Пандавы и кауравы Посланник войны

Пандавы и кауравы

Посланник войны

В жизни все подвластно вечной Рите:

Путь людей и звезд круговорот.

От великой матери Адити

И забава даже не уйдет.

Скачет мяч налево и направо

От детей, беспечных игроков.

Чтобы вскоре стать звездой кровавой.

Превратить Пандавов, Кауравов,

Мальчиков и братьев — во врагов.

Пандавы и Кауравы росли вместе, проводя время в играх, состязаясь в быстроте бега, в прыжках по клеткам, в поднимании пыли босыми пятками. Как-то Бхишма подарил им прекрасно выточенный мяч из дерева ашоки, и они стали его гонять на лугу за городскими стенами. Уставая, дети отдыхали у колодца, омывая разгоряченные щеки водой. Но дед, опасаясь, как бы внуки не попали в колодец, запретил им туда подходить и приказал унести деревянную бадейку, которой они черпали воду.

И надо же было мячу попасть в колодец! Братья окружили его и, наклонившись над краями, посмотрели вниз. Мяч прыгал на колеблющихся отражениях их лиц.

В это время послышался конский топот. Со стороны леса приближался всадник на вороном коне. Приблизившись, всадник спешился и, ведя коня на поводу, подошел к погрустневшим детям, взглянул в колодец и поняв причину их огорчения, сказал с пренебрежением:

— Тьфу, будущие кшатрии, на вашу ловкость! Будучи потомками Бхараты, овладевшего миром, вы даже не можете выручить самое малое подобие мира простой мяч.

Проговорив это, он вытащил из ножен меч и срезал им у себя под ногами пучок травы. Затем он проткнул лезвие меча одной травинкой, привязал к ней другую, третью и сплел некое подобие вороньего гнезда. Привязав его к мечу и запустив в колодец, он вытащил мяч.

Несколько мгновений мальчики не могли прийти в себя от удивления, а потом бросились к незнакомцу, окружили его и стали наперебой спрашивать, как ему удалось проткнуть травинкой металл.

— Это нехитрое дело, — отозвался кудесник. — Я совершил над мечом заклинание.

И тогда старший из пяти мальчиков, близко державшихся друг к другу, сказал:

— Мы преклоняемся перед тобою, брахман. Назови себя и скажи, чем мы можем быть тебе полезны.

— Пока ничем, — ответил незнакомец, улыбаясь. — Впрочем, — он обратил лицо к только что говорившему мальчику, — сбегай в город. Опиши своему деду Бхишме мою внешность. Он, наделенный великим умом, должен вспомнить мое имя. Если вспомнит, вернешься за мной.

В город побежали все дети, а незнакомец, сев на край колодца, стал наблюдать за пасшимся конем.

Прошло немного времени, и из города вернулся мальчик-посланец.

— О, Дрона! — обратился он к спасителю мяча. — Мой дед приветствует тебя и просит пожаловать в свои покои.

И вот Дрона и Бхишма беседуют, разглядывая друг друга.

— Моему внуку Юдхиштхире не пришлось описывать твою внешность. Едва он, захлебываясь от восторга, рассказал о мяче, как я понял, что это ты. Никто другой на такое не способен. Но я давно не слышал о тебе...

— Несколько лет я вместе с царевичем Панчалой изучал военное искусство у великого знатока оружия Агнивешьи.

— Об этом я слышал от самого Агнивешьи, — вставил Бхишма. — Он мне и рассказал о твоих успехах, уверяя, что ты не уступишь царевичу Дхриштадьюмне, родившемуся из пламени в панцире.

— Потом, — продолжал Дрона, — я решил отправиться в странствие. Расставаясь со мною, друг мой Панчала сказал: «Как только я стану царем, я призову тебя, друг, и вручу царство в управление. Мои богатства, мои подданные, мое войско будут в твоем распоряжении». Узнав через несколько лет, что Панчала принял власть, я пришел к нему вместе со многими другими добивавшимися встречи с царем, будучи первым среди этих людей. Он смотрел сквозь меня, как будто видел впервые. И тогда я не удержался: «О, тигр среди людей, — сказал я ему, — признай же во мне друга!» Он же, не выразив ни удивления, ни радости, ответил: «Неразумный! Великим царям неведома дружба, да и неученый брахман не друг ученому, воин не равен колесничему, тот, кто не царь, — не друг царю. О какой же ты говоришь дружбе?!» И я удалился...

— Правильно сделал! — воскликнул Бхишма. — Ты явился ко мне как посланник самого Сканды. Для моих внуков кончилось время игр. Пора им постигать искусство войны. И кто обучит ему лучше, чем ты?

— Я готов, — сказал Дрона.

С этого дня начали мальчики обучаться у Дроны владению ратными видами оружия и заодно божественным законам. Постигали тайны военного искусства все, но лишь в одном Арджуне Дрона увидел стрелка, который может стать ему равным. Не только днем, но и во мраке он научился различать по звуку тетивы руку Арджуны так же, как по тронутой струне узнают выдающегося музыканта.

Однажды Дрона сказал мальчику:

— Я уверен, что в мире не будет лучника, равного тебе, сынок.