110 Рилаля

Громадная, вдаль уходящая аллея странных высоких деревьев. С ветки на ветку перелетают разноцветные огоньки; слышится тихая мелодия, как бы движением этих огоньков производимая. Как будто жалуются друг другу деревья, смутно припоминая прошлую жизнь.

Три высоких призрака идут по аллее и тихо разговаривают.

1-й: «Я был на землях, и для того, чтобы могли воспринимать свет познания люди на них живущие, мне пришлось удлинить их жизнь на тысячу лет (по счету людей). Но те из них, кто начиная со столетнего возраста подпадали во власть греха, жили только до трехсот лет, если не хотели или не умели загладить грехи свои. Кое-что познали долгоживущие. Долетели до них эманации космосов высших. Познали они, что непостижим Бог Великий, что только ничтожнейший отблеск Его — творческую силу, могущую наполнить им же созданное, первосущее Ничто, только отблеск этот люди познать могут, да и то не полным сознанием своим. Все религии стремятся постигнуть Непостижимого. Они приписывают Ему свойства, близкие к человеческим, или свойства, в основе своей „человеческое“ имеющие. Но нет и не может быть у Него тех свойств, которые приписывают Ему люди или кто бы то ни было. Долгожившие познали только то, что все, от Него пришедшее, к Нему придет и с Ним сольется для того, чтобы снова оторваться от Него и по течениям новых жизней ринуться уже без тех тяжелых переживаний, которые создались первоначальной оторванностью от Него, Начала Светлого. Но и на земле продвинулись люди к верхам, так как познали, что зло всегда отвратительно, что нельзя зло злом исправлять. Удержав от старых религий немногие молитвы, понимают люди, что таким путем только с Эонами разговаривать можно».

Все быстрее и быстрее перелетают огоньки разноцветные. А около деревьев, скрываясь за ними, мелькают какие-то тени, на людей похожие, и поспешно уходят куда-то.

2-й: «Я был в обителях Легов. Я все, что мог, сделал для того, чтобы познали они блеск высот, постигнуть которые Звезды Знания стремятся. Они изучили часть миров высших и часть миров низших, так как я дал им силы для этого. Они познали, как ненадежны, как хрупки оболочки и формы миров; познали, что много важнее постигнуть сущность, а, следовательно, и задачу космоса своего. Сущность эту они определили как борьбу с тьмой душною, которая в верха прорваться хочет и их заполнить мечтает. Борьба эта все отряды объединяет. Они не допускают в свой мир тьму тяжелую. Не позволяют ей в высоты подняться, пристав к хорее Легов, а для этого жертву великую приносят, отказываясь от подъема — да не придут с ними в верха носители лжи сознательной. Я добился того, что они познали радость борьбы с тёмным началом: не дают приближаться к себе беспокойным духам Сомнения и избавились от страданий, причиняемых ранами тяжелыми, когда-то нанесенными сомнениями неспокойными. Познали они, что хорошо делают те из них, которые обители свои покидают, чтобы блеском новым облечь существа миров, ниже их лежащих, и таких миров, где только отражение начала Легов имеется. Семь таких миров существует, считая в их числе земли, как бы в середине находящиеся. Тяжела в мирах этих работа Легов воинственных. Там тяжелые раны наносятся им, но не духами Сомнения, а сознанием невозможности полезной работы. Надо, чтобы в этих мирах вы помогли мне Легам помочь. Ведь они исполины только в своем мире. Сойдя, они хотя и облекаются в тела в низах сущих, но умалились гиганты эти. Они пока отказываются о Боге говорить — не знают, кто Он. Знают только, что существует Нечто, что превыше всего. Все, что угодно, можно подразумевать, говоря слово „Бог“. И все это неправдой будет. Можно только признать, что почти ничего из Его положительных свойств неизвестно. Определить Его тем, чего нет у Него, нельзя, хотя, конечно, нет у Него ничего, что злом именуется».

Поднялись огоньки разноцветные на верхушки деревьев, перелетают с одного дерева на другое. Громче слышна мелодия, ими производимая. А за деревьями как будто мелькают изображения Легов в сильно уменьшенную величину свою, и они спешат куда то, в верха поднимаясь.

