Глава  II.

Глава II.

Съ этого момента въ моей жизни настаетъ періодъ, въ переживаніяхъ котораго я не могу отдать себ? такого точнаго отчета, какъ въ событіяхъ бол?е раннихъ дней моей жизни. Воспоминанія объ этомъ времени — смутны какъ-бы затушеваны однородностью испытанныхъ мной ощущеній, собственно говоря, они сливаются въ одно общее воспоминаніе. Каждый день я пилъ изъ чаши наслажденія и не могъ достаточно налюбоваться своей красавицей подругой, которая, казалось, съ каждымъ часомъ все хорош?ла. Она водила меня по палатамъ нашего дворца, бывшія одна другой краше, такъ что я не усп?валъ еще вполн? насладиться красотами одной, какъ уже хот?лось въ другую, еще великол?пн?е; мы бродили съ ней по чуднымъ садамъ, въ которыхъ произрастали роскошные благоухающіе цв?ты, какихъ я еще нигд? не встр?чалъ. За садами тянулись луга съ низкой, н?жной травкой, испещренные дикими цв?тами, а изъ воды р?ки, протекавшей посреди полей, поднимались водяныя лиліи. По вечерамъ къ ней собирались городскія д?вушки; одн? приходили, чтобы запастись водой; другія — чтобы выкупаться, и зат?мъ сид?ть на берегу, оглашая ночной воздухъ болтовней, см?хомъ и п?ніемъ. Ихъ красивая вн?шность и мелодичные голоса придавали двойную прелесть этимъ тихимъ, чуднымъ вечерамъ, озареннымъ ярко гор?вшими зв?здами, и я подолгу, часто до утренней зари, засиживался съ ними, разд?ляя ихъ забавы, нашептывая слова любви самымъ красивымъ. А когда он? съ п?ніемъ покидали насъ и голоса ихъ постепенно замирали вдали, она, красавица изъ красавицъ, шла со мной обратно въ нашъ чертогъ, гд? мы были такъ счастливы въ своемъ уединеніи, хотя и жили среди шумнаго города… Сколько времени прошло такимъ образомъ, сказать не могу…

Однажды я лежалъ у себя въ комнат?; моя подруга тихо нап?вала чудныя п?сни, положивъ голову на мою руку, какъ вдругъ п?снь замерла у нея на устахъ, и сама она, вся бл?дная, притихла. Среди внезапно наступившей тишины, я разслышалъ негромкій шумъ отъ медленно поднимавшихся по л?стниц? вкрадчивыхъ шаговъ, еще мгновеніе и дверь распахнулась: высшій жрецъ Агмахдъ, какъ вкопанный, остановился у входа въ покой. Въ теченіе одной минуты онъ въ упоръ гляд?лъ на меня своими грозными, съ холоднымъ блескомъ драгоц?нныхъ камней, очами; зат?мъ на его устахъ появилась улыбка, при вид? которой я весь затрепеталъ, охваченный страхомъ, и онъ произнесъ: — пойдемъ!

Я безъ мал?йшаго колебанія всталъ, зная хорошо, что долженъ повиноваться, и пошелъ къ нему, не оглядываясь. Вдругъ мн? послышалось сдержанное рыданіе, и я уловилъ звукъ, произведенный какимъ-то быстрымъ движеніемъ. Я обернулся: красавица исчезла. Куда? Можетъ быть, при этомъ неожиданномъ появленіи она укрылась въ свою комнату? Но я уже не могъ ни уб?диться въ этомъ, ни ут?шить ее, такъ какъ идти за жрецомъ представлялось мн? роковой необходимостью: сегодня ясн?е, ч?мъ когда-либо я чувствовалъ въ немъ своего господина. Дойдя до двери, я вдругъ зам?тилъ лежавшую поперекъ порога зм?ю, которая при моемъ приближеніи вытянула голову; я отскочилъ назадъ съ крикомъ отвращенія и страха. Агмахдъ усм?хнулся.

— Не бойся — насм?шливо произнесъ онъ, — это любимица твоей Царицы, и она ужъ, конечно, не причинитъ вреда избранному служителю ея. Пойдемъ!

