VII. Законы исцеления
VII. Законы исцеления
упомянутым принципам и расположим их в порядке, позволяющем суммировать, что же должно произойти, дабы осуществилось исцеление. Ибо при первой же возможности происходит чудо.
2. Любой недуг берет начало в разделении. Как только разделению отказано, болезнь уходит. Она уходит, когда идея, ее принесшая, исцелена и заместилась здравым смыслом. Грех и болезнь увидены причиною и следствием в той связи, что тщательно скрывалась от сознания, оберегалась от света здравомыслия.
3. Вина всегда испрашивает наказания, и это требование удовлетворено. Не в истине конечно, но в мире иллюзий и теней, выстроенном на грехе. Сын Божий воспринимает то, что желает видеть, ведь восприятие и есть осуществленное желание, восприятие, созданное как замещение неизменному знанию, изменчиво. Но истина неизменна. Истину воспринять нельзя, истину можно знать, воспринимаемое способно облекаться во множество лишенных смысла форм, бессмысленность воспринимаемого в соотнесении с истиной очевидна. Но отстраненное от истины, воспринимаемое предстает реальным и осмысленным.
4. Законы восприятия обратны истине, и истинное в отношении знания вовсе не истинно в том, что от знания отлично. И тем не менее, Бог дал ответ миру недуга, который применим к какой угодно его форме. Ответ Господний вечен, хотя и действует во времени там, где он необходим. Поскольку он — от Бога, законы времени над ним не властны. Он — в этом мире, но он — не часть его. Ведь тот Ответ реален и пребывает там же, где и реальность. Идеи не покидают свой источник, и следствия их только кажутся от них вдали. Идеи — в разуме. Всё спроецированное вовне и видимое внешним по отношению к разуму, вовсе не вне его; оно есть следствие происходящего внутри и своего источника не покидало.
5. Божий ответ должен быть там же, где и вера в грех, ибо лишь там возможно отменить последствия греха, лишенные своей причины. Законы восприятия необходимо заменить на обратные, поскольку они обратны законам истины. Законы истины во веки истинны; они необратимы, но можно их увидеть перевернутыми. А корректировать это необходимо там, где пребывает иллюзия "перевернутости".
6. Немыслимо, чтобы какая–то одна иллюзия была доступна истине не в той же мере, что и остальные. Но есть возможность придать одной из них большую ценность, нежели другим, и с меньшей благосклонностью отдать их истине для исцеления и помощи. Ни в одной иллюзии нет ни на йоту правды. Однако некоторые из них кажутся правдивее других, что явно лишено всякого смысла. Такая иерархия иллюзий показывает только предпочтения, а не реальность. Какое отношение предпочтение имеет к правде? Иллюзии суть иллюзии; все они — ложь. Твое предпочтение не наделяет их реальностью. Ни одна из них не истинна ни в одном аспекте, и все они с равной легкостью должны уступить тому, что Бог дал как ответ им всем. Едина Господня Воля. И каждое желание, идущее с ней вразрез, не имеет основания в истине.
7. Грех — не ошибка, поскольку он уходит дальше исправления — к его полнейшей невозможности. Однако вера в то, что грех реален, позволяет каким–то ошибкам казаться безнадежными для исцеления и надежным фундаментом для преисподней. Будь это так, Царству Небесному противостояла бы его противоположность, столь же реальная, как и оно само. И раздвоилась бы Господня Воля, и всё творение подчинялось бы законам двух противоборствующих сил, покуда не потерял бы Бог терпение, не расщепил бы мир и не напал бы на Самое Себя. Так Сущий выживает из Ума, провозглашая, что грех отнял у Него Его реальность и под конец принес Его Любовь к стопам возмездия. Этой безумной картине нужна равно безумная защита, но и она не сделает саму картину истинней.
