ЧАСТЬ II

ЧАСТЬ II

ПЕРВЫЙ УЧИТЕЛЬ ЛОНГО

В 1979 году Юрий познакомился с Львом Корнеевым, который был артистом оригинального жанра, работал в Московской областной филармонии и, показывая нехитрые фокусы с картами и платочками, а также в совершенстве владея гипнозом, вместе с другими артистами ездил с гастролями по стране. Корнеев продал Юрию, когда тот ещё работал официантом вагона-ресторана Москва — Тында, реквизит для фокусов, он это называл, «реквизит, показ, секрет и право на работу», а также дал основы гипноза. Но гипноз у Юры в то время не пошёл, и вместе с Людмилой они занялись только фокусами. Дома на кухне даже появились маленькие вольерчики с кроликами, приобретёнными на Птичьем рынке на Таганке, которые нужны были для отработки фокусов — накрываешь платочком игрушечного, вытаскиваешь живого, что очень забавляло маленькую дочку Юлю. Именно Льва Аркадьевича Корнеева, а не Геннадия Гончарова, Юрий всегда называл своим первым учителем, так как после знакомства с ним его жизнь повернула в принципиально новое русло.

Лев Аркадьевич Корнеев рассказывает:

Я ни Гончарову, ни Лонго по-настоящему зерно гипноза так и не успел дать. Они все ушли от меня, потому что оказались учениками одного дня, быстрого результата. Им нужно было гастролировать, деньги зарабатывать, а для учёбы нужно время. Для того чтобы на сцене сделать настоящий гипноз, тоже надо время. Надо чувствовать стадии гипноза, и в каких случаях один человек поддаётся на тот или иной вид гипноза, а другой не поддаётся. В дальнейшем они всё это изучали уже самостоятельно, без моей помощи. Я видел, что вначале все сеансы гипноза они старались делать вечером, да ещё и музыку включать. А вот без музыки пускай бы загипнотизировали! И вечером с людьми легче работать, чем позднее, тем легче. Есть, конечно, «совы», так они в это время суток не поддадутся. Первое время они очень боялись, что что-то пойдёт не по плану. Я им говорю: «Нельзя бояться!», а они мне: «А если задницей сядем на ежа?» И на сцену вначале выводили одних и тех же людей, которые стопроцентно реагировали на гипноз. Я их спрашиваю: «Почему на вас ходят постоянные люди?» А они мне в ответ: «А другие никак не поддаются». Вот так и учились. Я их в то время называл «шептунами». Зрители-то со стороны не слышали, так как на сцене музыка играла, а они подходили на сцене к человеку и шептали на ухо: «Будешь изображать Аллу Пугачёву». Или: «Дважды два — восемнадцать». Тогда они ещё не умели мысленно внушать, чтобы человек что-то говорил или делал под их указку. Это был не настоящий гипноз. Но ничего, со временем выучились.

У нас в то время только один Цаплин был настоящим, профессиональным гипнотизёром. Он в больнице работал. И Феликс Зах. Это сценический псевдоним, а в жизни его фамилия Захаренко. Я с Ним работал, когда он ещё был конферансье. Они и без музыки, и в девять утра сеансы гипноза проводили, когда люди ещё только проснулись, и их очень сложно усыпить. Для них не имело значения утром, днём или вечером сеансы проводить, в любое время суток люди засыпали. В то время у нас очень сильные гипнотизёры были, такие, что, если сейчас всех собрать, не будут стоить одного того.

Владимир Цукерман, директор «Музея трёх актёров» — Никулина, Вицина и Моргунова, что является делом всей его жизни, так как он собирает материалы о них уже более сорока лет, также много лет работал с Цаплиным. И вот, по его словам, что делал Цаплин. Он не обладал разговорным жанром, он просто ставил людей в «цепочку» и говорил: «Глаза закрыли», включал музыку Жана Жара, обычную релаксацию, и уходил за кулисы, подглядывая оттуда, как люди себя веду!’. А через десять минут выходил и с теми, кто уснул, он уже работал. Он не уговаривал: «Спать! Глаза слипаются, веки каменные, деревянные!» Он ничего такого не говорил. Уж, слава Богу, я с ним не год и не два проработал. А также и с Балашовым, Гончаровым. Лонго. и до сих пор мы поддерживаем отношения.

Я и сам делал гипноз в ЦДРИ, у меня есть видеозапись. Там в зале все заслуженные и народные искусствоведы сидели, не посторонние люди, а непосредственно относящиеся к театру, цирку, эстраде. Я сначала делал фельетоны, пародии, рассказывал анекдоты, монологи, пел куплеты, частушки, показывал фокусы, а заканчивал гипнозом. И потом, после выступления всем сказал, что я — никакой не гипнотизёр по сравнению с профессионалами, перечисленными выше, я в этом плане никто, я — рядовой артист эстрады и делал только то, что я научился делать, работая ведущим в программах у известных магистров гипноза.

Владимир вспоминает, как они с Юрой познакомились:

— В каморке у Александра Астрогора в 1981 году. Он же кукольником был, и у него на Нахимовском проспекте был кукольный кружок Он сам делал куклы, сам работал с ними, участвовал в представлениях. Он был, как Папа Карло, и даже внешне был похож на Буратино, а потому его комнатка так и называлась каморкой Папы Карло. Лев Корнеев тоже там был, он мне и посоветовал с Юрой в паре работать, сказав: «Это Юра Головко. Он любую женщину уговорит». Сам же Астрогор меня и с Корнеевым познакомил. А Юра уже позже познакомил и с Геннадием Гончаровым.