3-й: «Я был в обители Арлегов и мудрейших из них, Серафов, видел. Я внушал им, что напрасно стремятся они познать непознаваемое. В отказе от стремления к такому познанию — величайшая мудрость. Арлеги по-своему перерабатывают знание свое. Говорили они мне: „Конечно, непостижим Элоим. А это как раз и значит, что Его нет… для нас“. А я ответил: „Если бактерии в теле человека живущие, сказали бы, что непостижим для них человек и сделали бы вывод, что его нет для них, они ошиблись бы: человек может убить их, выпив вредный для них напиток“. Тогда сказали мне Арлеги: „Конечно, непостижим Элоим, а это как раз и значит, что мы будем жить, как сами хотим“. А я ответил: „Вы тоже можете ошибаться, хотя и мудры вы. Не лучше ли вам посоветоваться с Эоном Красоты о том, как жить надо?“ Серафы ответили: „Да, если Он сойдет к нам!“ — „Но веяние Его до вас долетает. Старайтесь взять от Него все, что можете. Вы скоро познаете, что в Нем мудрость высшая, чем ваша. В Нем любовь великая, воля мощная, истина светлая и много другого блеска несказанного“. Они согласились со мною. И долетело до них веяние Эона Красоты. Казалось, что Он прошел среди них. И все Арлеги могучие решили идти в царство Светозарных, Князей Тьмы и тёмных Легов для того, чтобы очистить его от лярв, неспособных к подъему и мешающих всем подняться. Думали они, что им придется крестить лярв этих в Ничто первозданном, для того, чтобы они обновленными вышли из него. Думали они, что причастными к Истине Светлой сделают они обитателей царства мрачного. Пройдут времена и мы узнаем, что выйдет из работы этой. Но я знаю: что бы ни вышло из нее, они свет Божественный узрят».

Высоко над верхушками деревьев поднялись огоньки разноцветные, и как торжественный марш гремит мелодия, ими создаваемая. А над ними как будто мелькают отображения Арлегов светлых, и обожжены крылья у некоторых из них. Три высоких призрака присоединились к другим, медленно по аллее идущим, и говорят те один за другим.

4-й: «Я был в отрядах Аранов воинственных. Направляя все силы свои, борются они с вредными веяниями, и непреклонна воля их. Они безошибочно знают, доброе или злое начало продвигается в космосы, и всегда боем встречают начало злое, отнюдь не думая убеждением повлиять на него. Я говорил им: „Не только бороться надо мечами пламенными, но и светить ими, иначе не были бы они из огня выкованы“. Я говорил им: „Не только защищаться надо щитами, но и как зеркалами пользоваться надо ими, да устрашатся зло с собой несущие, незатёмненное отражение зла в щите-зеркале увидев“.

Согласился со мной их круг громадный, и с той поры отражают Араны воинственные в щитах своих злое начало, блеском мечей освещая его, мгновенно перековывая мечи в светильники, а щиты в зеркала, переделывая снова светильники в мечи, а зеркала в щиты превращая. Познали Араны воинственные, что к силе только тогда прибегнуть нужно, когда нет возможности убедить начало злое».

Еще ярче над деревьями блистают огни разноцветные, величавым аккордом звучит музыка их, а высоко над деревьями, как бы в зеркале странном отражаясь, несется отряд Аранов могучих.

5-й: «Я был у Отблесков сверкающих. Они рвались в верха, рассказ Элора и его спутников выслушав. Я сказал им: „Познайте, что в верха подыматься надо, в своих обителях оставаясь. Много надежнее подъемы такие, чем порывы вверх на делах, мало обоснованных, а дел очень много в бесконечностях наших. Прислушайтесь: не долетают ли до вас стоны страдающих в бесконечности далекой“. Прислушались Отблески и поняли, что насыщена атмосфера их эхом стонов далеких. Тотчас же решили перенестись для того, чтобы начать там борьбу беспощадную с носителями насилия порабощающего. А Отблески голубые решили добиться для обители этой такой же свободы, которая в их обителях сияла… Я видел, как два громадных отряда Отблесков неслись в бесконечность далекую, а вестники Фантазии блестящей сообщили мне, что отряды Аранов могучих спешат к ним на помощь. Во всех кругах Аранов мощных прозвучал клич призывный, так как все узнали они, что в обители далекой мощные злые начала гнезда свои свили, образовав ряды тяжелых замм, затёмняющих и гонящих свободу сияющую, которая хотела и по другим бесконечностям свою силу разлить.