8. Ничто не сделает осмысленным то, в чем смысла нет. А истине не нужна защита, чтобы быть истинной. Нет у иллюзий ни свидетелей, ни следствий. Тот же, кто видит их, обманут. Прощение — здесь единственная функция, несущая каждому аспекту Сына Божьего ту радость, которой лишает мир, где как казалось, правит грех. Возможно роль прощения в кончине смерти и убеждений, рожденных пеленой вины, тебе не так уж и ясна. Грехи — те убеждения, которые ты поместил меж братом и собой. Они лимитируют тебя временем и пространством, оставив малый интервал тебе и столько же — ему. Символ подобного разделения в твоем восприятии есть тело, которое явно отделено и обособлено. Но этот представляет только твое желание быть обособленным и отстраненным.
9. Прощение убирает всё, стоящее между тобой и братом. Оно — желание единения, а не размежевания с ним. Мы называем это "желанием", поскольку оно всё еще допускает возможность выбора, еще не вышло полностью за пределы мира выбора. Но это желание — в одном ряду с условиями Царства Небесного и не противоречит Божьей Воле. Хотя прощение еще не возвращает тебе полного наследия, оно убирает препятствия, воздвигнутые тобою между Раем, где ты есть, и осознанием того, где ты и что ты есть. Факты не изменить. Но можно их отрицать и таким образом о них не знать, хотя до отрицания они и были хорошо известны.
10. Спасение, полное и совершенное, просит всего о толике желания истинному стать истинным; скромной готовности не замечать того, чего не существует; легкого вздоха, что скажет о предпочтении Царства миру, в котором правят запустение и смерть. С ответом радостным восстанет в тебе творение, и заместит мир, видимый тебе, на совершенное и целокупное Царство Небесное. Что есть прощение, как не желание быть истинною истине? И что останется неисцеленным, отколотым от Единства, вмещающего всё внутри Себя? Греха не существует. Любое чудо возможно в тот миг, когда Сын Божий воспримет свои желания в единстве с Божьей Волей.
11. Что есть Господня Воля? Желает Он, чтобы у Сына было всё. Это Он гарантировал, сотворив его как всё. Но если всё, что ты имеешь, и есть всё то, что ты есть, то ничего нельзя утратить. Вот это и есть то чудо, благодаря которому творение стало твоею разделяемою с Богом функцией. Она непонимаема отдельно от Него и следовательно не имеет смысла в этом мире. Здесь Сын Господень просит не слишком много, но слишком мало. Он жертвует своим отождествлением со всем, чтобы найти убогое, но зато свое собственное сокровище. И здесь ему не миновать чувства изоляции, потери, одиночества. Ибо такое уж сокровище он ищет. И перед ним испытывает страх. Но разве страх — сокровище? Разве ты ищешь неопределенности? Или же то ошибка в определении твоей воли и в том, что ты на самом деле есть?
12. Давай посмотрим, в чем состоит ошибка, чтобы ее исправить, а не защищать. Грех — это вера, будто атаку можно спроецировать из разума вовне, где и возникла вера. Именно здесь становится реальной и осмысленной твердая вера в то, что идеи покидают свой источник. Из этой–то ошибки и вырос мир греха и жертвенности. Мир этот есть попытка доказать твою невинность, одновременно дорожа атакой. Попытка безуспешная, ибо ты продолжаешь себя чувствовать виновным, не понимая почему. Следствия видятся отдельно от их причины и предстают неподконтрольными и неотвратимыми. Подобным образом хранимое раздельно, не в состоянии соединиться.
13. Причина и ее следствие едины, неделимы. Господь тебе желает постижения вечной истины: Он сотворил тебя как часть Себя, что истинно и посейчас, ибо идеи не покидают свой источник. Таков закон творения: каждая идея, родившаяся в разуме, лишь добавляет к его богатству и никогда не отнимает от него. Это в равной мере справедливо и для злокозненных желаний, и для истинных, поскольку разум, даже желая быть обманутым, не станет тем, что он не есть. Поверить, будто идеи покидают свой источник, значит призвать иллюзии стать истиной, хотя и без особого успеха. Ведь всякая попытка обмануть Господня Сына безуспешна.
