«ТВОЯ ЛЮБОВЬ — МОЙ АСТРАЛЬНЫЙ ШИТ»
«ТВОЯ ЛЮБОВЬ — МОЙ АСТРАЛЬНЫЙ ШИТ»
(фраза взята из дневника Юрия Лонго)
Ты сама себе дочь,
Ты сама себе мать,
В твоих пальцах клубок,
И тебе выбирать.
Ты свободна, как ветер в долине.
Полагайся на нить,
Не заботься, кем слыть.
Может быть,
Ты придёшь к середине.
Ты сама — свой рассвет,
Ты сама — свой закат,
Победитель — твой муж,
Ясновидец — твой брат.
Ты скользишь по незримым дорогам.
Твой отец пьёт «Агдам»,
Лечит грязью свой шрам,
Выпасает ашрам,
Спасает ашрам
И работает Богом.
В рукаве твоём сон:
Белый филин и трон,
И грядущий дизайн мирозданья.
Ты не зверь и не дух,
Не язык и не слух.
Твои знанья — воспоминанья.
Ты не явь и не бред,
Тебя вроде бы нет.
Доброй ночи, мой свет,
Доброй ночи, мой свет,
Доброй ночи, мой свет,
До свиданья!
Из дневника Юрия Лонго
Вчера был день рождения — 23 сентября 2004 года. Похоронил Аллу.
Мёртвые для мёртвых, живые для живых (восточная мудрость). Нельзя это смешивать. ЗАПРЕЩЕНО!
Уже давно сижу в Москве. Так отдохнул, что даже адрес забыл, когда ехал из аэропорта.
Когда случилось несчастье, и Аллочка умерла, Юра настолько не мыслил свою работу без неё, что даже хотел закрыт ь организацию, хотя замену было найти нетрудно. За окном, фигурально выражаясь, очередь стояла из желающих работать с ним, а он твердил: «Я закрываюсь! Мне не с кем работать!» От нерешительности и страха походив вокруг телефона, наверное, с час, я всё же позвонила ему и сказала: «Если Вам нужна помощь, Вы можете на меня рассчитывать». И уже в ближайший вторник мы работали вместе. Отныне вся моя жизнь разделилась на вторники-четверги и остальные дни. Вскакивала утром, даже в нерабочие дни, в половине седьмого. Тонус был. Сыну на работу идти, но он вставал гораздо позже и ужасно удивлялся: «Мамчик, куда ты вскочила? Тебе что, на работу?» Но мне хотелось любить, дарить, отдавать… Хотя все, по слухам, мечтают об обратном — быть любимыми. Ну, то есть получать.
Первая ликующая мысль была не о том, что теперь я — секретарь Великого Мага, а о том, что теперь смогу заботиться о нём — готовить борщ, окрошку, делать полезный морковный сок, благоустраивать жилище, покупать ему красивую одежду. Дело в том, что, например, известный модный художник Никас Сафронов не раз говорил Юрию: «Ты похож на председателя колхоза». А друзья и знакомые после очередного показа по ТВ начинали звонить и бесцеремонно говорить: «Ну, ты постарел! Только посмотри: у тебя же три подбородка!»
Юра очень расстраивался. Он и так комплексовал по поводу своего телосложения и небольшого роста: «Я маленький, плюгавенький, постоянно что-то жующий». Он очень нуждался в понимании, поддержке, похвале.
«В тебе возраст смотрится гармонично. Мы все стареем, но на одного всё равно приятно смотреть, а на другого, что называется «режет глаз», — успокаивала я его.
Как-то в разговоре я начала хвалить Никаса: «Какой он тонко чувствующий и понимающий человек! Способный сам на поступок и способный оценить, когда поступок совершает кто-то другой!» Юра съёжился весь, взгляд стал виноватый, и как-то беззащитно, по-детски спросил: «А во мне есть что-нибудь хорошее?» «Ты — ярче. Ты — самый красивый, умный, талантливый. Мой самый желанный мужчина на свете. Единственный. Когда я где-то бываю, я иной раз проверяю себя и смотрю, мог бы быть на твоем месте, хотя бы теоретически, кто-то другой. Никто».
— Да, но, ведь, Никас высокий, Альберт Махмутов тоже высокий… Николай Николаевич Дроздов, Виктор Мережко, Геннадий Гончаров — все стройные, подтянутые.
— Мужчина — не метровый материал.
