Ритуальные пляски перед Стеной

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ритуальные пляски перед Стеной

В древности, когда человеческий ум еще не был втиснут в жесткие рамки религиозных доктрин и научных воззрений, казалась нелепой мысль, что организм может износиться или заболеть и от того умереть. Люди искали объяснения смерти в злой воле колдунов, потусторонних сил, в том числе покойников, завидующих пережившим их людям. До сих пор в фольклоре разных народов присутствуют мертвецы, которые душат живых, отнимают у них жизненную силу, пьют их кровь... Голливуд эксплуатирует эту тему постоянно — из десятка новых фильмов один-два обязательно про вампиров. Но киновампиры не имеют никакого отношения к нашей реальности. Что такое настоящие вампиры, вам в кино вряд ли покажут. Впрочем, тут мы немного отвлекаемся от темы.

Опыт поучает нас: у каждого явления есть причина. Какова же причина телесной смерти? Она, как проклятие, настигает всех — и грешников, и праведников, и взрослых, и детей. И на первый взгляд, причин всего две. Сегодня огромные средства тратятся на борьбу со множеством тяжелых заболеваний, но о главной болезни человека — старости, неизбежно ведущей к смерти, самой страшной эпидемии со стопроцентным смертельным исходом — редко пишут в газетах и мало говорят в теленовостях. Несомненно, первая и основная причина смерти — болезнь старения. О второй причине смерти — несовершенстве физического тела, его «бренности», похоже, никто даже особенно и не задумывается.

В детстве и юности я мучался, пытаясь понять: что заставляет людей мириться со смертью и старостью, воспринимать их как нечто естественное? Казалось бы, воля к жизни, присущая всему живому — часто неосознаваемая, иногда действующая вопреки сознанию, — не допускает «исчезновения», «растворения» или «угасания» индивида. Так же, как и его мгновенного «ухода». Но люди привыкли к этой предопределенности и всячески стараются ее оправдать! Откуда вообще могла взяться идея оправдания смерти? Почему на протяжении многих веков представители религии, ученые и философы прилагали столько усилий для обоснования этой идеи? Почему со временем эта идея пропитала общественное сознание, стала его основой? В особенности сказанное относится к «почетной старости».

Абсурд, но когда кто-то умирает здоровым и молодым — от несчастного случая, например, — родственники и знакомые сокрушаются и плачут намного сильнее, чем когда человек умирает немощным и дряхлым, пораженный множеством недугов, часто ослабев рассудком и потеряв память. Старика хоронят даже с каким-то удовлетворением, приговаривая при этом: «Ну отмучился, бедолага!» А молодой, значит, должен еще помучаться и только потом умереть, словно заслужив смерть долгими мучениями. В сказках и сопливых мелодрамах в качестве иллюстрации «счастливого конца» нам часто пытаются подсунуть фразу типа «...жили они долго и счастливо и умерли в один день!» Да еще делают это с таким видом, будто после долгой и счастливой жизни нет ничего более радостного, чем смерть.

Смерть — зло, гибель и разрушение. Может ли смерть быть благом? Может она быть необходимым эволюционным условием перехода в какое-то иное состояние? Когда, у кого и почему впервые возникли эти странные идеи: «Тот не жил, кто не умирал», «Научись умирать — и ты победишь смерть» и т. д.?

Действительно ли человек, научившийся умирать, получает в награду ключ от дверей в «Жизнь Вечную»? Еще вчера отвечать на подобные вопросы считали себя вправе исключительно жрецы религий и духовных традиций.

Медики, биологи и другие адепты Науки к смерти до недавнего времени относились достаточно просто. Они говорили в основном о процессах, сопровождающих смерть, а не о ее истинных причинах и последствиях. Ученые вообще чаще обращают внимание на внешнее и второстепенное, упуская то, что не вписывается в их ограниченные, застарелые схемы.