При этомъ вторичномъ приказаніи, я почувствовалъ, что волей-неволей долженъ сл?довать за нимъ; устремивъ глаза въ противоположную сторону, я прошелъ мимо зм?и, которая злобно зашип?ла, и пошелъ всл?дъ за Агмахдомъ черезъ садъ и лежавшіе за ними луга, къ черн?вшей р?к?. Вечеръ ужъ наступилъ, и на неб? ярко гор?ли зв?зды, а на берегу священной р?ки группами сид?ли д?вушки, очи которыхъ въ блеск? не уступали зв?здамъ; на этотъ разъ, вопреки своему обыкновенію, он? не п?ли п?сенъ. На р?к? тихо покачивалась лодка съ сид?вшими въ ней двумя гребцами, въ которыхъ я узналъ молодыхъ жрецовъ, приходившихъ тогда со мной въ городъ; они сид?ли съ опущенными глазами, которыхъ не подняли даже при моемъ приближеніи. Проходя мимо д?вушекъ, я понялъ, что въ обоихъ послушникахъ он? кризнали старыхъ знакомыхъ и веселыхъ сотоварищей, и он?м?ли отъ удивленія, увид?въ ихъ въ такомъ од?яніи, наблюдая съ любопыствомъ ихъ изм?нившіяся манеры.

Агмахдъ с?лъ въ лодку, я посл?довалъ за нимъ, послушники налегли на весла, и мы медленно направились къ храму, изъ котораго, какъ я зналъ, хотя и никогда самъ не видалъ его — былъ выходъ на р?ку. Тутъ я припомнилъ, что слышалъ, когда былъ съ матерью въ город?, будто раньше часто пользовались этимъ входомъ, но что за посл?днее время онъ открывался лишь при особенныхъ торжествахъ, такъ что я н?сколько изумился, видя, что мы направлялись къ нему. Мое удивленіе возросло, когда я зам?тилъ, что принадлежавшая храму часть р?ки киш?ла убранными цв?тами лодками, въ которыхъ сид?ли, опустивши глаза, жрецы въ б?лыхъ одеждахъ. Скоро я понялъ, что наступилъ большой праздникь.

Этотъ храмъ! Мн? казалось что стол?тіе протекло сь т?хъ поръ, какъ я жилъ въ немъ, да и самъ Агмахдъ казался мн? страннымъ и совс?мъ чуждымъ. Ужъ не сталъ-ли я гораздо старше самъ? Я не могъ бы отв?тить на этотъ вопросъ: ни зеркало не было подъ рукой, чтобы взглянуть мн? на себя, ни друга я не встр?чалъ, котораго могъ бы спросить объ этомъ. Одно мн? было ясно: въ сравненіи съ юношей, который б?жалъ тогда изъ садовъ храма, гонимый жаждой приключеній, я теперь былъ мужчиной; но, вм?ст? съ т?мъ, я съ горечью сознавалъ, что перешелъ въ зр?лый возрастъ не въ слав? расцв?та духовныхъ и умственныхъ силъ, а въ позор? нравственнаго паденія и тяжкаго рабства. И при вступленіи въ храмъ меня охватило чувство глубокой, безпросв?тной тоски…

Лодка наша причалила къ широкимъ ступенямъ изъ б?лаго мрамора, выс?ченнымъ въ самомъ зданіи храма, такъ что кровля его приходилась и надъ ними. Я никогда не думалъ, чтобы великая р?ка протекала въ такомъ близкомъ сос?дств? съ нами. Поднявшись на посл?днюю ступень, Агмахдъ открылъ дверь, и мы очутились передъ самымъ входомъ въ Святая Святыхъ. Большой коридоръ слабо осв?щался немногими факелами, которые держали въ рукахъ безмолвно стоявшіе жрецы. Тамъ, на р?к?, было св?тло отъ зв?здъ, зд?сь-же стояла темная ночь. По знаку данному Агмахдомъ, факелы были потушены; однако, при этомъ не весь св?тъ пропалъ: вокругъ двери святилища видн?лось то странное сіяніе, которое когда-то нагоняло такой ужасъ на меня Теперь ужъ оно больше не пугало меня, и я зналъ, что мн? полагалось д?лать при его появленіи, а поэтому и тутъ, безъ робости и колебаній, пошелъ впередъ, открылъ дверь и вошелъ въ капище.