Как ни парадоксально это звучит, но Юра был весь сложен из комплексов. Все мы родом из детства. Юра рассказывал, что ему в школе в старших классах нравилась одна девочка. Как обычно бывает, она считалась первой красавицей в классе, в которую были влюблены повально все мальчики. Звали ее Валентиной. И она Юру, что называется, «отшила». Причем не очень корректно, намекая на его маленький рост: «Зачем ты мне такой нужен?» Ситуация отнюдь не исключительная, скорее, распространённая, но конкретно у Юры детское ощущение собственной неполноценности осталось навсегда. И всю жизнь он тянул этот паровозик из детства за собой. А жить надо, я считаю, настоящим состоянием, получая удовольствие от того, какой ты сейчас. Но убедить, что-то внушить и повысить его самооценку было уже очень трудно.
Из дневника Юрия Лонго
Открыть завесу воспоминаний.
Учитель физики в 5 классе в очках, маленький с авторучкой, вот с таким почерком.
Валя, класс 5-в. Лето, возле памятника Ленина в Незамаевской.
Неудавшееся свидание. Первая неуклюжая страсть. Тяга к старшеклассницам. Велосипеды. Новоивановская.
Любой комплекс реализуется или в позитивном поведении, к примеру, в творчестве, или в деструктивном. А, избавляясь от комплексов, ты переносишь их на других людей. С возрастом появилась в Юре некая раздвоенность. Оставшаяся в подсознании низкая самооценка в сочетании с появившимся мужским обаянием, а также владение гипнозом спровоцировали это его очень своеобразное, уникальное и самобытное отношение кженщинам и поведение с ними. Но о нем я расскажу позже, в других главах, на конкретных примерах его отношений с другими женщинами.
Все те три года, что я знала Юру, он, на мой взгляд, не находился в состоянии взрослого человека. Психологи выделяют пять состояний человека. В каждом из нас одновременно существуют два ребёнка, два родителя и один взрослый: родитель, который контролирует, родитель, который опекает; ребёнок, который радуется, ребёнок, который плачет; и, наконец, взрослый. Юра постоянно находился в состоянии ребёнка, который плачет — эгоистичный, завистливый, всегда чем-то недовольный и поэтому его нужно обязательно пожалеть. Взрослости в нём не было совсем. Как завис в таком детском состоянии, гак и остался в нем на всю оставшуюся жизнь.
Это и было главным связующим звеном наших отношений. Я — родитель, который опекает, а он — ребёнок, который плачет. Причем такие отношения совмещались с его влечением ко мне и как к человеку, и как к женщине, и с моей неземной любовью к нему — в этом мире и во всех других мирах, в этой жизни и во всех других жизнях.
Если у кого-то что-то получалось, Юра завидовал, но я видела, что при мне он пытался быть лучше, скрывать плохие чувства, задавить их в себе. Что делать? Все мы человеки. Помню, как одна Юрина пациентка сказала: «Алла, даже со стороны видно, как он тянется к Вам. Хочет, чтобы вы соответствовали друг другу». Это было очень приятно, хотя на самом деле именно я изо всех сил старалась соответствовать Юре, чтобы он как можно более плавно и незаметно совершил переход от одной Аллы к другой.
Когда у Альберта Махмутова вышла первая книга «Бусик», в основе которой лежали реальные истории из жизни его друзей, Юра спросил меня: «Малыш, хочу знать твоё мнение. Ну, как тебе?» Я ответила: «Прочла быстро и с интересом. КЗшга неплохая, если не считать затяжек и длиннот из-за занудного проговари-вания мельчайших деталей. Не знаю, хороший или плохой, но «почерк», стиль автора виден сразу. Жаль, что катастрофически много стилистических ошибок, которые просто «режут глаз». Он необыкновенно описывает женскую красоту и мужские чувства. Хотя все ситуации в каждом рассказе чересчур обострены, а концовки некоторых непонятны и нелогичны. Гораздо лучше начала понимать тебя. У меня вообще такое впечатление, что я прочитала твою жизнь. Не особо много нового узнала, но всё равно больно».
В общем, сказала своё мнение честно, как и привыкла, к тому же посчитала, что раз Альберт — Юрин старинный друг, тем более его нужно похвалить. И сразу поняла, что ни из каких побуждений, благих или не благих, хвалить в его присутствии других мужчин нельзя.