В энциклопедических словарях, которые всегда на шаг отстают от уровня развития общества, смерть определяют как прекращение жизнедеятельности организма, его гибель. В разные эпохи под этим понимали разное. Например, связывали смерть с прекращением дыхания.

В Библии Бог вдыхает жизнь в первого человека Адама. «Дыхание», «дух», «душа» — интересно, что эти слова в русском языке, в отличие от английского или испанского, имеют общее происхождение. К губам умирающего подносили зеркальце, и если оно не запотевало, врач констатировал остановку дыхания и смерть. Почти как в сказке про братьев Гримм у Терри Гиллиама[8]: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи — кто на свете всех мертвее, не румяней, а белее?» «Бездыханный» — значит, мертвый. Но иногда это мог быть глубокий летаргический сон, и человека хоронили заживо. Были случаи, когда врачи вскрывали для изучения тело «покойника» и обнаруживали, что его сердце медленно пульсирует.

Решили было отождествлять смерть с прекращением сердцебиения и кровообращения — но даже после полной остановки сердцебиения пациента нередко можно оживить с помощью непрямого или прямого массажа сердца, инъекций и электрических ударов. В середине XX в. ввели понятие клинической смерти, отличающейся от следующей за ней биологической, или «истинной». Если в течение шести-семи минут сердцебиение восстановить не удается, врач выписывает свидетельство о смерти, и пациент становится мертвым юридически. Считается, что за это время в лишенном кровоснабжения мозгу наступают необратимые изменения.

Тем не менее, известен ряд случаев, когда жизнь удавалось восстановить через десятки минут после остановки сердцебиения, и значительных изменений в работе мозга обнаружено не было. Такое случалось, если человек тонул в холодной воде, но был, как вы понимаете, спасен. Резкое охлаждение предотвращало повреждение мозга. В других случаях это было связано с использованием средств, препятствующих сворачиванию крови или растворяющих кровяные тромбы.

Исследования показали, что при полном прекращении кровоснабжения мозга сознание угасает в течение нескольких секунд. Уровень электрической активности мозга падает, а ее характер напоминает фазу «быстрого сна»[9], во время которого человек видит сновидения. Как и в случае обычного «быстрого сна», если человека в это время «разбудить» (т. е. вернуть к жизни), у него остаются воспоминания о «сновидениях». Эти воспоминания обычно значительно более ярки, чем в случае повседневного «быстрого сна», намного чаще содержат ощущение полета, нередко переживание счастья, яркого света... и вскоре забываются — так же, как и «быстрые сны». Подобные воспоминания легли в основу нашумевшей книги Р. Моуди «Жизнь после жизни». Может ли быть такое, что распространенные представления о загробной жизни связаны только лишь с этим «смертным сном»? К концу книги у вас будет ответ на этот вопрос, хотя сомневаюсь, что он устроит всех читателей.

Последний «сон» длится около минуты, затем электрическая активность падает до нуля. Нейроны мозга как бы погружаются в анабиоз. Однако если кровоснабжение восстановить, они могут вновь «ожить» и возобновить нормальную электрическую активность. В отдельных случаях, как уже говорилось, это может произойти и через десятки минут. Необратимые изменения наступают, когда кровь в сосудах мозга сворачивается и закупоривает их. Это означает, что даже если восстановить кровоснабжение, мозг уже не будет работать как раньше. И хотя структура связей нейронов еще некоторое время сохраняется, «воскресить» человека современными методами уже нельзя. Наконец, в процессе разложения тканей (или в результате кремации) структура связей между нейронами окончательно разрушается. Именно это, видимо, и можно назвать окончательной смертью.

Тело разложилось, претерпело химические и физические изменения, а значит, исчезла целостная система «тело-разум-душа». С телом все понятно, но вот что происходит с разумом и тем более душой, ученые сказать не могут. А тех, кто об этом говорит, до сих пор многие считают шарлатанами или сумасшедшими. Возможно, иногда и небезосновательно.

