МАССАЖИСТ И ПАРИКМАХЕР В ОДНОМ ФЛАКОНЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

МАССАЖИСТ И ПАРИКМАХЕР В ОДНОМ ФЛАКОНЕ

Сначала Юра сказал, что ему нужен личный массажист. Поэтому в ноябре 2004 года я пошла в учебный центр «А.Ф. Конто» на курсы классического массажа и за два месяца прошла курс подготовки по лечебному, спортивному, детскому и косметическому массажу, став профессиональной массажисткой.

Потом Юра сказал, что ему нужен личный парикмахер. В парикмахерскую он ходить не привык, так как раньше его стригла дома знакомая женщина, профессиональный парикмахер, с которой у него на протяжении многих лет были близкие отношения, но они расстались. А точнее сказать — просто экономил. И уже в марте 2005 года я опять пошла в учебный центр «А.Ф. Конто», где в течение трёх месяцев получала профессию «парикмахер-универсал», в основном специализируясь как мужской мастер. Причём для этого, в отличие от массажа, пришлось купить инструментов и принадлежностей на 5500 рублей — специальный чемоданчик с профессиональными ножницами, расчёсками, щётками, электромашинкой для стрижки волос, феном и ещё кучей всего нужного и не очень.

В любой профессии для того, чтобы уверенно применять знания на деле, нужен навык, но в массаже ошибки не так заметны, как в парикмахерском деле, да и навык быстрее приходит из-за частоты применения. А те двадцать человек, которых я подстригла в учебном центре, особого мастерства мне, как парикмахеру, не добавили. Странно, что люди вообще откликались на объявления центра, доверяя свои головы, вернее, прически не мастерам, а всего лишь их ученикам. Зная, что я всё делаю хорошо и основательно, Юра без особого страха доверил мне свою голову, сказав: «Ну, ничего, если не получится, схожу в парикмахерскую».

Как раз тогда позвонил Никас:

— Ты где?

— В парикмахерской.

— А где парикмахерская?

— В центре.

А я смеюсь и шёпотом добавляю: «…кухни».

Но в тот раз у меня случилась осечка — когда я его подстригла, это был не просто ужас, это невозможно было исправить даже в парикмахерской! Причём на протяжении очень долгого времени — примерно полутора месяцев. Конечно, такие сложные приёмы, как «тушёвка» и «филировка» на таком клиенте применять было не нужно, так как проведение этих операций над волосами на достойном уровне требует очень тщательной и длительной подготовки. Очень долго, каждые две недели, я потом тренировалась на сыне, у которого жёсткие и вьющиеся волосы, и поэтому ошибки не так заметны. Во всём, что касалось Юры, Андрей всегда шёл мне навстречу.

Юра, как обычно, каждый вечер бывал на различных мероприятиях, и буквально все спрашивали: «Юрий Андреевич, что у Вас с волосами?» И Юра со своим обаятельно-хитро-виноватым взглядом вынужден был выкручиваться: «Сейчас так модно». Ужасно неудобно было, но он сказал: «Я тебя простил».

Еще через какое-то время Юра сказал, что ему нужен личный водитель, потому что он устал сам стоять в пробках. И в мае 2005 года я пошла на курсы по автоделу. Автодело я изучала с удовольствием, так как сама собиралась покупать машину. Права получила, но возить Юру и даже просто купить машину не сложилось… Но об этом в другой главе.

Можно очень долго перечислять все те надежды, которые он на меня возлагал — он хотел, чтобы я стала его врачом, психологом, юристом. Алглийский я, благо, уже и так знала. Выучила вместе с детьми, когда они в МГИМО готовились поступать. «Все врачи обманывают, они говорят неправду, а свой врач — это свой», — твердил он мне. Я тогда ответила, что если он действительно этого хочет, то, в лучшем случае, я могу выучиться на медсестру.