Внутри его стояла темная богиня: глаза ея смотр?ли холодно и злов?ще; одежда на ней сверкала и искрилась. При вид? меня она усм?хнулась и, протянувъ руку, опустила ее на мою; рука ея была такъ холодна, что я невольно вздрогнулъ отъ этого прикосновенія. — Скажи Агмахду — сказала она, — что я иду и буду съ тобой на судн?, онъ пусть станетъ посреди его, рядомъ съ нами, тогда какъ остальные мои в?рные рабы должны окружить насъ кольцомъ; и если только все будетъ сд?лано согласно моимъ предписаніямъ, я сотворю чудо на глазахъ у жрецовъ и всего народа. А сд?лаю я это потому, что довольна своими рабами и хочу доставить имъ богатствъ и могущества. — Когда я повторилъ до конца слова ея, изъ мрака раздался голосъ Агмахда: — Добро пожаловать, Царица! Приказанія Царицы будутъ исполнены. — И черезъ мгновеніе факелы снова запылали. Теперь я зам?тилъ, что ихъ было десять, по числу державшихъ ихъ десяти высшихъ жрецовъ, среди которыхъ находился и Каменбака; на вс?хъ нихъ, какъ и на Агмахд?, были б?лыя, богато расшитыя золотомъ одежды. Лицо Каменбаки меня поразило: оно напоминало лицо изступленнаго.

Агмахдъ отворилъ дверь, и мы вышли на мраморную л?стницу, ведшей къ священной р?ки, у подножія которой стояла теперь другая лодка. То было большихъ разм?ровъ судно, на просторной палуб? котораго кольцомъ стояли сосуды съ благовонными куреніями; внутри кольца этого былъ проведенъ малиноваго цв?та кругъ, съ которымъ переплетались линіи какой-то непонятной мн? фигуры; вдоль бортовъ судна, подъ этой высоко расположенной палубой, находились гребцы, — тоже од?тые въ б?лое жрецы, — которые, въ ожиданіи сигнала къ отплытію, сид?ли съ опущенными глазами, молча и не шевелясь; все судно, на носу и корм? котораго вис?ло по большому зажженному св?тильнику, было ув?шано гирляндами цв?товъ, такъ густо переплетенныхъ между собою, что гирлянды эти казались толстыми канатами.

Агмахдъ взошелъ на палубу судна и занялъ м?сто почти въ центр? малиноваго круга, я пом?стился рядомъ съ нимъ, а между нами, одному лишь мн? видное, встало грозное вид?ніе, распространявшее вокругъ себя св?тъ, подобный тому, который осв?щалъ святилище, хотя и не столь яркій. Всл?дъ за нами вступили на судно и расположились по окружности малиноваго круга прочіе десять высшихъ жрецовъ, совершенно отр?завъ насъ, такимъ образомъ, отъ вс?хъ остальныхъ жрецовъ, бывшихъ на судн?. Когда мы стали медленно удаляться отъ мраморной л?стницы, я увид?лъ впереди и позади насъ множество украшенныхъ цв?тами и фонарями лодокъ, въ которыхъ сид?ли жрецы въ б?лыхъ од?яніяхъ; вся эта величественная процессія въ глубокомъ молчаніи потянулась по широкой глади священной р?ки, направляясь къ городу.

Едва мы выступили изъ пред?ловъ влад?ній храма, какъ откуда-то поднялся и широкой волной разлился въ ночномъ воздух? неясный, но громкій гулъ, такой протяжный и могучій, что я вздрогнулъ отъ изумленія и неожиданности, хотя никого другого онъ не смутилъ. Мало-по-малу мои глаза привыкли къ темнот? и вскор?, при св?т? зв?здъ, я увид?лъ, что оба берега р?ки были заняты волновавшейся и двигавшейся толпой зрителей, многотысячное сборище т?снилось къ краю воды и покрыло вс? прилегавшіе къ р?к? поля, по крайней м?р?, на сколько хваталъ глазъ; и тутъ только понялъ я, что значилъ слышанный мной гулъ голосовъ, я принималъ участіе въ какомъ-то великомъ торжеств?, о которомъ до сихъ поръ ничего не зналъ. Сначала я удивился, но вскор? припомнилъ, что уже раньше слышалъ о немъ, хотя и не обратилъ вниманія на это сообщеніе, весь отдавшись окружавшимъ меня удовольствіямъ. Если-бы я остался въ город? до начала его, очень возможно, что я присоединился-бы къ народу; а теперь я былъ отд?ленъ не только отъ него, но, какъ мн? казалось, и отъ всего челов?ческаго. Я стоялъ безмолвно и неподвижно, какъ самъ Агмахдъ, въ то время, какъ душу мою терзало какое то невыразимое, безпред?льное отчаяніе, и я не изнемогалъ подъ тяжестью предчувствія чего-то ужаснаго, что должно было произойти.