Эпилог

Эпилог

Рама обратил к Хануману бледное, похудевшее лицо:

— Где же Сита? — спросил он.

— Сейчас я её приведу, друг мой, — отозвался Хануман.

И вот он уже бежит по улице Ланки, покрытой обуглившимися телами ракшасов и головнями.

Бледная и печальная сидела Сита в саду за дворцом, окруженная стражей из ракшасок. Не ждала она от будущего ничего хорошего. Но вот зашевелилась листва. Сита увидела Ханумана и услышала его голос:

— Рама победил! Могучий Равана пал от его руки.

Радость Ситы была столь велика, что она на мгновение утратила дар речи. И поднял Хануман лук, чтобы расправиться с ракшасками.

— Не трогай их! — раздался слабый голос Ситы. — В бедах, выпавших на мою долю, нет вины их, подневольных.

— Поднимись на паланкин, — сказал Хануман. — Рама хочет тебя видеть.

И вот предстала Сита перед Рамой во всем блеске своей красоты. Толпы обезьян и медведей замерли, любуясь супругой Рамы.

— Опустись на землю! — произнес Рама сурово.

Удивляясь тону, с каким были произнесены эти слова, Сита сошла с паланкина.

Встретившись с полным любви и радости взглядом, вздрогнул Рама и словно бы превозмогая себя, произнес ровным голосом:

— Дочь Джанаки! Я исполнил свой обет. Равана уничтожен. Я смыл нанесенное тебе оскорбление кровью врагов. Но кто из высокого рода сможет принять жену, так долго находившуюся вне дома? Если тебя не касались нечистые руки, то ощупывал нечистый взгляд. Ты запятнана. Тебе надо удалиться.

Сита опустила голову. Из её глаз потоком хлынули слезы. Но вот она выпрямилась, и Раме предстало её лицо, гордое и прекрасное даже в горе.

— Не забывай, Рама, что и я высокого рода, — проговорила она. — Я дочь Земли и достойна другого обращения. Если ты хотел со мной расстаться, почему послал ко мне Ханумана? Приготовь, о Рама, костер, пусть он испепелит мое горе.

И вот уже сложены в пирамиду вязанки ароматного самшита и тонкие веточки бимбы. Брошен пылающий факел. Сита приблизилась к разгорающемуся костру и обратилась к пламени с мольбою:

— Агни! Будь свидетелем, что сердце мои никогда не отвращалось от Рамы.

С этими словами она вступила в костер.

Взметнувшись лепестками огненной розы, охватило пламя прекрасное тело Ситы, и оно исчезло под вопль всеобщего ужаса. Но вдруг лепестки почернели и опали, и появился муж в багровом одеянии, что-то прижимая к груди. Поднял Агни ладони над вихрем своих развевающихся черных кудрей, и все увидели Ситу. Она открыла глаза, и трижды подобно очистительному грому прозвучал голос:

— Безгрешна! Безгрешна! Безгрешна!

И вот уже заложена воздушная колесница Раваны, которую Рама решил возвратить её владельцу Кубере. Держа за руку Ситу, Рама поднялся на колесницу. Рядом с ним встали Лакшмана и Сугрива. Колесница взметнулась ввысь. Впереди нее, указывая путь, несся Хануман, похожий на льва и на птицу.

Исполнен великий зарок.

Иссякли «Рамаяны» шлоки.

Из листьев багряных ашоки

Сплетен для Вальмики венок.

И высится Рама, как ствол,

Лианою Ситой обвитый.

Любовь, что вкусила амриту,

Справляет свое торжество.

* * *

Шестая книга «Рамаяны» завершается возвращением Рамы и его спутников в Айодхью и воцарением победителя на троне, сохраненном благородным Бхаратой. Правление Рамы («Рамараджья») описывается как Золотой век — без смерти, болезней, преступлений, войн. Затем Рама обретает облик своего небесного отца Вишну и вместе со всеми жителями Айодхьи переносится на небо, миновав муки смерти. Седьмая книга содержит рассказ об изгнании Рамой беременной Ситы, об укрытии её певцом Вальмики в лесном убежище, о рождении двух сыновей Рамы — Куша и Лавы, похожих на отца, как две капли молока. Вальмики, пораженный рассказом Ситы и её благородством, перенес радости и страдания любящей пары в шлоки «Рамаяны». Росли Куша и Лава — и одновременно, как мощное дерево над кровлей хижины, разрасталась «Рамаяна», и её шлоки, подобно птицам, разлетались по всей Индии.

Куша и Лава знал поэму о подвигах Рамы наизусть, и пришли они по совету Вальмики в Айдохью, чтобы спеть под окнами царского дворца. Рама пригласил их в своим покои, и они спели для царя и его гостей вступление к поэме. Восхищенные гости потребовали, чтобы они пропели поэму до конца. И только через несколько дней, когда поэма была окончена, Рама понял, что перед ним сыновья Ситы, и распорядился, чтобы её привели.

Он не простил её, но попросил доказать ещё раз перед всем народом свою невиновность. И обратилась Сита к матери:

— О, Земля! Возьми меня в свои объятия, дай доказательство, что я невиновна перед моим супругом и перед людьми.

И Земля разверзлась, поглотив Ситу. Из образовавшегося провала выползли змеи, неся на головах золотой трон. На нем восседали Притхиви и её дочь Сита, слившиеся в объятьях.

Народ ликовал, возглашая:

— Невинна! Невинна!

Рама стоял с опущенной головой. Слезы струились из его глаз. Он потерял Ситу навсегда.