и то или по необходимости, или по любознательности и при сем не входя в глубочайшее внимание, чувствую сухость, незанимательность и, как бы обыкновенное чтение, оставляю без всякого плода и охотно готов заменить его чтением светским, в коем нахожу более удовольствия, более новых занимательных предметов.

4) Я преисполнен гордости и чувственного себялюбия. Все поступки мои сие подтвердждают: видя в себе доброе, желаю поставить его на вид, или превозношусь им пред другими, или внутренне любуюсь собой, хотя и показываю наружное смирение, но приписываю все своим силам и почитаю себя превосходнейшим других или, по крайней мере, не худшим; если замечу в себе порок, стараюсь извинить его, покрыть личиною необходимости или невинности; сержусь на неуважающих меня, почитая их неумеющими ценить людей; дарованиями и тщеславлюсь, неудачи в предприятиях почитаю для себя оскорбительными, ропщу и радуюсь несчастью врагов моих; если и стремлюсь к чему-либо доброму, то имею целью или похвалу, или своекорыстие духовное, или светское утешение. Словом, — я непрестанно творю из себя собственного кумира, которому совершаю непрерывное служение, ища во всем услаждений чувственных и пищи для сластолюбивых моих страстей и похотений.

Из всего перечисленного я вижу себя гордым, любодейным, неверующим, нелюбящим Бога и ненавидящим ближнего. Какое состояние может быть греховнее? Состояние духов тьмы лучше моего положения: они хотя не любят Бога, ненавидят человека, живут питаются гордостью, но по крайней мере веруют, трепещут от веры. А я? Может ли быть участь бедственнее той, которая предстоит мне? И за что строже и наказательнее будет определение суда, как не за таковую невнимательность и безрассудную жизнь, которую я сознаю в себе!"

Не правда ли, замечательная схема для самоанализа! В нем — и Символ Веры, и многие другие истины, равно как и ключи к познанию самого себя, ключи для исправления самого себя, ключи для преобразования и просветления всей своей низшей природы!

Вы наверное заметили, что в этой схеме внутреннего покаяния сравнительно мало разбора греховных поступков. Оно и неудивительно, так как все внешнее в человеке определяется в первую очередь его внутренним состоянием! Поэтому, следя за своим отношением к религиозным истинам и внешним делам, человек становится в состоянии преодолеть очень тонкие самообманы и иллюзии своего развития, к которым он так склонен. А потому и путь внутреннего анализа оказывается чрезвычайно плодотворным.

Заключительное замечание (POST SCRIPTUM):

Следует обязательно учитывать один очень важный момент. Существует некоторый фактор самовнушения, значимость которого и подверженность к которому со стороны человека особенно возрастает по мере регулярной практики.

Человек, который по сто раз в день внушает себе — "Я грешник, я грешник, я грешник…" — имеет реальный шанс стать грешником. Но, если он будет внушать себе: "Я праведник, я праведник, я праведник…", то он действительно склонен стать праведником. Обо всем этом говорят и Бхагаван Шри Сатья-Саи-Баба, и Свами Вивекананда и Шри Рамана Махарши…

Почему это так? — Да потому, что внутренняя трансцендентная природа человека — действительно Божественная. Тезис о единстве Атмы и Параматмы, высшего человеческого «Я» (Пуруши) и Личностного (логоического) аспекта Господа, проходит сквозь все древнейшие учения. Так, он утверждается и в Ветхом (Пс 82 {81}:6), и в Новом Завете, когда Иисус напомнил: "…не написано ли в законе вашем: "Я сказал: вы боги"? " (Ин 10:34).

Это осознается и на подсознательном уровне. Попробуйте кому-то сказать: "Привет, грешник!" — и человек обидится; даже если он многократно сам в этом убеждался.

И внушение: "я праведник, я праведник, я праведник…" — оно обращено, таким образом к внутреннему, или высшему, «Я» человека.

Как же тогда быть с покаянием? Казалось бы, мы видим еще одно религиозное противоречие! — Но, нет! Это противоречие лишь на формально-логическом уровне; в многомерной логике религиозного сознания оно имеет очень простой вывод, который сводится к следующему.

Сам акт покаяния должен быть констатацией факта несовершенства человека в том или ином своем качестве (или многих качествах) в сочетании с устремленностью к Богу и служением Ему. "Сердце чистое сотвори во мне, Боже" (Пс 51 {50}:12). Но покаяние никак не должно иметь характера самовнушения! Покаяние утверждает факты несовершенства человека в прошлом и настоящем, но никак не в будущем!

И Господь внешний всегда готов прийти человеку (его божественному «Я», или Господу внутреннему) на помощь. И этот факт подтверждается в Библии (Пс 51 {50}:8): "Вот, Ты возлюбил истину в сердце, и внутрь меня явил мне мудрость (Твою)".

Ибо нет таких грехов, которые Господь не смог бы простить, если человек искренне раскаивается в них!