Зависть произрастает из низкой самооценки и основана всё на том же чувстве неудовлетворенности — «Почему не я? Почему не мне?» — и удовлетворения, когда завидуют тебе. Жажда власти, подчинения себе, постоянное стремление играть на слабых качествах другого человека, чтобы использовать его. Хотя слово «использовать» здесь совершенно не уместно, и я вообще до сих пор его истинного значения именно в этом контексте не понимаю. Пожертвовать любовью к себе ради любви к другому. Да и слово «пожертвовать» здесь тоже не годится. Любовь — это талант, это счастье, удовольствие для себя самой. А талантливый в чем-то одном притягивает талантливого в другом. Сначала это было странно — ведь Юра занимался магией, ему для того чтобы понять пациента, чтобы у пациента в сознании что-то перевернулось и щёлкнуло, требовалось быть, по сути, тонким психологом. Так почему же он не мог справиться с собой?
Для, меня же было счастьем, я бы даже сказала, что я получала настоящий кайф от самого процесса: ходить по магазинам и присматривать моему любимому красивую, эффектную одежду. Я видела его в ней сразу и никогда не смотрела на цену: «Тебе надо хорошо выглядеть. По вечерам ты всё время на людях — на презентациях, в кино, ресторанах, казино». Юрочка очень этим гордился, рассказывая мне на следующий день: «Все заметили мой новый шарф (свитер, джемпер, рубашку…). Многозначительно спрашивали, кто купил».
Ходить по магазинам одной, без него, было даже лучше. Юра, родившись 23 сентября, имел в своём характере много типичных черт от смежного с Девой знака Весов и поэтому в магазинах, как, собственно, и во всём в. жизни, никогда не мог остановиться на чём-то одном: «Нет, пальто! Нет, куртка! Нет, пальто! Нет, куртка!» И метался от одного прилавка к другому. А уж если мы ехали, к примеру, в «Электронный рай» за музыкальным центром, то, если я жёстко не вмешивалась, параллельно покупалась и еще куча всевозможных вещей: и электрический чайник, и соковыжималка, и ещё много всего другого.
На Комсомольском проспекте, где я живу, ещё с советского времени и до сих пор существует Институт Красоты. Юра всё время просил меня записать его на приём к косметологу-дерматологу по поводу небольшого новообразования на лице около носа. Причем его совершенно не волновало, что даже маленькое перерождение ткани может быть опасно для здоровья: «Котёнок, некрасиво. И пигментное пятно под глазом как бы убрать?» Тем не менее, затащить его в косметологию было всё равно невозможно, потому что он панически боялся врачей, и каждый раз выдумывал всё новые и новые отговорки. Наконец однажды, когда он приехал ко мне в гости, я, как ребёнка, просто взяла его за руку и под каким-то совершенно посторонним предлогом окольными путями привела в Институт Красоты якобы просто для консультации: «Ты просто послушаешь. Тебе расскажут, что это и как удалить». Села с ним рядышком в кабинете, взяла за руку, поцеловала и всё — через какие-то две-три минуты «операция» была проведена. Но после этого он «пилил» меня ещё неделю: «Все говорят, когда отвалится чёрная, обуглившаяся корочка, будет дырка! Все говорят, будет дырка. Будет дырка!» — повторял и повторял он. А через неделю встретил меня в состоянии полного восторга: «Аллочка, Котёнок, Малыш, я проснулся и не узнал себя в зеркале! Как хорошо! Давай ещё пигментное пятно под глазом уберём!»
Юра вообще любил, чтобы я его подольше уговаривала, упрашивала, убеждала сделать наконец так, чтобы ему же в конечном счёте было лучше. Он воспринимал это как ещё одно проявление моей любви к нему. А доказательства любви ему нужны были всегда.
В первое время у Юры, кажется, совершенно не укладывалось в голове, что есть человек, который может делать для него что-то просто так, безо всякой задней, корыстной мысли. Однажды я предложила купить ему в коридор маленький диванчик вместо двух кухонных стульев, стоящих прямо под его портретом, работы Никаса Сафронова, что, конечно, было совершенно не к месту. «Не надо покупать. Если тебе нравятся эти стулья, лучше сразу забери», — таков был ответ. Я стояла, опешив, даже не понимая, почему он так сказал.
Я вообще странно и, наверное, неправильно устроена вся любовь, какая есть в моём сердце, предназначенная друзьям, — детям, родственникам, любимой работе, самой себе в конце концов, забирается, сублимируется и отдаётся моему любимому, чтобы ему было хорошо, тепло, чисто, удобно, уютно, комфортно. Любовь словно накрывает его сверху, но отстранённо, ненавязчиво. Конечно, в данном случае скептики могут списать мои чувства на воздействие гипноза, но я всегда была такой, и по-другому любить не умею. Думаю, не зря Юра говорил: «Россия — единственная страна, где живёт любовь. Ни в одной стране мира я не встречал такой сильной любви, какая есть в России».