Чего стоит хотя бы история с «посмертным взвешиванием»! Ходят упорные слухи, не подкрепленные, впрочем, никакими строгими научными данными, что вес тела человека в момент смерти меняется. Есть две версии: одни говорят, что вес увеличивается, другие — что уменьшается. Цифры при этом отличаются на порядок: от 4-6 до 60-80 граммов. Разумеется, указанная разница и составляет вес отлетевшей души или, в другом варианте, «подъемную силу» души. Объяснения этому, повторюсь, строго научно недоказанному феномену дают разные. В одном случае — что душа при жизни имеет некоторый вес, и тело без души становится легче. В другом — что душа много легче воздуха и при жизни приподнимает тело, уменьшая его вес... Пытливый ум, привыкший рассуждать здраво, подобные «факты» наводят на не очень-то приятные гипотезы в естественнонаучном ключе. Может, стоит проверить скорость образования и подъемную силу появляющихся в кишечнике трупных газов, а также изучить прочие биохимические и физические изменения, происходящие с телом в момент смерти и после нее? Да за одну только ночь среднестатистический человек становится легче на полкило за счет испарения жидкости и выдыхаемого водяного пара. Исследования в этой области могли бы многое объяснить без привлечения такого понятия, как «душа»...

Некоторые природные явления вводят человека в соблазн неоправданных фантазий на тему смерти. Например, гусеница, проходящая через стадию кокона и «превращающаяся» в бабочку Есть теория, что древние египтяне именно в подражание насекомым изготавливали мумию-«кокон» покойника, дабы тот мог возродиться в виде нового, более свободного и совершенного существа. К Древнему Египту и свойственным ему взглядам на смерть и человека мы еще обратимся достаточно подробно. Но вот что говорит современная наука: гусеница и бабочка — это два разных существа. Их не связывает ни общая память, ни тем более индивидуальность. Кокон — это могила гусеницы и колыбель бабочки. Гусеница не обретает крылья после смерти — точно так же, как съеденная нами курица не становится человеком.

Другой пример — простейшие одноклеточные организмы. У них естественная смерть особи наступает не в результате старости — бактерии не стареют и в определенных условиях могут жить сколь угодно долго. Смерть и размножение здесь — единый процесс. Деление приводит к прекращению существования данной особи и возникновению вместо нее и, что важно, из нее двух новых. Смерть и жизнь связаны неразрывно, и даже хотелось бы сделать вывод, что смерти как таковой нет на этом уровне организации, поскольку два новых существа, как правило, ничем не отличаются от исходного. Вот слова французского эколога Альбера Жакара: «Бактерия не может знать, что такое смерть, ведь она просто делится на две, четыре части. Смерти для нее не существует. Понятие «смерть» появилось тогда, когда двое соединились, чтобы произвести на свет третьего. Мы позволяем себе роскошь делать что-то новое. А когда делаешь новое, надо освобождать для него место».

Логика оправдания неизбежности индивидуальной смерти опирается либо на доводы о необходимости эволюционной трансформации, либо на рассуждения о будущем благе и бессмертии всего рода человеческого. Биологи-эволюционисты, последователи естественного отбора и проч., любят распространять свои теории с примитивных существ на людей.

Но обязательно ли Род — это кровавый языческий бог, требующий человеческих жертвоприношений? Как и отдельные составляющие его индивидуумы, Род изменяется, проходя свои стадии роста. Да, в прошлом Род, в отличие от человека, претендовал на бессмертие. Так было до недавнего времени. Некоторым философам он представлялся надындивидуальным сверхсуществом, обладающим разумом и волей. Сегодня парадоксальным образом оказалось, что Род не менее, а может, и более смертен, чем отдельный человек, и что для обеспечения его бессмертия бессмертной может и должна стать каждая его человекоклетка. Только какого рода[10] это бессмертие?