У Лонго какая-то женщина была в гостях, и он Гену Гончарова, чтобы не мешал, отправил ко мне домой. Говорит ему: «Езжай к Володе, а я позже подъеду». А времени было уже полпервого ночи, пора спать ложиться. А у меня к тому же отец болел. И вот входит какой-то молодой человек такой «маленький, деревенский пастушок», и представляется: «Меня к вам Юра Лонго послал. Я замдиректора ЖЭКа и увлекаюсь экстрасенсорикой и гипнозом». Я ему отвечаю: «Прекрасно! Начинайте! У папы болит нога». И вот он полчаса водил руками над папиной ногой и… ничего не помогло. Никакого облегчения. Никакого эффекта. Я ему говорю: «Бывает и так Не расстраивайтесь. Научитесь». Музей у меня тогда был только в маленькой комнате (сейчас под музей отдана вся двухкомнатная квартира с кухней, коридором и застеклённым балконом). Он посмотрел музей, написал отзыв в большую книгу отзывов, попили с ним чай, и где-то часа в три ночи он на такси уехал домой. Юра, естественно, не приехал. Вот такая у меня была первая встреча с Геннадием Гончаровым.

Так, постепенно, складывалась группа, наша знаменитая команда: Гончаров, Лонго, я, Рубаник, Коля Александров — факир, и мы поехали на гастроли по городам и весям от центра эксцентрики Александра Жеромского. У меня и сейчас ещё остались старые афиши, где мы все вместе. Я вёл программу, Гена Гончаров делал гипноз, Юра Лонго показывал фокусы, Володя Рубаникжонглировал, а Коля Александров был факир. Шикарная была программа. Естественно, что из нас всех, Гончаров, как гипнотизёр, пользовался особым, преимущественным, расположением женского пола. К нему после каждого концерта, чтобы познакомиться, очередь из женщин выстраивалась. А у Лонго не было никого.

И вот однажды так получилось, что нужно было ехать на гастроли одновременно и в Ленинградскую область, и в Чебоксары. А если куда-то не попадаем, — платим неустойку. И я Юре говорю: «Юра, давай! Есть шанс поработать с гипнозом! Ты видел, как Гена работает?» Он ни в какую: «Ой, не получится! А вдруг никто не уснёт?» Я ему говорю: «Уснут. Вперёд». И он поехал в Чебоксары, точнее, в какую-то деревню, и там у него действительно несколько старух уснули. После этого он почувствовал свою силу, поверил в свои способности и начал уже серьёзно изучать гипноз и работать на сцене с гипнозом, а не с фокусами.

И ещё в то время в нашей компании был Андрей Ломакин, который представлялся Андреем Мироновым. Во-первых, он внешне очень похож на Миронова, во-вторых, собирал все материалы о нём, хорошо пародировал его, читал стихи, эпиграммы. Вот такая была у нас компания.

И вот после того, как Юра съездил в Чебоксары, он вплотную приступил к изучению гипноза, вспомнил все те азы, которые когда-то ему преподавал Лев Корнеев, начал присматриваться к сценической работе гипнотизёра Геннадия Гончарова. И основные знания по гипнозу получил уже именно от него. Юрию уже было далеко за тридцать, он был на одиннадцать лет старше Гончарова, которому в то время было немного больше двадцати, и всё время шутил: «У тебя теперь есть мальчик-ассистент».

Но сложилось всё так, как сложилось, и ученик оказался более способным и дальновидным, чем учитель, который даже после смерти Юры не может достойно принять его успех. Успех, как известно, не прощают. Друг познаётся не в беде, а при достижении успеха. Пожалеть и посочувствовать может каждый, а вот порадоваться за другого почему-то сложно. Жизнь часто бывает несправедлива к нам. Овладевать профессией нужно медленно, методично и кропотливо, но, чтобы пришёл ошеломляющий успех такого масштаба, как у Юры, мне кажется, нужно иметь в душе ощущение полёта, а также решимость на авантюрный рывок, что дано немногим.

Газета «Подмосковье» № 39,

4 октября 1997 года, «Юрий Лонго:

«Побеждайте обстоятельства!»_

— Юрий Андреевич, нет ли в ваших рекомендациях некоего язычества?

— Народные целители, колдуны веками творили добрые дела на Руси. Почему же мы должны отказываться от накопленного народной мудростью опыта? Избавление людей от болезней, профилактика, говоря современным языком, укрепление нервной и физиологической систем — всё это входило в программу… оздоровления населения. И было это и в XV, и в XVIII веках. Просвещённые монархи пользовались услугами магов, колдунов. В старинных рукописях обнаружены рецепты, связанные с психопатологией, советами «крепить дух»… давались рекомендации, как овладеть способами подчинять себе людей, толпу. Тот, кто хотел достичь успехов, положения в обществе, должен был вырабатывать так называемый центральный взгляд. Посредством этого взгляда передаётся биоэнергетическая информация субъекту, ибо глаза — источник энергии.

— Что это — род гипноза?

— Это основа вашего личного спокойствия, самообладания, уверенности в себе.