14. Чудо становится возможным, когда причина и ее следствия сводятся вместе, а не хранятся врозь. Исцеление следствия без причины просто переместит его в другие формы. Это — не освобождение. Сын Божий никогда не удовольствуется меньшим, нежели полное спасение и избавление от вины. Иначе он всё еще требует от себя жертвы, тем самым отрицая, что всё — его и что оно не ограничено потерями какого–либо рода. Самая крошечная жертва равна в своих последствиях полной идее жертвенности. Если возможна потеря в какой угодно форме, то Божий Сын становится неполноценным и не самим собой. Он не узнает ни себя, ни своей воли. Он отрекается от своего Отца и от себя, и в своей ненависти превращает обоих во врагов.
15. Иллюзии служат той цели, с которой они созданы. Из этой цели черпается их мнимый смысл. Всем созданным иллюзиям Бог дал иную цель, которая оправдывает чудо, какую бы иллюзии ни принимали форму. В каждом чуде содержится всё исцеление, поскольку всем иллюзиям Господь ответил как одной. А что едино для Него, должно быть одним и тем же. Если ты видишь одно и то же разным, ты просто–напросто себя обманываешь. То, что бог сочетал, не разлучить. Царство Его едино; таким оно сотворено, таким останется навечно.
16. Чудо зовет тебя твоим исконным именем, которое ты узнаешь благодаря истине в твоей памяти. К тому же имени взывает и твой брат, ради его освобождения и твоего. Царство Небесное сияет над Сыном Божьим. Не отрекайся от него во имя собственной свободы. В каждом мгновении снова рождается Господень Сын, покуда он не выберет более не умирать. С каждым желанием навредить он выбирает смерть взамен того, что в воле для него его Отца. Ведь каждое мгновенье предлагает ему жизнь, ибо его Отец желает ему жить.
17. В распятии помещено и избавление, поскольку исцеление не нужно там, где нету ни страдания, ни боли. Прощение — ответ атаке любого рода. Таким путем атака лишается своих последствий, а ненависти дан ответ во имя любви. Вечная слава тебе, кому дано спасти Господня Сына от ада, и распятия, и смерти. Ты обладаешь этой силой, поскольку так повелел его Отец. В твоих руках действительно покоится спасение, чтобы его и предложить, и получить в единстве.
18. Использовать подаренную Богом силу согласно Его желанию — естественно. В том нет гордыни, чтобы оставаться таким, каким Он сотворил тебя, используя всё, чем Он одарил, дабы ответить на все ошибки Сына, дабы освободить его. А вот отказ от данной Богом силы и предпочтение ничтожного бессмысленного желания Его воле — и впрямь гордыня. Дар Сущего тебе не ограничен. Нет для него неодолимого препятствия или проблемы, неразрешимой в его милосердном свете.
19. Пребудь в покое, где Бог тебе желает быть. И будь тем средством, с чьей помощью твой брат найдет покой, в коем осуществятся все твои желания. Давай объединимся, неся благословение в мир смерти и греха. Ведь то, что спасает каждого из нас, может спасти нас всех. Меж Сыновьями Божьими различий нет. Союз, который отрицается особостью, спасет их всех, ибо в едином нет места для особости. Всё, что ни есть, принадлежит любому сыну. Желания не разделяют брата с такими же, как он. Забрать что–либо у кого–то, значить лишить того же самого всех остальных. Но и благословение одного подарит благословение всем как одному. 20. Твое исконное имя — имя всех, так же как их имена — твои. Зови брата по имени, и Бог ответит, поскольку ты обратился к Богу. Разве откажет Он в ответе, когда Он уже дал ответ всем, кто к нему воззвал? Чудо не может изменить чего бы то ни было. Однако то, что вечно было истинным, способно сделать узнаваемым для тех, кто истины не знает, и этим малым даром позволить истине быть самой собой, Божьему Сыну — тем, что он есть, а всё творение освободить, дабы оно воззвало к имени Предвечного единым целым.