Я узнал: страшные битвы приходится выдерживать Отблескам голубым, Отблескам розовым и Аранам могучим, но не знают они усталости. И свет свободы все ярче и ярче горит в бесконечности, ныне только в части своей порабощающим насилием захваченной. Где сверкнули мечи Отблесков или Аранов, там засияла свобода великая».

Высоко поднялись деревья, и огни разноцветными гирляндами обвивают верхушки их. Звенит музыка сражения грозного, и в высотах далеких виднеются отражения Отблесков розовых и Отблесков голубых, как бы какое-то тёмное начало перед собой гонящих и начало это светом ярким освещающих.

6-й: Я был у Нирванов неподвижных и Нирванид деятельных. Говорил я с Нирванами: «Ошибаетесь, думая, что Бог чем-то, хотя бы Эротом, проявиться должен. Велика ошибка ваша. Если бы проявился Он, не было бы свободы в космосах, не было бы совершенствования. Вы хотите воспринять Его как вам отдаленно подобного, как вами по своему подобию созданному или как вас сотворившего по подобию своему. Как можно так о Нем думать? Ведь вы, говоря словами людей, четырехугольный круг ищите. Непостижимая, всецело не воспринимаемая мощь Его только в творчестве своем тускло и искаженно отражается, как отражается на земле солнце гигантское в маленьких лужах воды… Прислушайтесь к советам Эоновским, стряхните с себя неподвижность вашу как единственное зло, из далеких обителей вами к нам принесенное.

А вы, Нирваниды, вы спрашиваете, что я скажу вам… Склоняю перед вами символ мощи своей — жезл мой, все освещающий, и всегда готов служить вам везде, где вы находитесь, всегда служа началу доброму. Вы, блеск далекий к нам принесшие, нас научите мудрости прежних обителей ваших».

Деревья странные, высокие… Все они объяты пламенем голубым, и в нем исчезли огоньки разноцветные. Звенит музыка чудная, музыка тихая. Высоко, высоко несутся над деревьями Нирваниды прекрасные и тихим блеском сияют лики их. Еще три высоких призрака присоединились к медленно по аллее идущим и говорят один за другим.

7-й: «Я был у тех, которые побуждают к деятельности тех, кто ниже их, и просят работать в верхах пребывающих. Я просил их усилить работу, ко всеобщему благу направленную, подъему сущих помогающую, и они обещали мне это, заметив, что работа к великому благу клонящаяся зависть злого начала пробуждает, и тогда энергичнее ведется ими зловещая работа. А я просил их немного выше подняться и позвать на борьбу со злом духов Силы, и они обещали мне переговорить с ними. Да примут духи Силы хоть какое-либо участие в попытке поднять миры низшие».

Померкло пламя голубое. Исчезли странные, замолкла музыка чудная. Какой-то вихрь промчался в верхах, то белым, то синим пламенем вспыхивая.

8-й: «Я был у мощных представителей того начала, которое добро от зла не отличает, и пытался дать им указания, как отличать доброе от злого. Но не хотели они принять учения Моего. Все перепуталось у них, и мир их духовный как будто отражением исчезнувшего Хаоса является. Они сами учат познавать добро и зло, но знают, что познание зла овладевает людьми и душит их… Не мог я говорить с ними. Тупой дух непонимания стоял между мною и ими. И я ушел. А теперь ожидаю, что они позовут меня, утомившись бессмысленной жизнью своей, непостижимую цель себе поставившей».

Ничего не видно в верхах. Одна мгла чёрная.

9-й: «Тех из них видел я, кто не познал отличия добра от зла. Теперь они познали все-таки, что надо добро, а не зло делать, и, узнав в верхах, что именно добром, а не злом является, стараются добро делать. Я разрешил многие сомнения их, и они разбираются умом, но не инстинктом в том, что добро и что зло».

Снова видны в верхах деревья странные. Слышны отдельные аккорды музыки, тихо звенящей. Туманный серый цвет в верхах разливается…

На смертном одре своем, мне Леониду де Сент-Жанк, бедному Рыцарю Храма Иисуса Христа, одним из духов Познания было продиктовано сообщение это и, приняв святых тайн, с часу на час ожидая смерти от ран, мне сарацинами нанесенных, я успел записать его.